Academy: The Other Side

Ранним утром следующего дня Ле Блан неспешно прогуливалась по садам Академии. Одна из гордостей учебного заведения, если здесь вообще было что-то, чем не гордилась администрация. Но столь яркий выбор цветочной палитры удручал преподавательницу практической магии. И каждое рабочее утро начиналось с одних и тех же действий – Ле Блан наводила в саду свои порядки, с помощью колдовства предавая красочным бутонам свою любимую тёмную гамму. Это становилось своего рода ритуалом, ведь заклинание было простеньким и держалось не больше часа. Вздумай она создать устойчивые чары, и правящая верхушка Академии тут же сделает официальный выговор «с занесением в личное дело». Хотя, по мнению Ле Блан, демасийцы просто ищут повод, чтобы лишний раз высказать свою позицию по отношению к Ноксусу. - Чёрные розы тебе всегда особенно удавались. Джерико Свейн подошёл сзади, любуясь на творение колдуньи. Ле Блан не обернулась, лишь усмехнулась краешками губ. - Ты видишь в этом иронию? - Вовсе нет, - рука Свейна обвила талию роковой красавицы, - лишь потаённые желания. Ле Блан откинула голову назад, открывая шею. Мужчина распознал намёк, начиная покрывать нежную кожу поцелуями. - Ты так прекрасна среди этого мрачного пейзажа, Эвейн… - Тише, - отозвалась Ле Блан, по-кошачьи поёжившись в объятиях любовника. – Никто не должен узнать. Наедине – да. А здесь я Эмилия Ле Блан. - Мы и так наедине, моя прекрасная ворона, - со страстью выдохнул ноксианец прямиком в ухо женщины. - У стен есть уши. У цветов, порой, тоже. Ле Блан сунула ладонь под один из распустившихся цветов. Она погладила его лепестки острыми ногтями, а через мгновение цветок рассыпался в прах прямо у неё в руке. - Как ты смотришь на то, чтобы выпить чаю, пока ещё в этом рассаднике разврата не стало слишком шумно? - О, Джерико! – рассмеялась колдунья, тем не менее, не отрицая подобного рода заявление. В каком-то смысле, их самих нельзя было назвать сдержанными в отношении проявления чувств друг к другу. Но они всегда, всегда старались делать это деликатно, не вызывая у других людей нездорового любопытства к их отношениям. В этом плане они были достаточно старомодны, и, глядя на то, что творят их ученики, а порою и коллеги, лишь укоризненно качали головой. Ле Блан взяла Свейна под руку, и они неспешно двинулись сквозь не до конца развеявшийся утренний туман. На дорожках, ведущих к зданию Академии, уже начали появляться первые ранние пташки – учителя и ученики, у которых были свои причины переступать порог учебного заведения в такое время. - Доброе утро, Фэйт, - больше из вежливости, чем из желания поздоровался Свейн. – Ты сегодня один. С Малкольком всё в порядке? Твистед Фэйт сфокусировался на собеседника, демонстрируя килограммовые мешки под глазами – подарок вчерашних возлияний. Физрук вяло кивнул в знак приветствия. - Приболел. Сейчас пытается встать на ноги, чтобы успеть к началу своих занятий. Мужчина двинулся дальше, наполняя свою походку изящностью зомби. - Поставь чайник пока, - в след тому крикнул Свейн. Ле Блан не желала вступать в разговор и лишь недовольно морщилась. Витавшее вокруг учителя физкультуры амбре не способствовало общению. - Дела, - отозвался Джерико, делая вид, будто поправляет и без того аккуратно уложенные волосы. – А я ещё не верил слухам, что все физкультурники на самом деле алкоголики. И вот, полюбуйся. - Хочешь узнать, что там с Грейвзом на самом деле? – хитро усмехнулась женщина. - М-м-м? Обманщица бросила в сторону Твистед Фэйту призрачную цепь, цепляясь за его сознание. Ле Блан была уверена, что мозг того настолько затуманен, что он даже не заметит небольшого вмешательства в его мысли! Её ни сколько не интересовало содержимое головы не похмелившегося коллеги, сколько сам процесс, балансировка на краю чужого сознания, чувство опасности – поймают или нет? Картинки потекли прямо в её голову. Взору Ле Блан предстал полусидя-полулёжа развалившийся на диване Малкольм Грейвз, а при нём две девицы, такие же «бодрые» и «живые». По общему состоянию было понятно, что с