when you're in love all the lines get blurred

Двадцать минут ходьбы от парка, в котором была вечеринка-«сюрприз» для Чимина, — и они с Юнги дома. Чимин всю дорогу давился смехом над Юнги, которого сам же измазал тортом. Юнги пытается состроить недовольную мину, когда Чимин слизывает с его лица немного крема, но на губах предательски растягивается улыбка, и Чимин начинает смеяться звонче. Юнги отталкивает Чимина и, недовольно пыхтя, шаркает в ванную, но Чимин замечает его ухмылку, когда тот заворачивает за угол. Когда Юнги возвращается, он, уже не улыбаясь, опускается рядом с Чимином в старое большущее кресло. Чимин пакостно тычет его в рёбра и допытывается, где его подарок. Он это не всерьёз, ведь сам же строго-настрого наказал Юнги и копейки не тратить, поскольку они совместно откладывают на покупку дома. Юнги становится серьёзнее на глазах, поднимается с места и только через некоторое время возвращается с книгой в кожаном переплёте в руках. Чимин ругается, бегает за Юнги по их маленькой квартире и упрекает в растратах, пока Юнги, вздохнув, не сдаётся и заверяет его, что это вовсе не вошло в расход. Чимин, успокоившись, садится на край постели, кладёт книгу на колени и открывает. 1. — Ну ты и хам, — ноет Чимин, глядя на первую страницу и надеясь, что это не целый свод оскорблений. Он никогда не жаловался на подарки, даже на те, что ему не нравились, но, если Юнги подарил ему на день рождения книгу с неприятными комментариями в его адрес, он может запросто порвать с ним или обижаться неделю как минимум. — Но это правда, — бормочет Юнги за его спиной. Чимин чувствует, как тот теребит подол его майки сзади. Его нервная привычка. Сначала Чимина она раздражала, но после того, как Юнги сказал, что это его успокаивает, Чимин почти перестал замечать. — «Ты был страшненьким ребёнком», — читает он вслух. Чимин проводит пальцами по неразборчивому почерку и истрепанному фото, на котором изображён новорождённый он. — Но я горячий, — возражает он. — Вне всякого сомнения, — иронично соглашается Юнги. — Сейчас. Но не когда тебя только достали из утробы. Фыркнув, Чимин бьёт Юнги по колену. Юнги хлопает его по копчику в ответ. Он поворачивается, чтобы смерить Юнги недовольным взглядом, но тот смотрит на него насмешливо. — Злишься, потому что я не считаю младенца горячим? Чимин, что с тобой не так? — приструнивает Юнги. Когда Чимин уже готов обидеться, Юнги невесомо хлопает его по бедру и жестом просит продолжать листать, так что Чимин решает пока промолчать. 2. Всю жизнь самооценка Чимина донельзя колебалась вверх-вниз и вперёд-назад. Так было год за годом, день за днём. Бывает, он считает себя довольно-таки симпатичным. Иной раз он щипает себя за живот, тычет пальцами в округлые щёки, ерошит волосы и щурится в зеркало с мыслью, что он мог выглядеть и лучше. В подобные дни Юнги всякий раз самым случайным образом обмолвится о том, какой он красивый. Его слова всегда прогоняли все тревоги и делали его увереннее в себе. Несмотря на всё это, он прекрасно понимает, что был прелестным малышом. На второй странице — аккуратно приклеенная посередине фотография. На потёртом полароидном снимке запечатлен второй день рождения Чимина. За большой кепкой, сползшей на лицо, видна лишь широкая улыбка. Под фото написано: «Становишься очаровательнее с каждым днём~». 3. Перевернув страницу, Чимин начинает смеяться. Он не узнает этот снимок. Или, скорее, не помнит того, что на нём изображено. На фото Джихун плачет, Чимин смотрит широкими, полными слёз глазами на размазанный у их ног торт. Между Джихуном и Чимином — Юнги с мрачным лицом, приобнимающий их за плечи. Таким маленьким Чимин его ещё не видел. — Когда это было? — спрашивает он, наклоняя книгу к Юнги. — Твой третий день рождения. Вы с Джихуном хотели свистнуть торт перед ужином и скинули его со стола, — объясняет Юнги. Чимин прыскает. Он и не ожидал ничего другого от себя и своего лучшего друга, особенно в таком возрасте. 