Ледяная бабочка

       Почти тридцать человек стояли по стойке смирно, ожидая распределения. Обучение в специальном кадетском корпусе было долгим и тяжёлым, поэтому каждый из юношей гордился тем, что стал кандидатом в один из самых элитных отрядов — в отряд полковника Акабане. Слава о его мастерстве коснулась всех уголков страны, он был самым молодым военным, заслужившим столь высокое звание, поговаривали, что он в одиночку одолел целую роту и голыми руками убил леопарда, когда выполнял задание в Африке. Никто не знал, что происходило на самом деле, а что выдумали впечатлительные рядовые, но каждый мечтал попасть в бригаду Акабане Кармы и одну лишь возможность сделать это считал огромным достижением в военной карьере.        Рядовые были одеты в футболки цвета хаки, облегчённые боевые жилеты, брюки из плотной ткани и тёмные берцы. Внешностью многие тоже походили друг на друга — высокие, поджарые и крепкие, с пробритыми головами и суровыми выражениями на лицах, говорящими о готовности в любую секунду броситься в бой. Размеренно вышагивая, Акабане бегло, но очень внимательно осматривал каждого из присутствующих. Одних выгонял сразу, не объясняя своего решения и не давая шанса показать способности, кого-то хвалил тонким намёком, а мимо других проходил молча. Карме хватало одного взгляда, чтобы определить, на что способен человек, и стоит ли тратить время на его подготовку. — Вы наверняка гордитесь собой, — в какой-то момент заговорил Карма ровным негромким голосом. Сбавил шаг, пристальнее рассматривая каждого. — Но зря, — он выждал небольшую паузу, чтобы проверить реакцию. Как и ожидалось, никто не возразил, лишь некоторые слегка изменились в лице. — То, что вас рекомендовали в мою бригаду не означает, что вы в неё попадёте.        Карма остановился напротив парня, выделяющегося из общей массы. В отличие от остальных, он дышал особенно ровно, держался свободно и не выражал каких-либо эмоций, создавая образ бывалого воина, для которого прямая осанка естественна. Парнишка был совсем невысоким, на две головы ниже Акабане, с почти не просматриваемыми мышцами и заплетёнными в хвост длинными волосами. Смотрел совсем не так, как другие, спокойно и уверенно, без тени сомнений. Такого коротышку никто не ожидал встретить не то что в высшей военной школе, а просто в армии. Карма не сдержал едкую ухмылку, наклонил голову право и однозначно спросил: — Ты, например, уверен, что сможешь выдержать тренировки? Откуда ты и как зовут? — Шиота Нагиса, — представился Нагиса, отдав честь. — Выпускник военной академии «Кунугигаока», корпус 3-Е.        Все молчали, но воздух пропитало ощутимое напряжение. Едва слышался шёпот, несколько солдат искоса посмотрели на Нагису. Академия «Кунугигаока» считалась одной из самых престижных, за исключением упомянутого корпуса. В него отсылали всех, на кого не возлагали особые надежды, за кем не следили и кто едва ли мог чего-то добиться в жизни. Обычно его выпускников не брали дальше учиться в армию, а отправляли на самую обыкновенную работу, как самых обыкновенных людей. Ещё никто из этой дыры не достигал значительных успехов в жизни. И вдруг мальчишку, наверняка не способного пробежать без одышки даже километра, рекомендовали в отряд Акабане.        Его заинтересованность быстро взяла верх над чувством такта. Посмотрев на новобранца ещё раз, Карма захотел проверить его. Снял куртку, достал из коротких ножен кортик и кинул его Шиоте. Легко поймав оружие, он вопросительно посмотрел на Акабане, который сказал, что разрешит остаться только, если получит хотя бы одну царапину. Нагиса не хотел сражаться. Не боялся навредить полковнику, но знал, что не сможет отличить тренировку от настоящего убийства, потеряет контроль, а потом будет чувствовать себя далеко не лучшим образом: в теле останется слабость, а в голове — неприятная пустота. Однако отступать Нагиса не собирался, в конце концов, в академии его учили исполнять приказы. Карма отошёл в центр зала, позволяя Нагисе встать напротив, и принял боевую стойку. Оружия не достал.        