Спустя несколько дней.
— Ты точно уверена? — С волнением спросила Петра, поглядывая на рыжую. — Тц, — Та в свою очередь цыкнула, закатив глаза, — Ты это уже в десятый раз спрашиваешь, да-да, я считаю, и да, я готова, — Поправляя бежевый платок на голове, который с добротой выдала ей Рал, ответила Алина. Солнце пекло неимоверно, так что Алина была в какой раз благодарна знакомой за помощь и за платок. — Может быть всё-таки в колхоз? В торговые ряды? Я, там, не знаю, — Рал всё не унималась. — Петра, — Синеглазая недовольно протянула её имя. Конь, на котором скакала рыжая, недовольно фыркнул, видимо, показывая, чтобы та не доводила хозяйку. Дрозд, а именно так звали коня, сразу не принял рыжую, долго скидывая ту с седла и плюя в лицо. Но так-как других лошадей не было, Алина смирилась и пыталась приручить его к себе, тот с недовольством, но согласился. — Я обещаю, если вступлю в десятку лучших, то поступлю в королевскую полицию. — Правда-правда? — Правда-правда. — Закончила синеглазая и на этом их диалог закончился. Каждый скакал и думал о своём. Петра иногда бросала взгляд на Алину, та в свою очередь пыталась этого не замечать. Кудрявая осматривала улицы и переулки, и поражалась как тут красиво. В самом начале длинной серой лентой протянулась дорога, выложенная из камня, вдоль нее по обеим сторонам выстроились продуктовые лавки, лавки с дорогими тканями. Для одежды и ювелирных украшений были выделены целые магазины. Высотных домов здесь нет. Только двухэтажные дома. Но зато все эти здания необычны, не похожи друг на друга. На некоторых есть колонны, лепные детали, ниши. Особенно красивы недавно реставрированные дома, они привлекают взгляды прохожих. Сама улица была довольно-таки шумная, тем более, что сейчас только полдень, а в это время только-только начинается разгар рабочего дня. — Правда? — Слезая с лошади, неожиданно спросила Рал. — А? — Что ты поступишь в королевскую? — Ну Петра, я же… — Девушка резко обняла кудрявую, что та опешила, — Эээ… Ты чего, Петра? — Она пыталась отстраниться от знакомой, слегка толкая ту в плечи. — Прости, — Вытирая рукавом кофты слёзы, проговорила Рал, — Я забылась, просто… — Она слегка засмеялась, а потом выдохнув, сняла с шеи какой-то кулон, показывая его кучерявой, — Этот кулон приносит удачу, по крайне мере мне так говорила… Сестра, — Она зажмурилась. Какая сестра, алло?! — Начал один из голосов. — Ты очень-очень похожа на неё, и я хочу, что бы этот кулон сейчас был с тобой, — Алина стояла как вкопанная, переводя взгляд с кулона на Петру, с Петры на кулон, — Она погибла около трёх лет назад на вылазке. Она так же обещала, нет, даже клялась, что войдёт в десятку лучших и поступит в полицию, а сама пошла в разведку, говоря, что её сердце выбрало этот путь. Алло, гараж, это не по канону! Это вообще в наши планы не входило! — Начал второй голос. — Прошу, обещай, что ни при каких обстоятельствах не пойдёшь в разведку. Обещай! Клянись! Тьфу, все планы к чёрту, — Снова первый. Алине было неприятно смотреть на девушку, которая плакала. Так ещё и голова разболелась от голосов. Не выдержав, Форест крепко-крепко обняла знакомую, которая, наверно, за такой который промежуток времени стала чем-то ближе. ≪ Бред, ты к ней не привязалась, так, симпатия. ≫ Рал щёлкнула застёжкой кулона и тот повис на шее, хорошо выделяясь своим лазурным цветом на белой майке. Желтоглазая отошла от знакомой — подруги — и осмотрела её. Сжав кулон в руке, Алина с уверенностью посмотрела Петре в глаза и воскликнула: — Обещаю лично тебе, что