Совершенный подмен

      Безысходность. Борьба против системы бесполезна. Им казалось, что это их война, им хотелось думать, что они решают, кто выигрывает, а кто должен умереть. Нет, это не их бой. Они марионетки.       Но сознание это приходит так поздно, что хочется кричать от обиды. Когда тысяча ран покрывает их тела, когда боль становится всем, даже воздухом, когда страшно и всё равно одновременно — тогда они понимают, во что ввязались.       Пешки в войне. Орудия в чужих руках. Безвинные жертвы. К счастью, Луффи успевает каким-то непостижимым образом спасти Эйса. Каким-то ещё более непостижимым образом она продолжает скрывать свой пол.       Она капитан и она в отчаянии. Луффи чувствует себя слабой, она знает, что дальше нельзя — вот так точно нельзя. Значит, пора расставаться. Каждому из них нужно пройти свой личный путь. Набраться силы и забыть всё, что было.       Стать сильнее вопреки.       Перечёркнутая «3D» и свежее «2Y». Они всё поймут. И Зоро. Зоро тоже всё поймёт. ***       Стоять на коленях, пока он не согласится. Не смотреть в глаза врага, унижаться перед ним, умолять оставить. Сделать всё, что он скажет. Если поднять голову, вся решительность исчезнет. Тогда не станет будущего.       Унижение лишь временная форма существования, отвратная приспособленческая функция. Но у Зоро свои мотивы. Он знает, зачем наступает на горло собственной гордости — не ради собственных амбиций, а ради неё. И никто не залезет в его душу, и никто не поймёт, что движет им не желание сделать её Королевой пиратов, а любовь.       Глупо и ещё раз глупо, но правильно и так, как надо — жить не ради себя, а ради другого. Другой. Правильно, потому что она так живёт.       Бабуины, мартышки, хоть сам дьявол. И терпеть назойливую девчонку-призрака два года. И ждать, томясь воспоминаниями. И повторять её имя снова и снова, возвращаясь в спальню и заваливаясь без сил от боли и напряжения.       Воспоминания — это всё, что осталось у Зоро. Они даже не попрощались по-человечески. Просто расстались на три дня, а потом… Она, скорее всего, тоже думает о нём. У Зоро нет сил думать и анализировать, поэтому он воскрешает в голове картинки из прошлого, чтобы хоть как-то уйти от тошнотворной реальности. От бабуинов. От Михоука.       Их встреча, её вечный смех, улыбка, растущие с завидной быстротой волосы. Разговоры при луне и прочая романтическая дребедень, о которой Зоро никогда не думал, и только сейчас понял, что оно всё было. Были поцелуи наедине, были шёпот и детская ревность. Были чувства — и есть. Он должен их сохранить. Это чувства, что греют его сейчас, он должен их сохранить ради неё.       Где-то через год в воспоминаниях появляются остальные. Зоро и к ним прикипел так, что хотелось от тоски разорвать грудную клетку, вырвать оттуда ноющее сердце и изжарить его до пепла. Чтобы не было чувств. Чтобы не было ничего, кроме целеустремлённости. Ничего, кроме исполинской, нечеловеческой силы.       Только не изжарить сердце, не вырвать его из груди, потому что только оно даёт силы. Только оно не боится. Оно страдает от тоски, грустит и воет от одиночества, но не боится. Оно гонит кровь и время вперёд, радостно замирает в предвкушении, и бьётся, бьётся за жизнь. Сердце Зоро не боится даже когда ситуация кажется безвыходной. Когда мозг отказывается воспринимать реальность, а зрение отключается, появляется то ценное шестое чувство, с которым Зоро идёт вперёд. Вперёд, вперёд, вперёд — слово в такт пульсу. И хотя бы ради этого бешеного ритма Зоро выживает.       