Шредди

Прошло всего несколько напряженных, тянущих накаленную струну, готовую лопнуть, от брата к братьям, минут, казавшимися часами, неделями, месяцами… Тела их затекали яростным свинцом поражения, завлекая разум в неразборчивый дым отчаяния. — Кхм, — прокашлялся очнувшийся Донателло. Его мозг отчаянно раздувал дымку, очищая место для мысли, как если бы любитель чистоты купил новую вазу, а на нужной полке оказалась гора пыли… — Парни? Нам придется отдать все Крэнгу, иначе он убьет Рафаэля. Он жаждет избавиться от всех нас. — Ты понимаешь, что случится, если он получит свои машины? — спокойным на удивление (после всего-то) голосом спросил Леонардо. — Осознаю в полной мере, но я могу кое-что подправить в его приборах, чтобы после его рукодвижений их стерло с лица Земли. Правда, ключ я не смогу не то, что сломать, но даже поцарапать. Я уже пробовал. — Сколько тебе надо времени, чтобы подкрутить гайки? — Пару минут, я думаю. — Тогда действуй. Майки, идем за нашим оружием. Микеланджело подхватил Шреддера на руки и поспешил за старшим братом. У малыша что-то блеснула возле горла, но присмотревшись, нунчаконосец решил, что это просто блеск от многочисленных лампочек Донни. Как и было сказано, Донателло справился за пару минут, сказав, что все выполнено как нельзя лучше (или хуже в определенном смысле). И вот парни были в полной мере готовы выйти навстречу опасности (как бы банально это не звучало). Черепашки-ниндзя двигались достаточно быстро, несмотря на то, что на них крепко давил груз машины времени Крэнга. Они решили оставить излучатель дома, чтобы иметь хоть какую-то гарантию, а ключ вообще не был найден, как будто он растворился… — Где ключ??? — выпучив глаза, кричал гений перед их общим выходом, рыская по столу, под ним, за ним, поднимая вверх бумажки, метался по всей лаборатории, пытаясь найти хоть след от ключа. — Он не у тебя? — взволнованно спросил Леонардо, всматриваясь в каждую деталь в лаборатории, помогая в поисках. — А ты как думаешь, если я ношусь тут в его поисках?! — Время уходит, Донни, перестань искать. Придется сказать, что ключа у нас нет. Но это надо будет сделать после того, как Рафаэля отдадут нам. Идем! Добравшись до Крэнга, ребята грохнули аппарат прямо перед его плоским носом. И теперь они в ожидании стояли перед розовым инопланетным злодеем, который злобно щурился в их сторону. Он, конечно, знал, что черепашки явятся, потому что у них есть парочка неприятных черт, которые, впрочем, частенько играли ему на руку, — любовь к ближнему, самопожертвование, сочувствие и подобное. Его воротило от подобных выражений эмоций. То ли дело взрыв луны, например. — Хорошие рептилия, — лизнул он кончик своего острого клыка, — молодцы. Но что-то я не вижу Шреддера, излучатель и, что важнее, ключ. Вы решили меня надуть? — Ну, пузыри легко надуваются, — ехидно заметил Майки. Он крепко обнимал Шреддера, закрывая почти всего его руками, чтобы не дай панцирь, его кто-нибудь не увидел и не коснулся. — Твой сарказм звучит так по-детски, мальчик, что я могу ему только посмеяться, — покачал головой злодей, даже не смотря в его сторону, — где ключ? — Где Рафаэль? — перебил его Леонардо. — Поиграть вздумал, мутант? — осклабился Крэнг. — Ну что ж, давай поиграем. Бибоп, Рокстеди. Приведите черепаху. Из стоящего неподалеку модуля (того самого, который совсем недавно водил Микеланджело) вылезли друзья-мутанты, тащившие во всю сопротивляющегося темперамента, сжав его плечи с двух сторон в стальные зажимы (то есть руки). Раф глянул в сторону, где стояли братья, и его глаза на мгновение заискрились силой, идущей от чувства радости и надежды в его большом и горячем сердце — он был не один. Но почти сразу нахмурился: — Ну, вот нафига пришли? — И я рад тебя видеть, Раф, — усмехнулся лидер. Голубые глаза-сапфиры Майки увлажнились, а улыбка грозила залезть в уши, так он был счастлив, что брат в порядке. Донателло тоже улыбнулся саеносцу, но в отличие от зубоскалящего младшенького, спокойно и сдержанно, как часто улыбался им Сплинтер. — Вот ваш дружок. Где ключ? — Сначала развяжи его, — упрямо стоял на своем Леонардо, прокручивая в голове все варианты