— Подсолнух, ну не плачь, жучок просто испугался. — Мам, а зачем ты его убила? — А я тоже его испугалась. — Но это ведь не правильно, ты же больше и сильнее!
Минута. Вторая. Третья. Десятая. Двадцатая. Да сколько она уже идет?! Переходит на бег, пытаясь прислушаться хоть к каким-то звукам, но все, что она слышала, это только отголоски босых ног по кафелю и свое учащенное дыхание. Конец коридора еле освещен, а в конце находится дверь. Она улыбается и ускоряется, почему то уже не чувствуя усталости. Открывает дверь и вбегая в нее, резко останавливается. Она видит море и закат. Красный, алый закат над бескрайним простором моря. Она стоит на краю скалы. Дышит полной грудью морской воздух и не чувствует сильного порыва ветра. Смотрит на ноги и видит коричневые сапоги. Поворачивается назад и видит то самое сражение. Понимает, что в руках металлические клинки. Вновь поворачивается назад и вместо моря видит трупы. Гора трупов, где-то даже было видно скелеты. А небо окрасилось в красный и светила ярко-жёлтая луна. Она кричит, срывая горло, но ни звука не издала. От бессилия падает на колени, бьёт землю и чувствует, как опора под ногами начинает крошиться. Раз! И она летит вместе с трупами в небытие. И, кажется, она летела между лестничными пролетами с какой-то неправильной нумерацией. Вроде летит вниз, а цифры только прибавляются. Она была уверена, что сейчас она пролетела седьмой этаж, но цифра вырисовывала змею*. Вновь всплеск воды, но на этот раз горячей и с неприятным металлическим вкусом. Она быстро всплывает и оглядывается. С поверхности шел пар, а само озеро – если его можно так назвать – было красным. Над её головой по кругу летали три гарпии. По поверхности плавали человеческие тела. Она закрыла глаза, отдаваясь без остатка и не чувствуя страха. А где-то сверху раздался смех самого дьявола. Противная головная боль медленно и уверенно сверлила виски, голову будто сжали резинкой. Алина пыталась открыть глаза, но не получалось. Веки почему-то были тяжелыми и не хотели подниматься. Она пошевелила пальцами на ногах и руках и задержала дыхание на пару секунд. Тук-тук. Тук-тук. Слышится в груди, а значит, она жива. Громко вздыхает и слышит копошение со стороны. С трудом принимает сидячее положение, как её окликают: — Лучше бы ты продолжала лежать, твоё состояние еще не стабильное, — Говорит женский приятный, слегка басистый, голос. — Доктор, скажите, сколько я была без сознания? — Еле выговаривая слова, Алина все еще пыталась открыть глаза, но не выходило. — Около трёх дней, — Вдох, — В лазарете вы всего ничего, около шести часов, — Форест кивнула. Значит, почти три дня они ехали в штаб. — Можно воды? И еще, доктор, почему у меня не получается открыть глаза? — Это нормально, — Женщина взяла руку девушки в свою и Алина обхватила стакан с водой, поднося его к губам, — Скажем так, это побочный эффект длительного сна. Опустошив стакан, рыжая вновь приняла лежачее положение, не переставая пробовать открыть глаза. Слышит, как в комнату кто-то зашел, слышит голос, но он незнакомый. Возможно, что другой врач. Алина протирает веки ладонью еще раз и с успехом их открывает. В лазарете темно. Смотрит в окно, которое находится сзади нее, и видит серое небо. — Выпей, – Строго говорит мед.сестра, протягивая стакан с мутной водой. Форест не глупая, знает где находится и что от нее хотят, по этому не задаёт каких-то вопросов и выпивает содержимое. — А можно открыть окно? – Мед.