девушками той ночью общения не произошло. На полу, на столе и всё на том же диване пустые бутылки вперемешку с грудой окурков доживали свои последние дни, недоумевая при этом, как же они докатились до жизни такой. Это всё, что удалось увидеть Ле Блан – она была не столь искусна в магии влияющей на сознание, и не могла читать мысли, но и этого небольшого отрывка хватило, чтобы колдунья нехорошо оскалилась. - Ты бы поосторожнее была с этими трюками, - строго проговорил Свейн. - С каких пор ты стал таким осторожным? – женщина кокетливо провела пальцем по руке мужчины. - С таких, - вздохнул ноксианец. – Мне же вытаскивать тебя из переделок. - О-о-о, ещё скажи, что тебе не нравятся мои маленькие проказы! В одном её взгляде отразилось столько не затаённого коварства, что Джерико Свейн мог лишь восхититься. Обольстительная и опасная, плетущая интриги, умеющая держать лицо и мгновенно менять маску – просто идеал женщины! Нежные овечки или милые куколки… нет, они вообще никогда его не привлекали. Они предсказуемы и неинтересны, год от года выпускающиеся с одним набором мозгов и интересов. Но Ле Блан… она уникальна! - Конечно, тебе это нравится, - продолжала женщина сверкая акульей улыбкой. – И так понятно, какая болезнь прихватила нашего несчастного Малкольма. Но тебе было интересно, получится у меня или нет. Признайся! Свейн не спешил отвечать на этот вопрос, оставляя за собой право на маленькие тайны. Мимо преподавателей, держась за ручку, прошли Зед и Синдра. Они вежливо поздоровались и продолжили свой путь в сторону корпуса, где располагалась библиотека. - Мне нравятся эти двое, - Свейн кивнул в сторону удаляющейся парочки. - Как ученики или как личности? - Ну, студенты в принципе не сильно проявляют энтузиазма к политологии, - мужчина ненадолго выпустил свою спутницу, чтобы галантно открыть дверь и пропустить даму вперёд. Когда они уже были в здании, он продолжил. – Просто эта парочка приятно выделяется на общем фоне остальных бестолочей. Ноксианским студентам есть чему у них поучиться. Ле Блан оскалилась: она-то понимала, что это был камень в огород двух братьев – Дариуса и Дрейвена. Первый, без сомнения, был звездой спортивной команды Академии, но агрессивное поведение и легко воспламеняемый характер не лучшим образом отражались на его репутации. А Дрейвен, хоть и был в самом эпицентре социальной жизни, а школьное радио под его руководством поднялось на новый уровень, совершенно не уделял должного внимания учёбе, лишь каким-то чудом перекатываясь из семестра в семестр. А так как они были самыми «известными» студентами из Ноксуса, то об и остальных во многом судили именно по этим братьям. - Везёт нам, - саркастически сказала колдунья. Чайник в учительской уже был горячим, когда Свейн и Ле Блан вошли в помещение. Твистед Фэйта не было, видимо он уже успел смыться в свой кабинет при спортивном зале. Но это ни сколько не расстроило его коллег, которых только радовало отсутствие лишних глаз. Ле Блан достала из своего стола небольшой керамический чайник и принялась колдовать над заваркой. Кабинет постепенно наполнялся ароматом чёрного чая с бергамотом. Джерико Свейн в это же время изучал доску с объявлениями. На ней красовалась свежая записка со следующим текстом:

«Уважаемые коллеги! Сегодня, после всех уроков, в конференц-зале состоится педсовет! Присутствовать ВСЕМ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ! В связи с этим, вся внеурочная деятельность на сегодня отменяется. Донесите это до ушей студентов! Предупреждая вопросы – в электронном журнале заполняем, что занятия БЫЛИ, часы оплатят. Директор»

