А если однажды чашка склеится обратно...

Какие странные люди… Кто-то рядом упал, сраженный мечом. Чья-то голова, покатившись, рухнула у самых ног. Найджел почувствовал, что оглушен. Крики, страшные крики. Вопли боли и ярости пропитали воздух как губка. Но никто из них не видел его. -ТРИСТАН!!! – закричал кто-то. Найджел узнал голос и обернулся. Заляпанный кровью, своей и чужой, взъерошенный и бородатый, бежал, пробираясь сквозь гущу битвы, кровавого бушующего моря, Адам. Нет, это не Адам. Это один из тех удивительных парней, его копий. Нет… Сердце сжалось, это не копия. Это самый первый Адам. Он пробирается через весь этот ад. Но куда? Найджел завертел головой, выискивая того, чей костюм теперь придется примерить. Вот он. Рядом со светлобородым. Он обрушил на него свою саблю. От скрещенных клинков как из глаз посыпались искры. -Стой! Он тебя сейчас убьет! – вскрикнул Найджел и бросился к сражающимся. Почему я так уверен, что он сейчас его убьет… Почему… Почему мое сердце так страшно колотится, захлебываясь ужасом как похлебкой, ужас плещется через край, захлестывая словно ветки, льется за воротник. Я уже предчувствую эту боль в груди. Я ближе чем Галахад… Галахад? Кто это? Найджел оглянулся на бородатого Адама. Его задержал напавший на него воин. Чей-то клинок ударил по груди, скользнув по доспеху. Касательная, рана неглубока. Свирепый крик, взмах меча, и он снова бежит. Но он не успеет. Я успею. Найджел расталкивает воинов локтями как в метро в час пик. Давка, удушующие жернова давки, перемалывающие кости и плоть. Страшно. И вот, Тристан, твое имя я слышал в своем сне. Теперь ты от меня не уйдешь. Тристан падает на землю, и над ним взлетает меч светлобородого. Найджел кинулся на бородача, схватившись за его пояс, сбил с ног. Они покатились по земле, уткнулись в чей-то труп. -Не смей! Не смей! Не смей!!! – зарычал Найджел, нанося удары голыми руками. Под ним трепыхался мужчина, он не понимал, откуда прилетают удары, и на лице его было недоумение и страх. Правильно, бойся! Бойся, ублюдок! Ты убил меня однажды! Я не позволю тебе сделать это еще раз. -Это мой бой, Найджел! Не бойся! Смерть это не только конец. Но и начало, - на плечо легла окровавленная тяжелая рука. -Из-за него ты погиб, из-за него Галахад не смог жить дальше! Он убийца! Найджел отчаянно оглянулся на Тристана. Воин слабо улыбнулся. -Я умер тогда. И ты не в силах этого изменить. Галахад последовал за мной сквозь толщу времен. Если бы тогда умер он, то я бы сделал тоже самое. Человеческая жизнь очень коротка, Найджел. Она тратится безумно быстро. Как деньги в трактире. Но любовь, преданность, дружба не кончаются никогда. Мы сгорели все четверо. Я, Галахад, Ланселот и мой сокол. Общий братский костер. Кажется, даже сама битва замерла, став похожей на двухмерную плоскость остановленного изображения на телеэкране. -Что? – растерянно пробормотал Найджел. Сбитые костяшки болели, но он впился глазами в лицо Тристана. -Кто знает, может, и они где-то есть. Может быть мы все, все люди на Земле уже когда-то рождались. Просто связь есть только между нами. Мной и Галахадом. -Адаму грозит опасность, Тристан. Что мне делать? -Жизнь подходит к концу, Найджел. Не бойся. Нельзя торопиться, надо делать все, что только возможно. Чтобы не было стыдно за свою смерть. -Ты говоришь как самурай, - неловко усмехнулся Найджел. -Все воины одинаковы, - пожал плечами Тристан и оглянулся на застывшую фигуру Галахада. -Почему он остановился? – проследил за его взглядом Найджел. -К