Профессор Колин Грейвс

Этот лоботряс не придумал ничего лучше, чем устроить пьяный дебош в магазине. Его засняли все камеры и вывел наряд полиции после десятиминутного шоу за стеклом. Даже то, что он напился, не умаляет наказания – потому что напился он тем, что украл с прилавка. Грейвс с ним еще намучается. - Это самый идиотский случай в моей практике, - делится он, вращая руль, чтобы отъехать от участка. – Чем ты думал? Миллер хрюкает с заднего сиденья и прижимается к креслу Колина. - Своей волшебной палочкой, сэр! Оно и видно. Грейвс напряженно выдыхает. По просьбе Пиквери он внес залог и забрал этого колдуна-затейника из участка. Через неделю у них будет слушание. Если Колин не наскребет оправдание, этот болван сядет на шесть месяцев за порчу чужого имущества и хулиганство. - Ты хоть о матери подумал? - О-о-о, мистер Грейвс, я только о ней и думал, поверьте мне... Колину не нравится этот тон. Он слишком долго работал в адвокатуре, чтобы не заметить двусмысленности. Он скашивает глаза на зеркало заднего вида. - Я отвезу тебя домой. Пиквери дала ему адрес Бэрбоунов. Грейвс мог бы отвести парня туда без объяснений, но ему хочется увидеть реакцию. Веселье Эзры тут же прекращается. Он перестает домогаться до кресла мужчины и отворачивается к окошку, принимаясь рисовать на нем каракули. Интересно. Они останавливаются перед светофором. Колин смотрит на парня. Дом Миллера направо через мост. Мужчина смотрит, подмечая каждую черту его лица... Смотрит. И сворачивает влево. Машина тормозит возле высокоэтажного здания. Это не дом Бэрбоунов. Здесь все горит от света новогодних лампочек, а колонны при входе подпирают багровый навес над стеклянными дверьми. Миллер покидает машину с широко открытым ртом. - Ничего себе! – он громко смеется. – Я думал, вы отвезете меня домой! - Так и есть, - мужчина тоже выходит и передает ключи от машины швейцару. – Я живу здесь. Лицо Миллера неописуемо, когда он оглядывается вокруг. Он смотрит так, будто перед ним здание Магического Конгресса – не меньше. Они поднимаются в пентхаус. Оказавшись внутри, Миллер не сдерживает свиста. Он бросает свои вещи на пол и идет по гостиной с распростертыми руками. - Это стоило того, чтобы напиться, - глубокомысленно замечает Эзра. – Где тут кровать? Только не говорите, что положите меня на диване, сэр! Парень дергает бровями. Его глаза горят шальным огнем. Он пьян и вносит хаос в этот дом, в очередной раз цепляя Грейвса своей наглостью. Этот мальчишка так долго его доводил, что мужчине хочется немедленно сделать его послушным. Это почти неконтролируемое желание. Связать и выпороть. И кстати об этом... - На тебя когда-нибудь поднимали руку в семье? Вопрос вызывает у парня смешок. Он плюхается на диван, закидывая ноги на журнальный столик. Весь его вид говорит: «Разве я похож на того, кого бьют?» Но Грейвса так просто не обмануть. - Ты ведешь себя заносчиво, срываешься, а когда дело доходит до наказания – бегаешь от меня, как от василиска. Даже то, что ты звонишь из участка ректору, вместо родной матери, говорит о многом. Это логичное предположение. Мужчина снимает пальто и вешает шарф. Он идет к бару, пока Миллер наблюдает за ним, переваривая информацию. Грейвс наливает себе порцию и садится рядом с парнем, закидывая руку на спинку дивана. Его слова задели Миллера за живое – это заметно, хотя юноша не перестает раздевать его глазами. Он забирает у мужчины рюмку и делает глоток. - У меня всегда была строгая мамочка, - отвечает он полушутя. – Хотите стать строгим папочкой? - Возможно, если потребуется. Колина не смущает формулировка, а вот Миллера это вгоняет в краску. Грейвс забирает у него рюмку и тоже отпивает. Теперь от них обоих пахнет алкоголем. Воздух становится горячее. Юноша задерживает дыхание, наблюдая за тем, как Колин делает еще один глоток. - Ты можешь сказать мне, теперь я твой адвокат. - И только? – парень улыбается. - Нет. Еще я твой преподаватель. И мужчина, вдвое тебя старше. Это неправильно – не только с точки зрения законодательства и морали. Неправильно то, что, чем больше Колин озвучивает запретов, тем больше ему хочется на них плюнуть. Он все-таки юрист, а не какой-то там «Грин-де-Вальд». Ему нельзя так сильно желать нарушения законов… Этот Мессершмитт ломает его принципы. Грейвс протягивает руку к подбородку студента. Он смотрит в его расширенные зрачки. - Признайся, тебя спровоцировали на то, что ты сделал в магазине? - Ох, сэр... Меня даже сейчас провоцируют. Я подам на вас в суд! Его заявление вызывает у Колина усмешку. Этот парень невозможен. У Грейвса нет шансов устоять перед ним. Он тянет Миллера ближе, и тот с азартом седлает его колени. - Подашь… – шепчет Грейвс в губы парня. – Подашь, если тебе это не понравится. У Эзры что-то щелкает внутри от этого низкого голоса. Он кидается на мужчину, полностью оправдывая свою кличку. Самолет, истребитель… да хоть танк! Его пальцы зарываются в эту холеную укладку, и он стонет, прижимаясь к этому жесткому рту. Его ладони скользят по седым вискам, а губы целуют чужую щетину. Парень не может насытиться прикосновениями. Этот Грейвс… он такой… Эзра снова стонет. - Я думал, магия запрещена вне Хогвартса, – он жмется ко лбу мужчины, чувствуя, как руки того гладят его бедра. Он подается навстречу. - В отличие от вас, Миллер, я уже давно выпускник. Эзра корчит гримасу. Спиртное еще бьет ему в голову. Ему смешно от того, что «дядечка под сорок» разделил его шутку. Будто прочитав его мысли, «дядечка» хмурится и разворачивает его к себе спиной. Только сейчас Эзра замечает в его гостиной электрический камин. Парень смотрит на языки виртуального пламени, пока настоящий жар проходит по его телу. Ладони Колина опаляют: сначала он ведет ими поверх водолазки, а потом стягивает ее с Эзры и очерчивает голый торс. Парень прикрывает глаза и мычит. Ему больше не хочется смеяться. О, нет... ему хочется кончить. Он ерзает на коленях мужчины и чуть приподнимается, чтобы достать из своего заднего кармана презервативы. Он всегда их носит с собой – на всякий случай. - Современные нравы… – ворчит Грейвс за его плечом. Миллер фыркает, но тут же втягивает воздух, потому что мужчина прихватывает его плечо зубами. Чуть приподняв, с Эзры стягивают штаны вместе с бельем. Парень остается совершенно голым, в то время как Грейвс не расстегнул даже запонки. Это нечестно! - Это нечестно… – сипит Эзра вслух. - Считай это своим наказанием, маленький обскурыш, - рычит мужчина в его ухо. Кто?.. Миллер не в состоянии переспросить. Зубы возвращаются на его плечо, а между ягодиц проталкиваются две фаланги. Парень жмурится, вцепляясь в обивку дивана. Он выгибается в спине. Мужчина в самом деле его наказывает – но далеко не так, как он привык. Колин нежен – на той грани, что балансирует с беспощадностью. Эзра знал, что он такой… фантазировал, но даже не подозревал, что заведется так быстро. Когда пальцы мужчины покидают его, он уже близок. А ведь ему еще предстоит выдержать весь марафон!.. Юноша шумно выдыхает, когда слышит звук разошедшейся ширинки. В его копчик упирается чужая плоть и влажно съезжает вниз. - Боюсь, я сейчас кончу… - всхлипывает он, чувствуя внизу жар. Направляемый рукой Грейвса, член постепенно раскрывает его. Эзра чувствует, как в него входит обтянутая латексом головка, а следом проталкивается основание. От понимания этого несчастный Миллер пьянеет окончательно. Его собственный член дергается. - У нас впереди еще вся ночь, - успокаивают его… или обещают? Внутри Миллера все замирает, когда крепкие руки подстраивают его под себя. Грейвс сипит у его уха. Он возбужден и толкается сразу, как Эзра занимает устойчивое положение. Пальцы царапают кожу. Мужчина не останавливается на одном рывке и тут же повторяет его вновь. Перед глазами парня вздрагивают языки каминного огня. Он выдерживает два удара – ему хочется потянуть еще, но его подламывает. Он вскрикивает сквозь сжатые зубы, дергается, оседает, а Грейвс не выпускает его еще очень долго. Вслушиваясь в сбитое дыхание мужчины, Эзра ловит его ритм и позволяет удовольствию унести себя дальше... Когда Колин кончает, парень прижимается к его виску. Они оба дышат прерывисто и жадно. Их глаза встречаются. Теперь ему нельзя в тюрьму. Ни за что нельзя. Эзра стонет и трется о чужой лоб. Если бы он только подумал об этом раньше... Его терзания прерывает мягкий поцелуй.