Путь Шиноби

      Цунаде сидела в кресле Хокаге и задумчиво теребила листок бумаги. Заполнять и проверять отчёты как-то не хотелось — то ли сил не было, то ли просто лень одолевала — и женщина не знала, куда деть себя родную. В любой момент могли подойти старейшины — люди они не то, чтобы противные, но очень легко могли бы обвести вокруг пальца Хокаге. Действовать приходилось осторожно, чтобы и себе выгоду извлечь, и заставить стариков злиться из-за неудачного провалившегося плана.       В комнату тихо постучали, и, не дождавшись разрешения войти, прошла молодая женщина с тёмно-русыми волосами и чёрными глазами. В руках она держала маленькую розовую свинку с белоснежными бусами и тёмно-красной накидкой. Зверёк мирно сопел и хрюкал, радуясь тому, что его носят на руках, и ему не приходится самому топать на своих четырёх. Хрюканье миловидного зверька вывело правительницу деревни из транса, и Цунаде улыбнулась.        — Шизуне, ты что-то мне хотела сообщить? — Сенджу заговорила бодро и как будто готова была выполнить всё, если бы сама Шизуне так быстро не сообщила о том, что в кабинет направляются Митокадо Хомура и Утатане Кохару — после этого настроения у Цунаде резко улетучилось, а на лбу прибавилось ещё несколько морщин. Женщина даже покусала немного нижнюю губу, клацнула зубами и помассировала веки. Ей только этих стариков не хватало!        — А изменить встречу никак нельзя было? — мрачно спросила Годайме, бросая суровый взгляд в сторону подопечной, на что Шизуне испуганно замотала головой, прижимая свинку к себе. Питомец, судя по всему, не был готов к такому контакту и недовольно захрюкал, требуя, чтобы его так сильно не прижимали, а то на ближайший обед у госпожи Хокаге будет её же собственная свинья!        — А, прости меня, Тон-тон, — тихо извинилась перед зверьком девушка, погладив свинку по голове. Питомец сразу довольно захрюкал, наслаждаясь поглаживаниям хозяйки. Но даже это не помогло Цунаде поднять настроение, так как в кабинет резко и неожиданно вошли двое — старик и старуха, старейшины Конохи.       Они вошли гордой и молчаливой походкой, смотрели на молодую (относительно их самих) женщину с прищуром. Оба встали по боковым сторонам от стола и снова вгляделись в карие глаза Цунаде. Женщина тоже сверлила их суровым взглядом. Шизуне, стоявшая у дверей, наблюдала за всем этим процессом, главным образом стараясь следить за наставницей — ей нужна была поддержка. Но сейчас Сенджу была не в том настроении, чтобы смотреть на племянницу своего возлюбленного, ища у неё этой самой опоры, и попросила выйти из кабинета. Женщина не сразу, но послушалась и поспешила выйти из помещения.       Уходить она не собиралась, поэтому, подавляя чакру, Шизуне встала около двери и принялась подслушивать разговор.        — Цунаде, у нас есть с тобой серьёзный разговор, — сначала послышался голос мужчины.        — Это касается нынешнего Джинчуурики Кьюби, — также невозмутимо добавила женщина.       Шизуне такой расклад не нравился. Если речь заходила о таком человеке, как Наруто Узумаки, то ничем хорошим это не заканчивалось. Даже Цунаде на это отреагировала с большим удивлением, но пока ничего не говорила — возможно, она сама потом это обсудит со своей ученицей. Но пока Хокаге посмотрела на стариков без эмоций и попросила рассказать их, что на этот раз идёт не так.        — Мир сейчас не в самом лучшем положении, — начала говорить старуха, откашливаясь.        — И если на нас нападут Акацуки, то тогда первым делом они потребуют отдать нам Узумаки Наруто, — заговорил Митокадо, а в его интонации слышались нотки недовольства. — А если его не будет, то первым делом они начнут рушить Конохагакуре!       Цунаде начало такого разговора не удивило — она даже скулом не пошевелила, просто без эмоций смотрела на стариков, ожидая продолжения разговора от кого-то. Старики, выдержав паузу, продолжили.        — Что ты будешь делать, химэ, когда на Конохагакуре нападут незваные гости? — спросил Хомура, пристально посмотрев на главу деревни. Эта девчонка его бесила — она не Хирузен, с ней не так просто договориться. С другой стороны можно попытаться запудрить мозги, но не слишком ли это рискованно — она не один десяток лет прожила, многое повидала, даже успела жениха на войне потерять. Значит, она может быстро прокусить план всего их безумия, что очень не хотелось.        — А вы мне хотите как-то помочь? — спросила женщина, складывая руки в замок, посмотрев сначала на Утатане, а после и на Митокадо. Старушка нахмурилась ещё сильнее, а старик нервно поджал губы. — Может, хотите заранее собрать армию шиноби, которую помогут отстоять нашу деревню?       