***
Ветчина. Толченая картошка. Зеленые бобы. Хлеб. Амелия думала, что дождаться не может, когда же снова попробует мамину стряпню, но теперь сидела и гоняла бобы по тарелке. Слишком жарко, чтобы есть, подумала она. - Так значит… Купер, - наконец-то Ма прервала торжественное молчание склоненных к тарелкам голов, - вы профессор? Купер вытер рот, прежде чем ответить: - Да, я преподаю в педагогическом колледже в Лос-Анджелесе. - Это хорошо, - ответила Ма. Амелия ждала еще вопросов, но все уткнулись в тарелки. Не все уткнулись, Па так и не поднял головы. - Расскажи, чем ты занимаешься, - настаивала Амелия, - он ведущий специалист в своей области. Купер подумал и сказал: - Ну, если вы знаете, педагогическое училище создано для того, чтобы учить учителей. Я преподаю им то, как они должны обучать научным дисциплинам согласно учебного плана. - Наука? – спросил Дэвид, жадно проглатывая еду. По крайней мере, он был голоден. - Да. Наука и математика. Одно без другого не может существовать, - ухмыльнулся Купер, но кажется, это заметила только Амелия. Он откашлялся: - Наука всем нужна. Можно использовать науку для выведения новых сортов злаков, например, таких, которые могли бы быть устойчивыми к плохим условиям среды или вредителям. Или для постройки ветряной мельницы... - У нас нет мельницы, - прервал Дэвид. - Но я как раз об этом и говорю. Вы можете её построить и использовать возобновляемые ресурсы, чтобы она работала. И даже использовать энергию от неё для нужд фермы… - У нас нет ветряной мельницы, - прервал его Па. Амелия в шоке повернулась к нему. Её отец никогда не прерывал собеседника. - У нас нет времени на постройку мельниц. Нас тут всего двое, на этой ферме. Купер сразу помрачнел. Он специально изучал механику инструментов конца 19-го века, чтобы он мог обсудить эти темы, хотя инженерия и не была его сильной стороной. Это Амелия его надоумила, она сказала, что Па любит поговорить о новых идеях с другими фермерами, она помнила, как он был взволнован, прочитав в газете про первый паровой трактор в штате и как он говорил, что хотел бы посмотреть на этот трактор. И если уж Купер смог сделать машину времени, то уж несомненно он может предложить небольшие улучшения для фермы, и он сможет гордиться этим. Все опять опустили головы, и опять начали перебирать бобы на тарелке: - Амелия… а у вас есть дом? – спросила Ма. - Да, - Амелия подняла глаза. Тут начиналась ложь, о которой они с Купером договорились заранее. - Деревянный? - Нет, кирпичный. У мамы поднялись брови в удивлении: - Роскошный дом. - Да нет, совсем не роскошный, - запротестовала Амелия, - он очень простой. Там большая комната с… плитой … и столом … и стульями вокруг, вот как здесь. И спальни маленькие. Купер положил пальцы на тыльную сторону её ладони как раз в тот момент, когда Дэвид выпалил: - Спальни? Вы что, такие богатые? - Нет, мы не богатые, - Амелия бросила взгляд на брата. Как он себя ведет сегодня?! Почему Па или Ма не сделают ему замечания? – мы обычные. Па пробормотал про себя что-то. - А в Калифорнии что, все богатые? – спросил Дэвид. - Довольно, Дэвид, - сказал Па, отодвигая тарелку. Наконец-то, подумала Амелия, ей было стыдно за поведение своего брата перед Купером. - Пойдем, нам надо отремонтировать колесо фургона. - Прямо сейчас? – удивленно спросила Амелия. - Но Ма испекла фруктовый пирог! – запротестовал Дэвид. - Пойдем. Нам надо много сделать, а если мы будем попусту болтать о науке и роскошных домах, то ничего не сделаем.***
Па и Дэвид уже ушли, когда Амелия и Купер спустились с чердака на следующее утро. Она предположила, что Дэвид тоже ушел, потому что он остался спать на сеновале вчера вечером. Амелия думала, что это будет очень здорово, снова спать на чердаке рядом с Купером, но только без того напряжения, которое было между ними в ту первую ночь рядом. Однако она всю ночь вертелась на месте, и слышала, что Купер тоже не спит. - Слишком жарко, чтобы спать, - прошептала она ему. - Тебе виднее, - ответил он. Она не совсем поняла, что он имел ввиду.***
