***
Как только дверь за ними закрылась, Амелия начала хохотать, что было очень трудно в её тесном платье. - Что смешного? – спросил Купер, улыбаясь. - Получилось! У нас получилось! Никто не засомневался в наших деньгах! – она положила руки Куперу на шею, и он закружился с ней. - Ты что, сомневалась во мне? Или в дорогущем цветном принтере, который я специально для этого и купил? – спросил он. - Ни секунды. Хотя я боялась, что упаду в обморок. Дурацкий корсет! - Амелия положила руку на живот, пытаясь отдышаться. - Ух ты, комната намного лучше, чем я ожидал, - сказал Купер, оглядываясь. - Ты же сам просил новейший постоялый двор в городе, - напомнила Амелия. - И оно того стоило, не так ли? Здесь даже отхожее место внутри здания! - Хватит! Мне нельзя больше смеяться в этом корсете! – Амелия опять схватилась за живот, её не хватало воздуха. Она осмотрела комнату вокруг, комната была хорошей. Даже лучше, чем хорошей. Это была самая элегантная комната из всех, какие она видела – с бархатными занавесками вокруг кровати и красиво отделанным камином. - Я правда хотел бы, чтобы тебе не пришлось носить корсет. Я хотел бы тебя убедить, чтобы ты надела какое-нибудь своё современное платье, в котором тебе не нужен был бы корсет. - В больших городах приличные дамы всегда носят корсет, Купер, мы же не в Канзасе теперь живем! Они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись одновременно.***
- Амелия, ты плачешь? Она покачала головой, всё это прошло ещё несколько месяцев назад, но тут она приложила руку к щеке и почувствовала слёзы на пальцах, в них отражались зелёные и красные огоньки Рождественской ели. - Что случилось? – мягко спросил Купер, взяв пульт, чтобы остановить фильм, - в фильме счастливый конец. Это всё сон. И даже там, во сне, Трусливый лев получает смелость и Железный Дровосек получает сердце. Повернувшись на своем месте к, вот уже несколько месяцев, своему мужу, Амелия глубоко вздохнула: - Могу я сказать кое-что? И ты меня выслушаешь до конца, не прерывая? Купер нахмурился: - Конечно. Не надо спрашивать у меня разрешения, мне это не нравится. - Нет, дело не в этом… - она сделала глубокий вдох, - … посмотрев этот фильм, про ферму в Канзасе, и там вся семья в конце собирается вместе… Я хочу домой, Купер, - она поспешила положить руку ему на плечо, увидев, как он изменился в лице, - просто в гости съездить. Я скучаю по родителям и брату, по лошадям, и я бы хотела увидеть их всех. Тут уже он глубоко вдохнул: - Ты хочешь, чтобы я встретился с твоими родителями? Амелия почувствовала тяжесть в сердце: - Конечно, а как же? Ты же мой муж. Он посмотрел в сторону. - Они никогда меня не видели. Ничего обо мне не знают. И скорее всего, ну это логично было бы, винят меня в твоем исчезновении… - Они полюбят тебя. Я уверена. Я же оставила записку, в которой объяснила, что уезжаю с тобой, чтобы пожениться, - она повернула его лицо к себе: - И потом, я хочу похвастаться. Ты такой умный и красивый. Этот комплимент вернул улыбку на лицо Купера: - Ну, когда ты так рассказываешь… вообще-то я, конечно, крут… - Это значит да? – Амелия быстро повернулась, придвигаясь к нему ещё ближе. Ещё один глубокий вдох, потом он кивнул: - Мы можем отправиться в ближайшие выходные. - Ой, - она покачала головой, - нет. Он опять нахмурился: - Почему нет? - Потому что нельзя появиться на чьей-то ферме без предварительного уведомления, будучи одетым в странную одежду и ожидать при этом, что тебя немедленно полюбят! - Но в прошлый раз у меня получилось! – теперь Купер заулыбался очень ярко. - Купер, я серьезно! - Ну хорошо, каков твой план? - Мой план? – еле проговорила она. Купер взял ее за руку и кивнул. – Честно говоря, я еще не знаю. Но все же думаю, нам нужно их предупредить, возможно, написать письмо. Мы должны сделать все так, чтобы их не напугать. В обычной одежде… ты понимаешь, что я имею в виду. И… о, не важно. -Нет, продолжай, у тебя хорошие идеи, - Купер сжал ее руку. - Ну, ладно.., - она опустила взгляд на свои колени и сделала небольшую паузу, чтобы обдумать свои мысли, - Я думаю, тебе не стоит рассказывать моим родственникам о будущем, о компьютерах и о продолжительности жизни больше тридцати лет. Это уже слишком. Они подумают, что ты сумасшедший. - Ты думала, что я сумасшедший? – он приподнял одну бровь. - Нет, конечно нет, я думала, что ты..