Сенджу победно улыбнулась, позволив немного усмехнуться — старики рассеянно посмотрели на женщину, но говорить в ответ ничего не собирались. Старики просто так сдаваться не собирались и решили принять так называемый план В — Джинчуурики надо было вернуть, и как можно скорее.        — Нам просто надо знать приблизительно, — начала говорить Утатане — она женщина, и разбираться с женщиной было поручено ей. — Когда Наруто Узумаки вернётся в Коноху? Ведь если кто-нибудь нападёт на нас, то именно этот человек сможет нас защитить! Мы его можем использовать в качестве оружия!       Шизуне немного подпрыгнула — в кабинете Цунаде резко встала, чуть возвышаясь над стариками, и грозно посмотрела в их бесстыжие глаза. Шизуне даже готова была поспорить на то, что сенсей бросит в старейшину какую-нибудь немногозатратную технику — чтобы не сильно, но действенно. А старики сами виноваты — нечего им так злить химэ Сенджу, но Ичизоку! Им вообще не стоило начинать разговор с того момента, куда делся Наруто.        — Вы спятили, что ли? — стукнув ладонями по столу, воскликнула Цунаде. — Наруто защищать деревню от самого опасного врага? Вы, что, принимаете обычного человека за машину для убийств?        — Но Джинчуурики именно для этого и предназначены, — спокойно ответил Митокадо. Глаза Цунаде сразу наполнились гневом — использовать мальчишку как оружие против сильнейшего врага? Кто этот враг — Акацуки, что ли?        — Хорошо, предположим, что это хорошее предложение, — пока согласилась Цунаде, на что Утатане с удивлением вскинула бровь — эта девчонка так быстро повелась на все эти предложения, что уже сейчас готова была отправить письмо и пригласить сына Йондайме Хокаге обратно в Конохагакуре? Нет, здесь было определённо что-то нечисто, своими старыми кишками старушка распозновала это, но задуматься надолго ей не дал голос Сенджу. — Но мальчик всё ещё мал. Вы собираетесь посылать его на верную гибель в тринадцать с половиной лет?        — Данзо и его последователи могли бы помочь парню в тренировках, — спокойно отметил Митокадо, но грозный удар по столу кулаком женщины заставил того ненадолго притихнуть.        — Отдать Наруто Узумаки Данзо? — злобно прошипела Сенджу, захрустев костяшками пальцев. — А не многого ли вы хотите?!       Договориться с ней, как потом отметила Кохару, будет сложновато — теперь она точно заподозрит что-то неладное в дальнейшем разговоре, поэтому пришлось пока отступить, если бы не одно «но». Цунаде сразу решила приступить к делу и задала вопрос:        — Что вам нужно от Наруто?!       Шизуне отметила про себя, что её сенсей злилась, очень сильно. Даже аура и Ки стали какие-то тяжёлыми и тёмными. Зато старики оставались спокойными, и все тайны явно не собирались открывать. Так и не признавшись в своих тёмных делишках, старики направились в сторону двери, и девушка поспешила скрыться с места преступления, однако, её раскрыли раньше, прежде чем она успела хотя бы применить замаскированную технику. Кохару и Митокадо прошли молчаливо, немного злобно оглядывая помощницу Годайме Хокаге.       «Что ты здесь забыла?» — во взгляде старика выплёскивалась вся злость, которую был способен выплеснуть сам Митокадо, отчего Шизуне и Тон-тон сжались под его взглядом. Старики прошли мимо молча, и через три секунды их фигуры исчезли за поворотом коридора.       После этого Шизуне вошла в кабинет, где Цунаде сидела и глядела на бумаги, хотя помощнице всё время казалось, что её наставница смотрит совершенно не туда. В воздухе всё ещё витала аура ненависти и злости — отправить самому главному маразматику Джинчуурики Конохи? Эти старики, наверное, уже сами начали с ума посходить! Однако, Цунаде ничего не говорила до тех пор, пока карие глаза не посмотрели на помощницу с некой мольбой и тревогой.        — Что думаешь по всему этому поводу? — наконец спросила женщина, складывая руки в замочек.        — Наруто-куна мы не отдадим, пускай это все знают! — твёрдо заявила Шизуне, топая ногой и прижимая свинку посильнее к себе. Питомец, уловивший настроение в кабинете, тоже хрюкнул, будто готов был защищать того, о ком разговаривали женщины.       После решения Шизуне Цунаде улыбнулась, правда, эта улыбка вышла натянутой. Почему-то хотелось верить в то, что им действительно удастся защитить парня от этих назойливых насекомых, которые не спешат улетать куда-нибудь.        — Шизуне, надо срочно послать птитцу за Какаши! — внезапно Годайме Хокаге оживилась и отдала приказ. На месте помощница не стояла и сразу, отдав честь, пропищала:        — Хай, Хокаге-сама!       И поспешила выбежать из кабинета вместе с Тон-тон. ***       Какаши Хатаке после того, как его ученики ушли тренироватьсч к саннинам, остался один. Он не знал, чем занять себя в первое время. Читать известные и немного пошловатые книги Джирайя-сана уже наскучило, а миссии стали серыми и одинаковыми. Раньше эту мрачность и серость могли разбавлять Саске, Сакура и Наруто, а теперь тому приходится вон из кожи лезть, чтобы придумать себе какое-нибудь хооби.       В свободное время он только и делал, что читал романы саннина. Другие его товарищи занимались другими делами — Гай вместе со своей юностью и учеником Роком Ли тренировался на полигонах, с утра до ночи. Куренай проводила время вместе с Асумой (от этого даже немного тошно становилось), а он сам по себе гуляет и страдает фигнёй, мысленно умоляя Ками послать для него либо весточку от одного из учеников (ибо с Сакурой тот очень редко встречался) или ещё что-нибудь, отличное от книг Джирайи-сана.       «Пожалуйста!» — выл про себя с ума сошедший сенсей, протирая лицо руками.       В оконное стекло кто-то постучался — Какаши не сразу понял, кто это был. Плотные занавески скрывали улицу, поэтому Хатаке сначала пришлось привыкать к солнечному свету (благо, на это было потрачено немного времени). Копирующий ниндзя был слегка удивлён тому, что к нему в гости решила заглянуть птичка — почтовый голубь, к лапке которого была прикреплена маленькая версия свитка. Недолго думая, мужчина открыл окно, впуская почтольона внутрь. Птица мгновенно влетела в комнату, покружила по комнате и приземлилась на тумбочку рядом с кроватью. Это дало времени немного отдохнуть, а Какаши угостил крошками чёрного хлеба, которые остались в пакете со вчерашнего дня.       Пока голубь уныло клевал корм, Какаши придался чтению письма. Оно было коротким, но уже навевало тревогу. Короткое послание говорило о том, что Копирующему Ниндзя Конохи стоит немедленно прийти в кабинет Хокаге для обсуждения одного важного вопроса. И слово «важное» уже заставляло заволноваться, облизнуть губы и вытереть губы правой рукой.       Ему почему-то хотелось того беззаботного времени, когда тот был слишком мал, чтобы понимать мир шиноби и принимать его таким, каким он есть сейчас. Будучи ребёнком он радовался жизни, правда, в своей манере, ему было о чём поговорить с тоо-саном, несмотря на то, что матери шиноби Конохагакуре почти не помнил.       А когда умер тоо-сан — Какаши нашёл того в комнате согнувшемся попалам — жизнь стала кромешной тьмой, из которой выбраться было задачей одной не из простых. Возможно, слежка и наблюдение за женой сенсея — Кушины Узумаки — ввиду её особого положения пробудила в парне некоторые чувства привязанности, но очередная смерть наставника и Кушины-сан расшатала психику молодого человека.       И возможно, благодаря новым студентам команды номер семь — Наруто, Саске и Сакуре — Какаши снова расчувствовался и смотрел на мир новым взглядом.       И сообщение госпожи Хокаге о срочном появлении вызывало некоторые противоречивые чувства. Наведаться надо было. И желательно прямо сейчас.       Птица сама долетит, в этом молодой мужчина не сомневался, поэтому тот собрался и вышел из квартиры через окно. ***       Цунаде смотрела на Какаши мрачным взглядом и закусила нижнюю губу.        — Приходили старейшины и завели разговор о Наруто, — недолго думая, сообщила женщина.       Какаши не пошевелил ни скулой, на что Сенджу усмехнулась, приподнимая уголки губ.        — Оно и понятно — старики сошли с ума, — хмыкнула Цунаде. — Что скажешь на этот счёт?       Какаши сначала пожал плечами — он анализировал информацию. На самом деле, он многое хотел высказать этим маразматикам, которые были помешаны на странных вещах и планах. Использовать мальчишку, который держит в себе всеселенское зло, в качестве оружия? Действенно, но — Наруто Узумаки на поле боя?! Да ни за что на свете, пусть если его проклинут пять раз подряд!        — Вот и я о том же, — судя по ответу Годайме, что-то витающее в мыслях было высказано вслух.        — Хотите, пошлю Пакууна с этим событием? — осторожно подал голос Какаши, склонив голову набок.       Цунаде помотала головой.        — Нет, у меня есть получше идея, — её губы снова приподнялись. — Джирайя оставил мне посыльную жабу, и если мне понадобиться, мне надо связаться с ним через этого почтальона. После эта жаба достанет нам ответ. Если есть комментарии на этот счёт — то говори прямо сейчас. Может, эта информация будет добавлена в письмо.       