А если однажды чашка склеится обратно...

-Я думал, вы не придете, - заметил Сэм. Вместо ответа Игорь поднял бокал и слегка пригубил. Янтарная жидкость потекла в озябшее горло. -У вас пальцы дрожат, - Сэм взял руку Стравинского, оказавшуюся на столе, в свои руки. Игорь прикрыл глаза, будто купаясь в ощущении чужих рук на своей коже. -Что же вы всё молчите? -Я не знаю, что говорить. -Вы ведь пришли, значит, знаете, что хотите? Игорь почувствовал сожаление. Нет, сейчас Сэм слишком пьян. Он ни за что не поймет… Этот голубоглазый ангел слишком пьян… А что если… Если взять, а потом решить, хочет ли он больше? Быть может, это еще один самообман? Что же делать? Игорь поднял глаза на Сэма. Лицо молодого человека раскраснелось от выпитого. Волосы растрепались. Ах, это же кудри, просто преступление равнять их… Сколько же он ждет здесь? И ведь был уверен, что придет. Нет, это не может быть просто совпадением… -Я так и не увидел Нотр-Дам, - тихо сказал Стравинский. -Я хотел бы сделать так, чтобы вам не пришлось об этом сожалеть, - прошептал Сэм, склонившись над столом. Игорь вздохнул и отпил еще вина. -Ешьте своих мидий, они же остынут. -Я не голоден, могу уступить их вам, - усмехнулся Сэм. Дерзкая искрящаяся улыбка чем-то напомнила бокал аи, когда смотришь на свет. Игорь откинулся на спинку кресла. -Почему вы прячете свои кудри, мсье Грин? – неожиданно спросил он, не спуская глаз с молодого человека. -Это было бы дурным тоном появляться в обществе без уложенных волос, - усмехнулся Сэм, отпивая из бокала Игоря. Стравинский препятствовать не стал, лишь проследил за тем, как губы Грина жадно накрыли тот край бокала, где касался сам Игорь. -Как вы сбежали от своей хозяйки? – невольно вырвалось у него. -А вы от своей? – парировал Сэм. Композитор промолчал. Рука Грина всё еще лежала поверх его пальцев. Они уже не дрожали. -Мне не нравится общество, где человека принимают по прическе. -Само собой, ведь это общество не восприняло вашу дерзкую музыку, похожую на лохматые кудри, - заметил Сэм. Игорь невольно улыбнулся. -Я хотел бы сыграть для вас, - проговорил он, - думаю, вы бы оценили. -Нет ничего проще, - молодой человек подозвал официантку, - счет! -А мидии? – спросил Игорь, чуть улыбнувшись. -К черту мидий, - также любезно, не меняясь в лице, проговорил Сэм. Его манеры были всё такими же безукоризненными, лишь неловкость в движениях выдавала. Игорь следил за тем, как напряжено горло, качается как при морской качке кадык. Внезапно ему показалось, что он видит, как шевелится позади высокая полевая трава. Он моргнул, и видение исчезло. -У вас глаза похожи на совиные, - рассмеялся Сэм, - что вы сейчас увидели? Игорь посмотрел на руку, что всё еще лежала поверх его собственной. Так что же он хочет от этого парня? Достаточно ли будет трахнуть его? И расстаться с этими безумными мечтами? К столику приблизилась официантка. -Ваше такси здесь. -Но я не вызывал такси! – удивился Сэм. -Вы мне обещали, что это последняя, - напомнила женщина. Грин рассмеялся. -По-моему, меня усыновили! Официантка подмигнула ему. -К тому же, кому-то нужно согреться, - заметила она, кивнув на задумчивого композитора. Сэм улыбнулся в ответ, и женщина ушла. -Мне просто подумалось, на степном солнце ваши волосы были бы такими же темными? – вдруг ответил Стравинский. Сэм замер. -Почему вы спросили? Впрочем, неважно… Идемте! – он бросил чаевые сверх счета, подхватил свое пальто и поспешил к выходу. Игорь восхищенно проследил за фигурой. На мгновенье она показалась ему пропитанной солнечным светом. Но спустя мгновенье видение развеялось, а солнце оказалось лишь светом ламп. Стравинский надел мокрое пальто и поспешил за Грином. Забавно, в последнее время