Наполнив лёгкие воздухом, Шиота слегка изменился. Остался всё так же безэмоционален, но его глаза выражали жестокость. Казалось, напротив стоит не молодой военный, а опытный наёмник, перерезавший не одну сотню глоток. Первые его движения были очень осторожными и плавными. Их Карма без труда отражал, хватая Нагису за запястья и локти, но не успевал даже задеть, как он отскакивал в сторону. Оба наблюдали за соперником, изучали, искали брешь в защите и нападении. Шиота сражался вполсилы, Акабане не использовал даже четверть своего таланта, но отметил его у новобранца. Только закончил академию, а уже заставил напрячься. Раньше такого не было, любого противника, даже пришедшего из личных военных школ, Карма побеждал в первые секунды.        Выбив нож из рук Нагисы, Карма рассчитывал закончить бой, но мальчишка продолжил оказывать сопротивление, ничуть не дрогнув. Избавление от оружия сделало его быстрее и ловчее, будто он освободился от тяжёлых оков. Наносил удары ребром ладони, второй рукой держал оборону, гораздо успешнее, чем раньше. Талант обоих юношей заключался в рукопашном бою, оба превосходили ровесников по всем параметрам, однако Карма не просто так заслужил слишком высокое для своего возраста звание — поймав удобный момент, он заломал руку Нагисы, выдерживая баланс между силой и мягкостью, и прижал к себе. Немного подождал, пресекая попытки к бегству. Высокомерно усмехнулся и толкнул Нагису вперёд, велев встать в строй. — Достаточно. Ты молодец, но, — Карма резко замолчал.        Он почувствовал, как по щеке стекает кровь. Вытер её пальцем и перевёл тяжёлый взгляд на Шиоту. Тот не выглядел уставшим, пламя кровожадности потухло и вернуло глазам приятный голубой оттенок. На пальце Нагисы сверкнуло кольцо с тонким складным лезвием. Достаточно маленьким, чтобы его сложно было заметить, но вполне способным перерезать горло. Карма увидел колечко только сейчас, а ведь различил каждую родинку и царапину остальных бойцов. Промотав в голове короткий бой, понял, что Шиота надел украшение в ту короткую секунду, когда лишился ножа. Невероятная скорость и скрытность движений, на долю секунды вызывавшие у Акабане страх. Слабый, но такой реальный, будто в спину внезапно ткнуло лезвие. Маленький новобранец очень заинтересовал Карму, и любопытства он не скрывал. Едва слышно повторил имя Нагисы, и отправил его в медпункт, беспокоясь, что перестарался в сражении и мог навредить ещё хрупкому телу.        Стоя перед дверью медицинского кабинета, Шиота нервничал и не мог решиться войти. Очень стеснялся оголиться и позволить увидеть метку, пусть даже врачу. Метки — особые рисунки, появляющиеся у каждого человека с рождения. По ним удавалось определить физическое и психологическое состояние, заблаговременно узнать о болезнях, вычислить возраст и даже примерное время жизни, но самое главное, по ним находили любовь. Чем больше метки походили друг на друга, тем лучше их обладатели понимали друг друга, и считались идеальной парой, если рисунки полностью совпадали. Поговаривали, что они подсказывают, как человеку поступить в той или иной ситуации, чтобы встретить свою половинку, и могут отозваться болью, если сделать неправильный выбор.        