Конец монолога.
— Вероника, что это горит?! — донёсся грозный крик из спальни. Я быстро спохватилась и открыла окно, выключая духовку. Вот это ты дурно влияешь на меня, женщина. Я быстро исправила свою ошибку, но нечто злое надвигалось на меня. Я умилялась с этой картины. Некогда злая, строгая женщина сейчас стоит в дверном проеме в одном лишь халатике, под которым лишь нижнее белье. Волосы Наташи были спутаны между собой, но это лишь придавало ей нежности. А её черный кружевной халатик сводил меня с ума. — Я все исправила, извини, Наташ, ну я хотела порадовать… — тихо, обнимая женщину за талию, щекой прижимаясь к её груди. — Стоп, а где Максимчик твой? — Он уже взрослый, имеет права не ночевать дома, не знаю. Слушай, дикобразик. У тебя же мама сегодня улетает, не хочешь попрощаться по-человечески? — успокоившись, сказала моя женщина, целуя меня в макушку. — Ой, ты как всегда права, Наташ. Мы и так мало времени вместе проводим, а я еще и так плохо поступаю. Давай прямо сейчас пойдем? Она в обед должна быть уже в аэропорту. Рейс на 15:50. Одна ты у меня остаешься… — грустно пролепетала я, отправляясь в спальню, чтобы собраться. У меня в душе какое-то странное чувство жило, но знаете… Не чувство тревоги, гм. Мы с Наташей быстро собрались и отправились ко мне. Тут то и идти далеко не нужно, но мы торопились всё равно. Это будет моя последняя встреча с мамой, я уже и не надеялась, что она успеет на мой выпускной, но плевать. Главное, чтобы она здорова была. Наташа шла рядом, вдыхая свежий аромат воздуха, а я всё пыталась её ухватить за руку, но что вы. Барыня боится показных отношений. И тут она права, я ведь еще несовершеннолетняя. — Ника, а какой код двери-то? — спросила она уже около подъезда. Вечно она всё забывает, гм. — Ой, уйдите, Наталья Александрова, от двери. Доверьтесь профессионалу, — важно произнесла я, но после мы вместе залились смехом. Её смех такой прекрасный, что мне не верится, что этот смех я буду слушать всю свою жизнь. — Прошу-прошу, — сказала она, продолжая смеяться. Мы остановили приступ смеха и успешно прошли в подъезд, поднимаясь к двери моей квартиры. — Прикол, мама не одна. Лежит сейчас такая с молоденьким шатеном, — протянула весело я, а Наташа вновь рассмеялась. — Открывай уже, фантазер. Мне кажется, она спит, поэтому не шуми. — Она вот не верит в мои фантазии. А я бы очень хотела, чтобы у мамы кто-то появился. Она всю свою жизнь работала, чтобы содержать такого оболтуса, как я. Пора бы ей и о своей жизни позаботиться. Нужно взяться за это. — Тоже мне, реалист. — Я открыла дверь и мы прошли в квартиру, но то что мы услышали повергло нас в некий шок. Я на секунду подумала, что экстрасенс.Ранее в квартире Ники и Ирины.
Ирина проснулась первой, приподнимаясь осторожно, боясь разбудить парня. Она собиралась отправиться в душ, а затем готовить парню завтрак, да и вещи еще не были собраны… Но не тут то было, парень резко схватил её за запястье и потянул на себя, ей ничего не оставалось, как упасть на его широкую грудь. — Мне будет стыдно смотреть твоей матери в глаза, Максим, — тихо простонала Ирина, ощущая легкие поцелуи на своей шее. — А ты не смотри, на меня лучше смотри, — шепчет он, нависая над женщиной. — Настырный мальчишка, я чувствую себя школьницей, которая хочет тебя снова и снова, — честно призналась Ирина, тая под нежными прикосновениями парня, — А-а-а-а-а-а… — тихо застонала она, когда он коснулся её груди языком.***
— Так, я пошла, — сказала я, как хозяин этого дома. Сказала с большим интересом и ехидством в глазах. — Стоять и не двигаться, я сама. И вообще, это некрасиво, пойдем на кухню. — Кому надо, тот пусть и топает на кухню, мне надо в гостиную. Наташенька, не спорь, любимая… — шептались мы, но тут я резко прижала руку между ее ног, надавливая, она нервно хватала ртом воздух. — Твоя взяла… Но это неуважительно по отношению к твоей маме… Я уже не слышала, открыла двери гостиной и замерла с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. — Ника?! — первой спохватилась моя мамочка, начинающая сразу прикрывать нагое тело, а Максим залился краской и был похож на красный помидор. — Наташ, а ты помнишь, я тебе говорила около двери? Я экстрасенс, черт возьми! Мама! — в этот момент пришла Наташа, с опаской глядя на Ирину, но потом перевела взгляд на парня. — Максим?! — её удивлению не было предела. — Мы не вовремя, но Ника хотела попрощаться, как адекватный человек. Одевайтесь, герои, мы на кухню. Моя женщина тупо схватила меня за ворот кофты и утащила на кухню, где я пришла в себя. — Нет, ну ты видела? Сначала ко мне лез, а теперь и к маме, вот козел! — А я вижу ты и расстроилась. Что, в твоем вкусе парень? Так почему не дала? Почему? — я слышу, как она начинает заводится. А действительно, чего это я. — Вот как ты заговорила! А ты что, много кому уже успела дать?! — взорвалась я. — Да как ты смеешь так говорить обо мне! — крикнула Наташа, я порядком испугалась. В этом