4. Вместо своего снимка Чимин видит длинную надпись и до невозможности милую фотографию. Над ней написано: «На этот день рождения ты был в отъезде, поэтому нам не удалось отпраздновать вместе, но только глянь, каким милым я был, когда тебе было четыре». И Юнги прав. На фото — Юнги с Джихуном в парных майках. Трудно понять, где это фото было сделано. Юнги стоит прямо за Джихуном, его подбородок лежит на голове младшего, который опирается спиной о него. На этом фото он широко улыбается. Чимин расплывчато помнит такое выражение лица: он не видел его столько лет. Юнги становился всё холоднее и холоднее, по мере того, как они взрослели, но иногда Чимину счастливилось узревать скромные улыбки, которые Юнги, казалось, берёг только для него одного. Теперь он чаще видит их, но Юнги по-прежнему старается упрятать их то за рукой, то в изгибе шеи Чимина. Это лишь четвёртая страница увесистой книги, но уже любимая Чимина. 5. На пятой странице очередное глупое фото. Чимин помнит его, может даже и тот самый момент, в который оно было снято. Они с Джихуном стоят напротив друг друга в бассейне из мячиков, рука Чимина с шариком занесена назад перед броском. Его мишень — Джихун. Он помнит, что Юнги тогда был с ними и как он случайно попал ему мячиком в глаз, а Юнги божился, что он в порядке, в то время как по его вспухшему лицу текли слёзы. Если хорошенько всмотреться в центр фото, можно увидеть Юнги в море шариков. — Ты тут как полтергейст, — комментирует Чимин. Юнги не глядя понимает, что тот имеет в виду. — Да, — соглашается он, щипая Чимина за кожу, где задралась его майка от ёрзания. — Хороший был день. — Я почти глаз тебе выбил, — скептически напоминает Чимин. — Хороший день, — и Юнги не врёт. 6. На шестой странице, вместо одного фото по центру, Чимин находит два снимка, прикреплённые в противоположных углах. Первое фото старое — понятно по его потрёпанности и маленьким мальчикам, изображённым на нём. Второе намного новее и, судя по его зернистому качеству, сделано на телефон. Это фото Чимин видит впервые. Первый снимок был сделан на его шестой день рождения, про который он помнит лишь то, что хорошо провёл тогда время в зоопарке и устал ещё за час до ухода. На этом фото, которое, вероятнее всего, было снято его родителями, Юнги несёт на спине спящего Чимина. Второе намного новее, может, трёхмесячной давности. Чимин понятия не имеет, кто сделал это фото, но он видит спящего себя, лежащего на Юнги, который с неподдельной нежностью в глазах смотрит на него. Он не раз собственными глазами видел точно такой же взгляд, но Юнги, смотрящий на него так, в то время как он спит и не может даже видеть его, это что-то особенное. 7. На следующем фото улыбающийся Чимин, по обе стороны от него — Джихун с Юнги. Юнги машет и немного улыбается, Джихун держит два пальца около рта: у него тогда выпало три зуба, и он целый месяц прикрывал это. Они в ресторане, и перед ними заваленный едой стол. Это фото не такое уж и особенное. У его родителей в коробке ещё куча таких. Надпись — вот что особенное. Крохотными и едва заметными, но всё равно читабельными буквами (что выдаёт то, как сильно Юнги был смущён, когда писал это) выведено: «Ты улыбаешься всё так же, как и в детстве. Словно солнце в пасмурный день». 8. Чимин переворачивает страницу. Он должен обсудить с его и родителями Юнги, когда это фото было снято. И вообще, это не совсем подходящий момент, чтобы фотографировать. Хотя, он спустит им это с рук, думает он, глядя на себя в съехавшей праздничной короне, зажатого между Джихуном, который по какой-то причине весь в блёстках, и Юнги, на подбородке которого лишь маленькая полоса из красных блёсток. Они все спят, обнимая друг друга, в куче подушек на паркете спальни Юнги. 9. На этом фото Юнги в фокусе, а Чимина лишь немного видно за ним. Кто-то снова не додумался подобрать хороший ракурс прежде, чем сфотографировать, так что видна лишь спина Юнги, которого крепко обнимают маленькие ручки. Юнги немного сгорблен и обнимает Чимина в ответ. Рядом с ними на фото — открытый подарок, но то, что внутри него, скрыто за разорванной бумагой. Под этим фото написано: «Твоя мама и правда фотографирует всё подряд». 