сожалению, он никогда не добежит до меня. Он всегда прибегает только тогда, когда Артур уже сражается с нашим врагом. Когда я сам мертв. Но ты можешь, Найджел. Ты наше настоящее. И что будет в будущем, решать тебе. -Мне нужна твоя помощь. Ты можешь пойти со мной? – спросил Найджел неуверенно. -Нет, - покачал головой Тристан, - я не могу пойти с тобой. Потому что я уже здесь, - воин присел рядом с Найджелом и обнял его. Найджел почувствовал, что их тела сливаются. -Что? Но как? – изумленно заметил он. -Отсчет начинается с меня. И это мне придется сменить костюм, ничего не бойся, Найджел. Ты слишком хорошо знаком со смертью, чтобы ее бояться. На самом деле больно только, пока ты жив. Но и боль ты знаешь слишком хорошо. Живи… Тристан вытянул руки, сливаясь с пальцами Найджела, а потом выпрямился и зашагал к Галахаду. Он обнял его, и кудрявый обрел трехмерность. -Тристан, что происходит? – выдохнул он, вытаращившись на мужчину. -Я проснулся. И теперь я тебя догоню. Тристан поднялся, сжал в руке нож и, пошатываясь, побрел по комнатам в поисках Дарки. Перевязка быстро набухала, кровь сочилась из ран, пропитывая одежду. Штанины противно липли к ногам. Должно быть, Дарка сбежал. Ну ничего, я найду его. Или он меня. Тристан, держась за стену, обошел вокруг дома. Тишина. Ночная осенняя прохладная тишина. Как этот покой заразителен. Мне бы хотелось лечь и отдохнуть. Но мой бой еще не окончен. Итак… Место, где живут еноты. Похоже на название книги. Мне нужно найти Галахада. Зажимая рукой рану, Тристан открыл калитку и выбрался на улицу. Здесь были трупы. Ох небо… Машины нет. Надеюсь, Габи увезла его. Но как бы то ни было. Они должны ждать его в парке. Там, где еноты. Надеюсь, мне хватит сил туда дойти. Дарка повернул голову вправо. И увидел пошатывавшуюся фигуру, маячившую в двух кварталах от него. Он решительно направился за ней. Галахад поднырнул к решетке, вцепился в нее одной рукой, а второй стал бить по замку. Потайным ходом уже давно не пользовались, замок проржавел. Легкие жгло будто каленым железом. Дорожка серебристых пузырьков вырвалась вверх. Удар. Еще Удар. Слишком узкий проход. Не развернешься. Звук от удара колебанием расходится по воде. Наконец замок поддается. Есть! И Галахад с силой толкает решетку и бросается вперед. Туда! Там должен быть колодец. Вперед к воздуху! За спиной как выдры резво плывут остальные воины. Лучшие из пловцов. Плыть тяжело. К телу привязаны оружие и одежда. Сейчас утро, самое лучшее время, чтобы проплыть здесь во время смены караула. Но для нападения придется дождаться ночи. Вот оно! Узкий коридор кончается вертикальным лазом. Вот же хитрецы, приготовили для своей крепости черный ход. У этого вождя крепкие нервы. Немыслимо! Сначала притвориться покорным Римской империи, а потом убить посланцев. Нет уж, сарматы бы так не смогли поступить. Мы не отличаемся коварством. На душе двойственное ощущение. И горечь за захваченных соплеменников, и гордость за честность и прямодушие родичей. К несчастью, через коридор может пробраться не больше шести человек. Но для нашей цели больше и не надо. Нас послали убить изменника. И его ближайших соратников. Шпионы сказали, где, кто спит. Интересно, кто из нас вернется назад? По крайней мере, Тристан здесь. Если умрем, то умрем вместе. Это лучше, чем жить там и надеяться, каждый день ждать другого, мечтать, что он не убит, а пленен. Ждать того, кто никогда не вернется. Надеюсь, что мы все вернемся… Воины всплывают во мраке колодца, глубоко, но медленно дышат, стараясь