Академия Икс

      В комнату вошла Чжоу. Вид у нее был рассеянный и грустный.       — Привет! Ты чего? — поинтересовалась Гермиона, удобно усаживаясь на кровати. — Ты не смотри, что я под капельницей. Со мной все хорошо, не стоит переживать.       — Я не… эм… — замялась Чанг, нерешительно подходя ближе.       Только сейчас Гермиона заметила, что в руке она держала какой-то красный конверт, раз за разом сминая его кончиками пальцев.       — Как ты себя чувствуешь? — спросила Чжоу, оценивающим взглядом пробегаясь по телу подруги.       — Я же сказала, со мной все хорошо, — обеспокоенно ответила Грейнджер и притихла.       Вид одногруппницы не то что настораживал, он пугал ее. Ощущение чего-то неладного медленно подбиралось к горлу, невидимыми руками перекрывая кислород.       Воодушевленное настроение после встречи с ректором как рукой сняло.       — Ты так уверенно шла к стеклянной зоне, а потом в один миг упала. Что там произошло? — Чжоу села на край кровати, продолжая вглядываться в Гермиону, изучая ее руки, шею, лицо. Она словно что-то искала. — Я сидела рядом с Седриком, когда все произошло. Не буду говорить, как он отреагировал, думаю, ты и сама все понимаешь. — На ее лице появился румянец.       — Я просто споткнулась и ударилась головой, — сама не зная почему, решила солгать Гермиона, не упуская из внимания деталь о близости Чжоу и Седрика. — Вы так сблизились после недели моего обучения?       — Да, — внезапно ответила Чанг, а потом быстро начала ерзать на одном месте. — То есть нет. Просто так совпало. Гермиона, он очень расстроился, — решила сменить тему Чжоу, все еще держа в руках конверт.       — Ничего, переживет, — как можно непринужденнее бросила Грейнджер.       Ей было совсем неинтересно, как и насколько разозлился ее «учитель». В последние недели он только и делал, что издевался и покрывал ее ругательствами. Почему она должна беспокоиться о его чувствах? Да, своим провалом она подставила его — курсовая работа, темой которой было преображение «непримечательного», как он сформулировал, студента, теперь не была такой идеальной, как планировалось. Ну и что?       «Неприятно. Обидно. Но не повод запугивать и срываться на Чжоу. Она же из-за него такая угрюмая?» — подумала Гермиона и поспешила сменить тему, опасаясь сделать своей подруге больно:       — Что это у тебя в руке?       Чжоу заметно напряглась, затаив дыхание.       — Ты… ты же пойдешь на вечеринку? Это приглашение. — Она протянула красный конверт и тут же отвела взгляд в сторону окна.       Гермиона не сразу поняла, о какой вечеринке шла речь, поэтому ей потребовалось несколько секунд на размышления. Но как только она распечатала конверт и увидела первые строчки, сразу же поняла, о чем говорила Чжоу.       Вечеринка после Кубка Первокурсниц. Событие, на которое приглашались все участницы финала, чтобы попытать удачу и получить возможность выиграть хорошие призы.       И если раньше она должна была туда пойти, чтобы выбрать Драко или же попытаться выбить себе очки на личный рейтинг, то после визита Реддла мотивация идти на это мероприятия резко сошла на нет.       Честно признаться, Гермиона даже позабыла о вечеринке, все произошло быстро и сумбурно: финал, обморок, «подарки» ректора, с помощью которых она теперь могла и дальше продолжать учебу.       Однако сейчас, учитывая это, шантаж Драко, в котором он грозился рассказать ректору о ее несоблюдении правил академии, казался еще более зловещим, чем прежде — Реддл четко дал понять, что не терпит нарушений. Вряд ли он будет так благосклонен к ней, если узнает, что его студентка крестовым походом прошлась по правилам академии, нарушая чуть ли не каждое из них.       Внизу предательски сжалось от волнения. Неужели Драко и правда мог все разболтать после того, что между ними было, и учитывая ее болезненное состояние?       — Точно, я же все-таки была участницей финала, — встрепенулась Грейнджер, пытаясь не дать волнению завладеть ею. — Но я не думаю, что пойду туда.       В следующую секунду произошло то, чего Гермиона ожидала меньше всего. Глаза Чжоу расширились в испуге, ее дыхание участилось, а на лице появилась заметная тревога.       — Ты чего? — удивилась Гермиона, не понимая, почему подруга так уставилась на нее.       — Ты уверена, что не пойдешь? — тихим, неуверенным голосом спросила Чжоу.       — Честно говоря, не уверена, — тяжело вздохнула Гермиона, возвращая внимание на приглашение. — Я не в лучшем состоянии, но есть кое-что, что меня волнует.       — Что? — тут же спросила Чжоу.       Гермиону все сильнее настораживало поведение однокурсницы. Та реагировала слишком остро на темы, казалось бы, не касавшиеся ее.       — Малфой, — только и ответила она, откидываясь на спинку кровати и прикрывая глаза. — Он с самого сентября грозится рассказать ректору о нарушении мной правил, если я не выберу его на этой чертовой вечеринке.       Почему-то Гермионе совсем не хотелось говорить Чжоу о своей интимной привязанности к Драко. Она вообще не хотела об этом говорить. Никому. Даже себе.       — Помнится, ты предполагала, что он хочет использовать тебя, чтобы насолить Тео.       — Это было до того, как мы с Тео расстались. К тому же, узнав Драко получше, я уверенно могу сказать, что он не опустится до такого уровня. Он не унизит девушку на глазах у всех.       — Узнала получше? Ты намерена выбрать его на вечеринке, не Тео? — тихо, словно боясь, что их подслушают, спросила Чжоу.       — Не вижу причин выбирать того, кто даже не захотел меня выслушать, когда я пришла к нему. Помнишь день, когда ректор сделал объявление в Большом зале? Мы тогда с ним разговаривали. Чжоу, он презирает меня за то, что я нахожусь рядом с Драко. Я не знаю, что между ними произошло, но у меня подозрение, что дело не только в том, что они наследники конкурирующих компаний.       — Гермиона… — сдавленно проговорила Чжоу, подсаживаясь ближе. Она виновато посмотрела на подругу и крепко сжала губы в тонкую линию. — Пожалуйста… сходи на вечеринку и выбери Тео.       — Что? Я не хочу выбирать Тео, — твердо заявила Гермиона и нахмурилась. — Ты ведешь себя очень странно. В чем дело?       Чжоу рвано вдохнула, а затем так же выдохнула. Она дрожащими руками сжала ладонь подруги и шумно сглотнула.       — Прошу тебя, выбери Тео.       Набрав в легкие побольше воздуха, Чжоу начала рассказывать про их первую встречу с Ноттом, про то, как он обманом заманил в кабинет преподавателя, а затем использовал ее рот в своих интересах, не скрывая отвращения и презрения. Рассказала о шантаже ее семьи и о том, как он сделал из нее личного шпиона.       Чжоу на протяжении последних месяцев активно наблюдала за Гермионой, делала заметки, фотографировала их с Драко и доносила Тео малейшие изменения в ее поведении и действиях.       Не утаила она и то, почему именно Тео понадобилось использовать Чжоу — Гермиона должна была сделать свой выбор в его сторону на вечеринке. И ему было все равно, каким именно способом Чанг добилась бы этого решения.       Чжоу нервничала, кое-как сдерживая слезы. Она призналась, что хотела все рассказать еще с самого начала, но ее остановило странное письмо, присланное отцу. В нем содержалась вся информация на Чжоу, а также недвусмысленные фразы о ее скорейшем исключении, если она решит перейти дорогу «не тому человеку».       Еще она не забыла и о последнем разговоре с Тео. Как он бросил свой план по завоеванию сердца Гермионы после ее выступления на отборочных и как свалил все на Чжоу, строго наказывая исполнить их договоренность.       К концу рассказа Чанг уже не могла сдерживать слезы, всхлипывая через каждое слово. Она боялась посмотреть Гермионе в глаза, все время склоняя голову то к ногам, то к окну.       Чжоу выглядела разбитой.       Гермиона же сидела тихо, не показывая каких-либо эмоций, и только скомканная под ее ладонями простыня говорила, как сильно она была раздражена услышанным.       Она злилась на Тео за его мерзкое поведение; на Чжоу за предательство и трусость; на себя за свою глупость и наивность по отношению к Тео. Чувство гнева и сочувствие к Чжоу перемешались внутри Гермионы, вызывая легкое головокружение.       В мыслях крутился бесконечный поток, связывая одно событие с другим, вырисовывая новую картинку в голове.       