Not gonna die

Пробивающийся сквозь плотно закрытые жалюзи утренний свет был слишком ярким, а набирающая обороты боль в голове – слишком навязчивой. Не преуспев в попытках снова отрубиться, Данте сел в разворошённой постели, сдавленно выругался, покосился на сладко сопящее рядом тело. Выглядел братец так, словно провёл ночку с разъярённым Гневом. Приложив растопыренную пятерню к наиболее выделяющимся царапинам, Данте хмыкнул, попробовал встать и со стоном рухнул обратно. – Это мы с одной бутылки так ужрались? Чем они этот коньяк бодяжат? Верг? Отозваться братец не соизволил. Впрочем, Данте его не винил. Во-первых, Вергилий крепко спал и голова у него пока не болела. Во-вторых, обладал чудесной способностью игнорировать вопросы, ответ на которые не знал. Пошарив по полу, он подцепил первый холодный предмет, попавшийся под руку – это оказалась рукоять Ребеллиона – и приложил к отчаянно трещащей голове. «Докатился. Переспал с родным братом. Да, Данте, ниже падать уже некуда. И что же с этим теперь делать, спрашивается?» Кто бы там что ни думал, а у него тоже были свои принципы, которых он старался придерживаться. И спать с родственниками как-то не собирался. Пусть оба они и не были против, и убойный коньяк здесь был не при чём. Их просто швырнуло друг к другу с силой, противиться которой было совершенно невозможно. И к желанию секса эта сила никакого отношения не имела. Вот к желанию стать одним целым, как бы банально это не звучало, это да. А образ мыслей был каким-то непривычным. И он даже знал, с кого за это спросить. Только будить его совсем не хочется. Данте потёрся щекой о плечо брата, с интересом наблюдая, как на его спине медленно затягиваются царапины. Перевернул нагревшуюся рукоять другой стороной. Прошедшая ночь вспоминалась урывками. Громкий жалобный треск одежды, которую они не снимали – сдирали, не отрываясь друг от друга, и, кажется, что-то рвалось безвозвратно. Глухое рычание на два голоса; смутное понимание, что за стенкой спит чуткий медиум, которого лучше не потревожить. Вкус крови на губах. Яркая боль, в какой-то момент рванувшая всё тело. Так, кажется, братишка всё-таки получил своё… или это было ощущение не его тела? Уже не разберёшь. Острое, почти болезненное наслаждение, разделённое на двоих. Чёрт, ладно, ладно, это было реально круто. Как никогда и ни с кем раньше. Потому что раньше секс был просто сексом, но не единением душ. И, кажется, просто секс его больше не интересует. Стоило один раз попробовать это чувство не-одиночества, и Данте мгновенно подсел на него, как на сильнейший наркотик. – И как я на это повёлся, бро? Я же теперь никуда от тебя не денусь, революционер ты хренов. Рукоять Ребеллиона окончательно нагрелась. Вздохнув, Данте свесился с дивана, поворошил сваленную на полу одежду и, на ходу впихиваясь в первые попавшиеся джинсы – похоже, не его – побрёл на кухню. Там оказалось ещё более светло. Нефилим зажмурился и, на ощупь добравшись до благословенного изобретения человечества, холодильника, уткнулся лбом в дверцу. – Данте! – взволнованный голос Кэт ввинтился в мозг, заставив взвыть, но двинуться сейчас было выше его сил. – Вергилий… он... кажется… – она испуганно всхлипнула, не сумев закончить предложение. Если бы братец после столь бурной ночки отбросил копыта, он бы знал. Но паника Кэт оказалась заразной, и нефилим прислушался к старательно игнорируемой до сих пор связи. Ухмыльнулся. – Кэтти, милая, не волнуйся. Он просто дрыхнет. Могу даже подробно рассказать, что за порнуха ему снится. Сделаешь мне кофе? Медиум за его спиной чем-то звякнула и прохрустела. – Держи. Похоже, это сейчас будет полезнее. Пришлось обернуться и открыть глаза. На кухне стало темнее, потому что Кэт заботливо закрыла жалюзи. И сейчас протягивала ему стакан с водой и таблетку аспирина. Он вздохнул. – Спасибо. Но если бы аспирин на меня действовал, поверь, в городе его давно бы не осталось, – впрочем, таблетку он всё-таки выпил. Мало ли. Кэт опасливо косилась в сторону. Проследив её взгляд, Данте обнаружил, что так и притащился на кухню с Ребеллионом в обнимку. Хотя ещё вчера не был способен его даже удержать! Взрезав грязные бинты, он внимательно изучил собственные запястья. Ну, не сказать, чтобы совсем здоровы, но выглядит значительно лучше. Он аккуратно отставил меч и только потом сообразил посмотреть, чем, собственно, резал бинты. – Вот бля. На ладони лежал стильный полупрозрачный с красноватым отблеском кинжал. И до сегодняшнего дня на такой фокус был способен только Верг. – Данте? Так, пугать девушку точно не стоит. Данте развеял призванный клинок, стёр с лица охуевшее выражение и постарался нормально улыбнуться. Не хватало, чтобы Кэт начала задавать вопросы о том, чем они ночью занимались, чтобы дойти до такого состояния. – Всё в порядке, Кэт. Я смотаюсь в душ и помогу тебе с завтраком, окей? И я, правда, очень хочу кофе. Пожалуйста. Под холодными жёсткими струями первоначальный шок слегка остыл, позволив начать соображать. Братишка оказался прав – укреплённая связь по крайней мере его сделала сильнее. Регенерация вернулась, пусть в усечённом объёме, но привычный зуд зарастающих ран чувствовать было приятно. А ещё это позволило воспользоваться способностями брата. Ему просто понадобилось разрезать бинт, и тело само решило, что создать клинок будет быстрее, чем тянуться за кухонным ножом. Главное, пока не проверять, может ли он телепортироваться. Ну нафиг. Новая сила жила в груди, чуть ниже сердца. Она появилась там очень давно, ещё в тот момент, когда он решил спасать брата любой ценой, а может, никогда не исчезала, он просто забыл про неё, как забыл о первых семи годах своей жизни. Данте потёр лицо руками, стирая остатки похмелья. Он чувствовал, как исцеляется последняя царапина на спине брата, и действительно мог бы заглянуть в его сны. Но потянуться к нему сейчас означало разбудить, а этого не хотелось. Пусть отсыпается, и так много сил потратил на всю эту ситуацию. А его ждёт Кэт. И, можно надеяться, кофе. Кофе действительно был. Крепкий, горячий и до ужаса сладкий. Впрочем, Данте сам виноват, что не объяснил в своё время девушке, что на нефилимов не действуют человеческие заморочки, и наличие или отсутствие лишней глюкозы его организму ни лучше, ни хуже не сделает. Как, впрочем, и человеческие лекарства вроде того же аспирина. Но ей просто нравилось заботиться о них по-человечески, без ответственности за чужие судьбы, без заклинаний, без опасности погибнуть (хотя вот именно эта до сих пор висела над ними всеми). А ему не так сложно было ради этой девочки наступить на горло многолетним дикарским привычкам и не выпендриваться. Кэт помешивала что-то в кастрюльке, решительно отстранив его от кухонной магии, и всем своим поникшим видом показывала, что что-то не так. Кошмары особенно удались этой ночью? – Кэтти, если ты хочешь о чём-то поговорить, надо говорить. Я не силён в чтении мыслей. Девушка вздрогнула всем телом, беззвучно всхлипнула. Данте уловил солёный запах. Вот только слёз сейчас недоставало! Он подошёл и осторожно обнял узкие подрагивающие плечики, прижал к себе. Почему-то Кэт не воспринималась как кто-то, к кому можно иметь сексуальный интерес, скорее, как младшая сестрёнка, которую нужно защитить и утешить. Он постарался придать голосу как можно более успокаивающий тон. – Всё хорошо. Ты можешь мне доверять. Расскажи, в чём дело. Кэт чуть повернулась, уткнувшись виском ему в плечо, и глубоко вздохнула. Провела ладошкой от запястья до локтя. – Было больно? – Фигня, бывало и хуже, – он дёрнул плечом – дурной рефлекс, прицепившийся из-за вечно сползающего плаща. И только секунду спустя сообразил, что она имела в виду на самом деле. Завёл руку за спину, нащупал стул, отобрал несчастную кастрюльку и рухнул назад, увлекая девушку с собой. Кэт испуганно вскрикнула, попыталась вырваться, но он по определению был сильнее. Дождался, пока она перестанет дёргаться и удобнее устроится на его коленях, и прижал подбородком её макушку. Вздохнул. – Кэтти, я не человек. И я так живу последние лет пятнадцать. Не бери с меня, дурака, пример, не держи всё в себе. Поговори, поплачь, можешь даже меня побить, разрешаю. – Зачем? – у неё были очень красивые глаза. Большие, зелёные и влажные. Ведьмочка. Маленькая, хрупкая и очень-очень сильная. – Затем, – Данте положил ладонь на её спину, неуверенно начиная поглаживать. Он совершенно не умел утешать. Кэт как боевой товарищ, неоднократно вытаскивавший его задницу из Лимбо, и Кэт как испуганно жмущаяся к нему маленькая девочка, она оставалась ему добрым другом и нежной девушкой, обидеть которую случайным словом или действием совсем не хотелось. – Из-за нас с Вергом тебя протащили по всему этому дерьму. Мы обещали тебя защищать, но это оказалось пустым трёпом. Прости нас, Кэт. Прости меня. Я так долго мог рассчитывать только на себя, что забыл, какими хрупкими бывают люди. Я должен был защитить тебя. – Всё нормально, правда, – Кэт пожала плечами. – Ничего не нормально, малышка, – нефилим аккуратно обнял подругу. Она была такой маленькой, что вся помещалась в его руках. – Но ты к этому отношения больше иметь не будешь. Обещаю. Когда мы это всё закончим, обещаю, я сделаю всё, чтобы у тебя была нормальная жизнь. – Спасибо, – приподнявшись, Кэт поцеловала его в щёку, а потом всё-таки разревелась, уткнувшись носом ему в плечо. Вообще-то, Данте, как любой мужчина, терпеть не мог женских слёз. Терялся, не знал, как реагировать, и потому злился. Но это была не какая-то абстрактная женщина, а Кэт. Её слёзы не злили – тянули в груди отчаянной бессильной горечью. Нефилим положил ладонь на её затылок, тихонько поглаживая по волосам. Кэт пробормотала что-то бессвязное, цепляясь за его плечо, потом глубоко шумно вздохнула и отстранилась. – Всё хорошо, Кэтти, – он осторожно вытер застывшие в уголках зелёных глаз слезинки. – Ты не одна, – прислушавшись, Данте усмехнулся. – Доставай свой аспирин, Кэт. Труп Верга наконец восстал. И, похоже, ему хреновее, чем было мне. Братец, давай к нам! Тут есть кофе и вообще вместе веселее! Через мгновение помятый Вергилий материализовался на кухне. Кэт пискнула и отвернулась. Данте присвистнул. – Бро, мозг уже надо было включить. Невозмутимый лидер террористической организации торчал посреди кухни в полном неглиже и с шикарным засосом чуть ниже левой ключицы. Данте заржал и швырнул в брата полотенцем – тот тоже додумался притащиться в компании Ямато. Аккуратно отводя взгляд, Кэт слезла с его коленей и пошла к аптечке.