производить как можно меньше шума. Говорить нельзя, эхо разнесет голоса до самого верха. Скоро кто-нибудь может прийти за водой. Сарматы группируются вдоль стен, зажимают губами камышинки и погружаются под воду. Славянская военная хитрость. Полезно перенимать у соседей опыт. Ну что ж… Тристан, пошатываясь, брел по парку. Ночи стали такими холодными. Воздух холодеет с каждым шагом. Как странно. Почему так быстро? Ноги дрожат. По телу разливается слабость. Тристан застыл на месте, прислушиваясь. Кажется, кто-то идет следом? Или это гул в ушах? У меня ощущение взгляда в затылок. Словно хищник крадется за жертвой, ждет, пока она ослабеет настолько, что не сможет сопротивляться. С усилием Тристан оглянулся. Никого. Только ночные деревья и кусты. И темная дорожка позади него. Тристан опустил глаза. След кончался у его ног, здесь пятен было больше. Они кажутся черными в свете фонарей. Кровь всегда кажется черной ночью. Тристан тяжело вздохнул и ускорил шаг. Галахад. Галахад… Если Габи с ним, у нее есть пистолет, она сможет застрелить Дарку, если он и в самом деле поблизости. А он сам… Уже может только идти… Почему мне так холодно? Вот они, сдвоенные деревья. Но здесь никого. Может они еще не добрались? Не может быть, что они оба погибли. Скорее всего, пытаются запутать преследователей. Ничего, я подожду их, скоро приедут. А если Дарка приблизится ко мне, то у меня еще хватит сил пырнуть его ножом. Я дождусь их. Вот только прилягу. Совсем ненадолго. Мне уже почти не больно, только очень… очень холодно… Галахад, пошатываясь, встал на четвереньки, глубоко вздохнул. Сколько же жизней-дорог я прошел? Сколько лет все это длится? Тристан… Тристан, я должен найти тебя. Помнишь, как тогда в водном коридоре, немыслимо жить и ждать того, другого. Если умереть, то вместе. Но я предпочел бы жизнь. Как бы мне хотелось когда-нибудь просто жить с тобой, не гоняясь и не убегая. Место, где шуршат еноты. Мы не можем проиграть в этой битве. Галахад выпрямился и побрел через парк. Габи держала револьвер наготове, плечо болело просто ужасно. Надеюсь, у Найджела есть какой-нибудь врач на этот случай. Мне бы не хотелось рисковать, обращаясь в обычную больницу. В будущем месяце оркестр уезжает на гастроли, надеюсь, мне не придется отказываться? Меня некому будет заменить. Ох, дирижер меня убьет, если узнает… Где же этот Адам? Надеюсь, ему удалось оторваться от преследования? Его смерть разобьет Найджелу сердце. Глупо как-то. Я его жена, но для меня очень важно, чтобы этот парень, кого он так любит, остался жив. Я хочу, чтобы Найджел был счастлив. Теперь, когда отца больше нет, Найджел это все, что у меня осталось. Жаль, что у нас так все получилось. Если бы… Если бы можно было, чтобы все получилось иначе… Как? Не знаю… Куда же мне идти? Где искать Адама? Внезапно Габи увидела чернеющую дорожку. Сначала ей показалось, что кто-то разлил чернила. А потом сердце замерло, затаив дыхание. Прежде чем бросилось о металлическую сетку грудной клетки, крича что-то на смеси английского и суахили. Место, где живут еноты. Тристан! Галахад почувствовал, как губы расплылись в измученной улыбке. Ох небо! Мой милый! Мой родной! Галахад поспешил к лежащему и застыл на месте. Ноги подкосились, и он рухнул на колени, опустил голову и замер. Когда жизнь уходит, тело меняется до неузнаваемости. Когда-то в детстве у Адама был хомячок. Когда он умер, его шерсть торчала клочками, вся фигура стала как-то мельче. Он навсегда запомнил это. Курт тоже видел мертвецов. Но