если попаду в десятку, а я обязательно туда попаду, то пойду в королевскую полицию! Мы же оба знаем, что это ложь, пиздёжь и провокация. Ты же вроде обещания не нарушаешь. — Начал всё тот же первый голос, хмыкнув. Один раз не тот самый человек. — Ответила ему рыжая. Рал только удовлетворенно кивнула, смотря на то, как Форест забирается в повозку, где уже сидели другие новобранцы. Потрепав синеглазую напоследок по веснушчатым щекам, Петра отошла от повозки насовсем. Когда в повозку взобрались оставшиеся люди, рыжие помахали друг-другу на прощание***
В повозке было тихо и душно. Из некоторых уголков доносился шепот. Взяв кулон в ладонь, рыжая стала его осматривать. Кулон был сделан из какого-то камня голубого, даже лазурно-голубого цвета в виде трапеции заострённой к низу. Наверху был крючок к которому прикреплялась нить из толстого и прочного материала чёрного цвета. Сам камень красиво переливался на солнце, иногда слепя глаза. ≪ Сапфир? Нет, навряд ли. Топаз? Нет, его на солнце держать нельзя, ибо он быстро потеряет свой цвет. Ох, жаль, что я не особо знаток.≫ Алина сняла платок с головы, так как было уже достаточно жарко, как её окликнули: — Алина! — Писклявый девчачий голос, — Что ты тут делаешь?! — Самый тупой вопрос. К синеглазой подползла блондинка, — Ой, а что это у тебя? Ирис. Она вырвала из рук рыжей кулон и начала его рассматривать: — Ого, Шинель? Откуда он у тебя?! Он же дорогой! Ты своровала его? Убила кого-то? — Посыпались нелепые вопросы, что голова заболела вновь. — Заткнись! — Не выдержала Форест, крикнув на блондинку. Та вмиг замолчала, а на них уставилось n-ое количество глаз. Алина громко дышала и вся покраснела. В какой-то момент все замолчали, но позже продолжился говор. Рыжая внимательно осматривала разноглазую. Правильные черты лица, аккуратный маленький носик, оливкового оттенка кожа, большие разного цвета глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, лёгкий румянец на щёчках и пухлые алые губки, аккуратные тоненькие брови. Блондинистые длинные волосы собранные в незамысловатую причёску красиво «стекали» по плечам. Из одежды обычная бежевая блузка без рукавов, юбка в пол и синий платок на шее. Его, вроде, в их первую встречу не было. Хотя… Пофиг. Присмотревшись повнимательнее, Форест будто увидела что-то синее на шее у Ирис, но внимание заострять на этом не стала. — И вообще, отдай! — Возвращая своё, синеглазая сдула с кулона несуществующие пылинки и убрала его под майку. — Ну что ты такая злая? — Надув губки и сделав вид, будто блондинка обиделась, она отвернулась. Рыжая на эту выходку лишь закатила глаза, цокнув языком, — Фу, вредина, — Разноглазая с улыбкой повернулась к Алине. — А где твой брат, кстати? — Не обращая на все её высказывания, спросила рыжая. Она слегка смягчившись, обвела повозку взглядом. — А он в другой повозке, так что, он нам не помешает поболтать! — О господи!***
Спустя несколько часов тряски, Алина наконец-то вышла из повозки, разминая затёкшие мышцы. Задница нещадно болела, и кажется, будто там остались синяки. Да и спина тоже в некоторых местах сильно натёрлась. Ирис сразу же убежала в сторону других повозок, наверно, на поиски своего братца. Алина осмотрелась. Людей было около пятиста, плюс-минус. Они были все разных возрастов. Где-то она видела ещё совсем детские лица, а где-то уже взрослых. И от этого становится грустно. Неужели дети вынуждены отказаться от сладостей, разбитых коленок, смеха, да и прочего веселья ради того, чтобы помочь хоть немного человечеству? Неужели