Путь Шиноби

      Для Джирайи это утро началось… ужасно. Вчера тот нехило напился, а теперь испытывал все прелести свалившегося похмелья. Хорошо, что в номере тихо было, а то не хватило бы сил встать на свои две ноги. Судя по тому, какая была тишина в помещении, его ученик и по совместительству крестник Наруто отправился тренироваться на полигоне рядом с городком, в котором он и его горе-сенсей решили переночевать. Хорошо, подумал саннин, мужчина сможет немного привести себя в порядок и прибрать в хвост свои длинные белые волосы, которые так и липли к исхудалому и морщинистому лицу.       Саннин фыркнул, убрал волосы с лица и пошёл в ванную комнату. Душ с ледяной водой быстро взбодрил старика, хотя тому пришлось сделать небольшие упражнения прямо под струями холодной воды. Потом, сумев всё-таки очнуться, мужчина разогнал чакру, и уже начал приводить себя в порядок, как обычный и нормальный человек. Надо было ещё сходить на полигон около леса недалеко от городка и посмотреть, что вытворяет Наруто Узумаки. А то, не дай Бог ещё с ним что-то произойдёт, и парень не сможет продолжить тренироваться. А это он умел.       Выйдя из небольшой ванной команты, мужчина начал вспоминать о том, где находился гребешок или расчёска. Надо было как-то справиться с лохматой копной волос. А потом собираться и идти на дальний полигон к крестнику.       Столовая, где должны подавать еду, оказалась закрытой, поэтому Джирайя решил отправиться в какой-нибудь небольшой магазин или кафе, купить приготовленную еду. Рис с овощами было единственным, что продавали на прилавках раннего магазина. Саннин, конечно, с раздражением посмотрел на обенто; он был в курсе того, что Наруто ненавидел овощи. Однако, всё время питаться одной быстро-заварочной лапшой тоже никуда не годилось!       На улице было многолюдно, несмотря на ранний час. Джирайя быстро направился в сторону лесопарка, где находились полигоны для тренировок, чтобы отыскать ученика и накормить. После завтрака надо отправляться дальше, поведать другие страны и деревни с городками, одновременно начинать обучать другим хитростям шиноби. Техникам и житейской мудрости. ***       После интенсивной тренировки Наруто решил расслабиться под кронами раскидистого дуба. Час мальчишка отрабатывал навыки Тайдзюцу, потом решил немного пометать кунаи с сюрикенами; на смену метанию пришёл Рассенган. Стволы близ стоящих деревьев уже были обгорелыми и повреждены. Несмотря на такие изнурительные отработки, Узумаки всё ещё не был доволен результатом. Наруто хотел ещё немного потренероваться, но урчащий живот говорил о том, что стоило перекусить. Столовая в гостинице, в которой парень и его сенсей остановились во время своего путешествия, закрыта, а часов почему-то с собой не было. Наруто надеялся на то, что сначала подросток перекусит, потом соберёт вещи и отправиться дальше вместе с Джирайей.       Мужчина с белоснежными волосами как раз появился в поле зрения молодого парня. Тот нёс коробочку с едой, правда, сенсей долго извинялся из-за того, что не было вкусного и любимого рамена, и Узумаки даже немного дулся из-за этого. Сенсей же обещал, что при первой остановке в городе он попробует купить вкусное и что-то мясное, на что Наруто с радостью и предвкушением обрадовался. Даже с большим удовольствием съел то, что принёс крёстный отец.         — Я закончил, — оповестил мальчишка, показывая пустую коробочку.         — Отлично, а теперь нам с тобой пора в номер собирать вещи, — решительно заявил мужчина, взяв коробочку себе. Возможно, она ещё пригодится, что-то положить или сохранить. — Наша задача — дойти до речки, а там отдохнём и половим рыбу. Не мясо с лапшой, но это полезно для мозгов!       Наруто, конечно, больше всего любил свой любимый рамен, но на втором этапе на звание чуунин тот попробовал рыбу, которую он вместе с Саске ловил, а Сакура — общая напарница - потом готовила её, да так вкусно, что при таком воспоминании у Джинчуурики Девятихвостого потекли слюни.        — А можно хотя бы купить небольшой кусок мяса на гриле? — с мольбой попросил Наруто. — А то мне один вкусный момент вспомнился, и я до сих пор ощущаю голод!       Джирайя посмотрел на ученика. Улыбнулся, вспоминая улыбку своего крестника. Очень формой лица походил на жену ученика — Кушины — которая вместе с мужем (по совместительству и отец Наруто) погибли от смертельной раны Девятихвостого Демона Лиса, но перед смертью им удалось запечатать бушевавшегося монстра внутрь собственного сына. С одной стороны — Наруто герой, который спас деревню от тотального разрушения деревни. А с другой стороны… его стали ненавидеть из-за его бремени. Все считали, если в мальчике запечатано нечто страшное, то к нему надо относиться, как к предмету страха. Обзывали, проклинали, обращались, как к ничтожеству и изгою.       А сейчас у Наруто появились друзья и наставники, которые заботятся о нём, разговаривают, когда надо, делятся опытом и воспоминаниями, дабы помочь в воспитании человека. Узумаки уже не ощущал себя одиноким. Он знал, что в деревне его ждут, потому что его сенсей-крёстный однажды сказал:       «Домом можно называть то место, где о тебе думают!»       Сначала парень не понимал значение этого высказывания, пока Какаши-сенсей не привёл пример с Саске. Почему Наруто так упорно хочет вернуть товарища по команде, а не бросит обещание, данное Сакуре? Тогда блондин очень медленно и маленькими шагами начал осознавать смысл этой фразы. Если он и Сакура думают о своём товарище, значит…       … когда-нибудь Учиха вернётся в Коноху.       Пока ничего не было, Саске продолжал обучаться у саннина Орочимару, который внешностью напоминал змею — бледная кожа и характерные глаза с вертикальными зрачками. А ещё у того мужчины был длинный язык, которым он хищно облизывался и с похотью на что-то смотрел, из-за чего Наруто по окончанию одного из рассказов извращённого отшельника с испугом реагировал на малейшее упоминание об этом человеке.       Когда дуэт покидал территорию городка, Джирайя шёл задумчивой и медленной походкой. Наруто, который посмотрел на сенсея, недовольно сощурился и решил спросить:        — Эй, старый извращенец, о чём думаешь?       Саннин посмотрел на крестника потерянным взглядом и улыбнулся.        — Да так, вспоминаю кое о чём, — ускользнул от ответа мужчина. Наруто нахмурил брови и спросил:        — А о чём именно? Расскажи, мне тоже интересно, какая молодость у тебя была! Какаши-сенсей рассказывал о том, что Вы однажды решили подсмотреть за бабулей Цунаде, а она потом Вам переломала органы и рёбра, а после этого Вы перенесли несколько операций! — после такого доклада Джирайя постучал мысленно себя по лбу — ему разглашать такую информацию! Однако урок с моралью нужно было принести сейчас — чтобы не смел повторять ошибки крёстного. А потом можно было переходить к другим историям с интересным, весёлым сюжетом.        — Ну, было у меня такое, — признался старый извращенец. — Я после такого не смог познакомиться с другими женщинами так, чтобы она полюбила меня и вышла за меня, а потом и родила мне ребёнка. Я был слишком восхищён Цунаде. Я не могу отпустить эту женщину.        — Хм, я не очень понимаю, — признался Наруто.        — Не страшно, — хмыкнул Джирайя — крестник не обязан был понимать это прямо сейчас. — Я не буду принуждать Цунаде давать шанс, но буду присматривать за ней, как за кем-то дорогим. Ты же также присматриваешь за Сакурой? Пытаешься понимать и помогать ей, я прав? — на это блондин кивнул, а немолодой мужчина продолжил: — Со мной такая же ситуация — люблю её, но одновременно не держу в ежовых руковицах Цунаде. Если она захочет, она может пригласить меня, а если нет, то пусть посылает на все четыре стороны, никому от этого хуже не станет.        — А почему? — удивился мальчик, хлопая своими большими и голубыми глазами.        — Сложно такие вещи объяснять, особенно тебе, — пожал плечами саннин.        — А я постараюсь понять! — горячо заверил юный шиноби.        Джирайя вздохнул и начал обдумывать. Надо было составить в голове правильный разговор и возможные ответы на другие маленькие и глупые вопросы, которые крестник мог задавать, перебивая старшего человека. Такое невежество очень раздражало саннина, но тот не мог злиться на Наруто. Он временами ощущал себя его дедушкой, единственным человеком, который заботился о нём и воспитывал того. Мужчина старался не привязываться к сыну ученика (покойного), но защитить подростка он мог. Пока что.        — Хм, — начал саннин, а Узумаки негромко вскрикнул:        — Я это уже где-то слышал!        — И что? — не понял мужчина, сложив руки на груди.        — Не надо парадировать Саске Учиха! — внезапно вырвалось из уст мальчишки. — Он тоже хмыкает, и меня это сильно бесит, а Сакуре-чан, наоборот, это нравится. Если я посмею выразить недовольство, то тогда она на меня свой кулак поднимает, а на макушке остаётся большая шишка!       Такого расклада Джирайя уж точно никак не ждал, поэтому решил спросить на всякий пожарный случай.        — Я пародирую Саске? — саннин выпучил глаза от услышанного из собственного рта. — Ох, Наруто, временами ты так интересно и остроумно шутишь!        — Но это правда! — возмутился Узумаки, топая ногой.        — Хорошо-хорошо! — сдался мужчина, лишь бы его не мучили — голова всё ещё не проходила, и громкие слова со стороны ученика было трудно переваривать. — А в чём именно эта пародия выражалась?        — В твоём хмыканье, — быстро ответил Наруто, сделав оборот вокруг собственной оси. — Он всегда то «Пф!» говорит, то от него услышишь «Хм!», и больше ничего!        — Ну-у, с этим ничего не поделать, — развёл руками ученик Третьего Хокаге, сенсея которого убили во время экзамена на чуунина при нападении ученика Орочимару — тот самый с длинным языком и змееподобной внешностью. — Я знал одного такого из Учиха, но Ичизоку, он точно так же вёл себя со своими напарниками по команде.       Услышав от старика такую информацию, Наруто спросил:        — Правда? А кто это был?       Джирайя посмотрел на блондина и ответил:        — Это был отец Саске и Итачи — Фугаку Учиха!       Парень слегка опешил от такого. Отец Саске и его брата Итачи (который и был убийцей родителей и вырезал весь клан), глава Учиха, но Ичизоку — тоже был человком нелюбимым и упорным, немного жестоким и вечно фыркающим и хмыкающим? В это верилось с большим трудом!        — Тем не меннее это правда, — где-то рядом с деревьями раздался незнакомый голос.       Джирайя немедленно встал в боевую позу. Узумаки тоже хотел последовать примеру старшего, но мужчина резко отрезал:        — Не стоит, тебе лучше встать позади меня, — саннин попытался отвести нерадивого подростка за спину, но Наруто снова начал скандалить:        — Эй, старик извращенец, а как же обещанные тренировки? — заголосил парень, на что саннин разочарованно закатил глаза — нет, ну надо же какой невоспитанный! И непредусмотрительный!        — Наруто-кун, остановись, Джирайя-сан прав, — послышался голос незнакомца. — А, Вы, Джирайя-сан, попрошу, тоже остановитесь, мне с вами обоими надо поговорить! Я не хочу драться, а просто поговорить!        — Ага, а на каких основаниях мы должны тебе верить? — не сдерживаясь, выкрикнул Наруто, собираясь нападать на того, кто следил за ними. Что, собственно, он и сделал.       Джирайя хотел перехватить Джинчуурики, однако за него сделал вышедший навстречу незнакомец с чёрными волосами и такого же цвета глазами. Из внутренней стороны глаз у того расходились линии, будто это были морщины. Саннин, увидев так называемый шрам, выкрикнул что-то похожее на «Не смей трогать мальчишку!» и побежал на него, схватывая блондина в охапку на лету и падая на землю лицом вниз. Узумаки ничего толком не успел понять, но начал возмущаться из-за нехватки кислорода. Джирайя сначала посмотрел на брюнета, а потом медленно поднимался на ноги, придерживая разбушевавшегося Наруто. Узумаки брыкался и требовал, чтобы его отпустили. Тот хотел подраться с тем, кто вышел им навстречу.        — Наруто, прекрати вести себя так! — вежливо попросил противник, схватив молодого парня за плечи, заставив того успокоиться. В глазах мужчины загорелся красный глаз с необычным рисунком, и мальчик, потеряв сознания, обмяк в руках.       Джирайя, который с большим трудом понял, что произошло, воскликнул:        — Чёрт тебя подери, Итачи, что ты натворил с моим крестником?!       Молодой человек равнодушно посмотрел на мужчину с белыми волосами и предложил пройтись вместе с ним до берега озера.        — С ума сошёл, что ли, Итачи? — Джирайя хотел выкрикнуть оскорбительное «щенок», но подумал, что этого не стоит делать. — Для начала ответь мне, что ты сотворил с Наруто, а я, так и быть, решу, идти с тобой или нет!       Молодой человек саркастично фыркнул, а саннин на этот ответ расхохотался.        — Неужели вспомнилось замечание Наруто-куна о Вашем пародировании моего отото? — хихикнул в кулак собеседник.        — Да, признаюсь и каюсь в своих грехах, — заговорил старик, а потом оглядел молодого человека суровым взглядом. — Ну так что? Обещал мне рассказать, а сам переводишь тему?       Учиха закатил глаза, но просьбу, которая перерастало в угрозу, выполнил и ответил:        — Он просто спит, ничего страшного. А теперь, я возьму Наруто, и мы отправимся к берегу поговорить. Вы, кстати, не голодны, Джирайя-сан?       Мужчина посмотрел на худое лицо бывшего наследника Учиха, но Ичизоку и сказал:        — Если найдётся травяной чай, то я буду просто благодарен, — мужчина натянуто улыбнулся, удивляясь тому, как он смог довериться такому человеку, как преступнику S-класса. Но тот продолжал идти, о чём-то задумавшись и беспокоясь за состояние крестника. ***       Они подошли к берегу небольшой речки, где около костра сидел какой-то мужчина с синей кожей и акулоподобной внешностью. Джирайя сначала приостановился, не зная, что дальше делать. Это был один из семи мечников Киригакуре, теперь он нукенин, как и Итачи. Последний же, заметив замешательство со стороны бывалого героя, спросил:        — Джирайя-сама, с Вами всё хорошо?       Беловолосый саннин хотел осторожно достать сюрекен из подсумки, но остановился, решив, что лучше не принимать радикальных действий против них. Для начала надо поговорить с теми, кто пригласил для разговора.        — Что вы оба делаете в этом лесу? Следили за нашим передвижением? — Джирайя сжал руки в кулаки, чтобы сдержать напор нахлынувшего на него гнева. Он прятал за этой суровой маской страх и переживание за крестника, сына своего погибшего ученика.        — Итачи, ты что, не объяснил, зачем мы пришли за ними? — с удивлением поинтересовался Кисаме, почесав переносицу.        — Я не успел, — признался напарник, уложив подростка на мягкую подстилку. — Наруто-кун хотел попробовать сделать меня по-своему, пришлось его утихомирить.        — Ага, с помощью Шарингана усыпил ребёнка! — нахмурился немолодой шиноби.        — Это в его стиле, — фыркнул Кисаме. — Он так успокаивает Дейдару Тсукури — это ещё один напарник, участник нашей организации — взрывная штучка, в самом прямом смысле. Что-то вечно кричит об искусстве и взрывах! Чтобы наша база не взорвалась, гению Шарингана приходится часто использовать Додзюцу. Но и мы стараемся его не бросать — у Итачи-куна часто болят глаза из-за этого!       Джирайя медленно офигевал от того, как проходит жизнь преступников самой опасной организации Акацуки. Они не убивали, как говорили слухи, а занимались чем-то другим? Чем это они таким занимались?        — Вот такие мы, — усмехнулся на реакцию саннина Итачи, наблюдая за вытянувшемся лицом мужчины.        — Соглашусь, — хриплым голосом произнёс саннин, присаживаясь рядом с сопящим крестником. — Ну так, о чём вы хотели со мной поговорить?       Кисаме и Итачи сели рядом с великим героем своего времени.        — Если начинать с самого начала, — начал говорить Учиха, — то тогда приготовьтесь слушать нашу историю. После того, как мне пришлось вырезать клан, Хирузен попросил меня влиться в коллектив Акацуки, дабы спасать деревню в нестандартной обстановке. Тогда, по слухам, эта организация имела плохие намерениия, и цели этой группировке могли бы навредить здоровью всему миру, а после вызвали бы проблемы мирового масштаба (и, не дай Ками, развязать очередную войну). Как оказалась, эта организация имела исключительно благие намерения, этой организацией заправляли трое людей из Амегакуре. По-моему, они были когда-то под Вашим крылом, Джирайя-сама, я не прав? Это так, я вижу!       Вспоминая тот момент времени, когда Джирайя действительно взял под крыло троих сирот из деревни, Скрытой в Дожде, шиноби нахмурился. Он почему-то вспомнил, как одна из жаб принесла послание насчёт того, что один из сирот, а именно рыжеволосый весёлый парень по имени Яхико, погиб от рук тогдашнего лидера деревни Амегакуре Ханзо Саламандра. А теперь тогда, что получается?        — Яхико, Нагато и Конан… живы? — сиплым голосом спросил Джирайя.        — Да, — согласно кивнул Кисаме.        — Хотите узнать, каким образом Яхико-сан смог выжить после того удара от рук Нагато? — усмехнулся Итачи, а саннин с удивлением изогнул бровь. Яхико «погиб» от рук Ханзо или от Нагато?        — Так Яхико должен был погибнуть от рук Ханзо или от рук его товарища Нагато? — не понимал мужчина. — А то в послании, которое я получил, говорилось, что нынешний лидер Амегакуре убил моего ученика…        — Про это он расскажет Вам сам, — пообещал Итачи.        — А сейчас, если Вы не против, то мы продолжим наш рассказ, — вмешался акулоподобный человек с саркастической улыбкой на лице. — Не в этом дело, однако. В мире, помимо добрых Акацуки появилась и другая организация, которая… медленно начинает ставить чёрное клеймо на нас всех, и люди начинают верить в то, что первоначальные Акацуки — сплошное зло. Мы хотим добиться мира не насильственным и не принуждающим способом, в то время, как Ями* Акацуки решили собрать всех Хвостатых Зверей и захватить мир с помощью Кровавой Луны.        — С помощью чего? — не понял сначала Джирайя, округлив глаза до большого размера.        — Вы всё правильно расслышали, — согласился Хошигаке. — Тёмные Акацуки для получения власти во всём мире хотят сначала заполучить всех Биджуу, а после этого всё населения погрузится в Вечное Гендзюцу. И все будут жить в вечном мире, грёз и мечтаний.        — Бред какой-то! — прошептал саннин, хватая кружку, из которой доносился приятный аромат травяного настоя. — Но зачем вам я и мой крестник?       Чёрные глаза Джирайи сузились, а сам мужчина сделал первый небольшой глоток питательного напитка. Всё это звучало как-то неправдободно.        — И тем не менее, это правда, — отозвался Итачи. — Однако, мне нужно поговорить с Наруто-куном, чтобы получить его согласие на разговор с Девятихвостым. Последний, конечно, ненавидит нас из-за поступка Мадары, но думаю, что он не захочет вечного сна с тишиной вокруг него на сотни лет!        — А как же ты поговоришь с ним, Итачи-кун? — спросил саннин, положив кружку на землю. — Наруто думает, что ты нукенин и с тобой общаться всё равно, что идти на верную смерть. А что касается Девятихвостого…        — Насчёт него не стоит беспокоиться, — перебил Учиха. — Но с Наруто Вам придётся поговорить, как отец с сыном, а не как взрослый с детьми или сенсей с учеником. Вы понимаете, как сильно нам важно его согласие?        — Какова гарантия того, что я могу доверять вам своего крестника и вам всем? — с сомненияем спросил мужчина, покосившись на спящего Наруто. Доверять «нукенинам» как-то удавалось с трудом. С большим трудом.       Кисаме хотел что-то сказать, но напарник его остановил:        — Не надо, Джирайя-сан пока вправе не доверять нам, — спокойно ответил тот. — Но пойти с нами он просто обязан!        — А если, скажем, я не пойду вместе с вами, и крестника силой отберу? — огрызнулся Джирайя, обнажив свои зубы. — То как вы поступите?        — Не думаю, что это правильная идея, Джирайя-сама, — усмехнувшись, подал голос бывший мечник Киригакуре. Беловолосый мужчина недобро посмотрел в его сторону.        — Это ещё почему? — не понял сначала саннин, а потом почувствовал тяжесть в голове.        — Мы с Итачи подсыпали вам снотворное, — хихикнул Хошигаке. Джирайя резко повернул голову в сторону мечника, но потерял равновесие и упал вперёд, всеми силами опираясь на руки. Они начали дрожать, перед глазами появились разноцветные пятна.        — Что вы натворили? — слабо рыкнул саннин, пытаясь встать на ноги, но колени уже дрожали. — Что вы будете делать с… Наруто? Вы…       Действия снотворного говорили сами за себя — мужчина, герой своего времени, начал проваливаться в сон, и последнее, что саннин смог услышать, было:        — Мы хотели, как лучше, Джирайя-сама, обещаем, что трогать Вас и Наруто-куна до пробуждения мы не станем! — произнёс ледяной голос Учихи.       Когда же удалось усыпить разбушевавшегося героя своего времени, дуэт из «Акацуки» смог спокойно вздохнуть. Чем быстрее они доберутся до базы, тем лучше, подумал первым Итачи, направившись в сторону леса. Кисаме тоже не спеша направился следом, прихватив с собой свиток, куда были запечатаны саннин и его ученик. Сам бывший шиноби Кири немного переваливался с боку на бок (зачем напарник так делал, Учиха не понимал). Их обоих сопровождала тишина, мрачная и тоскливая, напоминая Итачи о той кровавой ночи.        — О чём думаешь? — склонив голову набок, спросил Кисаме, тем самым нарушая молчание.       Итачи с прищуром посмотрел на напарника, но говорить ничего не стал. Ворошить старое он не хотел, да и больно было вспоминать то, что произошло тогда.        — Давай тогда поговорим о чём-нибудь? — не переставал задавать вопросы акулоподобный человек, оскалившись. — А то мне как-то скучно, а моя Самехада спит после небольшого перекуса одним бандитом, — на лице снова появилась несколько злорадная улыбка, но потом она медленно исчезала с лица. Нечто замотанное в бинты согласно заурчало, одновременно облизываясь. Напарник посмотрел на мечника ещё раз и спросил:        — Надеюсь, всё прошло тихо и гладко?        — Обижаешь, что ли, — пожал плечами Кисаме, — они и слова сказать не успели, моя Самехада им ловко шеи покусала, а потом и чакру высосала. Жаль, что резерв у них оказался немного выше продвинутого генина. Мышцы крепкие, но не чакра — они толком и клона создать не смогли бы, — Хошигаке хитро улыбнулся, погладив по бинтам.        — Ладно, пошли к нашему убежищу, — недолго думая, предложил молодой Учиха.       Акулоподобный человек хмыкнул и кивнул, оба направились через лес к подземному убежищу. Это оказалось бывшим комплексом лабораторий саннина Орочимару. ***       Вход в убежище прикрывался хорошо замаскированной ширмой. Надо было прикусить палец, капнуть кровь в специальную ёмкость, а потом сложить печати и приложить ладонь к рисунку, где посередине была тот сосуд с кровью. Кисаме как раз занялся этим делом — прикусил синий палец, накапал красной жидкости, а после принялся складывать образы зверей из рук. С хлопком приложив ладонь к каменной поверхности, участник группы «Акацуки» поспешил отойти, так как ширма с грохотом начала открывать проход в подземные коридоры.        — Я закрою дверь, а ты проходи, — как-то подозрительно усмехнулся Хошигаке, пропуская Учиху вперёд.       Брюнет с сомнением посмотрел на напарника.        — Хорошо, — молодой человек зашёл внутрь тёмного коридора. Одним из преимуцеством Шарингана было то, что в темноте зрение обострялось, а с получением продвинутого Шарингана, который назывался Мангёко картинка получалась лучше, хотя «режим ночного видения» всё ещё уступал зрению кошек. Ну, и на этом спасибо.       После того, как захлопнулась дверь-ширма, мир преобразовался в тёмно-бардовом амплуа. На стенах вырисовывались узоры, напоминавшие символы кланов мира шиноби, такие как Сенджу, Учиха, Хьюга и Узумаки. Подумав о последнем клане, Итачи вспомнил о Наруто, который находился в свитке. Его стоило распечатать поскорее, но первым делом надо прийти к Яхико и Нагато и доложить об успехе миссии. Конан бы тем временем смогла бы поговорить с Наруто, как мать с ребёнком, чтобы буйный Джинчуурики смог как-то приуменьшить бодрость духа и расслабиться.       День только начинался, а некая усталость уже успела свалиться на плечи! ***       Итачи, Нагато, Конан, Яхико и Кисаме сидели в небольшом помещении и разговаривали, пока Джирайя и Наруто лежали на татами рядом и спали. В зале стояла прохлада, через некоторые щели сильно сквозило. Это не мешало никак беседе всех членов небольшого совета. Итачи рассказал о том, что произошло в лесу и также добавил, что обещал саннину выполнить одну просьбу.        — Это какую просьбу? — сразу спросил Нагато — красноволосый мужчина с фиолетовыми глазами, на которых был рисунок расходящихся кругов.        — Я обещал не трогать и не беспокоить Наруто-куна до того момента, пока не проснётся Джирайя-сан, — спокойно ответил Итачи. — Они не доверяли мне при первой встрече, и мне пришлось применить технику мгновенного усыпления.        — И это говорит человек, который усыпил мальчишку с помощью Додзюцу, а на старика пришлось потратить пузырёк снотворного, — тихо и с сарказмом выпалил Хошигаке. Конан посмотрела на одного из товарищей не слишком добрым взглядом.        — Кисаме, тебе нечем заняться, что ли? — прошипела она.        — Не стоит сейчас ругаться с ним по этому поводу, — прошептал тихо Яхико, положив ладони на плечи подруги, из-за чего она вздрогнула. — Нагато, продолжай.        — Хорошо, — проговорил мужчина с красными волосами и прошёлся по помещению медленными шагами, пока чей-то недовольный голос не заговорил что-то странное и неразборчивое.        — Р-вра-ро-уууу, бробо рамен чертиоизграненес… Ига ти ммм…       Акулоподобный человек сам от неожиданности подпрыгнул, чем вызвал удивление со стороны напарников и товарищей по организации. Этим болтуном во сне оказался Наруто, который очень хотел съесть рамен (это превёл Итачи, который очень внимательно слушал болтовню подростка). Конан с облегчением вздохнула и куда-то побежала, цокая невысокими каблуками.       Джинчуурики открыл глаза не сразу, но продолжительное время лежал на спине, прислушиваясь к миру. Пока всё было тихо, и блондин с опасением открыл голубые глаза. Послышался судорожный вздох, а потом Наруто закашлялся. Итачи побежал к подростку, чтобы успокоить, но как только парень увидел красные глаза, то на лице возникло удивление и страх, и парень резко начал пятиться назад.        — Итачи, что ты натворил, как я здесь оказался?! — кричал подросток, пытаясь встать на ноги. Узумаки испуганно заозирался, и образы людей быстро появлялись в поле зрения. Учиха тем временем попытался схватить парня за грудки или хотя бы за плечи — Шаринган он не стал использовать, но быстро успокоить истеричного парня стоило. А когда глаза молодого наследника клана Учиха встретились с глазами Наруто, второй быстро задышал и с ужаслм посмотрел на великое наследие проклятого клана.        — Наруто, всё хорошо, — начал говорить молодой человек тихо и осторожно, правильно подбирая слова. — Джирайя спит, он пока не проснулся.       