его только и делали, что таскали за руку. Всем хотелось им похвастаться, заполучить как модную игрушку. А Сэм уходил, не оглядываясь, словно будучи абсолютно уверенным, что Игорь пойдет следом. На выходе Грин придержал двери, он был нетверд на ногах, но держался гордо, Стравинский не посмел бы предложить помощь. В машине пахло сыростью и дождевой пылью. Игорь скинул пальто, чтобы окончательно не вымочить фрак. Сэм назвал адрес и задумчиво замер у окна. -Куда мы едем? – поинтересовался Игорь. -Ко мне на квартиру. Я живу там, когда не гощу у своих клиенток. Это было сказано слишком резко даже для пьяного. Кажется, будто Сэма одолевали сомнения, и теперь молодой человек определенно хорохорился. Игорь ободряюще улыбнулся, а потом положил руку на свое колено, что было рядом с коленом Сэма. Если ты хочешь, то можешь… Да, Сэм хотел. Рука снова накрыла жилистую руку композитора. -Мне нет никакого дела до ваших клиенток, мсье Грин, - заметил Стравинский, когда машина двинулась с места. Сэм неуверенно улыбнулся. -Мне нет дела до них, но есть дело до вас, - подумав, уточнил Игорь. Грин ничего не сказал, так и сидел, отвернувшись к окну, но его пальцы перевернули руку Стравинского ладонью вверх и теперь рисовали замысловатые фигуры на исчерченной линиями мякоти. До самого дома он так и не сказал ни слова, лишь кончики пальцев всё вели этот немой диалог с рукой композитора. За окном пролетали освещенные дома, фонари, а потом машина опять ныряла в темноту. Неожиданно Игорю показалось, что они оба одни в темноте. Перед глазами блеснул золотой маятник. Ночь. Холод. Мертвенно-ледяной дождь как дыхание призрака. И никого нет больше в живых. Только они два живых существа посреди города, наполненного туманными привидениями, которые только и мечтают, чтобы выпить из них жизнь. Незаметно для себя Игорь пригрелся и уснул под мерное урчание мотора. Кудрявый зябко повел плечами. Этот нескончаемый дождь вконец доконал его. В степи даже самый долгий дождь не так тягостен, как в чужом ночном лесу, где опасность таится как грибы под каждым кустом. Они стояли на стреме уже несколько часов, и дремота отчаянно одолевала. Безжалостно щипая себя, чтобы не уснуть, кудрявый оглядел спутников. Он еще не всех знает, их ведь практически сразу кинули в бой, многие из прибывших вместе с ним, уже нашли свою смерть в чужой земле. А это что за чудак со старчески пепельными волосами? Ух какие глазища… Кудрявый внимательно разглядывал сивого. Глаза ночного хищника. Ну надо же! И как же его раньше не заприметил? Внезапно парнишка с совиными глазами натянул тетиву арбалета и замер. Кудрявый оглянулся на него и последовал его примеру. Раздался тихий свист. Заслышав этот звук, парнишка спустил тетиву. Кудрявый даже сразу не понял, куда полетела стрела, но сориентировался по звуку и выстрелил вслепую. Откуда-то снизу донесся короткий вскрик, похоже, стрела достигла цели. -Пока что они не полезут, а нам лучше не раскрывать своего местонахождения. Сейчас они не уверены, где именно мы сидим. Но еще хоть один выстрел, и мы будем обнаружены, - тихо проговорил совиноглазый. -За собой следи! – буркнул кудрявый, но оружие опустил, используя время, чтобы перезарядить арбалет. Ему казалось безумием драться с теми, кто прячется в ночи так хорошо, будто является ее неотъемлемой частью, но с таким бойцом под боком, можно бороться с кем угодно. Одной этой уверенностью ты освещаешь пространство вокруг себя. И если ты был бы солнцем, то я хотел бы стоять рядом до самого последнего боя… Потому что так мы победим любого врага… Сэм скинул пальто и сразу прошел в ванную. Игорь закрыл дверь, снял пальто и расправил его. Может хоть немного удастся просушить? И зачем