других, прошитых крупной вязью автоматной очереди. Галахад тоже знал, как выглядят покойники. И знал о них больше, чем кто-либо еще. Нет никакой ошибки. -Почему же ты меня не дождался? – Галахад согнулся в три погибели и нежно погладил по холодной щеке. Кожа шершавая. От щетины? Или от засохшей крови? Вокруг шуршит палая листва. Блестят желтые глаза. Еноты. Они ищут добычу. Вот они подходят ближе, обнюхивают их, а потом удаляются куда-то за спину. Галахад выпрямляется, устремив взгляд в бледное лицо. На нем застыл покой. Прижизненные тяготы покинули его, отчего выражение кажется незнакомым. Не помню у него такого покоя на лице. В груди почему-то так ужасающе пусто. Не знаю, наверное, я должен заплакать сейчас. Но у меня какое-то странное ощущение сна сейчас. Как будто это все происходит не со мной. Словно я сейчас проснусь. И Тристан будет рядом. Почему же ты не дождался меня, Трис? Помнишь, тогда мы выполнили задание. Но меня из укрепления противника ты вынес на себе. Моя кровь текла по твоей спине, смешивалась с твоей. Ты все говорил, говорил так много, как никогда прежде. Ты говорил о том, что мы будем делать, когда дойдем, ты спрашивал меня, чем бы я хотел заняться после выздоровления. У меня из спины, из-под лопатки торчал обломок арбалетного болта. Ты специально не извлекал его, чтобы он закрывал собой рану. Но кровь текла. А я верил, что ты меня донесешь. Потому что из посланного отряда остались только мы двое. Помню, ты прихрамывал, точно, ты подволакивал ногу, потому что тоже был ранен. Вот только не помню, в ногу? Или… За спиной снова зашуршало. Должно быть, еноты возвращаются. Сейчас пройдут мимо… Раздался выстрел. Галахад почувтвовал, как что-то жадно впилось в затылок, пронизая черепную коробку, обжигая мякоть внутри. Без единого звука он повалился вперед. Габи услышала выстрел и рванула вперед. Где же? Где же? Где же… Среди деревьев маячила фигура. Единого взгляда хватило, чтобы узнать Дарку. Он опустил дымящийся пистолет. Габи, не колеблясь, вскинула руку с револьвером. И спустила курок. Дарка упал навзничь. Она шагнула под сень деревьев. Они все были здесь. Трое мужчин. Должно быть, тот, четвертый тоже где-то лежит. Интересно, кто его убил? Дарка лежал на ногах Адама и смотрел на него. Пуля из револьвера прошила его затылочную часть, чуть повыше шеи. Найджел бы гордился таким выстрелом. Крови немного. Внутри так мутно, Найджел… У меня такое ощущение, будто меня оглушили. В голове пусто. Только сердце сжимается, будто сейчас лопнет в невидимых руках… Внезапно Габи почувствовала злость. Сукин ты сын! Как ты смеешь лежать рядом с ними! Габи яростно схватила Дарку за ноги, вскрикнула, выронила ногу, что держала левой рукой, сжала зубы, снова схватилась за ноги и резко дернула на себя. Долбанный ублюдок! Жаль, отец не засадил тебя! Жаль, он не засадил вас обоих! Тогда бы Найджел был сейчас жив! Я бы посещала его в тюрьме, он бы наверное даже смог бы меня возненавидеть. И все было бы хорошо. Он был бы жив… Но… Она осеклась. Тогда бы он не встретил Адама. И навсегда остался одиноким. Но кто знает, если людям суждено встретиться. Сколько шансов на встречу им дано? Один? Два? Или бесчисленное множество… Кровь из плеча потекла сильнее. Габи почувствовала, как злые слезы брызнули из глаз. Она яростно пнула труп Дарки, а потом еще раз. И еще. Я надеялась на развод. Я не хотела, чтобы Найджел умер! Я не хотела, чтобы он оставил меня так! Только не так… Найджел… Я не хотела этого… Я бы хотела всегда тебя защищать. Мой бедный