С тех пор, как Нагису взяли в армию, ему казалось, что он потерял связь со своей меткой, совсем не чувствовал её. Ни боли, ни теплоты, ни даже равнодушия. Ничего. От этого Нагиса ещё сильнее не хотел идти к врачу — боялся узнать о каком-нибудь страшном заболевании, которое всю жизнь вело по ложному пути. Прогнав неприятную мысль, Шиота вошёл в лазарет. Небольшой и светлый, заставленный полками и шкафами с разными лекарствами, склянками и порошками. Какие-то оставались в свободном доступе, другие — на замке. Окна выходили во внешний двор, а на противоположной от них стене располагалась вторая дверь. Из неё вышел молодой человек в больничном халате и с лёгким шарфом на шее. — Шиота Нагиса, да? — в ответ тот лишь кивнул. Непринуждённо улыбнувшись, доктор представился как Исогай Юма, попросил Нагису раздеться и показать метку. — Только… она у меня не в самом распространённом месте. — Не волнуйся. За свою практику я видел метки на груди, ягодицах, локтях и даже на половом органе.        В другой ситуации Нагиса бы посмеялся, но честь солдата заставила сдержаться. Когда-то давно он пообещал себе не показывать эмоции, считал это признаком слабости, оружием, которое могут использовать другие, поэтому в крайне редких случаях менял выражение на лице. С располагающей улыбкой Исогай оглядел новобранца, обработал синяки, оставленные Акабане, пару мелких царапин, и принялся изучать метку. Измерил её, коснулся и погладил, проверяя чувствительность, подобрал образец цвета для занесения в медицинскую карточку и проделал другие несложные, но очень смущающие процедуры. Из-за них Нагиса был слегка напряжён, чувствовал себя неловко, но молчал об этом, со стороны казался равнодушным.        Закончив с осмотром, Исогай принялся заполнять документы, а Нагисе разрешил идти. Когда он подошёл к выходу, Исогай сказал, что метка очень красивая и довольно необычная. Сам Нагиса восхищения не разделял, считая метку позорной. Она подходила девушке, женщине, да хоть пожилой леди, но никак не парню, тем более военному. Из-за этого Нагисе хотелось проигнорировать комплимент, но буйствующий внутри интерес заставил задержаться. Нагиса всегда отличался тактичностью и молчаливостью, к незнакомым людям практически не обращался, однако сейчас не смог оставить вопрос при себе. Слишком долго мечтал об этой возможности. Кратко вдохнув, Нагиса спросил: — Скажите… полковник Акабане… Какой он? — Сложный, — не сдерживая улыбки, ответил Юма.        Он очень обрадовался, что замкнутый Шиота первым начал разговор. Захотел расположить к себе необычного мальчишку, и вдруг он сам дал повод. Исогай по-честному сказал, что характер у Акабане далеко не бархатный. Не вспыльчивый, но очень высокомерный, уверенный и несгибаемый, позволяющий нарушить приказы и правила, если это необходимо. Не скрыл и привычку полковника издеваться над другими людьми и всячески их подкалывать. Без утайки поведал о целеустремлённости и храбрости, порой граничащей с безответственностью. Он не то, чтобы плохой, просто очень осторожный в выборе товарищей, и далеко не каждому может довериться. Как и Нагиса, который от такого заявления чуть смутился. Поблагодарил за помощь и поспешил выйти в коридор.        Добрался до казармы, осмотрел её вдоль и поперёк, чтобы не плутать в дальнейшем, и постарался отыскать свою комнату, затерявшуюся среди сотни одинаковых дверей. Найдя табличку со своим именем, Шиота вошёл в крохотное помещение. В нём стояла только железная кровать и невысокая тумба со спортивной формой: серая борцовка и такого же цвета шорты из грубой ткани. Совсем не номер люкс, но лучше так, чем общая спальня без возможности переодеться в одиночестве. А всё благодаря программе защиты меток, пробившейся во все сферы жизни и позволяющей не бояться, что метку кто-нибудь ненароком обнаружит.        