он только сюда приехал? Он же должен был поехать после концерта домой, к жене. Да знаю я… Она меня так рано не ждет, знает же, что Коко должна была быть на концерте. Всё знает. И всё равно прощает. Что за чудесной женой наградил его Господь? Игорь привычно поискал в комнате красный угол, чтобы перекреститься, но во Франции этой традиции никто не соблюдал. Спохватившись, Стравинский чертыхнулся про себя, скинул туфли и прошел в комнату. Из ванной доносились глухие звуки, похоже, алкоголь доконал Грина. Всё-таки надо знать меру. Игорь задумался, почему же он так много выпил? Неужели от того, что нервничал, ведь не знал же он и в самом деле, сможет ли русский композитор разгадать его загадку и найти дорогу. Правильный путь… Игорь присел на диван в гостиной. На столе стояла откупоренная бутылка вина, но бокалов нигде не было видно. Стравинский про себя попросил прощенья за плохие манеры, открыл заткнутую пробку и отпил из горлышка. Возвратив бутылку на место, Игорь окинул комнату взором. Он был на бордовом диване в стиле ампир. Перед ним был невысокий столик. За ним еще один диван. Цветов в комнате не было. Зато у дальней стены стояло фортепиано. Стравинский оживился. Над камином висел портрет какой-то женщины. Приглядевшись, Игорь узнал Мизию. В том, что это подарок, он даже не сомневался. Это было в стиле парижских дам дарить свой собственный портрет. Они все считают себя несравненными. Композитор вспомнил о Габриэль и помрачнел. А потом подумал о том странном сне, что видел, пока задремал в машине. Странный сон. Будто путеводная нить Ариадны, только в лабиринте, через который предстоит идти слишком много темноты… -А вот и я, надеюсь, что не заставил скучать слишком долго… - неловко улыбнулся Сэм. Он был без пиджака, воротник сорочки был влажным, как и волосы. Взъерошенные кудряшки были очаровательны. Игорь нежно улыбнулся. -Как самочувствие? -Готов к труду и обороне, кажется, так у вас говорят? – Сэм небрежно кинул пиджак на спинку дивана, а сам рухнул на сиденье. -Я обнаружил у вас пианино, мсье Грин, могу сыграть для вас хоть сейчас, - Игорь с готовностью поднялся, но Сэм сделал знак присесть. -Как я могу заставлять вас играть, когда ваши пальцы все еще дрожат… - Грин взял руку Стравинского в свои и поднес к губам. Игорь зажмурился, прислушиваясь к ощущению тепла. -И ваша одежда такая мокрая… - Сэм сел на колени композитора лицом к нему, при этом его собственные колени зажали бедра Стравинского, он бесцеремонно стянул с Игоря пиджак, ощупал чуть влажный воротник сорочки. -Ее тоже надо бы снять… - заметил он. Игорь взял руки Сэма в свои. -Мы не слишком торопимся? – спросил композитор. Сэм высвободил руки и сцепил пальцы, будто смотрит сквозь фотообъектив. -Я хочу запомнить вас таким прекрасным как сейчас, мсье композитор, пока Шанель опять не спрятала вас в свою клетку. -Я не птица, чтобы меня можно было спрятать, - возразил Игорь, откинувшись на спинку. Сэм прогнулся в спине как кошка, чтобы приблизиться к лицу Стравинского. -Ошибаетесь, вы Жар-птица и сегодня вы моя птица счастья. Пока не упорхнете… - прошептал он, почти касаясь губами губ Игоря. -А если я предпочту остаться? – спросил Стравинский. -Тогда я решу, что умер, - усмехнулся Сэм и жадно прижался к губам композитора. -А вас она тоже пыталась спрятать в клетку? – прозорливо спросил Игорь. -У нее не выгорело, я не жар-птица, я всего лишь невзрачный дрозд, - обняв композитора за шею, принялся рассуждать Сэм. -А дрозд может оказаться Синей птицей, - парировал Игорь. -Смотря для кого, в чьих-то руках он может обратиться в воробья. -В моих руках явно не воробей, - усмехнулся Стравинский. Сэм ухмыльнулся. В его глазах играли шкодливые искорки.