А если однажды чашка склеится обратно...

Тони повалил Курта на диван, прижав всем телом. -Подожди… - спохватился голубоглазый. -Что? – непонимающе замер Тони, - Хочешь остановиться? -Нет… Но я хочу, чтобы ты сделал это так, чтобы я мог почувствовать, помнишь, ты говорил? -А… - Тони выпрямился. -Помоги мне добраться до него… - попросил Курт, протягивая руку. -Не говори об этом вслух, - дилер почувствовал, как загорелись щеки. Курт весело ухмыльнулся, позволяя дилеру перенести его так, чтобы инвалид смог добраться до ширинки. Хотел бы я, чтобы это был тот парень из сна… Но ты похож на него. И я буду любить тебя вместо него… От этой мысли на душе стало паршиво, поэтому Курт оттолкнул эту мысль. Ты так похож… Было бы здорово, если бы больше… Что означали эти сны, почему они появлялись с завидной регулярностью, стоило лишь отключить разум при помощи наркотиков, Курт не знал. Да и не хотел знать. Боялся, что они исчезнут. Разрушить тайну… Итак, я притворюсь, что ты это он. И возможно тогда я смогу хотя бы немного утолить свою жажду… Потому что тот человек из сна, я знаю, никогда не придет за мной… Ах вот он… Пахнет не так как тот, из сна, кажется, даже он пахнет сигаретами. Курт невольно улыбнулся. О господи, член сигаретами пахнет. Чокнуться можно… -Ты делал это раньше? – спросил Тони, наблюдая за тем, как Курт водит языком по твердому стволу. -Только в своих снах, - улыбнулся Курт, насаживая голову на член. Тони откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Он неосознанно стал гладить парня по спине. До этого момента позвоночник казался ему одним целым с телом. Дилер даже не вспоминал о том, что он есть, пока не чувствовал боль с утра, если по-пьяни засыпал на маленьком диванчике на кухне. Что вообще такое позвоночник? Он щелкает, когда потягиваешься или поднимаешь сына, хрустит, если по нему ударить куском арматуры или битой, держит весь мир твоего организма на своих крепких плечах, впрочем, плечи тоже держатся на позвоночнике. И вот ты видишь, как движется шея, позволяя голове делать такие чудесные вещи ртом, как вздымается грудь, позволяя легким внутри наполняться воздухом, а там дальше, запретная черта, поясничный отдел. И там нет ничего. Мертвая холодная пустыня. Мертвая зона… Как до этого дошло? Это Тони силился объяснить себе, но не мог. Как его, дилера наркоты, в жизни не помышлявшего о сексе с мужчиной, угораздило оказаться на старом диване, с одной стороны набитом наркотой под завязку, а с другой стороны полного страстью двух мужчин. А где-то в совсем другом мире, за стенами этой квартиры есть сын, которому сегодня не впервой ночевать у старой соседки и от нее отправляться в школу. О каких таких снах говорил Курт? Тони открыл глаза и невольно улыбнулся. Курт выглядел таким возбужденным, живым, лицо раскраснелось, глаза блестели. Нет, ты больше не будешь один… Пальцы Тони скользнули по ёршику волос. Эх, каким бы наслаждением было бы впустить пальцы в лохматые кудри… Тони усмехнулся. Ну откуда, только такие фантазии, господи, вспомнил какую-то шлюху, что ли? В голове щелкнула дурацкая идея. -Курт, - тихонько позвал Тони. -Да? – инвалид с трудом оторвался от своего занятия и поднял голову. -А ты не кудрявый случайно? -Ну да, а что? -Отрасти волосы, а? -Да ну их, мыть трудно, соцработник, когда да когда приходит… -Отрасти, говорю тебе, а мыть я тебя сам буду, пошли они на хрен соцработники… Курт фыркнул, возвращаясь к своему занятию. Тони улыбнулся, наблюдая за сюрреалистичной борьбой парня с упругим змеем за драгоценные белые капли жизни. Ну вот, блядь, откуда в тебе проснулся поэт, Тони? Дилер внутренне ухмыльнулся. Это всё проклятый наркоман, который так