Хатаке отрицательно покачал головой — ему нечего было сказать. Тогда Цунаде попросила написать небольшую телеграмму, чтобы потом Годайме смогла отправить её. Какаши уныло кивнул и направился к столу за пергаментом и принялся быстро строчить послание. Сообщение вышло немного кривым, но прийти Джирайя должен был после этого. ***       Наруто проснулся сам. Он оказался на койке в полутёмной комнате, где было немного холодно — по ногам дул промозглый ветер, и казалось, что холод вот-вот ворвётся в небольшое помещение. Однако Узумаки быстро сообразил то, что лучше разогнать чакру, чем сидеть и обхватывать себя руками, жалуясь на нестандартные условия. Первый круг чакровообращения помог немного успокоиться, но в голову ударило воспоминание о встрече с внуком первого ниндзя, и настроение как-то ухудшилось.       Он не привык убивать, хотя пришлось признать то, что миссия в Стране Волн заставила парня задуматься о том, для чего вообще нужны шиноби в этом мире? Они, как слуги, должны идти на риск и защищать страны? Это было немного странно, но Узумаки про себя решил, что для достижения его цели нужно помогать товарищам и защищать их. Хаку и Забуза Момочи показали это, пусть оба не были верны Киригакуре.       Защищать всегда, но не убивать.       После небольшого разговора Джинчуурики призадумался о том, почему именно надо обходиться такими изощрёнными методами, а не обойтись как-то по-мирному? Возможно, это какая-то игра в отгадайку или паззлы, которые Узумаки до боли в голове терпеть не мог. В любом случае надо потренироваться, только после этого попробовать попытаться понять — почему убийство и смерть, а не жизнь и прощение?        — С тобой всё хорошо? — над ухом раздался голос Джирайи. Джинчуурики на это немного подпрыгнул, но быстро взял себя в руки и кивнул в знак приветствия. Саннин успокоился, но отходить от крестника не спешил, пока Итачи и Конан вместе с Яхико и Нагато не подошли к подростку. Конан проверила состояние мальчика и сообщила, что с Наруто всё хорошо, а Яхико записывал показания. Нагато тем временем что-то объяснял Джирайе, а Итачи дополнял некоторые факты — объяснял в том числе и когда стоит выяснять подробности, как это делать и тому подобное.       Обсудить всё это взрослые не успели — пришёл Кисаме с жабой оранжевого цвета на руках. При виде одного земноводного саннин нахмурился и, взяв на руки почтальона, поспешил выйти из ритуальной комнаты, в которой он находился. Наруто заметил, что крёстный снова куда-то сваливает и посмотрел в сторону Нагато, которому подросток и решил задать вопрос:        — Куда это старый изварщенец ушёл?       Парень рассеянно моргал. Несмотря на то, блондин только что проснулся, постороненнему человеку показалось бы, наверное, что Наруто проснулся несколько часов назад. Взгляд у Узумаки был ясным и каким-то недетским.        — Наруто, с тобой всё хорошо? — осторожно спросил Узумаки с красными волосами. Яхико и Конан обратили внимание. Видимо, как потом подумал про себя Джинчуурики, взрослые не знали ещё о том, как самочувствие у подопечного.        — Да, со мной всё в порядке, — поспешил успокоить Узумаки, чем сильнее напугал взрослых — новый серьёзный голос и интонация. Что-то произошло с ним тогда, когда он постепенно возвращался в реальный мир. Наруто даже показалось, что Хару Ооцуцуки специально так делает, чтобы помочь мальчику транформироваться в убийцу. При одной только мысли об этом человеке у подростка появился неприятный комок в горле, из глаз потекли слёзы.        — Нагато, нам надо вывести его на свежий воздух, возможно ему просто непривычно после всего этого, — предположила женщина, помогая товарищу поднять Наруто на ноги. Парень уже сразу мог стоять и уверенно направился в сторону двери. Итачи и Кисаме следили за походкой, а Учиха успел удивляться — после такой процедуры обычно стоило немного полежать, а тут парень демонстрирует такую пластику и ловкость движений.       Наруто вышел из комнаты и столкнулся с саннином, который уже собирался наведаться к крестнику. Сам Джирайя был удивлён тому, что Узумаки мог стоять на ногах, но тот не успел что-то сказать, как подоспел Итачи и пояснил, что крестнику надо подышать свежим воздухом. Мужчина рассеянно кивнул и пошёл вместе со всей компанией в сторону главного входа.       