крике было столько злости и боли, что я невольно поежилась. — Смею! Чего я не знаю, а?! — крикнула, подходя к ней, но меня встретила её смачная пощечина, и тут я поняла, что заслужила это. В тот момент, как мне Наташа залепила пощечину, на кухне появилась моя мама и Максим. По их лицам видно, что им стыдно, я села молча на стул и потупила взгляд, понимая прекрасно, что говорить будет Наташа. — Ну и семейка. Одна истеричка ревнивая, второй альфа-самец, — проговорила Наташа, вижу на себе её взгляд. — В третьем шкафу справа, — тихо ответила, поднимая на неё взгляд. Наташа достала коньяк и налила себе, сразу осушив его. — Наташ, это я виновата. Совсем не Максим, — начала мама, а я с непониманием посмотрела на неё. — Господи, Ира, ну взрослые люди. Тебя не смущает, что я сплю с твоей дочерью, которой нет 18? — с усмешкой спросила Наташа, вливая в себя еще один бокал. — Он же бабник, мне просто стыдно за него, за его поведение. Он же в плане отношений никакой… Мне тебя жаль, понимаешь? — она налила третий бокал, тут уже и я подхватилась, подавая ей яблочко. — Мама! Это было лишь раз, ты всегда мне вспоминать будешь?! — начал Максим, — Да и сердце у тебя слабое, перестань вливать в себя коньяк, как лимонад. — И тут я начала согласно кивать, мол так и есть, Наташенька. — Было раз, повторится и второй, — сказала мама, усаживаясь на стул. — А если нет? — тихо я встала на защиту парня, не быть же ему одному. — Я тебе слова не давала, — строго сказала Наталья Александровна. — Да я вижу ты мне вообще скоро давать перестанешь, — как бы мимо разговора сказала я, ну уж очень громко, что Наташа аж поперхнулась яблоком. — Ника! — крикнула мне мама, давая подзатыльник. — Мама, хочешь докажу, что Иру я люблю? Ведь тебе ли не знать, что такое любовь с первого взгляда? — и тут мое смущение ушло, пришла гордость. Я выпрямилась, заулыбалась, вот типо я, её любовь мгновенная и на всю жизнь. — Твой отец не в счет. Нику не впутывай, — сказала быстро она, вновь наливая себе коньяк. — В смысле, Наташа? Я все понимаю, но такого я не ожидала. — Я деловито встала и ушла с кухни, все медля около двери, но меня никто не остановил. Хорошо, еще поговорим. Я отправилась курить.***
— Мам, ну зачем ты так? — начал молодой парень, который стал за спинку стула, на котором сидела Ира и положил руки ей на плечи, крепко сжимая, давая понять, что он рядом. — Все. Теперь можно и поговорить. Я без сомнений знаю, что такое любовь и какая она бывает, Максим. Я достаточно прожила на этом свете, чтобы точно сказать, что это такое. Для чего оно, что оно творит с человеческими душами. Да чтоб ты знал, Ника моё всё, я готова отказаться от всего, лишь бы это лохматое, ревнивое чудо было рядом. Да, ты прав. Это любовь с первого взгляда. Не тебе ли знать, как я страдала всю свою жизнь рядом с твоим отцом? Не тебе? Не ты слышал вечные крики, звуки пощечин? Не ты ли видел меня всю в крови? Не ты? Я никогда не любила его, а он знал. Я вышла за него из-за тебя, а также и родителей, которым не нужен был позор. Ты ведь знал своего деда, Макс. А затем все изменилось, я решилась. Меня больше ничего не держало рядом с ним. Я лишь терпела всё из-за тебя. У тебя должен был быть отец, а не мать лесбиянка! Я всю жизнь была по девушкам! А твой отец просто изнасиловал меня, понимаешь! Поэтому твой отец не в счет. А Вероника, Господи, Ира, спасибо тебе за дочь… В ней горит огонь, за счет которого я живу. Это так. Я совершенно не против ваших отношений, спите сколько хотите. Ир, я знаю, каково быть преданной, а потом брошенной. И сына я своего знаю… — Пол бутылки уже нет. — Мама… Но зачем же ты… — Наташа, — Ира встала и подошла к женщине, обнимая крепко. — Это же нельзя терпеть… — Все хорошо. Я в порядке. Я просто боюсь за тебя. Страдаешь ты, страдает Ника… Я не хочу видеть в ее глазах боль за родную маму. Макс, если же твои намерения серьезны, то словами ты не отделаешься, понял? — Мам, все я понял. Ты столько натерпелась. — Он подошел и обнял двух женщин, свою блондинку и свою шатенку. — А можно мне с Ирой уехать? — У неё спрашивай. Ты взрослый уже, гм, — сказала Наташа. — Ты серьезно, Максим? Господи, конечно же, можно, — она обняла его крепко. Но тут в кухню влетело нечто злое, от которого несло табачным дымом. Лицо было хмурым, злым. — Опять все забыли про меня! А я тебя защищала, а ты. Тоже мне! Друг. — Руки в боки и стоит так посреди кухни. Ирина была меньше ростом чем её избранник, да и весовая категория меньше, поэтому она повернула свою голову в сторону дочери. Ира была полностью прижата к Максиму. Плотно плотно. Милая картина. — Ника… — Мама… Ну, мама… — она посмотрела на мать мокрыми глазами, шморгая носом. Наташа протянула к ней свои руки, приглашая в объятия. Она определенно не ошиблась, она влюблена в эту девочку сильно. С каждым днем любовь растет, быстро растет. Ника сначала помялась, но потом кинулась в объятия Наташи, сбивая её с ног, благо за спиной той был стол.