10. Сперва внимание Чимина привлекает надпись, выведенная лиловыми чернилами. «Тот самый момент, когда началась вся твоя карьера». Трудно понять, что происходит на фото, но Чимин всё помнит. Расплывчатый Джихун держит над головой магнитофон, Чимин застыл в танцевальном движении, и только смеющийся над ними в нескольких шагах Юнги не двигается. В его воспоминаниях Джихун включил только что подаренный Чимину Юнги магнитофон, всунул внутрь диск и поднял вверх, чтобы всем было слышно, как в одном старом романтическом фильме. Чимин попробовал повторить брейкданс движение, которое он увидел в одном музыкальном шоу, а потом Джихун решил присоединиться к нему, случайно выдернул вилку из розетки, споткнулся и разбил магнитофон, которому не было и двадцати минут. 11. По мере того, как Чимин рос, Юнги, казалось, старался стать всё менее заметным в промежутке времени, когда он был значимым звеном в дружбе Чимина и Джихуна и фальшивым парнем Чимина. Теперь, зная, почему Юнги исчез из его жизни, Чимин чувствует укол вины, глядя на них с Джихуном, показывающих большие пальцы по обе стороны от яркого торта, который Джихун в том году украшал сам, в то время как Юнги лишь мелькает где-то на заднем плане. — Прости, что перестали разговаривать с тобой, — извиняется Чимин, годами припозднившись. Юнги легонько ударяет его по бедру и тихо фыркает. — Спасибо, что снова начали. 12. Следующий полароидный снимок, часть которого полностью чёрная, прикреплён посередине страницы. В самом углу виден кричащий Чимин, разъярённо размахивающий руками. — Это когда ты прошёл прямо перед камерой? — уточняет Чимин. — Верно. Ты на меня за это несколько недель злился, — Чимин хочет возразить, но он тогда как минимум несколько дней жаловался, что Юнги испортил его день рождения. — Эй, — дразнит Чимин, — если ты хотел попасть на фото, мог просто попросить. — Да я же случайно! 13. Чимин тут же узнаёт размытое фото, на котором он падает, цвета его тела и одежды смешаны, и с угла на него летит красная линия. Как бы сильно он не был вне себя, что Юнги кинул в него подарок прямо в тот момент, когда его мама собиралась сделать снимок, это фото одно из его любимых. Оно было снято в идеальный момент, и он полюбил это глупое фото очень давно. Подарок был тоже недурен. 14. В отличие от других фото, по этому и не скажешь, что это четырнадцатый день рождения Чимина. Юнги и Чимин сидят, сгорбившись, над кучей книг, Юнги показывает на что-то в тетради прямо перед носом Чимина, изо рта которого торчит ручка. Он ясно помнит этот день. А если бы не помнил, ему бы напомнила надпись Юнги: «Помнишь, как ты забыл про собственный день рождения из-за экзамена?». 15. Для пятнадцатого дня рождения Чимина имеется очередное неожиданное фото. На нём легко всё понять и разглядеть: обнимающийся с унитазом Чимин. «Никто не знает, что у меня есть это фото, — говорится на странице, — но помнишь, как ты поспорил, что съешь весь торт сам?» — Ну ты и козёл, — парирует Чимин и вместе с тем смеётся. 16. На шестнадцатый день рождения они с Джихуном решили устроить «Грандиозную Битву Шариками с Водой», и их не остановила даже прохладная температура того месяца. Пришли кое-какие друзья Чимина. Его родители и родители Джихуна отказались участвовать во всём этом. Джихун предложил пригласить и Юнги, но Чимин не стал этого делать. Всё это происходило не иначе как в доме Юнги, где двор намного больше, поэтому он не мог не попасть на праздник. Юнги ничего не знал, потому что его технически не приглашали, и, когда он завернул на задний двор в самый неподходящий момент, Чимин на все 100% случайно кинул в Юнги три шарика