Дверь-ширма отошла, как и в прошлый раз, и все вышли наружу. Было прохладно — было раннее утро, серые тучи заволокли небо и неплотный туман не давал возможности разглядеть ландшафт поблизости. Влажный воздух щекотал нос, кусал кожу, но Узумаки был готов к этому и хотел уже разогнать чакру по телу. Ему не дали понапрасну тратить энергию и укрыли плащем из плотного материала. Стало теплее, но Наруто не перестал поёживаться от холода.       Так и не поняв причины, Джирайя решил рассказать, что принесла за послание жаба. Его срочно вызывала к себе Цунаде, которая хотела обсудить очень важную тему. Подробности принцесса слизней обещала рассказать на месте, но мужчину беспокоило не это — он не знал, как быть с крестником, на что Наруто спокойно сообщил, что с ним всё будет хорошо, он останется с старшим братом и его товарищами.        — Ты уверен, что хочешь остаться со всеми ними? — спросил Джирайя, приподнимая бровь. — А то я могу тебя с собой взять.       Наруто покачал головой:        — Я уже решил, что останусь здесь на некоторое время, — пожал тот плечами. — Насчёт моего решения не стоит беспокоится — я хотел поговорить кое о чём с Нагато-онии-саном. Это насчёт Гендзюцу и подсознание — я думаю, Нагато-онии-сан поможет мне раскрыть некоторые подробности всего этого омута. Мне важно знать мнение того, кто принадлежит к Узумаки, но Ичизоку.        — Ладно, — сдался мужчина. — Яхико, Нагато, Конан, Наруто на вашей совести, следите за ним и не слишком балуйте моего крестника. Я постараюсь вернуться, как можно скорее.       Мужчина направился в сторону густого и непроходимого леса с белой из-за тумана листвой. Из-за пока не проступавшего тумана, его фигура исчезла в молочной пелене быстрее, чем ожидалось. Компания недолго стояла, провожая саннина — всё же холодный ветер и внезапно начавшийся дождик заговорили о своём, и компания вернулась обратно внутрь.       Здесь было теплее, но от резкой смены темпаратуры у Джинчуурики пошли мурашки. Нагато сразу попросил парня следовать за ним, на что парень пожал плечами и отправился следом за красноволосым соклановцем. Итачи и Конан отправились на кухню, а Кисаме и Яхико отправились в другое, чтобы не мешать.       Когда Нагато пригласил парня в небольшое помещение, то внутри этой комнаты царил порядок — свитки и книги были аккуратно разложены по полкам стеллажей, на столе некоторые стопки бумаг осторожно расположились на краю. Нагато присел на жесткий и неудобный стул и попросил Наруто начать рассказ. С чего начинать — парень не знал, но старший брат решил помочь.        — Для начала попытайся вспомнить то, что произошло с тобой после того, как мы со всеми пропали с твоих глаз, — терпеливо подсказал красноволосый мужчина, складывая руки на груди, приготовившись внимательно слушать.       Наруто собрался с мыслями и начал сначала говорить что-то невнятное и нечленораздельное. Странный мир с красивой локацией, в котором Джинчуурики чувствовал себя хорошо. Потом странная боль, которая почти парализовала тело (Нагато вздрогнул, вспоминая момент с влитием чакры в голову мальчишки). После этого, как пояснил блондин, его закружило в диком водовороте, его чуть не стошнило, а потом тот упал. Он оказался в тёмном коридоре и смотрел по сторонам, пока не обнаружил коридор. Этот туннель вёл Узумаки в зал с тёплым махровым и бирюзовым полом, где Наруто повстречал внука великого Рикудо Сеннина.       Нагато от удивления выпучил глаза. Внук Рикудо Сеннина было не очень правдоподобным фактом, хотя если верить легенде о двух сыновьях того самого Мудреца, то здесь всё может быть возможным. У кого-то из сыновей мог родиться сын, а потом этот сын вырос в сильнейшего шиноби. Века спустя этому полуживому внуку пришлось встретиться с Наруто для обсуждения чего-то очень важного и прямо в тот момент, когда с Джинчуурики провидились какие-то хитрые махинации?       Наруто с большим трудом удалось объяснить, как это всё работало. Вроде бы когда над ним начали проводить ритуал, то сначала всё шло по плану — Узумаки попал в Гендзюцу, а потом, как по программе, его отправили в то измерение, которое называлось гранью — место между сознанием (когда человек в сознании и способен воспринимать мир) и подсознанием.       И именно в том странном мире появился Хару Ооцуцуки — внук Рикудо Сеннина — и поведал некоторые подробности жизни. А также упомянул о том, что Хару поможет со взломом печати только с одним условием — убийство. Единственного, что не понял Узумаки — кого убивать и по какой причине, но Ооцуцуки так просто свои козыри раньше времени не раскроет. Это злило и даже огорчало.       