- А что Куперу делать? – спросила она у Ма за завтраком. - Он может помочь нам здесь. Он не привык к тяжелой работе, - сказала Ма, отвернувшись. - Но он многое знает. И он сильный! – защитила его Амелия, - и он… - Амелия, - прервал её Купер. Она повернулась к нему, но он не смотрел на Амелию, а обращался к матери: - Я буду рад помочь вам. Скажите, что делать. И так прошли два дня. Па и Дэвид рано уходили, до того, как они просыпались, день они проводили дома с матерью, помогая ей. Купер помогал охотно, он носил воду, и успешно обходил стороной вопросы, которые могли бы выдать их. Поначалу Амелия удивилась такому распорядку, но потом она была рада, что Купер находится с ними. С ним всегда было приятно проводить время, он помогал ей не сболтнуть лишнего, и к концу первого дня отношение Ма к Куперу заметно потеплело. Они болтали и Купер читал вслух газеты, которые они привезли из Лос-Анджелеса, пока Амелия помогала матери шить новое платье. А вот вечера проходили не так: скомканные разговоры за ужином, далеко не такие легкие, как днем, Па находил какой-нибудь предлог, чтобы забрать Дэвида в сарай поработать. И они не возвращались до тех пор, пока Ма не объявляла, что пора ложиться спать. Амелия слышала, как он возвращался, стук сапог по полу, потом всплеск воды, когда он умывался, скрип матраса, когда он ложился в кровать, и несколько приглушенных непонятных слов, он что-то говорил маме. Она слышала это, засыпая.***
- Ох, так жарко, - простонала Амелия, - проводя рукой по лбу, убирая пот. Она посмотрела в окно на небо, в котором были видны волны жара. - Не жарче, чем обычно летом, - сказала мама, меся тесто на столе, - ты что в Калифорнии забыла о том, какая здесь бывает погода? Помоги мне с тестом и мы поставим стулья в тенек, и посидим там, пока хлеб будет печься. Может, снаружи будет прохладный ветерок. - Ветерок? Не помню такого лета, - Амелия повернулась и подошла к столу, где работала ее мать. Та рассыпала муку и скатывала шарик из теста. Она отрезала часть для Амелии, чтобы и она занялась делом. - Жаль, что Купера нет здесь, - сказала девушка, - Он отличный пекарь. - Купер? – Ма покачала головой и продолжила заниматься тестом, - даже мужчины в Калифорнии такие странные. На ее лице появился намек на улыбку, но он тут же исчез, как только Амелия подняла взгляд к окну. - Как думаешь, они в порядке? Надеюсь, им не слишком жарко. - Они в порядке. Твои отец и брат привыкли работать в такую жару. Они взяли много воды, - Амелия ничего не ответила, поэтому Ма добавила, - хотя ты, скорее всего, не о них спрашивала, да? Девушка покачала головой. Она не могла понять, что заставило Купера направиться сегодня в поле. Он удивил ее, когда ушел утром в то время, когда она сама проснулась. Должно быть, он услышал, как проснулся ее отец? Он просил Купера пойти вместе с ним? Настаивал? Амелия надеялась, что Па не заставит его уйти от них. Нет, он не сделает этого. Он просто хотел поговорить с ним. Воздух стоял не просто теплый; было очень трудно дышать. - Купер – сильный мужчина, Амелия. Ты только взгляни, сколько воды он вчера принес. Честно говоря, я прежде не видела такого сильного городского человека. Улыбаясь, Амелия вспомнила его широкие плечи и мускулистое тело. Она была очарована им, когда впервые увидела его, когда вода сверкала на его коже. Она и не задумывалась, почему у него такое тело. Позже, уже в будущем, он рассказал ей, что ходил в спортзал на кампусе три дня в неделю после работы. Купер объяснил, что очень важно быть в хорошей форме: «Для случая, когда за мной по пути к машине времени будут бежать дикари, и мне придется бороться за свою жизнь». Ма хмыкнула и Амелия посмотрела на нее в изумлении. - Я помню, как ты однажды так краснела. Внезапное осознание того, что мысль об обнаженном теле ее мужа заставило ее лицо раскраснеться, заставило бедную девушку залиться краской еще сильнее. - Я не… - Только между нами, - мягко сказала ее мать. Потом она опустила взгляд на свое раскатанное тесто, - Ну, все хорошо? В вашем… браке? Лицо