они настолько отчаялись, что идут на такие меры? — Добрый день, Алина, — Проговорил Рик, вытаскивая рыжую из своих мыслей. — Добрый, — Даже не посмотрев в его сторону, проговорила она. — Она сегодня что-то не в духе, не лезь к ней, — Делая обидевшийся голос, проговорила его сестра. Синеглазая всё же заинтересовалась, посмотрев на блондина. Тот был так же красив, как и его сестра. Шелковистые блондинистые волосы, оливковая кожа, разные глаза с пушистыми ресницами. Ухмылка, которая, кажется, не сходит с его красивого лица. Одет парень был прост: обычная чёрная рубашка и белые брюки. — Просто не люблю когда приматываются, — На что разноглазый лишь фыркнул, а его сестра тихо рассмеялась. Бросив блондинов на произвол судьбы, Алина пошла к зданию, где, видимо, снимали мерки с будущих солдатов. Очередь была большая, а женщин, которые снимали мерки, было около шести: три на мужскую часть, три на женскую. Алина пыталась слушать чужие разговоры, узнав хоть что-то про дальнейшее их обучение. Кто-то говорил, что зря согласился на это, кто-то уже хотел сбежать, а кто-то выкрутасничал, что перебьёт всех титанов и станет королём. Ничего дельного так и не узнав для себя, Алина попыталась наладить контакт со своей головой. А теперь вопрос, ты кто? Но в ответ лишь молчание. Ну и ладно, больно надо. Солнце всё также нещадно пекло. Теперь хотелось не только скрыться в тени, но и пить. Наконец подошла очередь снимать мерки с Алины. Войдя в здание, за ней закрыли дверь и сказали раздеваться. В это время она осматривала помещение: швейные машинки, много тканей и документов. — Имя, — строго спросила женщина, сидящая за столом и заполнявшая бумаги, пока с девушками снимали мерки. — Что? — Переспросила рыжая, но ей не ответили, — Калина Форест, — Достав из груди книжку с твердой обложкой, она положила её на стол перед женщиной. Та, нахмурившись, посмотрела на девушку. — Параметры, — Так же строго спросила женщина у своих подопечных, возвращая документ. Но Алина, а точнее Калина, уже вышла из здания, не забывая про него. После мерок им стали показывать территорию. Мужские и женские казармы отделены друг от друга, точно так же и с баней. Столовая, тренировочное поле… Синеглазая не слушала — знала где всё находится. — Ну, а теперь можете разбрестись по казармам, вам даётся три дня на обоснование здесь, так же через три дня можете забрать свою форму. Через четыре дня начнутся ваши тренировки и приедет ваш командир, — Говорил какой-то парень из гарнизона. Алине он понравился не только внешне. Когда новые кадеты разбрелись, Алина решила с ним заговорить. — Извините, сэр, — Она подбежала, преграждая ему дорогу и отдавая честь. — Имя, будущий рядовой, — С усмешкой на устах спросил он. — Калина Форест, сэр, — Пока он рассказывал обо всём, синеглазая тоже время не теряла, пыталась привыкнуть к новому имени, — У меня к вам вопрос. — Задавай. — Сколько нас? — Шатен — а именно таким он и был — поднял правую бровь, мол « Ты серьёзно?». — Вас всего шестьсот человек. Вы будете распределены на два или три отряда, это уже как начальство решит. В самом конце всех вас в общей сумме останется не более трёхсот человек, а возможно и того меньше. На этом всё? — Ваше имя, сэр, — На её устах появилась ухмылка, а с его лица она так и не спадала. — Арсен ЛангРад, свободна, — Кивнув, рыжая убежала в сторону казарм. Спустя три дня девушка почти полностью освоилась. Она успела даже побывать в бане и пробежать один круг по полю! В столовой кормили довольно-таки вкусно, хотя она попробовала