Разложив немногочисленные вещи по полкам, Нагиса ещё раз оглядел комнату. Небольшую и мрачную, но почему-то родную. Нагиса спустился на первый этаж в столовую, где ожидал молочный суп, омлет и компот. Остальные из отряда очень тепло встретили юного героя, не по годам смелого и пусть маленького, но невероятно сильного. Хлопали по спине огромными ладонями, восхищались и хвалили. Выглядело очень забавно, как высокие крепкие парни с таким уважением относятся к хрупкому мальчишке. Он поразил своим мастерством, но, разумеется, не всех. Особо мрачные личности смотрели из-за дальних столиков и зло скалились, недовольные зазнавшимся, как они считали, недомерком. Сплетни об утренней драке быстро расползись по всей воинской части и вызвали к Нагисе контрастное отношение.        Немного утомлённый таким вниманием, он почти не поел. Или же на почве стресса от нового места и непривычной обстановки кусок в горло не лез. Нагиса поспешил вернуться в комнату и постарался отдохнуть перед завтрашней тренировкой. Наверняка она окажется в разы сложнее, чем занятия в «Кунугигаоке», поэтому потребует много энергии. Только вот заснуть никак не получалось. Мешали сильные эмоции, рождающиеся от одних лишь воспоминаний о сражении с Кармой. Скорость, решительность и точность, которыми он обладал, поражали воображение. Единственную нанесённую царапину Нагиса не воспринимал всерьёз, понимая, что Акабане дал поблажку и использовал далеко не все способности и трюки, находящиеся в запасе. Полковник прекрасно владел огнестрельным оружием, а его техника ближнего боя была непревзойдённой. Нагиса хотел стать свидетелем этой мощи и однажды достигнуть такого же уровня.        Поспал Нагиса не слишком долго. Попытался уснуть снова, но безуспешно. Глаза слипались от усталости, но сердце бешено стучало от волнения, призывало к действиям, выбрасывало в кровь адреналин. Нагиса попытался заткнуть непоседливый орган, но не сумел. Проворочавшись часа полтора, Нагиса сел на кровати и посмотрел в окно. Ясная звёздная ночь, тишина и только лёгкий ветер, колыхающий верхушки деревьев. Спокойствие и безмятежность, от которых Нагиса как-то резко почувствовал жажду и направился вниз к крану с питьевой водой. Хотя мог попить на своём этаже, Нагиса решил пройтись по пустым коридорам, прохладным и мрачным, с наслаждением слушая мёртвую тишину. Надеялся, что такая вялая и умиротворённая картина поможет успокоиться. Шиота свернул за угол и посмотрел на лунный свет, рисующий ровные квадраты на стенах и полу. Ненадолго облака закрыли ночное светило, погрузив мир снаружи в темноту, а когда вновь разрешили ему сиять, Нагиса заметил два силуэта. Какое-то время они стояли почти неподвижно, а затем резко бросились друг на друга. Слились в одно пятно, разлетелись в стороны и снова напали.        Подняв взгляд, Нагиса увидел сражение. Одного из бойцов он не знал лично, но встретил его утром по пути в казарму, а вторым был Карма. Дрался намного яростнее и мощнее, чем с Нагисой, атаковал с огромной силой. Но не столько мастерство заворожило его, сколько взгляд полковника Акабане. В одновременно диких, будто у зверя глазах не читалось жестокости или неистовой злости. Полная сосредоточенность, дающая возможность отреагировать на каждый вдох. Резкий выпад. Удар вверх. Молниеносная атака в спину. Невероятно. Физическая подготовка не мешала Карме сохранять изящное телосложение, мягко изрисованное рельефом мышц, выдерживать гармонию между крепостью и грациозностью. С каждой секундой Нагиса влюблялся в образ полковника всё больше, и в какой-то миг понял, что готов на всё, лишь бы присоединиться к отряду Акабане. К нему тянуло, ему хотелось подражать во всём, стать таким, как он, непоколебимым и свободным. Нагиса, перестав дышать, наблюдал за дракой. Не каждое движение успевал заметить, что поражало ещё больше — наблюдательность всегда была его главной особенностью.        