Амелии уже стало ярко-красным, она опустила взгляд. - Да, - прошептала она. Это было больше, чем просто хорошо. Гораздо приятнее и лучше, чем когда-то объясняла ее мать. Гораздо лучше, чем представляла себе Амелия и вообще, гораздо лучше, чем то, что чувствовали все девушки в прерии. Купер научил ее некоторым вещам… Возможно, и правда, появление интернета сделало это занятие более изобретательным. - Есть какие-то надежды на счастливое событие в ближайшем будущем? – спросила ее мать. - О, - Амелия подняла взгляд, но потом опять опустила, - Нет, не думаю. Амелия, конечно, не сказала бы матери, что она беременна, потому что они с Купером еще не решили заводить ребенка. Это было взаимное согласие, включающее в себя пятилетний план без беременности. В будущем у Амелии уже был выбор, она даже выбрала определенный способ контрацепции для путешествия в прошлое. Амелия была поражена, что она может прятать кольцо внутри себя, о котором никто никогда не узнает. Естественно, Амелия не могла сказать матери, насколько свободно она себя чувствует благодаря этому мощному контрацептиву. Наука дала ей право на выбор; выбор на появление на свет новой жизни, когда и если она захочет. - Ну, у вас еще много времени, - откашлялась ее мать, - У меня никогда не было проблем с тем, чтобы ... увеличить семейство. И, возможно… в городе… у вас все получится проще, и может…, - ее голос затих. Амелия с трудом сглотнула. Она не знала, что сказать. Она помнила, как это все происходило с ее матерью, Амелия была еще совсем ребенком, чтобы действительно понимать, что происходит. Она видела, как месяцами живот ее матери округляется, потом пару дней она истошно кричит, а маленькая Амелия забирается куда подальше и затыкает уши. Это было намного хуже криков и причитаний. Однажды она даже не успела опомниться, как рухнула посреди лужи крови. Ее мать рыдала под одеялом в углу, Па заворачивал малыша в одеяло и шел, опустив плечи, хоронить младенца на горе. Па мог не возвращаться домой часами. Амелия думала, что родители никогда прежде так не были счастливы, когда родился Дэвид. Кричал и плакал в их семье теперь только он, девушка до сих пор помнит, как сильно он плакал. Этот ребенок рыдал месяцами, а его мать, казалось, не обращала внимания. Дэвид – воин, король, чей дом будет стоять вечно. Но даже Дэвид не смог помочь их семье жить в спокойствии вечно. Опять начались вопли, плач, лужи крови. После Дэвида на холме появились еще три могилки. И этим все закончилось. Амелия все время ужасно завидовала брату – только он был в центре внимания, а Ма всегда в нем души не чаяла. Она также и не думала, что отец любит ее. Но постепенно чувство ревности утихло, и теперь Амелия безумно скучала по брату. Да, Купер и она заведут детей. Однажды, когда придет время. - Ма, я… - Не важно, - прервала ее Ма, вытирая след от слезы на щеке, размазывая на лице муку, - Я просто рада, что моя девочка дома. Наконец. Я полагаю, тебе не терпится узнать о твоих школьных друзьях, не так ли? Амелия кивнула и вернулась к работе над тестом, пока ее мать рассказывала о мальчишках и девчонках из школы. Они все, казалось, переженились, у некоторых уже были дети. Амелия смеялась над историями матери, выражая удивления по поводу неожиданно сложившихся пар. Девушка даже ахнула, когда мать, наклоняясь к печи, прошептала ей: - Понимаешь, им пришлось пожениться. Их радостное событие произошло лишь спустя шесть месяцев после свадьбы. Амелия улыбнулась, но не потому, что считала позорным поведение бывших одноклассников, а поскольку ее мать рассказывала ей такие вещи, потому что Амелия теперь замужняя женщина. В прошлом таким образом и разделяли женщин – на замужних и незамужних. Девушка вдруг с облегчением вспомнила, что в будущем такого нет; она подумала о Лео и Пенелопе, проживающих во грехе в квартире напротив. Ма и Амелия взяли стулья и вышли на свежий воздух, в надежде, что подует прохладный ветерок, но на улице было тихо и влажно, как и все эти дни. Они начали вышивать в тишине, каждая работала над куском