только овощной суп, который ей очень понравился. Остальную еду она есть всё ещё не могла, видимо, желудок ещё не привык. К рыжей всё так же липла блондинка. И сейчас, когда они втроём — Ирис, Рик и Алина — шли за своей формой, разноглазая не умолкала. — Ты видела его торс? Подожди, ты не видела его что ли? Ты что по девочкам? Или ты пялилась на другого? — Одни вопросы, на которые она не получала ответы, и вздохи восхищения. Её брат, видимо, привык, что её сестра ярая болтушка, шёл спокойно, впрочем, как и рыжая. Подойдя к пункту выдачи, Форест забрала вещи и пошла за здание переодеваться. Форма была удобной и свободной. Блузка нигде не жала и даже была слегка велика, впрочем как и куртка. Белые брюки сидели просто идеально, подчёркивая бёдра. На это она лишь хмыкнула. Выйдя из-за здания с вещами, которые были на ней до этого, в руках, она увидела двух весёлых девушек, которые осматривали друг-друга. Одна шатенка с короткими волосами до плеч, другая с чёрными волосами с такой же длиной. — Подлецу всё к лицу, — Начала чёрная, смеясь. — А твоё стрёмное лицо уже ничего не изменит, — Ответила шатенка. Алина думала, что её подруга сейчас обидеться, но та лишь сделала только вид, а потом рассмеялась. — Ну что, солдаты? — Начала первая, выставляя вперёд кулак. — Солдаты! — Чёрненькая ударила по кулаку и они обнялись. Форест усмехнулась и прошла к казармам. Ей надо выспаться, а завтра ещё и тяжёлый день. Несколько сотен человек стоят на полигоне, оглядывая друг друга. Магнус Ёнссон, а именно так звали сержанта, проходил по рядам, оглядывая новоприбывших и устраивая кому-то из них «пытку». — Назовись! — Громко крикнул сержант на какую-то девчонку двенадцати лет. — Кассандра Олсен, сэр! Из деревни к юго-востоку от Розы! — Что ты тут делаешь?! — Хочу отомстить за родителей! — Воскликнула она, зажмуриваясь и трясясь от страха. Алине оставалось косо на неё смотреть и мысленно сочувствовать. Бедная девочка, какого же дерьма в своей жизни она хлебнула, что в таком возрасте сюда пошла. — Думаешь они погладят тебя по головке? Они давно разлагаются в желудке твари, которая их съела, им плевать! — Было видно, что Касандра начала плакать. Она сильнее зажмурилась в надежде не разрыдаться во весь голос. Взгляд Магнуса как-то подобрел, но он всё так же хмурился и сжимал челюсть. Видимо, девчушку жалко, но работа такая… Взяв ту за голову и развернув её, сержант прошёл дальше, промолчав. Всё, это конец для девчонки. А вот он подошёл к Ирис: — Что ты такое?! — Ирис Фрай, сэр! Из Троста! — На секунду он замешкал, но позже продолжил. — Какого хрена ты тут делаешь?! — Хочу помочь человечеству, сэр! — И на этом всё?! А готова ли ты быть титаньим дерьмом, ради такой благой цели? — Вот тут уже замешкалась сама Ирис. Она покачав плечами, с расширенными глазами смотрела на сержанта. Видимо, тому надоело ждать и он развернул её, — Сто шестой отряд! — И довольным кузнечиком прошёл дальше, пропустив Рика, от чего парень облегчённо вздохнул. Алина до последнего надеялась, что и её пропустят. И её пропустили! Она не могла нарадоваться этому. Ты человек фортуны и ты поймала её за хвост. На высказывание голоса Форест хмыкнула. Так продолжалось около получаса. Одна из тех девчонок, что рыжая видела после примерки формы, выдала, что хочет отомстить титанам за то, что те лишают её табака и алкоголя, за что получила по макушке. Но та, хоть и согнувшись от боли, вновь приняла позицию. Ну надо же было такое ляпнуть! Проходя ещё раз между рядами, и разворачивая тех, кого он не