Чужая Земля

Впервые в жизни Кира не знала что делать. И сбежала она тоже впервые. Как только всхлипывания Кэйт затихли, а дыхание стало ровным и глубоким, она кошкой соскользнула с постели и выскочила за дверь их, теперь общей, спальни даже не натянув штаны. Только срезая очередной поворот витой лестницы девушка подумала о том, что если кто-то заметит ее бегство с супружеского ложа это аукнется ей сплетнями, а возможно и немалыми проблемами в дальнейшем. Но, на ее счастье, в замке было пустынно — спали все, включая соглядатаев, очевидно перебравших на церемониальном празднике. Добравшись, наконец, до своего кабинета и переведя дух, беглянка попыталась упорядочить свои мысли. А заключались они в нежелании проснуться поутру в одной постели с Кэйт и посмотреть ей в глаза — эта перспектива повергала Киру в настоящую панику и вырисовывалась все четче с приближением рассвета. Затуманенный возбуждением и уставший от насыщенного событиями дня мозг отказывался соображать и просил отдыха, поэтому девушка малодушно уступила его справедливым требованиям, закрыла дверь на защелку, устроилась в своем необъятном рабочем кресле и тут же уснула. Сновидения ее были спутаны и неспокойны: в одном из них она кого-то преследовала, петляя между деревьями хвойного леса, а уже через секунду оказалась преследуема сама, превратившись из охотника в беспомощную жертву. Спасая себя, она оглянулась назад, чтобы оценить обстановку, но в этот момент тропа оборвалась, и брюнетка со всех ног влетела в прозрачную голубую воду озера, которое оказалась вдруг болотом и чем больше она дергалась, стараясь выбраться обратно на берег, тем глубже увязала в нем. Неравная схватка была проиграна, Кира начала задыхаться и, когда воздуха совсем не осталось и свет померк, наконец смогла проснуться — вся в холодном поту, с расширенными от ужаса зрачками и все еще ощущая влажное удушье кошмара. За окном занималась заря, первые лучи солнца коснулись крон деревьев, а птицы начали свою утреннюю перекличку. Придворные еще спали, даже слуг нигде не было видно — сад выглядел тихим и умиротворенным, поэтому она решила немного прогуляться. Сон, хоть и кратковременный и не очень приятный, пошел ей на пользу, а утренняя прохлада окончательно вернула ясность мысли, а вместе с тем и осознание содеянного прошлой ночью. Невольно замедлив шаги Кира посмотрела на свои руки — под ногтями все еще были следы запекшейся крови, а кожа хранила запах возбуждения Кэйт. Не так она себе представляла их первую ночь и не такую хотела установить связь. Можно ли теперь это исправить? Как поведет себя Кэйт? Не сломало ли ее произошедшее? Кира вовсе не хотела провести остаток дней, будучи связанной с безвольной игрушкой, тем более что своенравный и несколько высокомерный характер сабы и покорил ее тогда, когда она еще только присматривала себе будущую спутницу. Что, если едва возникшее между ними доверие и страсть, навсегда будут похоронены под воспоминаниями о причиненной боли? — Не так уж хорошо я себя контролирую, как думала, и все же я не могу этого допустить. Достигнув столь много, потерпеть поражение из-за не сложившейся личной жизни было бы немыслимо. Нужно вернуться к Кэйт и попытаться… Попытаться что? Еще раз ее трахнуть — на сей раз думая не только о себе? — сама того не заметив девушка заговорила с собой вслух. — Вряд ли это поможет, — заметил язвительный внутренний диалог. — Что тогда? Поговорить? Объяснить? Еще идеи? Извиниться? Да, пожалуй, это могло бы помочь, если вообще что-то еще может им помочь. Если продемонстрировать Кэйт раскаяние, то возможно получилось бы вернуть хотя бы толику доверия. Но с другой стороны… с другой стороны рухнет завоеванный авторитет Хозяйки. — Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления и, коль скоро, другого решения у нас нет, пойдем извиняться. На это внутренний остряк видимо решил промолчать, дабы не поубавить своей обладательнице решимости, которой и так надо сказать было не очень много — извинения никогда не являлись сильной стороной Киры. *** Наскоро приняв прохладный душ и, немного приведя себя в порядок, Кира решительно направилась к спальне, где не так давно оставила спящую Кэйт. Петляя по коридорам и мимоходом приветствуя проснувшихся и не очень «свежих» домочадцев, девушка размышляла о том, какой прием ее ждет — очевидно, не очень-то теплый. Она была готова к слезам или истерике, к отстраненному безразличию, даже к полной апатии сломанной куклы, но точно не к тому, что в итоге увидела, едва поднявшись по лестнице. Двери в комнату были распахнуты, несколько слуг испуганно жались к противоположной стене коридора и тихо о чем-то перешептывались, вопросительно глядя друг на друга и, очевидно, не находя ответа на свой вопрос. Брюнетка ускорила шаг, преодолевая оставшиеся метры, в душу закралось нехорошее предчувствие. И оно ее не обмануло. Кэтрин, завернутая в украшенную алыми разводами простынь, стояла рядом с разбитым вдребезги окном. В одной руке она держала острый осколок, плотно прижимая его к шее — к тому месту, где находилась сонная артерия. С другой руки на подоконник, о который опиралась девушка, непрерывной капелью стекала кровь. — Твою ж…! — выругалась Кира, быстро закрывая за собой дверь, защищаясь тем самым от пристальных взглядов слуг. Однако ей довольно быстро удалось взять себя в руки и принять невозмутимый вид. — Ни шагу больше! Или я сделаю это, клянусь! — Кэт сильнее вдавила острый край стекла в свою нежную кожу. — Хочешь умереть? Так могла бы попросить моей помощи, я всегда с радостью выполню подобное пожелание. — Вряд ли ты согласишься мне помочь раньше, чем получишь от меня то, ради чего притащила сюда, лишив всего, что было мне дорого! — Так ведь я уже получила или ты ничего не помнишь? — голос брюнетки так и сочился иронией, — могу напомнить прямо сейчас — добавила она с ухмылочкой. «Ну что я несу? Идиотка! Я же шла сюда совсем с другой идеей…», — одернула себя Кира. — Не смей ко мне приближаться! — голос сабы сорвался на крик, предвещая истерику. Затевая все это, Кэтрин совершенно не планировала дожидаться прихода Киры, она надеялась напугать слуг и заставить их выпустить ее раньше, чем вернется эта садистка, а теперь все потеряно. Она никогда не отпустит ее живой, а надругательство и унижения прошлой ночи будут повторяться раз за разом. «Нет, я не могу так! Лучше и правда умереть, пытаясь получить свободу, чем так жить» — девушка сделала несмелое движение, забираясь на подоконник — прыгать высоко — все-таки второй этаж, но небольшой шанс приземлиться удачно был. — Ты можешь выйти через дверь, если таково твое желание. Не нужно себя калечить, — Кира предугадала намерения шатенки и это решение было единственным, пришедшим ей в голову. Кэйт замерла, не зная в какую сторону сделать следующий шаг, на лице ее отразился шок, смешанный с недоверием. — Ты выпустишь меня? Откуда мне знать, что не обманешь? — Я не желаю тебе зла. И не хочу, чтобы ты оставалась здесь пленницей и ненавидела меня. И знай, что я сожалею о произошедшем прошлой ночью, как и о том, что сказала только что. Так что можешь быть свободна и выйти от сюда через парадный вход. Охранная система пропустит тебя, возьми вот это, — Хозяйка протягивала браслет, снятый со своей руки. Несколько мгновений Кэйт пристально смотрела в ясные глаза Киры — до этого такие холодные и непроницаемые, напоминающее льдинки, сейчас они походили скорее на два озера с прозрачной и беспокойной водой. Беспокойной. Да. В ее глазах отражалось беспокойство. «Ну конечно, как я и думала, она заботится о целостности инкубатора для своего потомства» — решила девушка, но не воспользоваться таким шансом было бы грешно и она медленно, не отрывая руки с осколком от шеи, сползла с подоконника, резким движением выхватила из протянутой руки свой билет на волю, обошла Киру по дуге и двинулась к двери, появившейся опять, словно по волшебству. Любопытные слуги, так и не покинувшие коридора, в молчаливом удивлении смотрели ей вслед. А Кэйт, не думая больше ни секунды, подхватила длинную, спутывающую ее ноги простынь и бегом направилась навстречу новому дню и чужому для нее миру.