Интересно будет увидеть всех. Зоро топит в себе этот интерес, потому что он — признак недоработки. Не должно быть мыслей. Не должно быть желаний, кроме сна и отдыха. Остальное — собственная слабость. Зоро загоняет себя до полусмерти, почти умирает, чтобы заново родиться как чёртов феникс. Он станет сильнее, он станет сильнее всех, станет лучшим мечником мира, докажет всем — лишь бы превзойти Михоука.       И не достигает желаемого. Он становится несомненно сильнее за два года. Но недостаточно. Зоро чувствует, что он может стать ещё лучше, что силы в нём больше, чем он может представить. Но времени нет. Пора возвращаться.       Интересно будет увидеть всех. Зоро гонит от себя мысль, что среди всех будет его Луффи. Свою Луффи он похоронил в своих же воспоминаниях. Эти два года не могли пройти бесследно. Монки стала другой, Зоро тоже другой, и они, по воле судьбы, должны рано или поздно встретиться. Должны понять, а нужны ли им чувства при тех целях, что они ставят перед собой.       Хотя это, конечно, очень красиво. Любовь Королевы Пиратов и лучшего мечника мира. ***       Страх? Да нет, она не боится. Смерть не страшна. Страшно забвение. И Луффи хочет только одного — стать сильнее, чтобы быть готовой вступить в Новый мир. Два года, год, пять лет — какая разница, если она сможет стать Королевой пиратов?       Она не думает о ком-то по отдельности. Сейчас вся команда для неё — заряд мотивации. Ради команды, ради силы, ради общей цели. Идти вперёд, разрывать врагов, делать их друзьями — впервые ли?       Так много вопросов, меньше ответов. Стоило бы просто отпустить ситуацию, да не получается. В голове, кроме тренировок, тысяча мыслей — а что, если бы она не смогла спасти Эйса? Какое счастье, что он пообещал встретиться с ней через два года, какое же счастье, что теперь он будет с ней.       Счастье, счастье — что такое счастье? Свобода — это Луффи знает точно. Она свободна и счастлива.       И другая, не менее важная мысль — кем быть. Мальчиком в шляпе или никому не известной девочкой?       Луффи улыбается своим мыслям — да не девочка она уже. Пора смириться с этим и идти дальше.       С трудом, между тренировками, расслабляет вечно напряжённое тело. Изменилась и стала другой — грудь появилась, формы округлились. Странно видеть себя другой. И Рейли заметил. Округлил глаза, выйдя из привычного состояния покоя, что-то пробормотал про распущенную молодёжь и ролевые игры. Это была его мимолётная слабость, он быстро справился с ней.       — Это надо заканчивать, Луффи. Ты сдерживаешь часть своей энергии, это плохо.       Плохо, да. Потенциал силы, Воля, всё это ей известно. Вот это страшно — возвращаться к самой себе. Привыкать снова к женскому телу, хотя, конечно, она чувствовала себя женщиной с ним.       Воспоминание о Зоро появляется только после года тренировок. До этого Луффи была больше похожа на нервный комок напряжения. Она злилась. Она хотела выбраться из круга собственных неудач, только не выходило — что-то сдерживало её. До отчаяния и слёз, до разбитых в кровь кулаков, до бессонных ночей, до истерик. О, да, на острове Луффи позволила эмоциям взять верх.       Чтобы забыться, она вспоминала. Вспоминала только Зоро, потому что остальные всегда были где-то в голове, неотступно с ней. Луффи возрождала в памяти его прикосновения. Пальцы, сильно сжимавшие её бёдра. И свои тонкие пальцы, зарывающиеся в зелень волос. Стоны. Вздохи. Это были только их воспоминания, и она всё чаще уходила в них, забывалась.       Вспоминала не только секс. Но и мимолётные взгляды за общими собраниями. И лёгкие прикосновения, когда они оказывались вместе. И шёпот на ухо, когда вокруг все веселились. И признания любви. И всё вместе, то, что так нравилось ей.       