сряду. Кто-то (каждый) снял результат этого — насквозь промокшего Юнги, держащего Чимина за шею. 17. В последнее время Чимин много сожалеет о проведённых без Юнги годах, и это странно. Так или иначе, это было до поры до времени, и он знает, что всё равно влюбился бы в него. Но иногда этот длительный период кажется упущенным временем. Он уже даже не помнит, почему в тот день они с Джихуном так плохо говорили о Юнги, что заставило его отступить. Чимину интересно, какую бы годовщину они праздновали теперь, если бы Юнги тогда ничего не услышал. Как правило, Юнги говорит ему не забивать голову, убеждает, что всё было к лучшему и что он бы не признался или принял его признание, ведь Чимин тогда был ребёнком. Но у Чимина всё равно такое чувство, что он упустил что-то прекрасное, ведь Юнги невероятно заботливый, пусть даже этого не видно невооружённым глазом. Даже сейчас, глядя на свои любимые фото с Джихуном, он понимает, что Юнги нет не только на снимке, но и на самом событии. В голове проскальзывает мысль, что один из его лучших дней в жизни мог бы стать ещё лучше, будь Юнги рядом. Слишком не зацикливаясь, он чуть дольше смотрит на семнадцатилетних себя и Джихуна с взбудораженными улыбками и поднятыми вверх руками на горке первого парка развлечения, который Чимин посетил. Напротив, он ценит, что Юнги сейчас рядом и помнит о том, что Чимин любит. 18. Теперь Чимин знает, что Юнги исчез из его жизни к концу старшей школы по причине своей работы, но даже тогда ему казалось, что что-то было не так. Он не говорил с Юнги часто, не считая тех случаев, когда он спрашивал его о чём-нибудь или просил помочь с домашкой, и раз в год они пересекались на его дне рождения, но, несмотря на это, ему постоянно казалось, что Юнги был рядом, прямо за спиной. Не настолько близко, чтобы Чимин заметил его отсутствие, но достаточно, чтобы показалось, что всё как-то неправильно. Теперь, вспоминая прошлое и глядя на фотографии, на которые Юнги медленно, но верно возвращается, Чимину становится понятнее. Ему всё равно нравится восемнадцатая страница, фото, где удивлённый Чимин смотрит на гору подаренных Джихуном подарков (тридцать девять коробок из сорока трёх были пустыми), но теперь становится как-то странно от мысли, сколько всего изменилось за десять лет. 19. На переднем плане селфи — Джихун с отвращённым лицом. За ним — Чимин и Юнги, сидящие на ступеньках и сладко целующиеся. Юнги защищает Джихуна в надписи: «Чтобы быть справедливым к Джихуну, ты заявил, что я твой подарок в этом году». — Ты же сказал, что это так мило, что я назвал тебя своим подарком, — возражает Чимин, толкая Юнги локтем в грудь. — Я по-прежнему думаю, что это мило, — сонно бормочет Юнги. — Но и Джихун отчасти прав, что ты отвратителен. Чимин не говорит ни слова, но показывает книгой, что это Юнги отвратительный на самом деле, а не он, и переворачивает страницу. 20. Очередные два фото. На первом Чимин с открытым ртом держит над головой две рюмки, около него стоит ещё пара пустых. Рядом с ним — закатывающий глаза Юнги с нежной улыбкой, которая появляется на его губах, когда он пытается — безуспешно — притворяться, что Чимин бесит. В тот день Чимин достиг возраста, когда по закону уже можно пить, его друзья завели его в одно место и сказали, что заплатят за весь выпитый алкоголь. Второе фото — последствия поглощённого в ненормальном количестве алкоголя без понимания пределов человеческого тела. Вокруг Чимина — многократно возросшее количество пустых рюмок. Его щёки красные, и он наклоняется вперёд, щуря глаза. Он тогда всматривался в экран телефона, потому что ему показалось, что по его подбородку стекает слюна. По обеим сторонам от него — Юнги и Хосок с глупыми лицами. 