глупый Найджел… Грудь разрывалась от боли, рыдания глухо клокотали как гроза. Больно! Больно… Найджел, Адам! Почему так? Почему вы мертвы? Разве это честно? Именно тогда, когда Найджел наконец нашел свое счастье. Я помню, как он зачарованно смотрел на меня на моем выступлении в кафе. Он был ранен и только-только отходил от края смерти. Найджел так заворожено смотрел на меня. Никто и никогда больше не смотрел… Габи с трудом стянула Адама с тела Найджела и положила его рядом. Вот они. Вместе. Жаль, что нам уже не пойти куда-нибудь, например, в гостиничный номер Найджела перевязать раны. А потом в какой-нибудь бар. Мы бы выпили, посмеялись бы над этой историей. А потом вы бы проводили меня на самолет. И я бы прислала документы на развод. И кто знает, может быть через некоторое время, я получила бы приглашение на вашу свадьбу. Я бы конечно приехала. А может быть к тому времени я бы нашла себе мужчину. Какого-нибудь милого и безобидного простофилю, безопасного. Из тех, кто никогда не держит оружие в руках. Иногда я бы сожалела о том, что он не так силен и умен как Найджел, но утешалась бы тем, что он приходил бы домой в одно и то же время. И мне не надо было бы бояться получить пулю в лоб, открывая дверь. Все это могло быть. Но теперь вы оба мертвы. И все потеряло значение, мир потерял цвет. Габи глухо рыдала, сжавшись в комочек между голов двух трупов. И никак не могла остановиться. Внезапно что-то зашуршало палой листвой. Габи подняла изумленные глаза и увидела семейство енотов. Они обнюхали Дарку, а потом засновали вокруг. Один из них наткнулся на ногу Адама. Он юрко пробежал вдоль тела и наткнулся на окровавленную руку. А потом вцепился зубами в пальцы. К нему подбежали остальные еноты. -Нет! Нет! – закричала Габи, она бросилась на енотов. Но животные разошлись, но не убежали. Тоненькая напуганная девушка не внушала ужаса. Тогда Габи подняла револьвер в воздух и сделала выстрел. Еноты бросились врассыпную. Вот так оно и бывает. Так оно всегда бывает. Ты рождаешься, умираешь, а потом твоим телом лакомятся другие, чтобы жизнь продолжалась. Это одновременно и горькая, и сладкая мысль. Сладкая от того, что жизнь не гаснет, тело словно топливо питает ее огонь. И горькая. Потому что эти двое не тела, для нее – нет. Они личности, люди, которые каким-то образом стали ей близки. Они никогда не станут просто телами, вроде тех, кого показывают в криминальных новостях. Они будут телами для других, но не для нее. Надо уходить. Но я хочу… Я хочу запомнить вас. Такими… Внезапно ее взгляд скользнул по ножу в руке Найджела. Она потянулась за ним. -Сделай мне последний подарок, Найджел, - тихо проговорила она, - потому что револьвер мне второй раз уже не перевезти. Габи оттерла свои отпечатки с револьвера и вложила его в руку Найджела. А потом взяла нож. Чуть поколебавшись, она отрезала небольшие пряди волос. Темных окровавленных кудрей. И серебристо-багровых прядей. А потом сложила их вместе. Она поцеловала губы Найджела, ласково провела по лицу Адама и поцеловала парня в лоб. Внезапно в голову пришла еще одна мысль. И Габи порыскала в карманах Найджела в поисках гостиничного ключа, где осталась ее сумка. И его мобильника. Где должен быть номер врача. Найдя искомое, девушка забросала трупы палой листвой. Вряд ли это надежная защита против енотов, но на какое-то время сойдет. Здесь наверняка останутся пятна от ее собственной крови. Но это уже будет совершенно неважно. Габи выпрямилась, вытерла руки о бедра и, не оглядываясь, побрела