хорошо отсасывает, как будто делал это уже много раз. Но он не делал, почему-то Тони в это верил. -Я уже скоро, - предупредил дилер. -Давай, я выпью, - кивнул Курт, ускоряя движения. -Да ты у нас спермоглот? – ухмыльнулся Тони. -Вафлист, - усмехнулся Курт, принимая в глотку порцию семени из напряженных бедер. Тони посмотрел на парня, что замер, глядя снизу вверх. -Иди сюда, - дилер подтащил инвалида к себе и впился в испачканные губы жадным поцелуем. -А ты любишь свой вкус на губах, да? – усмехнулся Курт. -Если это твои губы, то да… - улыбнулся Тони. За окном мелькали дома и машины, люди. Люблю автобусы, с них началось очень важное событие в моей жизни. Я вытащил сына из кроватки, убежал и сел на автобус. Чтобы никогда больше не возвращать его женщине-наркоманке, которая даже не дала ему имя. И так сойдет, сказала она. Тогда я поклялся всегда быть рядом с ним. И теперь я вижу, что все время оставляю его одного или на соседку. Не смог я стать хорошим отцом… Наверное потому что мой собственный папаша был полным говнюком. Я поначалу частенько думал, а мой ли Франко сын, ведь она была проституткой. Но потом я запретил себе думать об этом, и проверку делать запретил. Мой сын и баста. У него нет никого кроме меня. Тони потер лоб. Сын… Сын… Сын… Я использую его, чтобы не думать о Курте, разве так поступают хорошие отцы? Но легче думать о Франко, чем о своих чувствах к инвалиду-колясочнику. Чувствах, твою мать, да когда я о них вообще думал? Я даже не любил никого, я не знаю, как это делается. Все, что я мог делать это прийти к девушке с порцией хорошей дури и обдолбиться вместе. Я и не собирался что-то чувствовать к нему. А потом откуда-то изнутри пришло тепло… Не просто забытое чувство, а доселе неиспытанное. После минета Тони сбегал в магазин и купил новое белье, затем вернулся и помог Курту искупаться. Помог. Это только так говориться помог. Помощь означает, что ты всего лишь на подхвате, что основную работу делает кто-то другой. Но Курт просто не был в состоянии это делать сам. Тони набрал ванну и опустил в нее тело. Тело это не человек. Тело лишь мясо, медленно разлагающееся гниющее мясо. Только теперь он это понимал, видя разницу между сильным духом Курта, человека со своими мечтами, снами с минетами не пойми кому, и этим слабым телом, которое без помощи коляски не сдвинется. Разве что Курту пришлось бы ползти на локтях, но… Я мог бы остановиться, не позволять ему забираться так глубоко в мое сердце, изменять меня. Но мне кажется что он уже там, я словно открыл темную коробку, не в первый раз уже, но заглядывая туда, я видел только черноту, а сейчас там стало светло, и оказалось, что на дне давно сидит кудрявый парень, он поднимает голову, щурясь на свет. И теперь Тони видно это лицо. Это Курт. Тони нервно потер шею, потому, что от следующих воспоминаний сладко ныло в паху. Курт не мог смотреть на Тони снизу вверх. Была какая-то разница между этим и тем, когда он ему отсасывал. Разный угол осмотра или что-то такое. -Залезай ко мне, - неожиданно сказал Курт. Твердым спокойным голосом. Как будто и не умирал от голода еще прошлым утром. Тони хотелось воспротивиться этому голосу, но кто-то внутри приказал заткнуться и выполнять. Он скинул одежду, залез в воду, усадил Курта на себя. Инвалид позволял делать с собой что угодно, поворачивать как заблагорассудится, купать, прерываясь на поцелуи, трогать везде. К концу купания Тони был готов. -Ох, господи, Курт, ты нарочно такой сексуальный? – не выдержал дилер. -Наверное, - сонно усмехнулся парень, разомлев на крепком плече бритоголового. -Я хочу тебя трахнуть, ты мне позволишь? -Только если позволишь мне увидеть солнце, - улыбнулся