И Драко, и Тео хотели, чтобы она сделала выбор в их сторону. И если Драко использовал Гермиону напрямую, то Тео поступал самым подлым из всех доступных способов — он действовал через близкого ей человека, принуждая делать что-то против воли, используя власть своей семьи.       — Они на меня поспорили, — без капли сомнений сказала Грейнджер, вынимая иглу из руки и отодвигая от себя капельницу.       Осознание сказанного пришло сразу же, как она произнесла эти слова. Гермиона должна была догадаться сразу, что она ничем не могла одновременно заинтересовать двух наследников.       — Ладно Тео, но Драко… Поверить не могу, что он согласился на это, — сквозь зубы прошипела Грейнджер, во всех красках представляя, как Малфой смеялся за ее спиной.       Это объясняло, почему он до сих пор не проведал ее, не дал о себе знать. Ему просто было все равно, ему важно лишь ее решение на вечеринке.       — Г-Гермиона, п-прости… умоляю, прости меня… — всхлипывала Чжоу, все еще не в силах посмотреть подруге в глаза.       — Есть еще что-то, что ты мне не сказала?! — повысила голос Гермиона, не в силах сдерживать нарастающую ярость.       Если бы Чжоу сказала все с самого начала, если бы не промолчала тогда, когда она впервые призналась ей о сексуальных отношениях с Драко, ничего этого не было бы.       Гермиона бы не попалась на эту удочку. Не стала бы жалким трофеем в игре двух избалованных папенькиных сынков.       — Я… я узнала еще кое-что… но я не увере…       — Говори, — потребовала Гермиона.       — Я случайно подслушала разговор Джинни и Гарри после отборочных, — тихо начала Чанг, вытирая слезы с щек. — Два года назад, на вечеринке после Кубка Первокурсниц… я не знаю, насколько ты…       — Что я? Чжоу, успокойся и говори, прошу тебя, — чуть сбавила тон Гермиона, сдержанно выдыхая через нос.       — На этой вечеринке слизеринцы прилюдно занимаются сексом с участницами Кубка. Каждой участнице предоставляется выбор из студентов-порноактеров, а после они идут на сцену и… и… — Чжоу снова начала накрывать волна слез.       Гермиона еще раз глубоко вдохнула, а затем спокойно посмотрела на Чанг, ожидая ее дальнейшего рассказа.       — Слизеринец может делать с девушкой все что только захочет. На публику. И в зависимости от качества и зрелищности представления девушке выбирают награду.       Грейнджер интуитивно закатила глаза. Так вот что ее ждало, если она пойдет на эту вечеринку — ей придется заниматься сексом на публику либо с Драко, либо с Тео.       Вот чего они добивались. Заставить сделать выбор, а затем прилюдно трахнуть.       Горечь от обиды застыла на языке. Тошнота усилилась.       — Два года назад Драко выбрал Дафну, свою лучшую подругу и на тот момент любимую девушку Поттера, а после… — Чжоу замолчала, будто думая над тем, говорить или нет.       — Что после?       Чанг продолжала молчать, сминая взмокший от слез шарф.       — Что было потом, Чжоу? — не унималась Гермиона, пытаясь игнорировать жжение в горле и разгорячившуюся тревогу.       — Драко жестоко избил и изнасиловал Дафну на публику, упиваясь ее страданиями и мольбами о пощаде.       У Гермионы внутри что-то оборвалось. От полученной информации в глазах предательски защипало, а дыхание тут же сбилось. Обида и разочарование накрыли с головой, не оставляя ни малейшего места спокойствию и здравомыслия.       Все время, все эти несколько месяцев, Драко использовал ее, заставлял желать его, делиться чувствами и переживаниями, чтобы потом прилюдно унизить. Избить и изнасиловать, как сделал это с Дафной.       «Она была его лучшей подругой, что тогда он собирался сделать со мной?» — испуганно подумала Гермиона, отрешенно смотря на Чжоу.       А Гарри и Джинни? Они могли бы и сказать правду! Никакой контракт или обещание не оправдывали их молчание. Они видели, как Гермиона сближалась с Драко, видели его настоящие намерения и ничего не сделали, лишь словесно пытаясь уберечь Гермиону.       Но разве послушал бы обычные предостережения человек, который полностью увлечен страстью?       Что бы было, не расскажи Чжоу сейчас об этом?       — Зачем ты рассказала мне все это, если хотела, чтобы я пошла на эту вечеринку? Почему просто не угрожаешь мне, как Драко? Совесть замучила? — с презрением выплевывала каждое слово Гермиона.       