Всё получилось. В один момент, будто кто-то щёлкнул выключателем. Будто кто-то сказал, что она теперь заслужила стать сильной. И она стала.       Воля поддалась ей, а не она Воле, и эта победа была их с Зоро общей победой.       А ещё она стала женщиной. Перестала стричь волосы и сдерживать своё тело. Было странно и непонятно — и как отреагирует Зоро? Может, он полюбил её тем неказистым мальчиком? Но ведь она чувствовала, что нравится ему, когда они оставались наедине и когда она расслаблялась.       Луффи с интересом наблюдала за реакцией людей, которые не знали, что она девушка. Хэнкок, конечно, была первой. И была сильно разочарована, но Монки ничего не могла поделать, только предложила переключиться на Эйса.       Интересно посмотреть, как изменились остальные. Два года. Два долгих года, выматывающих и дающих сил одновременно. Она скоро сможет снова быть в море. Она снова станет пиратом. Она увидит Зоро — последняя мысль грела больше всего. Просто потому что грела.       Луффи нерешительно берёт в руки забытую на два года шляпу. В ней осталось что-то от того решительного мальчика, но он все-таки погиб безвозвратно.       Пора было возвращаться, а Луффи думала о Зоро и о том, как он встретит её. Будет рад? А, может, им обоим это не нужно? Монки мотает головой и забавно трясёт отросшими волосами. Зоро ей нужен, а раз нужен, хочет он этого или нет, он будет с ней. ***       Пришёл первый — а в чём толк? Заблудился, да и это не имеет значения. Сердце бьётся от предвкушения, хотя внешне Зоро, конечно, спокоен. Скоро они встретятся. Надо немного подождать.       Кутерьма встреч закрутила похлеще прежних приключений — даже чёртовому коку он был рад. Пусть и внешне это не проявилось, ведь радостно вновь увидеть этого ублюдка рядом. Потому что они, чёрт возьми, друзья.       Что с глазом? Ничего особенного. Цена силы. Это не имеет значения. А в голове мысль только о Луффи. Какой-то жирный придурок притворился ею, да только ему откуда знать, что она женщина? Никто не знает, кроме него.       Ощущение тайны заставляет трепетать. Скорее всего все узнают. Но он — он первый! Он знал всё с самого начала. Он встретит её и не удивится. Он встретит её с таким видом, будто ничего не произошло.       Но выходит иначе, как и всегда у Мугивар: пыл битвы, лже-Луффи валяется в луже собственной крови, а сама Монки посреди всего сумасшествия пытается понять, что происходит. Хэнкок, разочарованная, но не сломленная, снарядила её в дорогу огромным рюкзаком.       Зоро издалека видит её и удивляется. Длинные чёрные волосы, привычный шрам, совсем женское лицо. Она выросла — до мечника ей далеко, но ростом почти с Робин. Грудь — Зоро отчаянно краснеет. Алый лифчик не скрывает почти ничего, и Ророноа чуть ревностно сжимает кулаки.       — Нет, это она, — запоздало отвечает Зоро на вопрос Санджи. А Луффи уже несётся к ним, что-то кричит и улыбается. Родная и его — с улыбкой вечного ребёнка, но такой серьёзностью в глазах, что мечнику на секунду становится жаль.       — Я так рада вас видеть! — кричит она издалека, подбегает к друзьям и невесомо касается руки Зоро в знак приветствия.       Они бегут на корабль, где вся команда ждёт своего капитана. И, конечно, никто не ожидает такую Луффи. Не ожидают внешних изменений, но меньше всего ожидают другого.       Когда опасности нет и корабль медленно погружается в воду, Зоро резко притягивает Луффи к себе и требовательно целует у всех на глазах. Он слишком долго ждал этого дня. Монки смеётся и отвечает на поцелуй, обнимая своего мечника за шею.       В тот момент, в ту секунду, всё хорошо.