- Блеск, - кисло отозвался Свейн. – Дорогая, ты уже это видела? Ле Блан подошла к мужчине, передавая тому чашку. Потом быстро пробежала глазами по листку и пожала плечами. - Как обычно, всё в последний момент. А если у нас были планы? - Полагаю, это вопрос обязательно кто-нибудь озвучит. Интересно, получится ли у них и правда собрать весь пед состав? Некоторые ведь вообще сюда не заходят. - Наших не знаешь, что ли? Такое же объявление наверняка висит на дверях в учительских уборных и столовой. - Ах да, самые популярные места! Немного времени спустя, когда ноксианская пара уже осушила весь чайник, в учительскую стали подтягиваться прочие работники системы образования, каждый при этом задавал вопрос о том, как дела или что нового. Все получали идентичный ответ, а затем выдавали одинаковую реакцию. - Они серьёзно? А раньше сказать не могли?! Постепенно кабинет наполнился толпой из преподавателей и их громких возмущений о том, что руководство совсем с катушек съехало. Один Браум, преподаватель по изучению магических животных, оставался миролюбивым, пытаясь хоть как-то остудить накал. - Может, что-то серьёзное, раз такая срочность? – предположил здоровяк, шевеля своими импозантными усами. – Надо дождаться вечера, тогда всё узнаем. Остальные работники были не то, чтобы согласны с Браумом, но градус недовольства снизился, и все разбрелись по своим делам, хоть и бормоча что-то под нос, но уже без криков и призывов к переворотам. В конце концов, сначала нужно дать образование детишкам, а с директорским произволом они разберутся попозже. Если не найдётся дел поважнее. Кто-то взглянул на часы и объявил, что до первого урока осталось пять минут. Учительская мгновенно опустела, в ней остались только Ле Блан и Свейн. У Джерико занятия никогда не начинались раньше второго урока, у «Эмилии» - третьего. Но их всё равно гнали на работу к раннему часу, просто потому что положено. Обычно это время они посвящали различной бумажной рутине, которая нависает над учителем ужасным монстром, не давая спокойно спать, жить и вкладывать в юные головы вечное и светлое. - Ненавижу это всё! – вдруг резко воскликнула Ле Блан, отшвыривая от себя кипу бумаг. – Кому это всё надо? Вот что значит ставить у руля демасийца – они свою бюрократию везде пропихнут. Колдунья вообще периодически ворчала и высказывала колкости в адрес величественного государства, но такой взрыв эмоций Свейн видел впервые. Он приблизился к любимой женщине, пока не говоря ни слова, ожидая, что она будет делать дальше. - Я так устала ходить у них в подчинении, - уже спокойнее, но всё ещё с гневным жаром сказала Ле Блан. – Всякий раз, как вижу Фиору, мне хочется стереть с её лица эту самодовольную ухмылку. Свейн взял руки женщины и властным, но мягким, движением заставил её подняться. - Они считаю, что лучше нас, - сквозь зубы прошипела женщина, - думают о нас, как о каких-то варварах. Но, вспомни, что творится у них за закрытыми дверьми? - Это ни для кого не секрет, - напомнил Свейн, поглаживая Ле Блан по волосам. – Я знаю, о чём ты думаешь. Что с такими «методами» руководства они развалят всю Академию. Я же считаю, что пускай. Нам это только на руку. - Ты что-то затеваешь? – женщина проницательно прищурилась, начиная перебирать в голове варианты. - В некотором роде. Как ты смотришь на то, чтобы директором был, ну скажем, я? - Интересно, - растягивая гласные, промурлыкала колдунья. – И как ты собираешься это устроить? - О-о-о, я уже подготовил благодатную почву и написал, куда следует. Если моя догадка верна, то именно об этом будет идти разговор на сегодняшнем собрании. - Ну же! – не унималась возбуждённая Ле Блан. – Расскажи мне! Свейн взял возлюбленную за подбородок, притянул к себе и подарил ей лёгкий поцелуй. - Всему своё время. А сейчас я бы хотел его провести по-другому. В глазах Ле Блан запрыгали чёртики. - О-о-о, я смотрю, рассадник разврата пустил и в тебя свои корни? Она рассмеялась, как это умела лишь она одна. Ле Блан позволила сильным мужским рукам подхватить себя и перенести на двухместный кожаный диванчик. Полная безвкусица, так они со Свейном считали. Но сейчас им не нужно было другого ложа. Лишь объятия друг друга и несколько мгновений любви. - А ты закрыл дверь? – опомнилась Ле Блан. Они, конечно, не собирались заходить настолько далеко, как позволяют себе некоторые в этом учебном заведении, но осторожность не помешает. - Беатриче нас предупредит, не переживай. После чего они уже не говорили, отдавшись во власть чувственных удовольствий.