Постепенно обида уходила на задний план, освобождая место закипающей ярости. Чжоу, Гарри, Джинни — ее друзья, которые не удосужились рассказать ей правду с самого начала. Как теперь она могла доверять им после всего этого?       А Чжоу… Чжоу была хуже всех. Она не просто молчала. Все это время она подталкивала Гермиону в сторону Тео, шпионя и докладывая об ее отношениях с Драко. Но даже она не рассказала о Драко, хотя знала о его намерениях еще с отборочного тура.       Все они просто наблюдали, как он очаровывал собой Гермиону. Наблюдали, как заманивал ее в ловушку, словно Змей-искуситель.       — Я… — начала Чжоу, но Гермиона подняла ладонь вверх, прерывая ее.       — Убирайся, — старалась как можно спокойнее говорить Грейнджер, кое-как сдерживая желание расплакаться и устроить истерику.       — Гермиона, прошу тебя, — взмолилась Чанг, хватая ее за руку.       — Не хочу тебя видеть, — в таком же тоне ответила Гермиона, резко выдергивая ладонь из хватки. — И я ни за что не пойду на эту вечеринку. А своему «хозяину» передай, что если не хочет скандала на публику, пускай отстанет от тебя.       — Герми…       Грейнджер резко встала с больничной койки, держа в руках приглашение.       — Я вам не трофей! — не выдержала она, разрывая листок бумаги в клочья и кидая их в сторону одногруппницы.

***

      Вечер того же дня Гермиона провела у себя дома, передвигая то кровать, то стол в своей комнате. Она всегда так делала, когда не чувствовала полного контроля над своими эмоциями и мыслями.       Предательство друзей, ложь любовника и тайная личность бывшего — все это сильно выбивало из себя, заставляя задуматься о своей жизни.       Пытаясь найти ответы на волнующие вопросы, Гермиона раз за разом возвращалась к моменту встречи с Драко. Она вспоминала, как он смотрел на нее, что говорил, что делал. Тогда она и подумать не могла, что окажется целью его гнусных дел с Ноттом.       Кто бы знал, что этот холодный, сексуально привлекательный парень мог оказаться настоящим насильником, упивающимся страданием других людей?       Гермиона поежилась, обхватив руками тело.       — Какая же я дура, — тихо выдохнула она, медленно опускаясь на ковер.       За последний час она переставила почти всю мебель в комнате. Нетронутым оставался только стеллаж с книгами. Посмотрев на самую верхнюю полку, Гермиона увидела стопку учебников, связанных между собой темой минета.       Она тут же поднялась на ноги и со злостью спихнула их, часто задышав.       Перед глазами вспыхнула сцена последней встречи с Драко. Он крепко обнимал ее, лежа с ней на кровати, и шептал, что у нее обязательно получится утереть всем нос на Кубке Первокурсниц. Понятно, почему он так желал ей победы. Унижать обладательницу титула куда интереснее, чем простую участницу.       — Грош цена твоим словам, Малфой! — фыркнула Гермиона, несильно пиная упавшую на пол книгу. — Столько слов и действий, а сам даже не пришел ко мне, когда я провалила финал. Лицемер. Лжец. Насильник.       Ядовитые слова так и лились из ее рта, пока в дверь отчаянно не постучали.       Еще. И еще раз.       Стук не умолкал до тех пор, пока Гермиона не прекратила покрывать Малфоя знатными ругательствами.       Она сильно сжала скулы и тихо рыкнула:       — Что?!       — Я беспокоюсь, Гермиона. Звонили из академии, сказали, что ты сегодня упала в обморок. Почему не сказала мне или отцу? — Это был тихий голос матери.       Джин Грейнджер — человек, на которого Гермиона всю жизнь пыталась равняться. Сильная и независимая женщина, умеющая находить общий язык с каждым, кто появлялся в ее жизни. Она не только была авторитетом для своей дочери, но и являлась самой преданной подругой, на которую Гермиона могла положиться в трудную минуту. В такую минуту, как сейчас.       Гнев постепенно сходил к минимуму, уступая дорогу легкой грусти, переходящей в досаду.       Гермиона аккуратно обошла разбросанные по полу учебники и открыла матери дверь.       — Прости, мама, — пробубнила она, стараясь держаться ровно.       — Ты вольна скрывать все, что пожелаешь, малышка, но обмороки… ты же знаешь, что это не шутки.       Джин прошла внутрь комнаты, ничуть не удивляясь внеплановой перестановке и бардаку. Наверняка она понимала, что так дочь пыталась справиться со стрессом.       — Не волнуйся, пожалуйста, — прошептала Гермиона, ощущая вину за то, что ничего не сказала родителям.       Она была настолько вовлечена в свои мысли, что по приходе домой даже и не подумала поговорить с матерью и отцом. Ей просто захотелось разобраться во всем самой, подумать, когда, где и что она упустила, раз не смогла заметить истинных намерений Драко и Тео.       — В последнее время ты очень скрытная. У тебя все хорошо? — спокойно спросила Джин и села на край кровати. Внимательно осмотрев дочь, она несколько раз похлопала ладонью рядом с собой. — Иди сюда.       Издав тихий протяжный стон, Гермиона с особым желанием села рядом с матерью, положив голову ей на колени. Она делала так каждый раз, когда собиралась поделиться с родителем своими переживаниями.       — Мама, мне кажется, я облажалась, — призналась Грейнджер, прикрывая глаза. — Вместо того, чтобы сфокусироваться на учебе, я увлеклась парнями и ослепительным миром порноиндустрии. Я чуть не вылетела из академии, в которую с таким трудом поступила. Иногда мне хочется опустить руки и сдаться.       Ее голос дрогнул, а губы тут же поджались. Сказанные вслух слова сделали ее уязвимой перед собой. Гермионе захотелось разреветься от отчаяния и боли, что она подавляла внутри с момента шокирующей правды от Чжоу.       Да, ей было больно. Как бы она ни обзывала Драко, Тео и ее «ненадежных» друзей, во всей этой ситуации, в которой она оказалась, был виноват только один человек. Гермиона Грейнджер.       Это она позволила себе отвлечься на сексуальные отношения, она не слушала предостережения Джинни и Гарри, она послала Пэнси, когда та сказала, что влечение к Драко было болезненным и ненормальным. Она сама виновата, что попалась на манипуляции Малфоя.       Если бы она в один из первых дней учебы сумела сказать Пэнси «нет», у Драко бы просто-напросто не было почвы для шантажа. Если бы на физкультуре не отвлеклась на секс Астории и Блейза, не проворонила бы мяч и выбрала бы плавание… Если бы…       «Если бы в первую встречу смогла промолчать», — продолжила мысль Гермиона, тяжело выдыхая.       Джин ласково коснулась мягких волос дочери и безмолвно улыбнулась.       — Нужно уметь признавать свои ошибки и идти дальше, опираясь на них, — только и сказала миссис Грейнджер, поглаживая Гермиону по волосам.       Но этого было достаточно. Достаточно для того, чтобы повернуть ход мыслей в нужную сторону и успокоить бешено бьющееся сердце.       На душе стало спокойнее, словно кто-то перерезал стесняющие грудь веревки.       — Увлекаться парнями, особенно учитывая выбранную тобой профессию, это нормально, малышка. Да и препятствия на пути — это тоже нормально. Я все еще не до конца свыклась с мыслью, что моя дочь хочет стать порноактрисой, но раз уж ступила на этот путь, не позволяй кому-то сломить тебя. Не сдавайся.       — Мама… — хрипло прошептала Гермиона, обнимая ее за талию. — Спасибо, что не задаешь лишних вопросов и просто слушаешь.       — Я уверена, что моя дочь еще покажет своим обидчикам, кого они пытались обидеть, — с легкой усмешкой произнесла Джин, дотронувшись указательным пальцем до веснушчатого носика Гермионы.       — Покажу! — воодушевленно промурлыкала Грейнджер, не сдерживая улыбку.       И хоть ей по-прежнему было неуютно от боли в теле, после разговора с матерью Гермиона могла трезво смотреть на ситуацию.       Да, она чуть не подверглась публичному унижению и насилию, но ведь… не подверглась же. Благодаря совести Чжоу. И хоть ее признание не дало Гермионе опуститься на дно, она все равно не могла простить ту за предательство.       Тихо выдохнув, Грейнджер начала вслушиваться в биение своего сердца.       Джин была права. Нельзя было позволить кому-то разрушить ее мечту об успешном окончании Академии Икс. Мистер Реддл дал ей шанс начать все заново, она не могла упустить такую возможность.       Ей нужно постараться и произвести впечатление на ближайшем мероприятии. И даже если ей потребуется весь месяц до бизнес-конференции не вылезать из учебников и статей, она сделает это. Не ради кого-то. Ради себя и своего будущего.       Гермиона не допустит еще одну ошибку. Она не сдастся.