Блондин пока не понимал, что там ему говорили, но потом, когда до него дошёл смысл сказанных слов, то осторожно повернул голову в сторону храпящего крёстного отца. А храп у того оказался очень даже не хилым. Но и раздражал хорошо. Потом Наруто снова посмотрел на Итачи, а после в поле зрение появился акулоподобный человек, который хищно улыбался и старался приветливо помахать рукой синей конечностью.       Вышло у него не очень.        — Кисаме, ну-ка, прекрати! — раздался недовольный голос Нагато, который хотел прибить мечника, но решил пока такого не делать, дабы не пугать очнувшегося мальчика. Хошигаке посмотрел на красноволосого мужчину, хищно оскалился, но ничего не сказал. Тишина воцарилась на некоторое время.       Когда Наруто успокоился, Итачи присел рядом и поинтересовался:        — Ты не голоден?       Блондин посмотрел на молодого человека и помотал головой, аргументируя это тем, что возможно Акацуки решили чего-то подмешать, а потом что-то нехорошее натворить. Нагато, выслушав это, расхохотался, но быстро взял себя в руки, посмотрев на недовольное лицо Итачи. Красноволосый мужчина тут же начал объясняться:        — Я просто один похожий случай вспомнил, не точь в точь, он просто происходил по такому принципу, — пооизнёс мужчина, откашлявшись, а потом посмотрел на недовольное лицо Наруто. — А почему ты такой недовольный-то? Я тоже так вёл себя, это мне прощается. Я-то из клана Узумаки.       Внезапно Нагато увидел, как расширились зрачки у мальчика. Они выражали страх и… изумление? Неужели парень только сейчас узнал о том, что он не один с такой фамилией. Но, не долго думая, ещё один Узумаки принялся рассказывать:        — Моя каа-сан некогда принадлежала к такому клану. Однако, после того, как деревня, скрытая в Водовороте, была уничтожена, ей пришлось искать какой-нибудь приют в другой стране и деревне. Мой тоо-сан, будучи житель Амегакуре, приютил её, так как промокла под дождём. А спустя два года у них появился я, — на этом рассказ пока оборвался, так как рассказывать всю историю получится слишком долго и нудно, а на это сейчас не было времени.       Наруто внимательно посмотрел на своего соклановца и спросил:        — Тогда… почему я ношу фамилию уничтоженного клана?        — Твоя мать происходила из этого клана, — негромко проговорил Итачи. — И поверь, она была тем, кто с гордостью мог носить фамилию семьи. Дерзкая и буйная, невнимательная и немного грубая, но это не помешало твоему отцу жениться и жить вместе с ней.        — Но, если каа-сан происходила из клана Узумаки, — начал анализировать парень, — а тоо-сан нет, то тогда почему у меня фамилия матери?        — Итачи как раз хотел тебе об этом поведать, но ты решил начать драться вместе с ним, — с сарказмом вставил свою лепту Кисаме, который поглаживал нечто, замотанное в бинты. — Вот, если бы ты послушал сначала совета старших и подумал, то всё бы было хорошо!         — «Вот, если бы ты послушал сначала совета старших и подумал, то всё бы было хорошо!» — перездразнивал противным и писклявым голосом Узумаки, высовывая язык, из-за чего Хошигаке собирался нападать на придурковатого подростка.        — Эй, парень, наглеть прекрати! — рыкнул бывший шиноби Киригакуре, в то время как рыжеволосый мужчина стоял сзади и схватил того за руки, чтобы не натворил ничего разрушительного.        — Поспокойнее, Кисаме, прекрати немедленно, — попросил мужчина, который держал его. — Наруто, а ты прекрати себя так вести, это не вежливо с твоей стороны!       Блондин притворился, что обиделся.        — Ладно, — сдался вконец подросток. — Валяйте то, что хотели сказать мне!        — Рад, что ты понимаешь, — хмыкнул Кисаме. — Нагато, ты всё организовал, тебе это всё и расхлёбывать.       Мужчина, которому передалась обязанность говорить и объяснять всю кашу, тоскливо вздохнул, но потом начал повествование:        — Итачи и Кисаме рассказывали уже Джирайе о том, что про нас распускают нехорошие слухи. Это о том, что мы занимаемся плохими делами. На самом деле в мире шиноби есть организация «Акацуки» — и поверь, у нас не кровавые намерения, о каких говорят все люди. В этом мире появилась ещё одна организация, которая зовёт себя Ями Акацуки. Её цель — сбор всех Биджуу и завоевание мира. Но как захват Биджуу поможет в завоевании мира я понятия не имею. Я хотел бы поговорить с Девятихвостым о том, почему, по его мнению, его и остальных Биджуу хотят использовать во всём этом. А также готов предложить помощь, если понадобиться.        — И я должен согласиться с вашими условиями, чтобы вы покопались в моей голове и вышли на связь с… Хвостатым? — понял блондин, почесав переносицу. — А если он не согласится, тогда что?        — Мы с ним первыми разговаривать не станем, — объяснил терпеливо Узумаки. — Ты будешь этим первым человеком, который должен уговорить зверя на контакт с нами!        — А если у меня не получится? — испуганно проговорил мальчишка, сжимаясь.       Нагато с удивлением посмотрел на парня.        — Мы с тобой Узумаки, Наруто, — мягко сказал красноволосый парень, — а это значит, что на нашем пути нет ничего невозможного!       Мальчик вздрогнул из-за слов, сказанные соклановцем. Он тоже Узумаки, и он не сдавался, а Наруто из-за такого уже хочет опускать руки? Нет, этот Нагато прав, нельзя сразу так сдаваться. Долго пришлось смиряться с такой участью, ответственностью, но Наруто спустя некотрое время ответил:        — Тогда говори, что мне надо делать!       Нагато улыбнулся — решительный настрой парня его радовал. Яхико вместе с Кисаме и Итачи тоже позволили улыбнуться, и в это время где-то вдалеке все мужчины услышали цоканье каблуков. Кисаме и Нагато с Яхико удивлённо переглянулись, а Итачи хлопнул рукой по лицу. Он по походке уже догадывался, кто направляется сюда — Конан приготовила рамен, даже аромат был слышен отсюда.        — Хм, пахнет чем-то вкусненьким, — оповестил блондин, принюхавшись, смешно шмыгая носом. — Кто-то что-то готовит, или скоро время обеда?        — Э-э-э, ну можно и так сказать, — согласился со словами Джинчуурики Яхико.        — М-м-м-м, рамен я люблю, — с предвкушением ответил Узумаки.        — А у тебя нюх на это блюдо? — спросил Нагато.        — У меня это любимое блюдо, — с гордостью проговорил мальчик, хлопая кулаком по груди.       Конан как раз подошла ко всему мужскому коллективу — женщина с сиреневыми волосами и янтарными глазами двигалась легко и быстро, на подносе были две большие миски с вкусным супом и лапшой, а свиток, который женщина держала в руках, немного дымился — там тоже находились миски с едой.        — Я принесла поесть всем нам, — сказала Хаюми, положив поднос с мисками на небольшой стол. — Надеюсь, никто не против немного подкрепиться и отдохнуть? Тем более, Наруто почти сутки ничего не ел.        — Сколько? — округлил глаза парень, вставая на ноги.        — Почти сутки, — повторила Конан.        — Тогда мне действительно надо поесть, — закивал блондин в ответ.       Они сели за стол и собирались молиться перед едой, но внезапно в миску Наруто что-то попало. Этим «что-то» оказался сюрикен, которым выстрельнул очнувшийся Джирайя. Крестник саннинна сразу посмотрел на наставника с непониманием в глазах и отчаянием — ему испортили еду! И живот тоже обиженно дал знать о себе.        — Старый извращенец? — вскинул бровью парень. Мужчина приподнялся на ноги и прорычал:        — Наруто, не смей есть то, что тебе дают эти противники!        — Чего? — тихо спросил Кисаме, с удовольствием поглощая горячую лапшу.        — Он только очнулся, ты же сам на этом убедился, — хмыкнула Конан, вставая со своего места.       Бывшая ученица подошла к саннину. Мужчина с решимостью смотрел на неё, готовясь к нападению, если в этом была необходимость. В глазах начала таять решимость только тогда, когда женщина вышла к сенсею, и неяркий свет осветил женщину с янтарными очами. Она легко улыбнулась, чем заставила вспомнить первую встречу саннинов и сирот в Амегакуре. Девочка смотрела на шиноби с такой десткой верой и благодарностью, будто Джирайя действительно что-то грандиозное сделал.        — Конан? — наконец вырвалось у Джирайи из уст.       Женщина снова улыбнулась, но в какой-то момент улыбка показалась неискренней, и саннин, поднявшись на ноги, понёсся с кулаками на остальных присутствующих, если бы не вовремя подоспевшая Конан создала бумажный кокон — длинные бумажные ленты обвили тело ученика Третьего Хокаге, и саннин упал лицом вперёд.        — Выпустите меня! — заголосил Джирайя, пытаясь вырваться из плена. — Наруто, немедленно убегай отсюда, иначе они могут запудрить тебе мозги!       Крестник тем временем с непониманием и некой обидой посмотрел на своего наставника.        — Старый извращенец, но ведь Нагато-сан обещал мне помочь увидеть мою каа-сан! — осторожно прошептал парень. На это наставник похлопал глазами и открыл рот — такого от ученика он никак не ожидал, да и обещание того, что тот сможет увидеть мать. Не означало ли это то, что его собираются убить?        — Наруто, они пообещают одно, а потом убьют тебя и всё, не будет у тебя ни жизни шиноби, ни карьеры, а также ты не станешь Хокаге! — попытался разубедить парня старик. Но Узумаки в ответ мотнул головой.        — Нет, мне Нагато-сенсей пообещал, что поможет встретиться с мамой, — просто проговорил Наруто. — А Узумаки свои слова никогда не бросают!        — Узумаки чего? — громко сказал Джирайя.        — Вы всё верно расслышали, — согласился Нагато, который подошёл к офигевшему от того времени сенсею. — Я на одну вторую Узумаки, моя каа-сан происходила из этого клана. А Наруто тоже происходит из этого клана, следовательно, мы с ним соклановцы. А люди из одного клана должны помогать друг другу.       Джирайя с ужасом посмотрел на воскресшего ученика. Похоже, у него прибавилось ещё пара седин на голове.        — Яхико… жив? — только это и смог выговорить в скором времени бывший сенсей.        — Да, — из тьмы показалась фигура «погибшего» подопечного, отчего Джирайя громко и с ужасом вздохнул. — Я потом объясню, как это произошло, но давайте мы просто поговорим с вами о самом важном, хорошо?       Саннин не знал, чему верить, и что говорить им всем.        — Вы действительно живы? — дошло до мужчины всё это. — Даже не вериться!       Яхико улыбнулся. Значит, всё хорошо.        — Давайте перекусим, а после поговорим по душам, — предложил красноволосый ученик, который вместе с Яхико помог сенсею встать, ибо ноги из-за того кокона, в который поместила сенсея Конан, не давал двигаться, и все ниже пояса слегка затекло.       Сам Джирайя, несмотря на опыт, находился в состоянии аффекта. ***        — Как же вы выжили? — спустя некоторое время спросил беловолосый, отпивая чай в фарфоровой чашке. — Я прекрасно помню о том, что мне одна из жаб прислала сообщение о вашей смерти! А потом мне Итачи и Кисаме поведали о том, что вы на самом деле живы и управляете Акацуки. И на самом деле это не та организация, от действий которой весь мир шарахается!       От эмоций старика дёргало — саннин не знал, какие подобрать слова, о чём рассказать, что спросить. Троица из Амегакуре с понимаем отнеслась ко всей ситуации и медленно шаг за шагом рассказывала о том, что происходило вместе с ними. Участие в рассказе принимали в основном Нагато и Яхико, в то время как Конан успокаивала растроганного сенсея.        — Сенсей, мы живы, и это главное! — произнесла Хаюми, обнимая наставника, как будто она обнимала своего отца. К обнимашкам присоединились и Нагато с Яхико. Такой контакт настолько сильно удивил саннина, что на мгновение у того прервало дыхание, а вдохнуть спасательную порцию кислорода не хватало сил. В какой-то момент показалось, что шиноби падает в обморок, но его вовремя подхватили ученики. Яхико и Конан помогли сесть на диван, в то время как Нагато заботливо подал нечто подобное успокоительного. Горький привкус лекарственных трав помогли отрезветь старику, и мужчина потёр лицо руками. Он не сразу смог что-то сказать, от всего этого хотелось плакать, сжать руки в кулаки и бить всё подряд, только не кого-то. Скупые слёзы появились на сухой коже немолодого человека.        — Может, Вам немного отдохнуть, Джирайя-сенсей? — спросила осторожно Конан. Саннин отрицательно покачал головой.        — Нет, всё хорошо, мне немного лучше, — прохрипел наставник, обнимая бывших учеников, которые стали для него не просто учениками, а почти детьми. — Раз вы живы, то это уже хорошо.       Когда процессия умиления прекратилась, то Нагато решил начать.        — Это правда, на нас напал Ханзо Саламандра, — при воспоминании об этом человеке, красноволосый нахмурился. — И меня заставили убить Яхико. — После этих слов взгляд легендарного Додзюцу скользнул по рыжей шевелюре напарника.        — И по приказу этого человека Нагато должен был убить меня, — согласился Яхико.        — Тогда, что произошло такого, что Яхико выжил, а мне написали о том, что вы погибли? — нетерпеливо оглядел всех учеников Джирайя, сложив руки на груди.        — Удар пришёлся в то место, где было сердце, но лезвие пару миллиметров не достигло того места, — ответила Конан. — Это было большим потрясением для нас осознать то, что Яхико просто потерял сознание и впал в кому, а не умер, как мы сначала считали.        — И написали тогда, когда Яхико якобы не подавал признаков жизни, — закончил говорить Нагато, посмотрев на поджимавшего губы сенсея.        — Мне это даже немного сложно воспринимать, — прохрипел тот, снова растирая лицо руками.        — Давайте вы лучше пойдёте отдыхать, а завтра мы с вами ещё поговорим? — тихо спросила Конан, посмотрев на товарищей по команде. Нагато и Яхико согласно кивнули, а Джирайя на это натянуто улыбнулся. Отдохнуть надо.        — Спасибо, что дали возможность встретиться с вами со всеми, — проговорил мужчина, подходя к двери, через которую он и вышел. ***       Вечером, когда саннин немного пришёл в себя, он сидел в комнате болтал обо всём со своим крестником. Разговаривали обо всём — и о том, как проходили первые годы карьеры шиноби у жабьего мудреца, о том, как тогда молодой саннин воспитывал трёх сирот из Амегакуре. Слышался смех, крики и шуточные ругательства, что-то вроде «Да вы что!» или «В жизни не поверю в такой бред!» и тому подобное.        — Джирайя, а ты знал моих родителей, верно? — спросил после разговора Наруто, почёсывая переносицу. — Каа-сан, со слов Итачи-семпая, происходила из клана Узумаки. Тогда… кто мой тоо-сан?        — Твоего отца звали Минато Намиказе, — уклонился от полного ответа Джирайя. — Он был довольно сильным шиноби. Его боялись многие враги, потому что у него было очень говорящее прозвище.        — Ого, и какое же? — поинтересовался крестник, вглядываясь в чёрные глаза саннина.       Долгое время мужчина смотрел в чёрный потолок и думал, говорить ли об этом или нет. В то же время Джирайе казалось, что связь между прозвищем его ученика и отца Наруто и Четвёртым Хокаге покажется незначительной — возможно, крестник не знал о том, что Намиказе Минато был правителем деревни.        — Ну, — начал говорить беловолосый мужчина. — У твоего тоо-сана было прозвище Жёлтая Молния Конохи!       И тут же с удивлением посмотрел на прыгавшего ученика.        — О, такое же прозвище было у Четвёртого Хокаге! — оживился неожиданно Джинчуурики. Потом он посмотрел на сенсея и с недовольством на лице проговорил немного страшным голосом. — Погоди, старик, так это значит, что мой тоо-сан — это Четвёртый Хокаге?       Саннин с тоской посмотрел на ученика, и в глазах Наруто смог прочитать одно — правду. Его отцом был Четвёртый Хокаге, тот, кто запечатал в него Биджуу. Следовательно…        — Это ведь мой тоо-сан запечатал во мне… его? — дошло до блондина ужасный факт.       И это оказалось правдой.        — Почему от меня скрывали всё это? — совсем осипшим голосом спросил Узумаки со слезами.        — Понимаешь ли, Наруто, — неуверенно начал мужчина, — Третий Хокаге не хотел подвергаь тебя какой-нибудь опасности, вот и пришлось ему под давлением старейшин и Данзо скрывать твоё происхождение. Даже мне он запретил видеться с тобой.       Настала очередь блондина говорить.        — Это почему? — на смену печали пришло хлопание глазами. Хотя обида продолжала щемить сердце маленького ребёнка.        — Потому что я — в каком-то роде твой родственник, — признался Джирайя, сжав зубы. — Я стал тем, кто придумал тебе имя, и твои родители дали тебе это имя. Таким образом я тоже твой отец, правда, крёстный.       Такое признание привело парнишку в шок — у него появился ещё один родственник? Это же полное счастье тогда! Но почему у Джинчуурики из глаз снова потекли слёзы, а тот зашмыгал носом?        — Джирайя-тоо-сан? — осторожно прошептал парень, сжавшись под взглядом немолого мужчины. — Можно мне тебя так называть?       Саннин с благодарностью улыбнулся и подсел к крестнику на его кровать.        — Можешь меня даже джии-саном называть, — разрешил беловолосый мужчина, зачем-то ещё и махнув рукой. — Твой отец считал меня своим отцом, а ты мне словно внук.       Лицо подростка засияло внезапным счастьем. Золотистой и приятно-тёплой аурой.        — Правда? Ох, спасибо, джии-сан! — и от переизбытка эмоций Узумаки начал обнимать саннина, уткнувшись тому в грудь. Теперь почему-то мальчик чувствовал себя в полной безопасности, не в такой как раньше, но это была та самая безопасность, которая ему нужна была все эти годы.        — И ты… сенсей моего тоо-сана, верно? — спросил Наруто, посмотрел в поблекшие от старости глаза. Джирайя согласно кивнул. — Вот здорово, теперь понятно, из-за чего мои тоо-сан и каа-сан решили сделать тебя моим крёстным отцом!        — И даже не думай, что я стану тебе в чём-то потакать! — внезапно «погрозил» саннин.        — Ну вот, а ведь всё так хорошо начиналось! — тихо взвыл парень.        — Ладно, давай спать, завтра предстоит тебе совершить нечто странное, — пробормотал саннин, укрывая парня одеялом. Мальчик продолжал провожать мужчину до кровати, пока тот не укрылся с головой покрывалом.       Когда храп раздался очень громко и чуть ли не содрагал стены, Наруто улыбнулся — у него появился родственник. Настоящий и не наполненной злобой или лжи, а просто тот человек, который готов был уделять ему времени. На душе становилось приятно, тепло и уютно, душа победоносно ликовала. ***       Утро следующего дня выдалось паршивым — Наруто разбудил какой-то кот, нагло царапавший пятку.        — Эй, а ну кыш отсюда! — недовольно воскликнул подросток, сбрасывая одеяло, прогоняя серого питомца с зелёными глазами. Животное зашипело в ответ и решило отомстить — зверёк поцарапал щиколотку парня, из-за чего блондин отдёрнул ногу и зашипел от боли.       В дверях появился Итачи.        — Что-то случилось? — посмотрев на перекошенное лицо мальчика, спросил Учиха.       Наруто очень недовольно посмотрел на молодого человека и показал на кота.        — Этот котяра разбудил меня ни свет, ни заря! — пожаловался тот, надув щёки и сложив руки на груди.        — «Ни свет, ни заря»? — хмыкнул обладатель Шарингана. — Вообще-то сейчас девять утра.        — Да? — округлил глаза Узумаки. — Тогда я собираюсь идти завтракать!        — Хорошо, я предупрежу об этом Конан, — сообщил собеседник и вышел из небольшой кельи.       Наруто принялся наспех одеваться и искать расчёску или гребень, чтобы как-то привести волосы в порядок. Когда же всё необходимое нашлось, подросток принялся делать разминочные упражнения, а после этого решил сходить к ванной, чтобы умыться. Когда холодная вода прогнала остатки сна, Джинчуурики направился вниз, где некоторые участники «Акацуки» уже завтракали.       Того ждало разочарование — на столе было всё, кроме любимого рамена!        — Ты чего это такой недовольный? — спросил Джирайя, который вывел крестника из апатического состояния.       Наруто посмотрел на сенсея потерянным взглядом.        — А где рамен? — совсем жалостливым голосом проплакал парень.       Саннин разочарованно закатил глаза.        — Наруто-кун, но ведь это неправильно — всё время есть один только рамен! — важно отметил Итачи. — Тебя впереди ждёт весьма неприятная процедура, и если ты вдруг предоставишь нам свой переваренный рамен из живота, тогда сам будешь вытирать всё это!        — Но я хочу рамен! — страдальчески произнёс Узумаки.       На выручку пришёл Нагато.        — Наруто, давай, договоримся с тобой следующим образом, — предложил тот, — мы с тобой проведём одну процедуру-ритуал, а потом, если ты справишься с этим заданием, то я, лично я, угощу тебя раменом, хорошо?       Всё-таки этот мальчишка умел шантажировать — Узумаки сразу оживился и подпрыгнул, улыбаясь.        — По рукам, Нагато-онии-сан! — воскликнул блондин, а Итачи, наблюдавший за всем этим, невольно улыбнулся и прослезился. Слово «онии-сан» многое навевало. А Джирайя решил обнять того, чтобы успокоить. Помогало не очень, но Итачи знал, что всё будет хорошо.        — Наруто-кун, может, ты просто не пробовал такую вкусную пищу, — предположила Конан. — Ты просто попробуй.       Женщина дала небльшую ложечку с какой-то кашей. Наруто со сморщенным лицом попробовал пюре, и его скулы расслабились. Это оказалось настолько вкусным!        — Это проффто необыкновенно! — с набитым ртом промычал блондин, на что женщина улыбнулась.        — Видишь, есть вещи и повкуснее рамена! — гордо заявил Яхико. — Мог бы и поблагодарить, и извиниться!       Мальчик посмотрел на женщину и поклонился ей.        — Спасибо, Конан-нее-сан за вкусный… завтрак и простите меня за то, что я невежливо себя повёл!        — Прощаю, — просто ответила женщина. — Давай садись и кушай, тебе предстоит потратить много сил.       Наруто сел за стол рядом с Джирайей и Нагато и начал поедать фруктовую кашу. Атмосфера как-то сама собой начала налаживаться, а жизнь больше не казалась странной, чужой и напряжённой. ***       Когда Наруто поговорил с Итачи и Джирайей, то тому стало страшно — по словам одного из выжевшего Учихи, тот самый ритуал был болезненной процедурой, и его терпеть пришлось бы долгое время. Хорошо, что Итачи пообещал парню отправить в слабое Гендзюцу, и блондин немного успокоился.       После этого вся компания направилась в огромный зал с золотистым сводом и колоннами из чёрного золота. Посреди этого помещения находился алтарь с отполированной каменной поверхностью со свечами по краям. Наруто осторожно лёг на алтарь и ощутил неприятное чувство дежа вю. Где-то нечто похожее он чувствовал. В спину спился холодок, по телу побежали мурашки.        — Наруто, я буду рядом и наблюдать за тем, чтобы с тобой ничего плохого не сделали, — предупредил Джирайя. — Ты не волнуйся и не переживай, если больно станет, то мы сразу это заметим. Понял?       Узумаки неуверенно кивнул.       Итачи сложил какие-то печати, и блондина накрыла чёрная непроглядная тьма… ***       В воздухе завис аромат скошенной травы. Ночная мгла холодила кожу, царапала тело под одеждой, но, слава Ками, всё теперь было хорошо. Наруто лежал на холодной траве, которая при свете луны казалась голубой или нежно-бирюзового цвета, а волосы, приобретавшие в тот момент белый оттенок, нежно трепал прохладный ветерок. Где-то вдали чувствовался запах гари — как будто сжигали дерево или дрова.       Узумаки даже не понимал, каким образом того занесло сюда — его сначала сильно воротило из одного конца в другой несчастный водоворотом-торнадо в чёрном пространстве, потом его обнимали горячие и обжигающие порывы ветра, на смену всему этому пришла гравитация. Парень упал на землю, и его больно приплющило о землю. В Гендзюцу всё казалось таким странным и страшным, трудно было привыкнуть к такой какафонии.       Сначала парню казалось всё это ужасно и бредово, а сама странная идея того, что ему надо связаться с Хвостатым только сильнее пугала молодого шиноби. Многие поколения уверяли своих потомков в том, что Хвостатые Звери — сущее зло, связываться с ними и разговаривать — только на верную смерть пойдёшь. Эта часть, эта встреча — несколько интригующе и одновременно отталкивало, но Узумаки почему-то верил словам старшего поколения; Нагато, Яхико, Итачи и даже тот странный человек с маленькими глазами и синей кожей — все они заставляли поверить Наруто в то, что он сможет завербовать Девятихвостого под своё крыло. Вопрос оставался лишь в том, как с этим со всем справиться. ***       Гендзюцу работало по плану — это было видно, как парень сначала дёргался и извивался, пытаясь от чего-то убежать, а потом тот успокоился и замер, продолжая лежать на ритуальном камне. Джирайя, наблюдавший за всем со стороны, посмотрел на Конан и мрачно спросил:        — Что это с ним там происходит?       Женщина не отвечала — она внимательно следила за тем, как парень сжимал руки в кулаки до самого побеления костяшек, а вскоре после первых секунд с момента начала ритуала, Наруто разжал руки и умиротворённо лежал, его ровное дыхание говорило о том, что самая сложная часть из первых этапов удалась. Теперь стоило подобраться в подсознание и покопаться кое в чём.        — Это называется подготовкой, — также мрачно, как и сенсей, произнесла женщина. — Сейчас Итачи старается отвести подсознание вашего крестника в такое место, чтобы тот не понял сразу, что происходит и не было больно. В этом месте на него могут свалиться неприятности в виде воспоминаний или ночных кошмаров, но, если мальчик справится и выдержит, то у нас всё получится!       Джирайя с поджатыми губами посмотрел на свою бывшую ученицу. Она безразлично смотрела на всё это, словно это ни капли не волновало. Женщина просто стояла и изредка моргала своими янтарными глазами, бросая мимолётный взгляд, то на Итачи, то на Нагато и Яхико, то на обеспокоенного судьбой своего ученика Джирайю. Саннин редко проявлял такую тревоги, но сейчас случай имел иной подтекст.       Когда дыхание у молодого шиноби выровнилось, Конан подошла к камню, а саннин, словно вкопанный, стоял в сторонке и наблюдал. Его поток мысли прервал Итачи, который говорил как-то раздражённо и немного грубо.        — Джирайя-сама, нам нужна ваша помощь!       Саннин посмотрел на красные глаза наследника клана Учиха и кивнул — то ли самому себе, то ли ещё кому-то, но подойти и помочь мужчина согласился. Это было ещё одним поводом присмотреть за крестником.        — Вы не могли бы подлить немного чакры сюда? — попросил Кисаме, указывая на лоб подростка. — Нужно сделать всю эту процедуру менее болезненной, но это не означает то, что больно не будет. Просто Наруто нужно отвести подальше от того места, где боли больше всего. Я понятно выражаюсь?       Мрачно оглядев приступника Киригакуре, Джирайя хмыкнул, но чакру на пальце всё же активировал. Голубоватое пламя засияло на указательном пальце, и саннин резко приложил пламя в лоб крестника. Пламя зашипело, а парень из-за боли тоже зашипел и зарычал, застонав от неприятных ощущений. Джинчуурики успевал клацать зубами и извиваться в конвульсиях. Беловолосому мужчине, который повидал многое, самому стало не по себе из-за такого.       Вскоре агония прекратилась, блондин снова успокоился, в то время как сердце уже немолодого шиноби по-прежнему отдавалось бешенным ритмом.        — Всё закончилось? — совсем охрипшим голосом задал вопрос Джирайя.        — Почти, — ответил Итачи.        — Вы можете отдохнуть, — пригласила Конан сенсея сесть на деревянный табурет. Похоже, саннину стало плохо, потому что тот схватился за сердце и сел на табурет, с большим трудом переводя дыхание.        — Похоже, ему стало плохо, — усмехнулся Кисаме, обнажая острые зубы. Яхико и Нагато, следившие за сенсеем из Конохи, сразу недобро посмотрели на шиноби из Кири.         — Ты придурок, что ли? — зарычал Яхико, сдерживая самого себя, чтобы не тревожить наставника. — Ему стало плохо, я с этим согласен, но говорить об этом ста… сенсею?! Конан, принеси воды, не видишь, Джирайе-сенсею плохо! А ты, Кисаме, — мужчина с рыжими волосами сурово зыкнул на акулоподобного шиноби, — пошли, выйдем и поговорим с глазу на глаз.       Не говоря ни слова, мужчина взял за шкирку Кисаме, и оба отправились наружу. Джирайя и остальные провржали молчаливым взглядом, пока голос не подал саннин.        — А вы уверены, что всё будет хорошо?       Мужчина не был уверен, что его правильно поймут, но Конан, посмотрев на бывшего сенсея, ответила:        — С Наруто всё будет хорошо, а насчёт Яхико и Кисаме… — женщина улыбнулась. — у них своя политика, но оба должны выйти живыми.       Пока Джирайя с большим трудом переваривал информацию, в зале стояла тишина, а снаружи ругались Яхико и Кисаме. Большое участие принимал рыжеволосый друг Конан и Нагато, редко слышался голос Хошигаке. Видимо, как понимала троица из Аме и Джирайя, у нукенина из Кири были нервы крепкие. Зато Яхико не стеснялся и высказывался на полную, отмечая, как безответственно ведёт себя мечник и тому подобное.       Потом голоса притихли — как пояснил Нагато, они отправились выяснять отношения на свежем воздухе, но это был особый полигон. Если что-то и будет разрушено, то Конан потом это уберёт с помощью бумажного Дзюцу, а Нагато с Итачи это потом восстановят. Этот полигон был защищён специальным барьером, который защищал от толчков и излишнего выброса негативной чакры. Такую чакру обычно впитывал барьер, а после этого самоуничтожался, правда, были небольшие толчки после этого самоуничтожения, но они опасными не были. Эта информация помогла саннину немного успокоится, тот залпом выпил стакан воды, а потом продолжил смотреть на то, как Итачи что-то творит с Наруто. Его движения были непонятными, но вызывали интерес и некий страх.       Что же сейчас было с Наруто в его подсознании, оставалась только догадываться. ***       Наруто всё продолжал любоваться местностью, в которую его занесло. Он не помнил, как попал сюда, но ему здесь нравилось. Было спокойно, тихо и красиво, но почему-то здесь не было Джирайи — наставника и крёстного отца Наруто. Парень осматривался по сторонам, пока тело внезапно стало гореть.       Джинчуурики не понимал, каким образом его тело сначало начало неметь, а после как будто пропиталось большим количеством игл и горело. Оно не покрывалось языками пламени, но изнутри выплёскивалась вся изжога и боль и слёзы. Парень согнулся попалам, сжимал руки в кулаки, в глазах простиралась кровавая пелена. На лбу начали появляться капельки пота…       «Почему мне… так больно!» — в отчаянии подумал про себя Узумаки, и его голос подхватило эхо ночного мира. Небо между тем из прекрасно насыщенно-синего цвета становилось ярко-бардового оттенка, будто этот мир менялся по настроению жертвы или по велению того, кто отправил молодого человека сюда. Блондин от растерянности упал на траву, которая стала красной, под цвет небу. Больно. Невыносимо. Каждую клеточку жгло, растягивало. Всё это делало иллюзорный мир размытым.       Потом местность совсем исчезла, а Наруто оказался в каком-то измерении, где ничего не было кроме белого мира. Под ногами молодого шиноби ощущалось нечто твёрдое, напоминавшее пол или землю, хотя невооружённым глазом ничего нельзя заметить. Узумаки нахмурился и зажмурился, попытался представить пол. Хоть какой-нибудь, но пол.       Под ним действительно появился пол — деревянный, какой был в квартире общежития, где и обитал блондин. Этот пол был чистым, без единого мусора. Однако этот пол без стен и потолка создавал ощущение пустоты и нехватки чего-то. Раз уж перед ним пол дома, то и стены с потолком должны напоминать о доме. Пара мгновений заняло представить квартиру в общежитии и оказаться на кухне.       Около плиты кто-то хозяйничал.       Это была женщина с длинными красными волосами, одетая в тёмно-зелёный сарафан с белоснежной кофтой под ним. Женщина мирно напевала, перемешивая что-то в кастрюле или сковородке.       Наруто уже хотел выяснить, что тут забыла женщина с таким необычным цветом волос, но картинка распалась на маленькие кусочки, и перед Узумаки снова появилась пустота, правда, тёмно-синяя, как-то небо в первый раз. В мыслях сразу появилось что-то ночное, и Джинчуурики попытался представить этот самый ландшафт, однако, ничего не получалось. Тёмно-синяя пустота продолжала окружать подростка, который уже и растерялся, и не знал, что теперь делать.       Долго в этом месте ему не пришлось находиться — картинка с тёмным и длинным коридором, где в конце горело нечто жёлтого цвета, заставила парня ещё больше насторожиться. Ему не нравилось это место — тут слишком сильно выл ветер. А его вой напоминал завывание раненного зверя, из-за чего становилось не по себе.       Почему-то в голове снова возник образ женщины с красными волосами. Лица парень не успел увидеть, но Наруто казалось, что тот человек, хозяйничавший у плиты, должен выглядеть хорошо и красиво. Наруто думал, что та женщина чем-то похожа на Сакуру, хотя блондин не был уверен до конца — мать Сакуры выглядела именно так или несколько по-другому.       Пока парень гулял по длинному и узкому коридору, ветер то слабел, едва играя с волосами молодого шиноби, то завывал сильнее, создавая вихрь, торнадо. Промозглый ветер холодил кожу под оранжевой курткой и штанами, от чего Узумаки обхватил себя руками и продолжид путь, ступая в затопленный пол. Вода хоть и была холодной, но доставала Наруто всего по щиколотку. От ледяной воды подросток стучал зубами и дрожал.       Он долго шёл по этому коридору, пока не вышел в светлый, просторный и сухой зал. Пол теперь был покрыт нежно-голубым махровым ковролином, парень решил немного посидеть, наслаждаясь теплом, исходившее снизу. Это тепло напоминало пар из горячих источников, в которые Наруто не раз заглядывал после выполнения миссий. От таких мыслей Узумаки разлёгся и посмотрел наверх, где потолок имел деревянные и простые своды.        — Красиво, — с блаженством прошептал парень.        — Тебе здесь действительно нравится? — удивлённо прошептал незнакомый голос, который застал подростка враплох. — В такое место нечасто можно попасть!       Джинчуурики не ожидал ничего такого и подпрыгнул, переворачиваясь в воздухе на сто восемьдесят градусов, повернувшись к гостю. Это был мужчина с молодым лицом светло-сиреневыми волосами и странными глазами. Они были такими же, какие парень видел у Нагато. Фиолетовые с рисунком расходящихся кругов по всему зрачку. Одет гость был в броню, какую носили во времена правления Первого Хокаге — тяжёлые, железные листы были сплетены в доспехи, а под ними находилась чёрная одежда. Чёлка прикрывала повязку, говорящая о пренадлежности к деревне.        — В-вы кто? — заикаясь, спросил Джинчуурики, округлив глаза. — И откуда у вас такие же глаза, как и у Нагато-сана?       Мужчина улыбнулся и спросил:        — А кто этот Нагато, у которого такие же глаза, как и у меня? Я жил задолго до того, как родился тот Нагато. Меня зовут Ооцуцуки Хару, я внук Рикудо Сеннина. Странно видеть меня, не правда ли?       Наруто продолжал смотреть на того странного человека с открытым ртом.        — Вы… кто Рикудо Сеннин… — прошептал тихо парень.       Хару Ооцуцуки, который смотрел на Джинчуурики, подошёл к юноше и, присев на махровый ковролин, пригласил мальчика сесть рядом с ним. Узумаки не сразу согласился, но решил, что чем быстрее всё это произойдёт, тем быстрее всё прояснится. А внук известного человека начал повествование:        — Если помнишь историю, то Рикудо Сеннин — основоположник такого понятия, как Ниншуу, или как вы называете его сейчас — Ниндзюцу. У него родились двое сыновей — Индра и Ашура. Когда Рикудо Сеннин объявил Ашуру своим наследником, то Индра, старший сын, ни на шутку рассердился и объявил войну младшему брату. Каждая реинкарнация сыновей Рикудо враждавала между собой, не понимая причин. А пока, когда первое поколение враждующих братьев сделало перемирие в определённый момент времени, у каждого появилась семья — у моего отца, Ашуры, появились я и моя имоото-чан.        — А я думал, что Рикудо Сеннин был кем-то вроде отшельника, — понурил голову Наруто.        — Это правда, — кивнул Хару. — Но и семье он не забывал. А у меня перед самой смертью оджии-сана пробудился Риннеган. Это было связано с тем, что я остро переживал смерть родственника. Я даже не мог нормально попрощаться с оджии-саном! И мне самому приходилось осваивать азы этого Риннегана! Однако, я знаю, по какому поводу тебя отправили сюда!        — А? — сначала не понял парень.        — Ты меня вообще слушал или нет? — раздражённо рыкнул внук великого мудреца. — Кому я до этого рассказывал всё? Пустому воздху, что ли?        — А воздух тоже умеет слушать, что ли? — не в тему заговорил Джинчуурики.       Хару готов был взбеситься, но потом понял, что кричать на подростка — не самая лучшая идея. Но и объяснять во второй раз тоже не хотелось. После этого Ооцуцуки решил, что рассказать о том, почему Хвостатых Зверей начали бояться, то станет понятно, почему Творения дедушки начали оплачивать той же монетой.       Хару начал издалека. О том, как Кагуя похитила плод Божественного Древа и съела его. Стала сильной. Её способности передались и родившимся сыновьям, а они начали передавать эти знания и ту энергию другим людям. Потом речь зашла о том, что Хагоромо и Хамуро пришлось запечатать собственную мать, и чакру огромного Десятихвостого, в которое превратилась Кагуя и Божественное Древо, распределить между девятью частями.        — Эти части оджии-сама преобразовал в зверей, которые живут в этом мире в виде Биджуу, — пояснил между тем Хару.        — То есть, тот самый Девятихвостый — и есть чакра, которую мы используем в повседневности? — догадался Наруто. — Неужели, это как у нас сделать теневого клона? Это же не голубой сгусток энергии, верно?        — Правильно мыслишь, Наруто! — похвалил парня шиноби.       Внезапно блондин с удивлением посмотрел на далёкого предка.        — Эй, погоди, — растерянно подал голос Узумаки. — А откуда ты знаешь моё имя?       Хару с удивлением обратил свой взор на импульсивного мальчишку.        — Я знаю имена всех людей, которые были реинкарнациями моего тоо-сана и джи-сана*, — ответил тот. — До вас с Саске реинкарнациями являлись Мадара Учиха и Хаширама Сенджу.        — Саске является кем? — выкрикнул блондин, чем вызвал очередную порцию раздражения со стороны Ооцуцуки.        — Ты что же, не слышал о таком слове, как реинкарнация? — спросил Хару, хлопая рукой по лицу.       Наруто отрицательно мотнул головой.        — О Ками-сама, за что мне такое наказание! — тяжко вздохнул собеседник, вознося руки к небу.       Лишнего пока Наруто не стал говорить — и это было удивительно, потому что Узумаки с характером, а тут парень продемонстрировал себя с разумной стороны. Но ему и не дали бы сказать, так как заговорил Хару:        — Мы отошли от темы! Ты меня запутал со своими вопросами! Я начал с тобой говорить совершенно не об этом! Вернёмся к Девятихвостому, который сидит в тебе. Изначально, чакра такого могущенственного существа считалась ценной, люди и по сей день так думают. После битвы в Долине Завершения между Хаширамой и Мадарой, первый взял под свой контроль Лиса, как оружие. Со вторым Джинчуурики, твоей мамой, происходило всё аналогично, а с тобой дело обстояло иным образом. Тебя пришлось делать Джинчуурики, потому что другого выбора не было, потому что зверь бы продолжил рушить деревню! После всего этого один человек захотел, чтобы ты присоединился к нему. Он считает, что если бы ты присоединился к нему и его организации, то деревня приобрела бы очень опасное оружие!        — То есть… — продолжал играть дурака (или нет?) Наруто.        — Если бы тебя забрали тогда другие люди, то сейчас ты бы не находился с Джирайей и Акацуки, — ответил Хару. Тот проследил за реакцией парня, который от ужаса широко открыл глаза и сжал руки в кулаки.        — Тогда зачем меня сюда направили? — не понимал блондин.       Хару знал ответ на заданный вопрос и сказал:         — Люди, которые снаружи прочищают мозги, думают, что с помощью своего ритуала они могут снять специальные печати, препятствующие проходу в самое сердце твоего подсознания. Чтобы такая процедура не была болезненной, тебя отправили в иллюзорный мир. После этого в тебя должны были влить немного чакры — из-за этого, я думаю, тебя чуть ли не скручивало всё тело, я не прав ли?       Наруто торопливо закивал.        — Снаружи-то всё хорошо, но никто не знает, что на самом деле «жертвы» попадают в межизмерительный мир. Грань между сознанием и подсознанием. Там люди могут встречать людей, которые помогают найти ключ к решению проблем. И это касается тебя, Наруто Узумаки!        — То есть, Вы мне дадите нечто такое, что поможет разрушить стену, мешающая попасть в подсознание? — оживился блондин. — Но ведь не за «просто так» что-то могут дать?        — И ты снова попал в точку, — подхватил Ооцуцуки. — Тебе нужно кое-кого убить.       Шиноби посмотрел на то, как быстро расширяются зрачки от ужаса у подростка. Блондин сжался, с испугом посмотрел на мужчину и сглотнул. Кого-то убивать — надо же было иметь какие-то основания! А просто так убивать — зачем?        — А может, как-то по-мирному обойтись можно? — пискляво спросил Джинчуурики.        — Прости, но по другому нельзя, — покачал головой Хару. — И если ты это сделаешь как можно быстрее, то будет просто замечательно.       От ужаса парень чуть ли не упал в обморок.        — Но я… я пока не готов ко всему этому! — глубоко задышав, пояснил Узумаки. — Можно не прямо сейчас?        — Ну, после пробуждения тебе стоит отдохнуть, — смягчил наказание Хару. — Сколько именно — лучше неделя. А после тебе даётся год на подготовку к убийству! И никаких отказов, это против меня не пройдёт!       Узумаки готов был сделать всё что угодно, лишь бы не заниматься самыми страшными, по его мнению, делами. Блондин не привык убивать, он привык разрешать проблемы мирным путём. Хару видел смятение, но ничего не говорил. У него кончалось времени, силуэт начал исчезать и становиться прозрачным. Наруто это заметил и посмотрел в глаза молодого человека:        — Эй, а Вы уже всё? — с недоумением спросил мальчишка, протягивая руку вперёд. Конечность прошла сквозь шиноби, а Хару мимолётно улыбнулся, совсем исчезая.       Когда Джинчуурики остался один, локация резко поменялась — чёрное небо с луной красного цвета представала перед напуганным мальчишкой. Трава, в которой парень тоже очутился, была мокрой и липкой, вязкая и напоминала кровь.       Наруто попробовал дотронуться до травинки — она действительно напоминала кровь. Тот же противный запах, привкус металла — всё это было похоже на ту жидкость. От этого у парня закружилась голова, мальчик чуть не упал на кровавую землю. Появлялась тошнота. Сначала, однако, Наруто думал, что это последствия Гендзюцу, в которое его отправил Итачи, но это больше походило на страшную реальность. Джинчуурики попытался позвать на помощь, но ему отвечала гулкая тишина и ничего больше. Временами ему казалось, что луна на небе начала перелиываться всеми оттенками красного цвета.        — Странно всё это как-то, — тяжёло дыша, прошептал парень. От луны и всей атмосферы у него кружилась голова, появлялись рвотные рефлексы, становилось не по себе.        — Наруто? — послышался где-то со стороны чей-то мужской голос.       Парень заозирался по сторонам. Никого не было, но голос казался знакомым.        — Кто здесь? — прошептал Узумаки. В поле никого не было, тишина всё продолжала резать уши.        — Это я, Джирайя, — совсем незнакомым голосом ответили со стороны. — Где ты сейчас?       Парень осмотрелся, пытаясь описать поподробнее то место, в котором оказался. Трава по-прежнему утопала в крови, луна не переставала быть белой, тошнота тоже никогда не уходила. Голова начала с каждой секундой болеть всё сильнее и сильнее, в глазах появлялась кровавая пелена, темнело, и мальчик стал нечётким и непонятным. ***       Наруто резко распахнул глаза и тяжело и глубоко вздохнул. В нос бил свежий воздух, у Узумаки начали срабатывать рвотные рефлексы. Джинчуурики удачно избавился от всего этого, сблевав на переваренный завтрак на каменный пол. Потом парень лёг на ритуальный камень, посмотрев в тёмный потолок. Рядом с ним засутелась Конан, помогая парнишке прийти в себя. Итачи взял роль прибраться, а Джирайя быстро подошёл к крестнику.         — С Наруто всё хорошо? — обеспокоенно заговорил мужчина.        — Сейчас мы это проверим, сенсей, — мрачно проговорила женщина с сиреневыми волосами.       Женщина подошла к мальчику, помогла сесть и посмотрела в глаза. Зрачки оказались расширенными, и Конан сразу поняла, что Гендзюцу Итачи оказало на парня не совсем такое влияние, как могли бы предположить сначала. Сердцебиение и давление повысились, это было тоже не очень здорово. Женщина начала сразу суететиться, протирать влажной тканью лоб.        — Что-то с ним произошло? — спросил Нагато, наблюдавший за действиями напарницы по команде. Женщина посмотрела в сторону красноволосого и ответила:        — Он очень тяжело пережил перемещение в Гендзюцу. Либо это у него самого после всего этого что-то не так, либо Итачи поместил Наруто не в такое Гендзюцу, либо сама иллюзия дала сбой. Сейчас вопросы мы будем задавать, пусть он немного поспит.        — Но, — попытался возразить саннин, однако, Нагато посмотрел на сенсея и проговорил:        — Если Конан сказала, что это только на благо здоровья вашего крестника, Джирайя-сенсей, значит, так оно и есть. Нам же стоит устроить мозговой штурм и понять, что именно поспособствовало проявится всему этому! Конан, оставляем Наруто-куна пока на тебя.       После этих слов мужчины направились вон из помещения…