Курт. Тони долго молчал, обдумывая его слова. Черт… Да где это видано, чтобы он задумывался над тем, что ему говорят? -У тебя есть одежда, чтобы выйти? -Да, в коридоре, в стенном шкафу должно быть что-то, - равнодушно кивнул Курт. -Обычно ты гуляешь с соцработником? -Нет, у них никогда нет времени, - качнул головой Курт. Вопрос повис в воздухе. -Когда ты в последний раз видел солнце? -Три года назад… Вот оно что, получаешь пенсию, часть автоматически уходит на жилищные оплаты, часть на покупку продуктов через соцработника. При этом твой мир сужается до размеров окна в твоей комнате. -Я приду позже со своим сыном, мы вместе куда-нибудь сходим. Только не говори о наркотиках, он ничего не знает о моей работе, уверен, что я работаю в автомастерской. А пока… Можно? – в ожидании ответа Тони неловко кусает губы. -Можно, - Курт мягко целует губы и позволяет себя поднять. И Тони берет его прямо в ванной, не в бесчувственную задницу, как ожидает Курт, а в горячий рот, напряженно насаживая голову, придерживая за затылок. Курт не протестует, кажется, он даже рад, что ему позволено чувствовать. Хоть что-то… Ланселот обвел пьяным взглядом собравшихся. -Я трахнул четырех девчонок за одну ночь, - объявил он. Кто-то хлопает в ладоши. Борс неодобрительно ворчит. Он уже давно зацепился за какую-то британскую девчонку. -Ну что, остались в нашем строю еще девственники? – спросил Ланселот, обводя взглядом всю компанию. Тристан отводит глаза к соколу и шепчет что-то птице, а Галахад внимательно изучает показавшееся дно своей кружки, ковыряя острием ножа старый стол трактира. Даг переглядывается с Гавейном, ухмыляется. Гавейн вспыхивает, отводит взгляд. Ланс пристально изучает ребят, Артур неловко улыбается, ну этот, наверное, дожидается какого-то определенного возраста, что там, у христиан положено? Остальные одобрительно гудят. Да, среди остальных девственников уже не осталось. Галахад поднимается на ноги, он почти не шатается, хоть и выпил много. -Айда ножи метать, или вы только члены метать можете? -Кажется, твой вопрос его задел, - ухмыльнулся Персифаль, невысокий поджарый парниша, Ланс знал его плохо, но уже убедился, что парень ловко стреляет из арбалета, Трис, должно быть, знает его лучше, они вместе на разведку ходят. Парни повернулись к столбу, который Галахад наметил себе в качестве мишени. -Кто не боится соревноваться со мной? – дерзко спросил он. Гавейн извлек из-за голенища собственный нож. -В нашем роду я был в этом довольно неплох, - усмехнулся он. Борс обратил внимание на проходящую мимо девчонку и тоже вскочил, подбоченясь. -Я предпочитаю метать топоры. Галахад смерил его взглядом и захихикал. -Этот столб рухнет, если ты возьмешься за дело! – фыркнул он. Все парни обратили на них внимание. -Кажется, нас ждет развлечение, - разулыбался Агравейн. Он поднял свою кружку в честь выдумки Галахада. -Думаю, я к вам присоединюсь, - Ланселот поднялся с места. Прохладный вечер, когда весь отряд собрался в трактире отметить шестнадцатилетие своего командира. За первый год своей службы сто пятьдесят новобранцев потеряли двадцать три человека, но те, кто остался в живых, спят и видят, чтобы дожить до конца службы и получить грамоты. Как всегда жизнь затмевает мысли о смерти. Эффект отрицания? Вонзилось лезвие ножа Борса, крепко, лезвие впилось в сочное дерево почти наполовину. -Хахаха, теперь попробуй вытащить его, не обрушив крышу навеса, - хлопнул себя ладонями по коленям Ланселот. -Я тебя сейчас вытащу, - взревел Борс. -Я тебе не член, чтоб меня вытаскивать, - рассмеялся Ланселот, он испытывал огромное удовольствие, подшучивая над крепким парнишкой, напоминающим медведя и голосом, и походкой.