называл, говоря им отряд, Ёнссон выкрикнул сзади кудрявой, из-за чего та вздрогнула: — Ты! Назовись! — никто и ничего не ответил, — Я к тебе обращаюсь! — И мужчина развернул Алину к себе. Хрена он дерзкий. Он думает, что у тебя глаза на затылке или что? — Калина Форест! Из Троста…! — Никакого уважения, ей богу! Тот ещё жестче посмотрел на неё, — Сэр! — Что ты тут делаешь? — Не ваше собачье дело, сэр! — Ну, зато обратилась. Ирис даже открыла рот, видимо, хотела что-то сказать. Рядовые всё так же стояли с выпученными глазами. Некоторые даже начали переговариваться. — Сто шестой! — Хмыкнув и развернув Форест, а также ударив ту по спине — Скотина! — прошёл дальше. И всё же, ты лошара. Когда распределение по отрядам закончилось, Алина — Калина — шла в казармы, чтобы наконец-то лечь в постель и обо всём подумать. Недалеко от самих казарм находились повозки и в них уже сидело несколько человек. О! Вон та двенадцатилетняя девчушка. Со слезами на глазах она прощалась, видимо, с подругой, а та пыталась её успокоить. Жаль. Очень жаль. Посмотрев в другую сторону, Форест увидела, что те, кто что-то не так сделали — И всё же ей повезло — сейчас приседали, отжимались и бегали довольно продолжительное время. Среди них была там девчонка алкоголичка, как некоторые уже успели окрестить, и, на удивление, её подруга. Вот она дружба! — Алина! — На рыжую со спины кто-то прыгнул от чего те упали. — Лисью мать, какого хрена? — Тихо выругалась синеглазая, пытаясь повернуть голову. — Не ругайся, — «Груз» поднялся с девушки и протянул руку, — И почему ты другое имя назвала? — Ирис, — Закатив глаза, Форест всё же приняла руку помощи, не строя из себя гордую. Отряхиваясь от пыли, она пояснила, — Надо было. — Ну да, аргумент, — Надувая губки и качая головой в знак согласия, ответила разноглазая. — А где брат? — Пропуская колкую фразу, спросила Форест. — А он в другом отряде, в сто восьмом, так что, мы вдвоём! А ещё я заняла нам кровати рядышком! Будет весело, обещаю! — блондинка обнимала свою подругу, тыкая той пальцем в руку. — О боже! — Посмотрев в небо, ища там хоть какой-то ответ или помощь, воскликнула кудрявая, от чего Фрай засмеялась, обнимая солдата ещё крепче.***
Спустя пару часов после распределения, сто шестой отряд построили в несколько шеренг и отдали приказ пробежать несколько кругов вокруг корпуса. Ирис бежала, на удивление Алины, чуть ли не самая первая, в то время, когда рыжая была в середине. Она бежала не быстро, но и не медленно, пытаясь сохранить ровный ритм. Вдох-вдох-выдох, вдох-вдох-выдох. Вроде, хорошая методика, да и ей легче бежать. — Не отстаём, грязные крысы! — Пытался взбодрить их сержант, — Последние буду бежать дополнительные круги! — Теперь несколько человек стали бежать на ровне с Форест, а некоторые забежали дальше. — Мы только сегодня своё отбегали, — Краем уха Форест услышала голос парня, — Лучше бы в колхозе остался. — Ну и вали на все стороны, я тебя тут не держу, — Ещё один мужской голос, — А я поступлю в полицию! — От его высказывания, девушку передёрнуло. Точно… Этот парень побежал вперёд, видимо, не хотел продолжать разговор со своим другом. — Ра-а-сцветали яблони и груши, по-о-плыли туманы над реко-о-й! — Начала голубоглазая, что бы хоть немножко развеяться. Некоторые солдаты покосились на неё и стали отбегать в сторону, а то вдруг заразит, но она не успокаивалась, — Выходила-а на берег Катюша, на-а-а высокий берег на крутой! — Рыжая, смотрю, у тебя энергии ещё много?! — Крикнул ей вдогонку Магнус, видимо, ещё не всех