- Амелия покраснела и снова опустила взгляд, - Красивый. Загадочный. Словно моя мечта сбылась, - подумала она, - Ты был недосягаем. Даже несмотря на то, что та ситуация была довольно странной. Пальцы Купера переплелись с ее. - Я так же думал и о тебе. – прежде, чем она успела ответить, он прокашлялся, - Так ты думаешь, нам понадобится прикрытие? Исторически правдоподобное объяснение и подходящее средство транспорта? И что-то вроде неразглашения и невмешательства? - Да, - твердо сказала Амелия. Но потом она закусила губу, - Но ты должен решить. Это твоя машина времени. Ну и ты главнее меня. Купер фыркнул: - Главнее? У нас тут что, библейский патриархат? Прошу тебя, никогда так больше не говори. Ты больше понимаешь ситуацию, и я хочу услышать твои идеи и мнение. Ты просто умница; вон как быстро освоила все уроки! И это наша машина времени, поэтому и план должен быть общим. Как и наш брак. Мы равны, - затем он смягчил тон, - Где моя упорная жена? Где та девушка, которая накричала на меня и обвинила в нарушении границы? Где «руки в боки» и топтание ногой? Где та, которая протянула руку, чтобы дотронуться до моей руки? - Я никогда не топтала ногой! Я же не бык! – воскликнула девушка. - Ах, а вот и она! – Купер потянулся к ее шее, - М-м-м-м…моя Амелия быстро превратилась в феминистку… мне это нравится.***
- Хорошие новости! – сказал Купер, входя в комнату и закрывая за собою дверь. Амелия не удивилась, она смотрела в окно и наблюдала за проезжающими трамваями, ожидая его прихода и вспоминая их разговор в Рождество. - Наше расписание идеально. Мне удалось успеть к последнему приему почты для отправки на восток. И у меня получилось подкупить любезного молодого человека внизу, чтобы наш обед принесли в номер. Амелия отвернулась от окна, чтобы посмотреть на Купера, поправляющего свой галстук. - Мы не будем обедать внизу с другими посетителями? – спросила она. - Мы проводим так целую неделю. Разве ты не устала от этого? – спросил физик, подходя к девушке. - На самом деле, немного. И было бы здорово снять эту одежду. – рука Амелии потянулась к пуговице на блузке. Затем ее движение прервала рука Купера, заставляя девушку остановиться. – Купер? Он поцеловал ее и переместился к ее уху, шепча: - На мне костюм… - затем он перешел к другому ее уху, при этом ненадолго останавливаясь, чтобы снова поцеловать, - …и на тебе костюм… - Я думала, ты говорил, что устал. - Похоже, не так сильно, - он углубил поцелуй, начиная расстегивать пуговицы на ее одежде. - Но ты сказал, что нам скоро принесут сюда обед. - Я мог проговориться, что у нас медовый месяц, поэтому им следует оставить обед снаружи и постучать. Как только она почувствовала язык Купера на своих губах, она поняла, что начинает сдаваться. Но потом она все же слегка оттолкнула его. - Слишком рано для сна, - сказала Амелия. - И что? – Купер увидел, что ее блузка была практически расстегнута. - В 1887 году люди не занимались этим ранним вечером. Купер легко провел по верхней части ее груди, которая приподнялась за счёт бюстгальтера. - Откуда ты знаешь? И, может быть, мы всем намекнули, что может быть и по-другому? Амелия и Купер задают сексуальные тенденции во времени. Так, а мне под этой юбкой места хватит? На этот раз, когда Купер снова поцеловал ее, она сдалась. Ее руки проскользнули под его пиджак и провели по его мускулистой спине. - Ну, когда ты так говоришь...***