нового маминого платья. - Я думаю, если останется достаточно этой ткани, я сделаю твоему отцу новую рубашку, - сказала Ма, - Купер помог мне разложить выкройки. Амелия слабо кивнула: - Он очень хорош в математике, да и вообще во всем, где требуются измерения, - затем она сделала глубокий вдох, - Ма? Па злиться на меня? Взгляд Ма несколько дольше задержался на стежках на ткани, прежде, чем она смогла ответить: - Было сложно всё принять. Это было серьезное и резкое решение с твоей стороны, понимаешь. Очень неожиданное. Как только девушка хотела отметить, что на ее вопрос не было точного ответа, послышалось ржание лошадей и еле слышимые голоса людей. Амелия резко встала, положив свое шитье на стул. - Они вернулись! Так рано! – воскликнула она. Амелия немного пробежала вперед, заскочив во дворик, и увидела, как трое мужчин поднимаются на холм и направляются в сторону сарая, держа в руках сохи. Немного постояв у дверей сарая, Купер направился к дому. Амелия встретила его с нахмуренным видом. Его светло-голубая рубашка была грязной и потной, но девушка все равно крепко обняла мужа: - Купер, ты вернулся! - Да, - сказал он, - Я бы с твоим отцом точно не потерялся. - Вы пришли раньше, чем мы думали, - подходя ближе, сказала Ма. - Вся требуемая работа уже выполнена. - Давай я принесу тебе воды, - быстро проговорила Амелия, забегая в дом. Она была потеряна, она никогда не видела Купера таким… сломленным. Все его тело, казалось, ослабело, а глаза стали какими-то тусклыми. Что произошло там, в поле? Все это из-за жары и солнца? Он устал от физической работы? Амелии хотелось спокойно с ним поговорить, быть с ним рядом и утешить его, но она не могла это сделать в маленьком домике в присутствии Ма. Но, по крайней мере, Ма пытается дать им некоторое время на уединение, уходя со словами: «Я пойду готовить ужин. Вы, должно быть, все голодны. Скоро будет готов хлеб.» Когда Амелия наливала воду из кувшина, Купер зашел в дом и встал очень близко к ней. - Амелия? Сделаешь мне одолжение? - Конечно. - Не нальешь мне немного кипяченой воды? Амелия нахмурилась и посмотрела на него. - Ты хочешь горячего чая после такой работы? Ты весь в поту. Еще больше наклонившись, он прошептал ей на ухо: - Нет, мне нужно простерилизовать руки. Возможно, нам следует потом брать с собой аптечку с мазью с антибиотиками. Затем Купер перевернул свои ладони, и Амелия ахнула. Его руки – красивые, мягкие руки – были в кровоточащих царапинах и волдырях. Девушка легонько взяла его руки в свои и прошептала: - Что случилось? Он пожал плечами: - Удержание вожжей на лошадях, оказывается, занимает куда больше сил, чем кажется. Амелия мигом кинулась ставить чайник на огонь и достала несколько лоскутков хлопковой ткани – они всегда были у Ма, чтобы делать одеяла. Девушка молча стояла у огня, а Купер неподвижно сидел в кресле. После того, как вода вскипела, она встала на колени перед Купером и осторожно провела мокрой тряпкой по его ранам. Ее гнев возрастал с каждым разом, как только Купер вздрагивал от боли. Как только была готова последняя примитивная повязка, физик прошептал: - Пожалуйста, не злись. - Я не злюсь на тебя, - стиснув зубы, прошептала она. Купер увидел, как ее мать уходит от них и тихо сказал: - Это было мое предложение. Он даже не просил меня делать это. Он даже пытался остановить меня, как только увидел мои руки. - Тогда почему? – спросила Амелия. - Я надеялся, что он увидит, что я достоин тебя. Амелия посмотрела в его красивые голубые глаза. Она увидела как его безупречная, прежде белая кожа теперь была с каким-то розовым оттенком. Загар. Как этот умный, красивый, добрый человек мог подумать, что не достоин ее? Как это вообще могло прийти к нему в голову даже на секунду? «Он делает это на протяжении трех дней», - подумала она. Ее гнев достиг пика. Амелия резко встала. - Прошу, Амелия, стой. Не делай то, о чем пожалеешь, - негромко взмолился Купер. - Нет. Я должна была сделать это еще тогда, на платформе, - девушка развернулась на каблуках и убежала в сторону сарая.