сестра кивнула и открыла форточку, впуская в лазарет легкий морозный воздух. Алина с благодарностью улыбнулась, вздыхая полной грудью и наслаждаясь. Женщина уходит, не говорят ни слова. Алина не видит сквозь ширму больных и израненных бойцов, да и наврятли хочет видит. Она слышит их стоны боли, ужаса и кто-то вдали лазарета кричит. Хочет спрятаться, убежать от этого всего. Но все, что она может, это закрыть уши и глаза. Вдох-выдох. Сердце бьется, оно живое. Вдох-выдох. Они кричат, но они живы. Вдох-выдох. Даже сквозь закрытые уши были слышны звуки, а в голове всплывают ужасные картины. Встает и в белой бесформенной сорочке выходит из лазарета. Врачи ничего не говорят, не кричат в след. То ли не заметили, то ли просто знают, что у них намного больше хлопот, чем бегать за какой-то девчонкой. Алина знает ровным счетом ничего. Не знает куда идти, не знает даже примерного расположения штаба. Проходя мимо зеркала, останавливается и осматривает себя. Синие потускневшие глаза казались большими на исхудалом лице. Перевязка на голове, плечах, левой руке. Синяки и мешки явно не придавали красоты. Сорочка сползала с плеч, из-за чего приходилось постоянно её поправлять. Вздохнув, Форест прошептала что-то в пустоту... Выйдя на улицу, рыдая посмотрела на небо, прикрывая глаза. Подул ветер, а на коже появились неприятные мурашки. Поворачивает налево и видит мужской силуэт, сидящий на спинке скамьи. Напротив, на маленьком столике, стоит бутылка алкоголя. — Лучше бы ты и дальше лежала, – Услышала она голос. — Надоело, – Алина усмехнулась. Не со злобой, с некой грустью. Села на лавочку и снизу вверх смотрела на Ривая. Он был напряжен и задумчив. Руки были сложены на коленях, а взгляд, пустой и холодный, был направлен на бутылку, но он будто смотрел сквозь неё. Форест взяла его за руку и второй рукой накрыла сверху. Слегка сжала, давая понять, что он не один. Но он никак не отреагировал. — А Оуро, он… – Она не успевает договорить, как её перебивают: — В порядке. Отделался ушибами и легким шоком. Когда был в бессознательном состоянии, то постоянно твердил твоё имя. Благодарил, – Аккерман сжал её руку. Она почувствовала боль, но лишь сжала зубы, пытаясь не показать эту самую боль. — Ясно, – Алина вздохнула, когда хватка ослабла. Они сидели и молчали. Она держала его за руку, показывая, что рядом, что он не один. А он думала обо всём. Две потерянные души, ищущие тепло друг в друге, Но так и не нашедшие его, будут разжигать его сами. — Я бы смог? – Неожиданно спросил он. — Ммм? — Спасти их, – Этот вопрос ввел Форест в тупик. Она поджала губы и посмотрела на руки. А смог ли он? — Навряд ли, – После долгой паузы ответила она, – Я не смогла, хотя и пыталась. Судьбу, наверно, можно изменить, но в минимальных размерах. — Оуро тоже мог быть вместе с ними? — Тоже, он бы пытался отомстить за Петру… – Её голос неосознанно дрогнул на имени. Сглотнув, она собрала мысли воедино и продолжила, – Но сам бы остался кровавым пятном. – Алина мысленно дала себе затрещину за такое грубое высказывание. — Только не думай себя корить за всё это, – Спустя какое-то время, начала она, – Не думай даже обращать хоть какое-то внимание на все высказывания горожан. Просто мы - разведчики, мы… Мы не ангелы, Леви, нет - мы не ангелы, просто тёмные твари, которые срывают какие-либо планки**. И, если бы я тебя спросила, что бы ты хотел? – Она смотрела на него все это время, а после вопроса он, вздрогнув, и, видимо, удивившись, посмотрел на неё. — Я бы взлетел, – Вздохнув, он посмотрел на небо. — Вспоминаешь тот день? Звёзд только не хватает. — И не надо, от этого было бы еще хуже, – Поднялся сильный ветер, а вдалеке появилась молния и послышался гром. — Холодает, – Она встала, стряхивая, якобы, грязь с сорочки, – Я пойду, и тебе советую, и, Леви, – Они смотрели друг на друга, глаза в глаза, – Вспомни мои слова, ну те, что в больнице я тебе говорила, – Алина измученно улыбнулась, направилась ко входу в здание. И, кажется, Леви увидел за её спиной белые крылья, испачканные в алой крови.... О, Ками-сама, милостива с ним будь.