Амелия открыла окно в душном вагоне и высунула голову, позволяя ветру играть с ее волосами. - Что ты делаешь? – она услышала, как Купер задал ей этот вопрос. Он сидел на против нее, его голос был еле слышен из-за ветра. - Взгляни! Прерия! Я пытаюсь снова услышать этот запах! Купер рассмеялся и встал, чтобы открыть окно рядом с собой и вместе с Амелией высунуть голову. Он увидел, как поезд завивается на повороте перед ними, а также облака черного дыма, клубящихся из локомотива. - Очень красиво, не так ли? – перекрикивал он стук колес. Смеясь, Амелия вернулась на свое место, прежде чем ее косы смогли полностью расплестись. - Я говорила о прерии, а не о поезде. Купер посмотрел на нее с улыбкой: - Да, прерия – очень красивый фон для поезда. Амелия даже представить себе не могла, как поездка на поезде может возбудить Купера. Со всеми чудесами и удобствами, что были в будущем, поезд – старомодный вид транспорта, в котором физик мог бы рассказывать Амелии различные факты, после чего она могла бы просто читать или спать или смотреть за окном. Неудивительно, что он так быстро согласился на ее предложение исторически правильным способом вернуться в Канзас, чтобы как можно вернее объяснить отсутствие девушки. Раскрасневшись и окрыленная успехом, Амелия улыбнулась в ответ. Она наконец-то возвращается домой, и все выходило лучше, чем она ожидала. Купер прекрасно смотрелся в новой одежде; они и не рассчитывали, что так скоро будет готов этот костюм из высококачественного материала. У них не было ограничения в деньгах – все можно было купить на фальшивые купюры. Вдруг Амелия почувствовала, что вся горит. - Однако, очень жарко. Мне начинает не нравиться наше расписание, - сказала Амелия. - Ты сама выбирала время. Мы должны приехать после того, как все будет посажано, но до урожая. Ты говорила, что за лето работы немного, - напомнил ей Купер. - Знаю. Так и есть, - девушка подошла к маленькому зеркальцу на стене, - Нужно поправить прическу, прежде чем идти в вагон-ресторан. Подходя к ней сзади, Купер поцеловал небольшой участок шеи, что не закрывал высокий воротник ее блузки. - Прекрати. Мне нужно поправить волосы, - проворчала Амелия, вытаскивая булавку. - Мне нужно поцеловать тебя прямо сейчас. Я точно не смогу сделать это на чердаке в твоем доме. Амелия хихикнула: - Думаю, однажды ты хотел это сделать. Купер снова поцеловал ее в шею: - Даже не представляешь, как сильно. - Серьезно, Купер, мы в дороге, - уже мягче сказала девушка. - Прошу тебя, в последний раз. В противном случае, мне придется поцеловать тебя в вагоне-ресторане, - пробормотал он, стягивая вниз кружевной воротник. Тяжело дыша, Амелия сказала: - Не вздумай целовать меня посреди вагона! Все могут увидеть! - Возможно, я поцелую тебя посреди вагона, потому что все очень давно хотели бы увидеть это, - он еще раз поцеловал ее в шею.***
Они недолго простояли на платформе. Амелия увидела, как он приближается к ним. - Вот он! Папа! – взволнованно махнула руками девушка. Он совсем не изменился. Ее лицо сияло, она широко улыбалась и ждала, когда и он улыбнется в ответ. Но он не улыбался. Как только отец Амелии подошел к ним, она так сильно захотела обхватить его руками и крепко обнять. Но так было не положено в 1887 году. Поэтому она лишь сказала: - Ох, папа, как я рада снова тебя видеть! Папа наклонился, чтобы взять один из чемоданов, и кивнул девушке: - Взаимно. - Папа, это мой муж, профессор Купер Шелтон,- с гордостью в голосе произнесла Амелия. Наконец-то люди, которых она так любила, встретились в одном месте, в одно время. Ей так хотелось, чтобы Купер встретился с ее отцом. Купер вытянул руку: - Очень рад познакомиться с вами, сэр. Амелия столько о вас рассказывала. Взгляд отца Амелии на один миг остановился на молодом человеке, но потом он снова посмотрел на свою дочь. - Пойдемте. Твоя мать ждет нас. Затем он развернулся и направился к повозке, оставив Купера смотреть на него со все еще протянутой рукой.