21. На странице — одно из селфи Чимина и маленькая надпись «На что я иду ради тебя…». На фото Юнги накрыт кучей одеял и подушек, а сверху сидит надувший губы Чимин. На этом селфи видны их с Юнги переплетённые через барьер подушек руки. К несчастью, Чимин был болен на свой двадцать первый день рождения. Болен настолько, что у него не было настроения для вечеринки, а даже если бы и было, слово «заразный» напрочь отгоняло всех от его квартиры. Кроме Юнги, который стал спать на стуле, но не ушёл. Они оба знали, что Юнги больше всего ненавидит болеть, но Чимин ценил, что он сидел рядом и иногда поглаживал по бедру (а потом одёргивал руку и сразу же протирал салфеткой). А ещё они оба знали, что Чимин, будучи человеком, любящим постоянные прикосновения, особенно хотел этого, когда болел. Найти компромисс было трудно. В итоге Юнги согласился на короткое объятие, но только с какой-нибудь преградой между ними. Он всё равно заболел через четыре дня. 22. — Это мило! — перевернув на двадцать вторую страницу, восклицает Чимин, удивлённый незнакомым фото. — Кто сфотографировал это? — Джихун, — отвечает Юнги, ещё больше удивляя Чимина. Обычно Джихун ноет, что они отвратительные, и фоткает он Чимина с Юнги только исподтишка с выражением лица, как на девятнадцатой странице. На этой же странице вместо селфи Джихуна, сделанного под косоруким углом, нормальный снимок. На фото — самый разгар вечеринки и перемешанные цвета, а по краям — случайно попавшие в кадр чужие ноги, руки и профили. В углу — уединённые Юнги с Чимином. Хотя, Чимин помнит, что им тогда удалось побыть наедине лишь немного. Юнги сидит на стуле и широко улыбается, а Чимин в сползающей с головы розовой тиаре, подаренной ему Хосоком для того, чтобы он выделялся как именинник, наклоняется и целует кончик его носа. Чимин не видел этого фото прежде, но с этого момента он будет вечно его беречь. 23. Чимин со стыдом вспоминает свой двадцать третий день рождения. После того, как они с Юнги переехали в собственную квартиру, начали платить по счетам, ходить раз в неделю в магазин и ложиться спать в девять, он несколько недель ныл, что они с Юнги уже старые и что ему теперь не подобает устраивать несуразные вечеринки на день рождения. Он был уверен, что все всё равно устроят ему вечеринку-сюрприз, как и каждый год, на деле портя весь «сюрприз». Но этого не произошло, потому что они впервые учли желания Чимина. Юнги моментально заметил, как сильно он был разочарован, поэтому пригласил их друзей и семьи. И, когда в его маленькой квартире появилось тридцать человек с едой, купленной в ближайшем супермаркете, и плохо завёрнутыми подарками, это впервые стало настоящим сюрпризом для Чимина, на котором на тот момент были лишь старые треники, а во рту — щётка. С той ночи у всех остались его постыдные фотки, где по его подбородку стекает паста, а изо рта торчит щётка, но Юнги выбрал хороший снимок. Юнги взял фото, не снятое кем-то другим, а из его инстаграма. Это было утром его дня рождения, когда они с Юнги ещё не проснулись до конца. На фото Юнги по уши зарыт в одеяла и одной рукой перебирает волосы Чимина, чья голова лежит на его груди. На фотографии видны вытянутые руки Чимина, его взволнованная ухмылка и почти не видная улыбка Юнги. 24. Селфи сменяет качественный снимок. На двадцать четвёртый день рождения Чимина была обычная вечеринка. Сначала они не собирались праздновать, потому что Юнги был вымотан после работы, а Чимин так сильно переживал за финансы, что не захотел тратиться на что-то такое ненужное, как праздник для себя. Но у их друзей были другие планы на эту ночь, и они показались на пороге их квартиры в девять вечера с вёдрами алкоголя. Это фото было сделано новым другом Чимина, парнем по имени Тэхён, с которым он познакомился в дешёвой кофейне в двух кварталах от дома. Чимин рассматривает злые рожицы, нарисованные по краям фото. Всё дебильное, что Чимин сделал той ночью, было сплошь идеей Тэхёна. В основном. Около 70%. Тэхён, великодушно взяв на себя всю вину, уговорил Чимина сказать Юнги, что он был зачинщиком. Чимин был слишком пьян, чтобы отказаться. Но, по-правде, Чимин выпил не больше рюмки, и этот случай определённо относился к остальным 30%. На фото — Чимин, сидящий на груди спящего Юнги, чей ноутбук лежит на углу кровати, готовый упасть от любого неосторожного движения. Глаза Юнги закрыты, а рот немного приоткрыт. Чимин водит по его коже чёрным маркером. На его лбу уже нарисовано не что иное, как член, а Чимин полностью сосредоточен на своём следующем шедевре — аккуратно выведенной прямо на щеке Юнги любовной записке. Чимин говорит Юнги, что это просто ошибка по пьяни, и не извиняется, всем остальным Чимин утверждает, что это было просто угарно. 