прочь. Место, где живут еноты. Было бы здорово, чтобы какая-нибудь писательница написала сказку. Например, жил-был енот Адам. И он встретил енота Найджела… Хотя наверное эта сказка будет звучать по-другому… Механически вежливый голос объявил посадку на Бухарест с пересадкой в Мюнхене. Молодая женщина в веселой мужской рубашке с таксами подобрала свою сумку и поспешила на регистрацию. Прошел год. Подумать только, целый год. Жизнь продолжается. Хотя мне кажется, что она теперь идет как-то мимо меня. Это и хорошо, она позволяет мне остаться наедине со своим горем. Год назад, вернувшись домой, я изучила все кассеты в кабинете папы. Где-то здесь должна была оказаться та самая кассета. И я нашла ее. Самое удивительное, что папа сделал там наклейку о победе команды, которая никогда не побеждала. Человек, который несведущ в спорте, ни за что бы не догадался. Я воткнула ее в видеомагнитофон. Запись была ужасного качества, но все же на ней было видно, как Найджел и Дарка сначала говорят о чем-то с сидящими за столом, а потом расстреливают их. Пока я смотрела, глаза мне застлали слезы. Оказалось, совершенно невыносимо смотреть на него, живого. Такого, каким я его боялась. Любила. Но боялась. Тот Найджел, каким я встретила его в Бостоне, был другим. Он не вызывал у меня страх. Таким бы я его полюбила по-настоящему. Но таким его сделала не я, а он. Только Адам имел на него право. Ведь это он совершил это чудо. Сделал Найджела настоящим, живым человеком. Раскрыл его. Почти вслепую, слезы мешали мне смотреть, я выдернула кассету, разбила ее каблуками, а потом собрала пленку и вынесла ее во двор, где сожгла. Она ужасно воняла, чадила, дым уносился в небо. И мне показалось, что горит не кассета. А погребальный костер. Если бы я была птицей, мой бедный Найджел, то меня бы привлек огонь твоего погребального костра. Глупо, правда? Странная глупая мысль. Странной глупой Габи… На груди тяжелый бронзовый медальон с прядями волос. Поудобнее устраиваю кофр с виелончелью и наконец занимаю свое место. Позади гастроли. Мы летим домой, в Бухарест. От прошлых мне пришлось отказаться. Раненое плечо воспалилось, и я долгое время лечилась у частного врача. По счастью, от Найджела у меня остались кое-какие деньги. Этого хватило, чтобы оплатить счета. В этот раз мы успешно отыграли в нескольких европейских городах. А теперь, домой. Домой. У Найджела никогда не было дома. -У вас очень веселенькая рубашка, - заметил молодой парень на соседнем кресле. -Спасибо. Это рубашка моего мужа, - грустно улыбнулась Габи. -Ой! – осекся парень, на его лице отразилось разочарование, - Так вы замужем? Такая красивая девушка… Конечно, вы должны быть замужем. Мне не могло так повезти… -Он умер, - вздохнула Габи. -Примите мои соболезнования, - кивнул парень, - моя мать тоже недавно умерла. -Мне очень жаль. Вы едете развеяться? – спросила она. -Да, что-то в этом роде, - неловко рассмеялся незнакомец, - дело в том, что я видел маму во сне, она сказала мне ехать в Бухарест. Сказала, что меня здесь ждет что-то важное… -Наверное, вам надо было ехать в Будапешт, у на в городе совершенно нет ничего интересного, - мягко улыбнулась девушка. -А мне так не кажется, - улыбнулся парень, - кстати, меня зовут Чарли, - он протянул ей руку. -А я Габи, - она пожала руку. -Вы виелончелистка? – спросил Чарли. -Да, я играю в городском оркестре. -Вот здорово! Я бы хотел послушать! -А приходите завтра на репетицию! -Обязательно приду! Кажется, поток жизни вобрал и меня. До свидания, Найджел и Адам…