исхода ситуации. — Чтобы вас снова стало четверо, и вы помешали моим планам? Воссоединение семьи будет только тогда, когда будет выполнено мое условие! Крэнг наслаждался безвыходностью черепах и собственным могуществом. Казалось, если он прикажет убить грозного брата, они и на колени перед ним хлопнутся. Пришелец прищурился, чуть высовывая язык от такого представления, но внезапно его внимание привлекло что-то на руках у ниндзя в оранжевой маске. — Это еще что за черт? — выразил мысли вслух злой гений. — Это…ребенок? Ребенок… Это ребенок… Он бормотал это слово с разной интонацией, будто пробуя его на вкус, причмокивая языком. Глаза его остановились, сфокусировав взгляд на одной точке. Крэнг ушел в дебри своего сознания, пытаясь понять, что он сейчас увидел, и что произошло раньше. В его голове мелькали обрывки видений и фраз, которые потихоньку начали сходиться в одну логичную линию. Мозг измерения Х дернулся, зажмуривая глаза — общая картина произошедшего ему была видна четко и ясно. — Значит, Шреддер тоже здесь? — наконец проскрипел он, кидая жадный взгляд в сторону весельчака. Тот нервно посмотрел на старшего брата, прижимая к себе ребенка. Но своим ненамеренным поведением информацию он уже выдал, это было ясно всем. Крэнг потер щупальцами друг о друга. — С чего ты взял? — ровно спросил Леонардо, зная, что этот вопрос уже проигран. — Я умею складывать два и два, умник. Это же так очевидно. Шреддер попал в свою же ловушку. Это великолепно. Это значит, что моя машина гениальна. Но перейдем к тому, с чего начали — где ключ? — У нас его нет, — устало сказал Донни. Он уже устал играть в «кошки-мышки» с самым злобным и гениальным умом измерения Х, — да, он был у нас, но он исчез, пропал. Я понятия не имею, где он. И поверь мне, я не умею врать. В нем заключена какая-то сила, может, она его куда-то телепортировала. — Что правда, то правда. В нем заключена особая сила, необузданная, масштабная, способная изменять пространство и время. За этим ключом гоняется вся Галактика, а вы умудрились потерять ее в одном вшивом городишке?! Вы сильно меня огорчили, а я говорил, что за ключ вам прилетит по полной, поэтому сделка отменяется. Схватить этих болотных лягушек! Глаза Крэнга сверкали злобой. Казалось, что в искусственном свете прожекторов они отливают в красный цвет. Солдаты двинулись плотной шеренгой в три ряда на встающих в стойку черепашек, закрывая своими телами их повелителя. Лео и Донни прикрывали собой младшего со Шреддером на руках. — Майки, беги, — крикнул Леонардо, вытаскивая мечи. — Нет! Я вас не брошу! — Давай, Майки, не глупи, мы справимся, — кивнул ему Донни, улыбнувшись. Его излюбленный шест бо отчаянно крутился в руках хозяина, предвкушая битву. Весельчак стиснул зубы, все еще прижимая малыша к себе. — Что я буду за ниндзя, если сбегу с поля боя?! И что я буду за брат, если вас брошу?! Старшие братья переглянулись. — Тебе нужно спасти Шреддера от участи снова стать бандитом. Мы не будем против, если ты уйдешь, — сказал гений, вглядываясь в искрящиеся от выступившей влаги глаза веселого брата. Он хотел еще что-то сказать, но в него уже летел удар кинжалом, так что он только успел отразить его своим оружием. Лео тоже принялся размахивать мечами направо и налево, отбрасывая от себя врагов, которые все равно вставали снова. Майки повернулся к ним спиной, приходя в полное отчаяние. Его руки тряслись, отчего и маленький Шреддер дрожал как осиновый лист. Нунчаконосец посмотрел в его карие глаза, будто ждал, что увидит в них все ответы на свои вопросы, и вдруг заметил, что по животу под рубашкой малыша проехалось что-то прямоугольное. Скользнуло почти незаметно, еле задев одежду, и выпало с лязгом на землю. — Ключ, — выдохнул Майки, резко наклонившись за пропавшим предметом, — откуда он у тебя взялся, Шредди? Ты его украл? Ну, нет, конечно, нет, ты играл с ним, да? И он ускользнул к тебе в рубашку. Сильно сжав в руке ключ, Микеланджело, не долго думая, кинулся в толпу солдатов, раскидываемых его братьями. — Стойте! — во всю мощь голоса закричал нунчаконосец. — Стойте! Я нашел ключ! Он у меня! Он поднял руку вверх, показывая находку. Крэнг, завидя