Воодушевился Шиота как раз вовремя — тренировки превзошли любые его ожидания. С чем-то удавалось справляться без особого труда, например, взбираться по канатам или пролезать под сеткой, бегать и метать ножи, другие упражнения давались совсем нелегко. Природа наградила Нагису маленьким ростом и худощавым телом, единственными недостатками как солдата, а взамен подарила внимательность, которой он пользовался каждую свободную секунду. Смотрел за товарищами и особенностями каждого из них, за окружением и местностью, и за полковником. Следил за всем вокруг, запоминая любопытные мелочи, замечая слабости и достоинства каждого, как в технике, так и в характере. Это был не каприз и не повод поразить Акабане, а элементарная привычка. Нагиса всегда следил за всем вокруг, подмечал каждую мелочь и знал, как её использовать.        Однако от них не было никакой пользы. Первое время полковник Акабане испытывал новобранцев и смотрел, кто из них на что способен, к кому стоит приглядеться, кто достоин вступить в отряд, а от кого нужно поскорее избавиться. Проверял рядовых на выносливость, смекалку, силу, ловкость, скорость реакции. Нагиса проявлял себя контрастно — либо справлялся лучше, чем можно было представить, либо падал в грязь лицом. Физическая подготовка оставляла желать лучшего, постоянно подводила, но Акабане не отчислял Нагису из потенциальных союзников как поступал с некоторыми.        Чтобы сократить список до минимума и убедиться в правильности своих предположений, через месяц тренировок и проверок Карма устроил испытание молодым солдатам. Выбрал трёх капитанов, включая Нагису, и велел им собрать группы для соревнования. Победителей обещал отправить отдыхать, а остальным приготовил двойную норму под дождём и на холодном ветре. Временные лидеры по очереди выбирали кого-либо из строя в свои временные отряды. Друзей, бывших одноклассников или тех, с кем успели подружиться. Но Шиота оказался достаточно разумным, чтобы судить не по личным отношениям, а по способностям и качествам. В мыслях обрадовался, что собранная информация наконец пригодилась.        Когда группы были сформированы, капитаны взялись за составление и обсуждение стратегии, изучали карту и выдвигали гениальные тактики для победы. В двух командах нашлись те, кто оспорил план временного капитана. В отличие от другого лидера, отдавшего бразды правления несогласному, Нагиса вызвал наглеца на бой и сказал, что отдаст командование в случае поражения. Но драка, несмотря на всеобщее предвкушение, не состоялась — парень вовремя одумался, зная, на что Шиота способен, и оставил дальнейшие комментарии при себе. Нагиса выглядел худым и слабым, однако взглядом и уверенностью в нежном голосе вызывал уважение, показывал непоколебимость, смелость и чёткое понимание собственных действий.        Карма со своего высокого зрительского места, вышки на холме, наблюдал за ходом битвы, приятно удивляясь смекалке и выдержке рядовых. Обмундирование им не выдали, пришлось бойцам работать исключительно руками и интеллектом. Рядовые скользили на развезённой после дождя грязи, запинались о камни и ловили лицами хлёсткие удары веток. По крайней мере основная масса, другие же легко преодолевали естественную полосу препятствий и показывали себя с лучших сторон. Отряд Нагисы справлялся успешнее других. Он комбинировал таланты союзников, зная все наизусть, почти не ошибался, предугадывая поведение соперников, прекрасно знал и использовал особенности рельефа и обращал внимание на окружение, погоду и деревья, саму природу делая своей помощницей. — Какой ты сегодня добрый, разрешил самим отряды сформировать. — Кто бы говорил, Маэхара, — усмехнулся Карма, даже не посмотрев на подошедшего товарища. — Своих разбаловал в честь повышения до старшего лейтенанта? — окинул его беглым взглядом и негромко добавил: — Непривычно видеть тебя с короткими рукавами. — Не волнуйся, — продемонстрировав красную повязку на плече, закрывающую метку, усмехнулся Хирото. Хотел немного пошутить по этому поводу, но заметил, как сосредоточенно смотрит Акабане, и шутливо поинтересовался. — За кем шпионишь?        