Под конец разговора Узумаки-младший как будто осунулся — тот устало смотрел на Нагато, который уже не знал, что делать со всем этим. Он сам хотел наведаться и побить того странного маразматика-галлюцинацию, но разве тот появится раньше времени в голове у его соклановца Наруто.       Становилось аж страшно за собственную жизнь. ***       Вечером Нагато попросил собраться всех присутсвующих в небольшом зале на собрание. На одном из стулов сидел новый парень с длинными светлыми волосами и голубыми глазами. Кисаме недобро пошутил о том, что возможно Дейдара Тсукури — именно так звали нового парня — и Наруто Узумаки приходятся друг другу родственниками. На колкие шутки напарника по организации никто всерьёз не обратил внимание, только Дейдара отреагировал на это в своеобразной манере. Когда же главного подрывника смогли угомонить, Нагато с согласия Наруто начал рассказывать о том, что раннее поведал Джинчуурики. На странную голограмму в подсознании юного шиноби все решили высказать свои мнения, и первым отличился Кисаме, сказав, что все эти слова — бред из сна.        — Сами посудите, с какой такой стати этот призрак должен появиться у Наруто в голове и управлять им? — хмыкнул шиноби Киригакуре. — Нет, надо было появиться и заявить, что этот ненормальный поможет, если Узумаки придётся убить кого-то? Пачкать руки в крови?        — Можно подумать ты в его возрасте руки в крови не пачкал, — фыркнул Яхико.       Мужчина не ответил, чем помог Нагато продолжить рассказывать дальше.        — Мне тоже показался рассказ Наруто нечто похожим на сказку, — откашлялся Узумаки. — Но обратите внимание на фамилию клана Ооцуцуки. Кто-нибудь знает об этом клане что-то?       Никто не дал ответа.        — В библиотеке Конохагакуре есть библиотека о кланах, — внезапно оживился Итачи. — Может попробовать отправить письмо Цунаде и попросить её о том, чтобы она послала Джирайю на поиски книги Ооцуцуки, но Ичизоку?       Нагато посмотрел на одного из Учиха, но Ичизоку.        — Идея вполне устраивает, — согласился Узумаки, — но…       Все участники небольшого совета уставились на красноволосого главаря.        — Есть кое-что, что я не очень бы одобрял… Если Цунаде-сама вызвала Джирайю-сенсея в деревню, то это не просто встреча, — подметил Нагато. — Я успел заметить, что выражение лица у сенсея было обеспокоенным. Следовательно, в письме было нечто такое, что этот человек вслух не смог сказать. Наруто, ты можешь высказать нам свои предположения о том, почему Джирайя-сенсей так отреагировал на срочное появление?       Наруто просто пожал плечами, но предположение быстро высказал Итачи.        — Может, это как-то связано с появлением Ями Акацуки? Они вполне могли начать поиски Биджуу.        — Нет, если бы они начали, то тогда новость об исчезновении одного из этих людей стала бы известна, — покачала головой Конан. — Тут что-то серьёзное.        — Может, тогда дождаться Джирайю-сана, и все проблемы наполовину решены? — заговорил Дейдара, потирая глаз. — Чтобы не навлечь какую-то беду?        — Это было бы просто замечательно, но мы и так времени потеряли много, — заговорил Кисаме. — Однако, нам действительно придётся ждать этого старика, пока дело до конца не прояснится.       Хотелость верить в то, что слова Хошигаке — правда. Вот только от этого никому лучше не становилось; почему-то у всех на уме было то, что вызов Хокаге Джирайи в Коноху было как-то связано с Джинчуурики Кьюби. ***       Когда Джирайя наконец переступил порог родной деревни, то его одарили улыбками извечные стражники Изумо и Котецу. Молодые люди вежливо улыбнулись, поспешили поздороваться с саннином и пригласить внутрь. И поскорее добраться до Резиденции.       Здание, в котором находился кабинет Хокаге, было таким же красным и полукруглым, сколько помнил жабий саннин. Мужчина помнил, как на кресле Хокаге восседал его сенсей, ученик, а потом снова сенсей, а после смерти Сандайме пост приняла Цунаде Сенджу.       Придавшись воспоминаниям, Джирайя вдруг вспомнил о своём ученике Минато. Он стал отцом того парня, который сейчас приходится саннину крестником и учеником. Наруто был необыкновенным ребёнком — внешностью тот походил на Минато — те же золотистые лохматые пряди, загорелая кожа и голубые глаза.       И только формой глаз и характером крестник пошёл в свою мать — Кушину Узумаки. Это была женщина с горячим темпераментом и взрывным характером, могла воспитать даже сенсея своего мужа. Несмотря на эту испульсивность, Кушина была красивой куноичи с красными волосами. Иногда саннин недоумевал, почему цвет волос Наруто достался от отца, а не от матери?       