ключ, пискляво отдал приказ остановиться (к слову сказать, он уже начал подумывать о плане побега, так как черепахи действовали слишком бурно — его маленькая армия таяла на глазах). Когда все поутихли, мозг на своих механических ногах сам подошел к весельчаку. — Стоит давать вам взбучку, чтобы получить желаемое. Проще никак нельзя. Отдай мне ключ, черепаха. Твой брат все еще на мушке. И Шреддера давай. Мне противно видеть его таким жалким. Мне понадобится его прежняя мощь. Майки, дрожа всем телом (то ли от гнева, то ли он нервов), протянул ключ злодею. Крэнг уцепился за него своим розовым щупальцем, увлекая его в недры своего костюма. Могло даже показаться, что он издал легкий вздох облегчения. — Теперь Шреддер, — кивнул злой гений в сторону малыша. — Нет, — непроизвольно сделал шаг назад младший. — Зачем тебе ребенок? С ними одни проблемы. Отдай его, и все исчезнет. — Ты снова сделаешь из него орудие войны. А он милый и хороший. Он добрый. Мир от него сегодняшнего только выиграет. — Мне не надо, чтобы мир выигрывал, — усмехнулся Крэнг, — мне надо, чтобы он пал передо мной на колени. После своих слов, злодей подозвал парочку своих мощных солдат, приказав забрать ребенка. Те с силой отняли начавшего кричать Шреддера и понесли за удаляющимся повелителем. Все это время черепашкам ничего не оставалось делать, как смотреть, как Крэнг забирает Шреддера и машину времени в модуль, потому что к вискам с обеих сторон лица Рафаэля были прижаты дула грозных бластеров, а крепко затянутые веревки не давали ему даже шевелиться. — Нам придется откланяться пока, черепахи. Но я еще вернусь. Сегодня я пощажу вас, потому что у меня совсем иные планы. Бибоп, Рокстеди, — крикнул Крэнг, заходя в потерянный модуль (его уцелевшие солдаты уже наполнили остальные), — угостите их братца напоследок. — С удовольствием, босс, — крикнул Рокстеди, убирая оружие от виска и с силой ударяя им темперамента по затылку. Рафаэль охнул, его глаза закатились, и он рухнул обездвиженный на пол. Братья кинулись в их сторону, яростно рыча, надеясь хоть чем-то зацепить ненавистных врагов, но не успели — мутанты успели заскочить в закрывающуюся дверь модуля, который теперь грузно уходил под землю. — Рафаэль, — кинулся к брату Лео. Он разрезал путы, поднимая темперамента над землей. — Очнись! Донни! — Несем скорей в лабораторию. Через каких-то пятнадцать минут Раф уже лежал на холодном столе в опытно-экспериментальной лаборатории, где его осматривал и ощупывал гений. — Что с ним? — взволнованно спросил лидер. — Ничего страшного, но может быть небольшое сотрясение. Он уже скоро очнется. Вот тогда будет «весело». Готовимся, парни, к тому, что нас как минимум пару недель будет чехвостить собственный брат. — Нам не привыкать, — нервно рассмеялся Леонардо. Хоть все вышло не совсем так, как он думал — Крэнг забрал ключ и Шреддера, свою машину времени, Рафаэлю досталось, а сами черепашки постигли боль разочарования — все же было ощущение свободы и облегчения. Эти чувства сейчас многого стоили. — Интересно, почему Крэнг не стал ничего предпринимать. Был же удобный момент. — Я думаю, он хочет не только человечество поработить, но и нас поставить на колени. Всех четверых. Но панцирь ему в глотку, а не наше преклонение. Донни задорно хрустнул пальцами. Лидер глянул на Майки. Он был подозрительно тих. Его глаза не блуждали как обычно в поисках веселья, они застыли в безэмоциональном положении. — Не переживай, братик, у тебя теперь нет ребенка, зато есть мы, — меченосец легонько потряс его за плечо, но тот особо не реагировал, только слабо натянул улыбку. — Да ладно тебе, Микеланджело, — улыбнулся ему Донателло, — лучше подумай, где будешь прятаться следующие две недели. Леонардо повернул брата к себе лицом, заглядывая в голубые глаза. Затем неумело обнял, прижимая его голову к своему плечу. — Уговорил, брат, завтра купим тебе зверушку, — тихо сказал он. — Обещаешь? — подал голос младший, шевельнувшись. — Обещаю. — И, Майки? — Да? — Мы все по нему скучаем! (P.S. Младшенький брат не считал Шреддера своей зверушкой, ни в коем случае! Просто резко не стало того, о ком нужно заботиться, и это тяжело.)