Но Карма промолчал. Проследив за его взглядом, Маэхара сам нашёл ответ — целью был тот необычный мальчик, о котором не раз приходилось слышать. Невысокий и слабый, но даже с такого расстояния удавалось ощущать исходящую от него угрозу, различить огромный потенциал и заметить ясность взгляда. Оба офицера наблюдали за сражением и совсем не удивились, когда отряд Нагисы победил. Он показал себя с лучшей стороны, держал дисциплину, умел разрабатывать успешные стратегии буквально за минуту, дрался сам, а не только раздавал указы, воодушевлял и помогал пострадавшим, словно участвовал в настоящей войне. Он был идеальным, может даже слишком.        Как и было обещано, победителей отпустили на заслуженный отдых, но Карма не собирался лично тренировать остальных, во всяком случае не сразу. Было слишком любопытно. Попросив Маэхару присмотреть за проигравшими, что нарезали круги по мокрому песку, Акабане нагнал Нагису до того, как он успел уйти. Окликнул Нагису и сразу заметил, как он встал по стойке смирно. Настоящий солдатик. — Отлично справился, — с почти искренней улыбкой похвалил Карма и вдруг увидел нечто неожиданное. Сначала даже подумал, что ему показалось, но Нагиса в самом деле покраснел. Профессионализм мгновенно испарился. Карма не мог упустить возможность слегка подразнить Нагису, это слишком интересно. Карма ласково посмотрел на его испачканное лицо и мягким жестом стёр со щеки грязь. — Спасибо, полковник. Но мне ещё многому нужно научиться, — с трудом выдавил из себя Нагиса, сумев сделать шаг назад. Сердце забилось чаще. — Правильное мнение. Всегда есть, куда расти… А теперь иди отдыхать.        Поклонившись, Шиота продолжил путь к главному корпусу. Старался как можно быстрее покинуть поле зрения Акабане, но быстрым шагом не хотел выдать волнение. Чувствовал, как горит лицо. Суровый, но справедливый, а теперь ещё и такой заботливый полковник Акабане вновь покорил сердце Нагисы. Он считал, что потеряет смысл жизни, если не попадёт в отряд. Был готов днями и ночами тренироваться, чтобы стать сильнее и добиться своего. И желание это через несколько дней подогрелось ещё на пару градусов.        Случилось это во время очередного тренировочного сражения, которые Карма проводил исключительно с Нагисой. Ни от кого из отряда он не слышал о поединках с полковником, а потому был готов сойти с ума от его внимания. Понимал, что это тренировки и ни о чём большем речи быть не может, но всё равно после каждой драки, пусть был уставшим и порой в синяках, чувствовал себя почти счастливым. В тот раз Карма сумел ухватить Нагису за волосы, и без малейшего зазрения совести отсёк их ножом, а чуть позже самолично подровнял. Акабане сказал, что каждый человек, а тем более военный, должен избавляться от любой слабости, как бы красива она ни была, ведь есть люди, которые не постесняются использовать эти слабости.        Короткое наставление запало глубоко в душу Нагисы. За свою жизнь он успел почувствовать на себе чужую силу, и не мог оказать сопротивление из-за привязанности к человеку, обладающему этой силой. Теперь невольно задумался, мог ли что-нибудь сделать тогда. Остаться с отцом, сбежать из дома или даже убить свою мать, избавиться от слабости, от любви к ней. Однако неясно, как в таком случае сложилась бы жизнь. Временами приходилось очень нелегко, но именно отношения с матерью помогли Нагисе развить очень важный навык считывать состояние других людей. Без него Нагиса не смог бы пробиться в армию и лишил бы себя шанса попасть в отряд Акабане.        