Проведя в задумчивости большую часть прогулки, Джирайя не заметил, как тот столкнулся с Какаши, который тоже фланировал по деревне, уткнувшись в оранжевую книжку авторства самого саннина.       Копирующий Ниндзя сначала посмотрел на своего любимого кумира равнодушным взглядом, но потом единственный для мира зрачок глаза расширился, и мужчина поспешил убрать книгу в подсумок.        — Джирайя-сан! — только и сумел выговорить Хатаке, не забывая поклониться саннину. — Цунаде-сама ждёт вас, идёмте! И да, где Наруто?        — Я потом объясню, но могу заверить, что мой крестник в безопасности, — прошептал старик, оглядываясь по сторонам. Вокруг сновали АНБУвцы, это не очень нравилось. Какаши, понял, что это место — не лучшее для бесед. Мужчины быстро направились в сторону Резиденции. ***       Цунаде сидела в кресле и смотрела в потолок до того момента, пока в кабинет вошли трое — Шизуне, а за ней Какаши и Джирайя. При виде последнего Годайме немедленно расправилась, села прямо в кресле, а затем кивнула Шизуне. Та ответно кивнула и поставила барьер. Джирайя сразу осмотрелся — комната приобрела зеленоватые, прямо как цвет медицинской чакры, оттенки. В ответ на это Какаши пояснил:        — Это звукоизолирующий барьер, так никто не сможет нас подслушать.       Джирайя посмотрел на Хатаке.        — А что собственно заставило Цунаде вызвать меня, а потом попросить Шизуне ставить барьер, — брови мужчины нахмурились. — Ты меня вызывала не просто так, ты говорила, что Наруто в опасности.        — Хм, об этом я говорила, но тогда где ты Наруто оставил? — взгляд Цунаде стал серьёзным.        — Да, Джирайя-сама, вы обещали рассказать мне об этом, — подтвердил и Какаши.       Саннин кивнул и кратце поведал о том, что произошло с ними в течение нескольких дней. Рассказ об организации «Акацуки» поразил больше — Сенджу не была в курсе того, что на самом деле та организация, которой заправляют троица из Амегакуре. Даже Шизуне слушала рассказ с приоткрытым ртом. Потом пришлось рассказать о странном ритуале, который решили провести над Наруто, Цунаде даже слушать стала внимательнее.        — И, как всё произошло? — спросила Сенджу после того всей истории.        — Я не выяснил, — покачал головой мужчина. — Мне пришлось сразу покинуть убежище. Я думаю, мне сами расскажут обо всём этом. А сейчас давайте перейдём к тому, зачем ты меня вызвала.       Цунаде сразу принялась рассказывать о подозрительных планах стариков — Утатане Кохару и Митокадо Хомура просили поведать о местонахождении парня, потом предложили отдать Джинчуурики на попечение Данзо. При упоминании одного только имени Джирайю передёрнуло — он терпеть не мог разговоров об этих друзьях сенсея, вечно они что-то странное и недоброе замышляли. Да и предложение об опекунстве вызывало рвотные рефлексы.        — Поэтому желательно, если Наруто будет не только в безопасности, но и тренироваться упорно, — прошептала Годайме, сжимая в руках рукав куртки. Она от страха покусывала губу, мяла пальцы, в глазах читалась паника вкупе с паранойей.        — Цунаде не надо так волноваться! — попросил саннин женщину.        — Я не волнуюсь, я боюсь! — твёрдо заявила женщина, обхватывая запястье своей левой руки. Было видно, что она держалась, но несмотря на стойкость и опыт прошлых годов, её трясло. Что-то заставило женщину начать сходить с ума.        — Я пойду принесу немного чаю, — решила Шизуне, выходя из кабинета.        — Я тогда попрошу никого не впускать в кабинет, — предупредил Какаши, собираясь вслед за помощницей Годайме покинуть помещение, но не тут-то было — Цунаде встала стукнула кулаком по столу, а затем снова присела, сложив руки на груди.        — Нет, — возразила Сенджу. — Шизуне с этим всем сама прекрасно справится.       Попытка слинять с глаз Хокаге долой не обвенчалась успехом, но Хатаке подумал, что сейчас было важно проверить посторонние лица поблизости. Сенсорными способностями тот не блистал, но базовый уровень Копирующий знал и много применял в практике. Сейчас уровень сенсорных способностей равнялся уровню способностей сенсора продвинутого геннина. Хатаке не был опечален по этому поводу, ведь он и другими вещами умел заниматься.       На горизонте всё пока было тихо, даже слишком, что не понравилось Джирайе, который вышел из кабинета через окно и решил прогуляться по крыше. Это помогло бы проверить местность ещё раз и убедиться в том, что за ними никто не наблюдает. На крыше соседнего здания находился один человек из АНБУ в маске кота, и саннин, сразу действуя по осторожности понёсся на незнакомого человека. Мужчина вытащил из подсумки сюрикен и кинул в АНБУвца. Человек в маске кота мгновенно отреагировал на это и отпрыгнул на землю, вытащив из ножен катану. Когда же Джирайя спрыгнул на землю, встав напротив противника, то масочник на некоторое время опустил оружие, а голос Цунаде окончательно прервал начавшуюся драку.        — Эй, вы двое — марш ко мне!       Мужчины посмотрели в сторону недовольного лица Хокаге, которая пила что-то из чашки и наблюдала за обстановкой на улице. Саннин с недоверием посмотрел на масочник и пропустил того вперёд. Оппонент пожал плечами и первым запрыгнул на карниз окна Резиденции. Джирайя за ним оказался на ковре у Хокаге.       Сенджу быстро представила напарнику Тензо — молодого человека, который когда-то был под предводительством Данзо. Сейчас же этот Тензо находился под крылом Цунаде и следил за шевелением войска бывшего опекуна, одновременно докладывая об этом главе деревни.        — То есть, он на нашей стороне? — уточнил саннин, покусывая губу.        — Да, Джирайя-сама, — вместо напарницы ответил мужчина с чёрными, немного запугивающими глазами. — Я долгое время наблюдал за всем этим, у меня даже хранятся специальные отчёты в пространтственном кармане. Например, один любопытный факт — господин Орочимару и Данзо-сама когда состояли в партнёрстве и работали вместе над экспериментом, в ходе которого выжил только один человек из шестидесяти. И этим человеком был я.        — Чего? — настала очередь удивляться саннину — он нечто подобное слышал, но думал, что это лишь пустые слухи, которым верить не стоит. Цунаде хмыкнула и подвердила слова Тензо.        Джирайя был в бешенстве. Сейчас он был рад тому, что оставил крестника со своими учениками из Амегакуре. Да и пока не до конца верилось в то, что Наруто будет сидеть тихо и вытаскивать нос из укрытия. Но вера в то, что Яхико, Нагато и Конан присмотрят за парнем, помогла ненадолго успокоиться. До безумия мужчина не докатился, в отличии от того самого Данзо, который уже свалился с катушек.       За жизнь простого мальчишки становилось страшно — что будет дальше, было неизвестно, но предпринимать что-то надо было. Тренировать Джинчуурики, втягивать парня в наследие Узумаки, но Ичизоку, готовить Наруто к трудному времени. Очень медленно готовить крестника к возможной битве. ***       Наруто сидел на поляне рядом с Нагато и смотрел на ночное небо. Звёзды на большом тёмном небе сверкали и мерцали, напоминая парню Джинчуурики о тревожном и одиноком прошлом. Нагато тоже вспоминал о нелёгком бремени, когда шиноби Конохагакуре ворвались в его дом, убивая на глазах каа-сан и тоо-сан. В тот момент у парня возникла ненависть к этим людям. Отношение к ним поменялось, когда под крыло их взял мужчина по имени Джирайя. И сейчас будучи тридцатитрёхлетним шиноби Узумаки думал, что возможно, это было правильно. Что было бы, если на Амегакуре не напали вражеские шиноби? Как тогда бы сложилась его судьба?       Наруто заметил, что взгляд у соклановца стал каким-то задумчивым и посторонним, и решил немного потрепать по плечу, чтобы спросить, о чём думает онии-сан.       Узумаки-старший очнулся и посмотрел на голубые глаза Джинчуурики.        — Всё хорошо? — не зная, с чего начать разговор, спросил Нагато.        — Да, онии-сан, у меня всё хорошо, — ответил парень, улыбаясь. — А о чём ты задумался? Всё никак не можешь понять, что это был за клан Ооцуцуки такой?        — Да, это так, — Нагато посмотрел на небо. — Ты говоришь, что фамилия Хару была Ооцуцуки, что означает «большое бамбуковое дерево»*. Я не очень понимаю, как воин, с душой которого ты беседовал, может быть связан с растением или миром флоры. Может, ты успел что-то заметить помимо того Риннегана в глазу? Поверь, даже самая незначительная деталь может оказаться весьма полезной.       Подросток напряг память. Он долго молчал, хмурился и вспоминал подробное описание того предка. Когда Нагато уже отчаялся дождаться ответа, Наруто озарила мысль.        — Нагато-онии-сан, а кроме Узумаки, но Ичизоку, есть какие-нибудь другие кланы, главная примета которых — цвет волос. И да, про клан Учиха я помню.        — Их немного, но они есть, — согласился мужчина. — А что — этот Хару имел какой-то определённый цвет волос, который мог бы говорить о его принадлежности к клану Ооцуцуки?       Наруто сразу кивнул, и собеседник задумался.        — Да, похоже нам придётся отправить послание Джирайе-сама, — Нагато устало потёр виски, вставая с травы. Наруто тоже встал на ноги и вместе с соклановцем вернулся в тёмные подземные коридоры…