"Свежий" взгляд

- А как тебя зовут? – маленькая девочка лет шести без тени страха смотрит на мое лицо. Этот вопрос застал меня врасплох. Я сам еще не нашел на него ответа. Мы разговаривали около десяти минут. Она случайно встретилась мне на дороге. Одна, темным вечером, что показалось мне странным. Она объяснила, что живет недалеко, а мама очень занята и не может с ней выйти. Все дома кажутся мне знакомыми.. тот и этот.. Я же жил в этом поселке, что удивительного? Дело в том, что мне пришлось удрать от троицы. Девушка подняла страшный крик, когда я сообщил ей о нежелании хоть в чем-то подчиняться ей или кому бы то ни было. Правда, обращалась она к «мозгу» операции – бледному очкарику. Воспользовавшись этим, я и убежал (ну, как убежал - уплелся). Она слишком много говорила.. а мне нужно столько всего вспомнить… столько всего.. - Мой папа тоже умер, - голос девочки не обнаружил особенного беспокойства по этому поводу, – я его не помню. Мама не много говорит о нем. -Пофему? – как ни странно, при общении с ребенком такая чушь как дефект речи перестает тебя волновать. У каждого из них собственный комплект странностей произношения, так что начинаешь чувствовать себя в своей тарелке. - Наверное, она скучает и грустит, когда о нем вспоминает. У нее всегда печальное лицо, когда она говорит о нем. Поэтому я ее не спрашиваю. Иногда дети обладают по-настоящему взрослой рассудительностью. - Мне пора. Завтра выйдешь погулять? - Я невольно улыбнулся. Так непринужденно. Будто разговаривает с соседским мальчишкой. Как жаль, что я не увижу свою дочку такой. Хотя может быть это и к лучшему. Она ушла. Как было бы хорошо, если каждый мог так спокойно ко мне отнестись. Я знал что этого не будет. Разумеется, я не ошибся. - Зомби! Зомби! – низкий голос прорезал гам толпы. Они держали атрибутику средневековья – вилы и факелы. Люди, верно, считают, что всякая нечисть не признает модернизации. Я скрылся в лесу. Тяжелые мысли не дают покоя. Все вокруг меня словно разрывается, трещит по швам, крутится и не дает сосредоточиться. Дайте мне хоть часок.. Подумать, вспомнить.. Как же я умер? Зачем все происходит так быстро? Я не успеваю за этим бешеным темпом. А должен ли успевать? Единственное утешение – полная не боязнь смерти. Странно, я не чувствую никаких опасений за свою жизнь. Нет. Смерть? Как это состояние можно назвать? Еще один вопрос в копилку. Но как она наступила? Словно провал в памяти. Есть ли у зомби память? Во всяком случае, я знаю, что мне нужно делать. А эти люди, похоже, не знают. Бродят в слепую по лесу, на что-то надеются. Благодаря моему исключительному цвету кожи, я укрылся здесь довольно легко. Надеюсь, к утру они перестанут так орать. Мне нужна тишина.. Столько всего… Итак, мучимый горой вопросов, я решил пройтись по пустым улицам поселка, пока жители бегают по лесу в попытках поймать чудовище, коим я им показался. Сейчас я поймал себя на мысли, что не только не продвинулся в своей цели – вспомнить, но и забыл то, что происходило со мной после пробуждения. Возле какого дома я встретил девочку и.. Спросил ли я ее имя? Улицы освещены слабым фонарем. Словно испугавшись моего вида, он начал поспешно мигать. По всем правилам жанра сейчас там должен появиться какой-нибудь ужас. А может быть, я сам являюсь для кого-то этим ужасом. И вообще.. Зачем я сюда пришел? Мысли скомкались, разорвались и скатались в клубок, потеряли всякий смысл. Сознанию нужно на чем-то держаться. Оно уцепилось тогда за вспыхнувшее воспоминание. За какое? Напряженно пытаюсь вспомнить. Как это трудно! Что-то скользит совсем близко, я вот-вот ухвачу мысль за хвост, кажется, что сейчас все прояснится. Но нет. В этот момент я слышу неприлично громкий грохот. Через пару секунд до меня доходит его значение. В меня кто-то выстрелил. Попал ли? Вновь выстрел. На этот раз от меня что-то отлетело. Надо бы уйти отсюда. Эта мысль приходит в результате трудносоставимой логической цепочки, а не врожденных рефлексов. Правильно, я же зомби. Я побежал. Хотя нет, конечно, поплелся еле-еле, как всякий в моем положении. А этот гад продолжал стрелять, так что мысли разлетались подобно стае ворон. Удивительно, мой мозг посылает такие ненужные образы и сравнения, а то, что нужно – ни в какую! Зря я на него ругаюсь. При очередном выстреле что-то громыхнуло у меня в голове, и я вспомнил то, что уже вспоминал до этого и успел забыть. На самом деле, пуля просто попала мне в голову. Следующая угодила в окно дома радом со мной. С треском разбилось стекло, пара осколков вонзилась в нечувствительную плоть. Я вытащил их, после чего по серой коже побежали струйки почти черной крови, мой взгляд зацепился за эти медленнее ручейки, я дотронулся до затылка, рука окрасилась в красный. Почему-то эта живая струящаяся кровь в уме моем связалась с жизнью и живым телом. Я вспомнил, как в городе в каком-то баре мне проткнули руку шариковой ручкой. Да… я много писал, поэтому ручка всегда была при мне… Наверное, нужно найти бумагу и записывать то, что удалось вспомнить. Выстрелы прекратились. Наконец то. Я свернул с этой короткой улицы в какую-то подворотню. Может быть, меня вели какие-то неосознанные привычки? Куда я сейчас иду? Вполне может быть, к своему дому или в другое хорошо знакомое место. Проулки здесь похожи на бесконечный лабиринт. Нужно скорее найти бумагу. Я пытаюсь держать в голове воспоминания, но как цепляться за них в таком сомнительном состоянии да еще с простреленной головой? Дома, дома, дома… Все чем-то знакомые, но от этого еще более одинаковые в моих глазах. Большие и не очень. Одинаковые изгороди.. На глаза мне попался совсем маленький и очень бедный домик. Я остановился около него и попытался привыкнуть к этой перемене в идущей сплошняком веренице. Рядом с избушкой (кажется, подобные строения можно называть избушками?) стоял сарай. Неплохое местечко, тем более там может оказаться свалка всякого Якова, например, бумага. Там я нашел еще и фонарик и провел весь остаток ночи, записывая рваные кусочки воспоминаний из прошлой жизни и то, что со мной происходило после пробуждения.