25. Каждый день рождения (его, Юнги и Джихуна, включая праздники, их годовщины и день, когда они стали жить вместе) Чимин заставляет каждого сфотографироваться с собой, чтобы потом можно было вспомнить и посмотреть, кто как вырос. — Спорим, теперь ты рад, что я делаю это, — посмеивается Чимин. Юнги говорит ему прикусить язык. Юнги постоянно канючит, что они предостаточно фотографируются или что он с девятнадцати лет не поменялся. Отговорки никогда его не выручают, поэтому он натягивает улыбку (или не выглядит, по крайней мере, слишком недовольно) и становится рядом с Чимином. Из всех фото, на которых он принудил Юнги появиться, это лучшее. Юнги отбивался и ныл как мог, пока, в конце концов, не стал за Чимином с недовольным лицом. В тот момент, когда Чимин нашёл идеальный ракурс и почти нажал на кнопку, лицо Юнги тут же прояснилось, он притянул Чимина к себе за талию и поцеловал в щёку. От неожиданности фото получилось небрежным, их тела — немного размытыми по краям, а доведённая до совершенства «улыбка на камеру» Чимина была испорчена. Но Юнги ухмылялся в кожу Чимина и обнимал его за талию — слишком идеальное фото, чтобы переснимать. 26. Чимин тотчас же замечает, что фото на странице двадцать шесть было сделано не на его день рождения. Чимин прижимает к себе широко улыбающегося Юнги, целуя в висок с закрытыми глазами. Они в костюмах, но смокинг Чимина весь измят. Рука Чимина выглядывает из-за плеча Юнги, а Юнги показывает два пальца. На их безымянных пальцах красуются одинаковые серебряные кольца. На этой странице написано более длинное предложение: «Знаю, это не твой день рождения, но мне показалось, что это важнее». — Это важнее, — тут же соглашается Чимин, повернувшись к Юнги, который, казалось, уже задремал. — Что? — спрашивает он, не открывая глаз. — Наша свадьба. Мы. Это важнее любого дня рождения. Каждого дня рождения. — Замолчи, — бормочет Юнги. — Надоел смущать. Чимин щипает его за щёку, бубнит, что это Юнги его смущает, и возвращается к оставшимся страницам. 27. Эти фотографии, которых Чимин не видел раньше, заняли место тех, которые давно были его любимыми. Одним не по сезону тёплым октябрьским вечером они решили пойти в парк неподалёку вместо того, чтобы устраивать вечеринку в их маленькой квартире. Они не приглашали в этот раз всех подряд. Собрался тесный круг людей, который включал в себя семью Чимина и самых близких друзей. Все принесли домашнюю еду на пикник, которая была разделена всей группой, и они хорошо провели время. Ближе к концу вечера, когда солнце уже начало заходить за горизонт, неподалёку от того места, где были их посиделки, Чимин нашёл качели. Он уже и не помнил, когда в последний раз катался на них, а доводы Юнги, что они теперь серьёзные взрослые, проиграли против надутых губ Чимина. Кто-то, должно быть, заметил их пропажу и пошёл искать. На фото они оба. Чимин повис в воздухе, его ноги вытянуты. Руки Юнги выставлены вперёд от только что сделанного толчка. Они по-детски счастливы и свободны, и им совершенно наплевать на всё. 28. На последней странице нет фото. Только надпись. «С днём рождения, Чиминни. Год за годом я наблюдал за тем, каким потрясающим человеком ты становишься. Для меня ты всегда останешься лучшим, кого я знал. Надеюсь, у тебя впереди ещё много дней рождения, которые ты захочешь провести со мной».