запомнил. Отвечать она не стала, зная, что в любом случае огребёт. Да и петь она больше не собиралась — слов дальше не знала. Сердце в груди стучалось как бешеное, будто долбя по барабанам, а ноги заплетались и казалось, что вот-вот отвалятся. В горле образовалась Сахара, и где-то в районе щитовидки образовывалась слизь. Её было ни сглотнуть, ни выплюнуть. Облокотившись руками о колени, Алина пыталась отдышаться. Ирис бегала вокруг своей знакомой, что-то болтая. Восстановить дыхание Форест не удалось, так как последовал следующий приказ от сержанта — пятьдесят отжиманий. Те, кто уже закончили — в их числе, опять же, на удивление была Ирис — стояли в позе «планка». Алина, чтобы не выполнять это злосчастное упражнение, пыталась отжиматься как можно медленнее, но так, чтобы не быть самой последней. Сорок пять, сорок шесть, сорок семь… Голос — хрен знает какой именно — будто специально считал, усложняя тем самым задачу. Тварь. Ответила рыжая, заканчивая упражнение и отряхиваясь вместе с остальными. — Ещё два круга вокруг корпуса и можете расходиться! — Крикнул Ёнссон, оглядывая всех. Кадеты отдали честь и после выкрика «Есть, сэр!», побежали, побежали, побежали. — А я не думала, что ты такая слабая, — Держа в руке чашу с водой, проговорила блондинка. Синеглазая жадно пила прямо из ведра, не заботясь о промокшей куртке и рубашке, единственное, что сейчас хотелось — пить. — А я не думала, что ты такая выносливая, — Кидая ведёрко в колодец, откуда послышались оглушительные удары о каменные стены, и облокотившись на него, тем самым пытаясь отдышаться, — Вообще, думала, что ты не выдержишь, а тут вон оно как! — Ладно, я тебя прощаю! — С улыбкой ответила Фрай, обнимая подругу за плечи. — Вообще-то, я прощение и не собиралась просить, — Ухватившись за мизинец разноглазой, рыжая сбросила её руку и ушла в казармы. Разноглазая на несколько секунд отвернулась, делая вид, будто обиделась, а потом с широченной лыбой побежала за солдатом. — Подожди меня!***
В столовой творилось чёрт знает что. Все смеялись, делясь новыми впечатлениями, кто-то изнывал от боли в мышцах, а кто-то просто хотел есть. Ну или пить. — И когда у нас теория? — нанизывая на вилку несколько овощей и отправляя их в рот, спросила Форест. Сейчас за столом, помимо неё и Ирис, сидело ещё три человека — два парня и девушка. Парни наверное те, что были на полигоне, ну, по крайней мере так считала Алина. — Завтра после завтрака, в восемь тридцать, — Ответила черноволосая девушка, имя которой Алина не запомнила, да и зачем. Ухмыльнувшись, рыжая перевела взгляд с черненькой на парней, которые делали вид, будто им интересна болтовня Ирис. Парень с каштановыми волосами и голубыми глазами хочет её во всех позах, а тот, что с седой прядью — хочет, чтобы она ему отсосала. Проинформировал голос. Ты ещё и по чужим головам лазаешь?! Форест возмутилась от такой наглости, ибо кто что хочет сделать с её недалёкой знакомой, рыжую мало волновало. Встав из-за стола, и взяв в руки поднос, она напоследок произнесла: — Ирис, эти двое хотят тебя отыметь, вот этот, — Указывая кивком на парня с седой прядью, — Хочет, чтобы ты ему отсосала, — И она увидела, как его лицо вытягивается в удивлении и краснеет, — Вот про этого я молчу. Что делать дальше, сама думай. — И развернувшись, она поставила поднос на кухонный железный стол и вышла из столовой. Зачем она её предупредила? Она и сама не знает. Просто хотелось проверить. Да, именно. Любопытство и только. Хотя любопытство вроде и сгубило братца кролика… Или же нет?