Впервые это имя Шиота услышал, когда его родной город подвергся осаде восемь лет назад. Каждое здание, каждую улицу вражеские солдаты держали под контролем, не давая сделать шаг или сказать слово в упрёк. Гремели выстрелы, кричали люди, не прекращались биться стёкла и взрываться стены. Каждую секунду четырнадцатилетний Нагиса считал последней и не знал, что делать. Вился вокруг матери, надеясь помочь ей, стал её единственным утешением и не думал, что сможет хоть как-то повлиять на ситуацию. Считал так до тех пор, пока не появился герой. Всего на год старше, а уже сержант, Акабане Карма.        Он был одним из тех, кто без малейшего страха бросил вызов вражеским силам. Сражался как демон, подбирался к противникам до того, как они успевали это осознать, и убивал одного за другим. В секунду, когда встретился с полным уверенности взглядом Кармы, Шиота влюбился. Молодой, невероятно смелый и невозможно способный, готовый рисковать своей жизнью ради совершенно незнакомых людей. Он был прекрасен. Его отчитали за игнорирование приказа, но в оправдание Акабане лишь сказал, что выполнял свой долг и готов понести наказание. Благородство и достоинство, вызывающие у других восхищение. Тогда Нагису словно пронзила молния, позволившая понять, кем он хочет стать. Солдатом, который будет помогать другим, защищать других, спасать других. Героем, как Акабане Карма. И даже в юном возрасте, когда все мечтали только о любви, Нагиса был готов заткнуть свою метку ради исполнения мечты. Она стала куда важнее. Она стала всем.        Нагиса уверенно шёл к этому идеалу, прекрасно проявлял себя во многих сферах, компенсируя недостаток физической силы, но испытывал определённые сложности в стрельбе. Воспользоваться холодным оружием шанса может не представиться, да и всегда лучше попытаться избавиться от противника с расстояния. Но если с пистолетами Нагиса обращался неплохо, с более крупным оружием не мог справиться из-за отдачи. В теории все нужные знания имелись, а применять их на практике у Шиоты почему-то не получалось. И вот он снова промахнулся. Каждый из товарищей держал автомат на свой манер, некоторые прицеливалась, смотря обоими глазами, другие закрывали один, кто-то держал оружие у плеча, другие у пояса. Никакого порядка, не удавалось найти общую закономерность. Начиная злиться, Нагиса сжал пальцы и сосредоточился на мишени. Только собрался нажать на курок, как услышал голос, от которого всё нутро дрогнуло: — Полегче, малыш, — усмехнулся Карма, слабо опустив ствол ружья указательным пальцем. Встал рядом с Нагисой, легко помассировал его плечи. От одного лишь прикосновения по спине Нагисы пробежал трепет. На миг он перестал дышать. Сглотнул. — Для начала расслабься. Не вцепляйся так в цевьё, оружие тебе не враг.        Акабане одной рукой взял Нагису за запястье, вторую опустил на талию и пододвинул ближе, помогая выбрать лучшую стойку. Немного смутившись, Шиота старался успокоиться и поддаться чужим движениям. Сердце снова затрепетало, а внутри стало жарко, но Нагиса не дал эмоциям взять верх. Дышал ровно, даже смог унять дрожь в пальцах. Слушал каждый совет. Глубоко вдохнул и на выдохе выстрелил. Пуля попала почти в самый центр мишени, от чего Нагисе с огромным трудом удалось сдержать радость. Похвалив Нагису уверенным кивком и горделивой улыбкой, Карма потрепал его короткие волосы и пошёл к следующему рядовому, не справляющемуся с оружием. Нагиса смотрел вслед уходящему полковнику, признавая, что он не только умелый военный, но и талантливый учитель. К каждому находит индивидуальный подход, и пусть временами суров, остаётся справедливым. Идеальное сочетание самых разных качеств превращали Акабане Карму в идол, к которому Шиота стремился.