Наследие Неро

      Ветер с залива трепал плащи солдат, полуденное солнце играло на полированных шлемах. Преторианцы на миг замерли, прижав кулаки к нагрудным пластинам брони, а затем отсалютовали офицеру в мундире галаэ-риова.       — Слава Ромулу!       — Вот имя Империи.       ЛʼНар трʼИрхасаэхир ответил на приветствие солдат жестом и чуть помедлил на лестнице дворца. Он оглянулся на шпили и монументы города, на террасы, сады и сине-зеленую поверхность моря. За счет строго ромуланского зрения заметил контур челнока близ горизонта и силуэты птиц над гордой головой статуи Кирэса.       Каменные глаза прославленного и давно мертвого риханнха смотрели поверх преторского дворца и венчающего купол орла с распростертыми крыльями. Вслед за движением малого и большого светил двойная тень здания медленно ползла по мрамору лестницы. Сочетание черноты тени и яркого сияния солнц вызывало слабую, но не неотвязную тревогу. Близился полдень, аромат разогретой зелени наполнял воздух. Вдохнув полной грудью, ЛʼНар переступил порог и оказался в прохладном и полутемном вестибюле дворца.       Помещение оказалось полупустым, горстка офицеров и чиновников под присмотром охраны в ожидании приема расселись по стульям без спинок. Капитаны флота хранили молчание и поздоровались с ЛʼНаром жестами. Чиновники, напротив, вели приглушенные разговоры, разбившись по тройкам и парам, и лишь одни из этих риханнсу устроился чуть в стороне.       — Джолан тру, Азиний.       — Джолан тру, даэхлен.       ЛʼНар занял свободный стул. В темных глазах Азиния был заметен особый блеск — скорее всего, благородный член сенаторского клана жаждал сплетен.       — Я слышал, с сенатором Аргелианом случилась беда… — начал он, более-менее удачно сдерживая нетерпение.       — Можно и так сказать, — безо всякого выражения отозвался ЛʼНар. — Во всяком случае, он умер.       — Вы полагаете, яд?       — Полагаю, естественная кончина… учитывая обстоятельства.       — ЛʼНар, вы до безобразия скрытны, скрытны как вулканец, друг мой! Это просто странно.       — Клянусь Великим Братом, ничего слишком странного — сенатор подхватил редкую клингонскую заразу.       — Ментальный червяк? — едва слышно переспросил Азиний.       — Что-то в этом роде, к тому же недостаточная верность Рихану. Измена — болезнь, а от болезней иногда умирают.       — О, да! Хорошо сказано.       Удовлетворив жгучее любопытство Азиний обрадовался и замолчал, но не надолго.       — Кажется, вы два года назад женились, дорогой друг — продолжил он с непринужденным видом, придерживаясь самых вежливых грамматических форм. — Я был в в длительном отъезде и не видел вашей свадьбы, и, надеюсь, ничего не перепутал.       — Не перепутали, я женат на лххеи Урсуле тʼЭш.       — ТʼЭш… Очень интересно… Не помню такого клана.       — Не притворяйтесь Азиний, вы наверняка слышали, что моя жена происходит из ллоаннʼнар.       — То есть, она из федералов. Надеюсь, не вулканка?       — Нет, она человек.       — Очень оригинально. Хоть и с опозданием, но поздравляю! Как вам удалось взять ее в плен?       — Скорее, это она меня пленила.       — О, снова сказано прекрасно! — обрадовался Азиний, но настроение его вскоре снова переминилось.       — Все-таки будьте осторожны, друг мой, — шепнул он доверительным тоном.       — На что вы намекаете?       — Человеческие женщины иногда выглядят интересно, к тому же у них нет клана и нет огромного количества проблемных родственников, и все же… у каждого достоинства есть оборотная сторона. Всем известно, что они долго не живут.       — Я знаю, не следовало мне напоминать.       — Проклятье! Я не то имел в виду… не биологические различия и даже не известную всем слабость и бренность террхасу… нет, тут кое-что иное.       Азиний украдкой оглянулся. Офицеры равнодушно молчали и, казалось, не подслушивали, чиновники вели оживленный спор, и Азиний продолжил:       — В общем, простите, даэхлен, но федералы не понимают обычаев и величия Империи. Их женщины, даже принятые в наши кланы, склонны к самоубийствам или, того хуже — к побегам. Такие попытки сильно компрометируют их супругов и могут вызвать сомнения в лояльности… Во имя Великого Брата! Мы ведь друзья, ЛʼНар, не так ли? А раз друзья — не буду скрывать свое мнение. Вам не следовало заключать настолько опрометчивый брак.       — Я ее люблю.       — Прекрасно. Не следует сдерживать свои порывы. Но, воспользовавшись этой лххеи, следовало оставить ее там, где вы ее нашли, а не привозить на Ромул.       — Азиний, мое терпение на исходе.       — Юсаэ… — пробормотал Азиний как ни в чем ни бывало. — Не берите в голову, вы же знаете, какой я болтун.       — На поединки вызывают и за меньшею наглость.       — Ах, оставьте, ЛʼНар… У меня старые раны, лишние годы и кое-какой наследственный синдром. На дуэли против вас у меня нет ни единого шанса. Убьете меня — и что? Если ваша уважаема супруга верна Рихану, мои сомнения этого не изменят, если же не верна — они не усилят ее неверность, так зачем нам ссориться?       — Фвад! Заткнитесь, иначе я вас убью.       — Ладно-ладно, я уже молчу. Разговор останется между нами…       Щеки и уши ЛʼНара горели от накатившей ярости. Он отвернулся и попытался успокоиться. Азиний и вправду был глуповат, к тому же не в меру болтлив.       «Что бы ни говорил этот дурак, я и сам знаю, что Урсула в тревоге. Такое невозможно скрыть». Трагические события недавнего прошлого — разгром флотилии на орбите Кроноса, предательство генерала МʼТара, гибель Деция и Сэнхи, суд Сената, мятеж сенатора Аргелиана — все это ранило и самого ЛʼНара, но не изменило его внутренней сути. Существовал незыблемый и неизбежный путь ромуланца, долг и страсть, подразумевавшие верность клану и верность Империи. Разнились лишь способы следования Пути, но не его неизменность. Урсула была исключением из правил — она не следовала пути риханнсу…       Азиний не знал тайны Урсулы — к закулисным событиям были причастны лишь претор Рихана, а также бывший экипаж «Алфʼиндора», отныне разделенный и рассеянный по имперским колониям.       «Азиний не подозревает, что мой жена была агентом тридцать первого отдела, разведки звездного флота террхасу».       ЛʼНар чуть улыбнулся, давая понять, что согласен свести ссору к шутке.       — Хорошо, забудем об этом, даэхлен.       В такие минуты флот-капитан сожалел, что не способен, подобно вулканцам, контролировать свои чувства. Самообладания ЛʼНара хватало лишь на внешнюю имитацию спокойствия. Мир с Федерацией Планет и тайное согласие правителя позволяли Урсуле находиться на чʼРихане, но мир не вечен, а претор способен менять свои решения…       Дверь в дальней части зала отворилась, незнакомый риханнха в гражданской одежде выбрался из приемной и, шаркая ногами, отправился к выходу. Оливковая кожа на лице ромуланца сделалась серой. Несчастный, который разгневал правителя, удалялся, опустив голову.       — Галаэ-риов ЛʼНар трʼИрхасаэхир, виллху ожидает вас.       Повинуясь голосу, ЛʼНар покинул общество Азиния прошагал через гулкий зал, миновал арку и очутился в большом квадратном кабинете. С мраморных стен здесь свисали вымпелы с имперским орлом. Легкий сквозняк шевелил зеленые полотнища. Мозаика на полу изображала стилизованную карту звездного квадранта. Претор ждал посетителя за столом с вмонтированным в крышку пультом управления. Небольшая круглая площадка голопроектора мерцала в углу.       — Шаой кон, реккхаи. Я прибыл по вашему приказу.       — Шаой бин, флот-капитан.       По знаку правителя ЛʼНар занял металлический стул для посетителей. Виллху выглядел чуть мрачным, слегка усталым, в какой-то мере даже потрепанным, хотя огонь до сих пор горел в раскосых глазах, а черные зачесанные назад волосы подернулись сединой лишь наполовину.       — Слишком много просителей, — заметил претор с усмешкой. — Ромуланцы забывают, что я лишь первый среди равных, а не император, и разделяю власть с Сенатом и Высшим комитетом ромуланского народа.       ЛʼНар вежливо промолчал, отчаявшись истинные мыли виллху — желает ли тот императорского титула, или напротив — радуется его отсутствию.       — Перейдем к делу, — продолжил между тем правитель. — В каком состоянии сейчас ваш корабль?       — «Алфʼиндор» ремонтируют после стычки c пиратской эскадрой. Я пробуду на Ромуле по крайней мере тридцать дней, если не поступит других приказаний.       — Ваш клан благополучен?       — Траур по моей матери завершен. Моя супруга-консорт здорова.       — В таком случае, вы ничем не заняты, а, значит, обязаны вдвойне послужить Империи. Следует сделать это особым образом — таким, который исключает огласку.       — Я готов, реккхаи.       Претор на миг опустил веки.       — Дайте обет хранить тайну, — сухо приказал он.       — Клянусь Великим Братом и Матерью. Я буду молчать при любых обстоятельствах.       При этих словах глаза претора сверкнули, хотя огонек в них показался ЛʼНару довольно злым.       — Хорошо, ваша клятва принята, флот-капитан. А теперь объясняю суть дела. Мы оба знаем, что красная материя, которую вы столь «доблестно» потеряли во время хитомерской операции, попала в руки разведки федералов. Я не собираюсь упрекать вас за наивность, так как принято считать, что всему виной интриги генерала МʼРава.       — Я признаю свою оплошность и вину.       — Хватит! Ваша скромность хуже гордыни, а по сути ею и является. Впрочем, могу утешить… я не мог отдать будущее государства в руки молодого и безвестного тогда офицера — в ваши руки, капитан. Поэтому приказал разделись материю на две части. Таким образом, у нас остался еще один образец.       — Во имя Элементов…       Пульс ЛʼНара неистово участился. Лицо виллху на миг исказила гримаса.       — Капсулы хватит, чтобы уничтожить крупный флот противника. Красная материя даже в малом количестве — грозное оружие, даже если лежит без употребления… К тому же обоюдоострое.       — Я полагал, что понимаю это.       — Не вполне, галаэ-риов. Впрочем, я продолжу свой рассказ, вы достаточно умны и скоро все поймете. Люциан — о чем вам говорит это имя?       — Известный сенатор из влиятельного клана, кажется, великолепный оратор. Впрочем, я далек от дел Сената и много времени провожу в космосе.       — А имя Виции вам о чем-нибудь говорит?       — Она тоже сенатор. Больше ничего не знаю.       — Что же… великолепно. Тогда знайте, что и Люциан, и Виция в курсе существования тайного оружия. Мало того — они возглавляют фракцию, которая хочет пустить красную материю в ход.       — Против Федерации? — спросил ЛʼНар, ощущая, как внутренний жар сменяется леденящим холодом.       — Вас огорчает этот вариант? — гримаса претора в этот миг сделалась иронической. — Да, понимаю, ваша супруга-человек… Впрочем, Виция метит не в людей, а в остатки вулканского флота. Формально у нее крайне положительные мотивы, основаны они на старой истории со шпионом-послом Сареком, который пытался организовать диверсию на Ромуле. Виция считает, что Сарек и его сторонники никогда не откажутся от планов отомстить за безумный поступок Неро. Убить остатки вулканцев, чтобы они не причинили вред Рихану — чем не идея?       — Но…       — Вам их жаль? Признавайтесь, галаэ-риов, вы испытываете жалость к нашим кузенам?       — Думаю, любой, кто вызвал ненависть Виции, заслуживает жалости…       — Забавная шутка!       — И все же, Фаэ [Вулкан (прим. авт)] до разрушения был частью Федерации. Окончательное истребление фаэссу втянет нас в войну против Земли с сомнительным исходом. Сарек достаточно наказан страхом и позором поражения. Его сообщники отбывают пожизненный срок на каторжных планетах. На этом следует остановиться.       — Великолепно! Вы не лицемерны, ЛʼНар, и не пытаетесь воздействовать на внутренний огонь ромуланцев демагогией. Однако, Виция и и Люциан придерживаются иного мнения. Они отыскали двоих уцелевших соратников Неро, младших офицеров с «Нарады».       — Невозможно, ведь «Нарада» была полностью уничтожена одним из капитанов-террха.       — Эти двое сидели в клингонской тюрьме, а потому уцелели. Пзднее сбежали и с подачи Виции появились перед Сенатом — тощие, грязные, но полные эмоций, с рассказами о предательстве вулканцев и собственных мучениях — как раз то, что нужно, чтобы разжечь гнев высокого собрания.       — Но…       — Проклятье!!! Я и сам знаю, что к предательству в другой вселенной нынешние и фаэссу не причастны!  Проблема в том, что Виция рвется к власти, по крайней мере к преторской, возможно, и к императорской. Все остальное с ее точки зрения — вполне приемлемая плата.       — Я лишь офицер и мало разбираюсь в политике, но Виция не адмирал. Она не отдает приказы флоту Рихана.       — Флоту Рихана — нет… Однако, у клана Люцианов достаточно мощная частная эскадра, а сам Люциан очарован своей соратницей до такой степени, что полностью ей подчинился. Бывшие товарищи Неро могут возглавить операцию… скорее всего, они ее провалят, но победа не обязательна. Виция хочет использовать хаос, чтобы захватить власть.       Претор замолчал. В зрачках словно бы медленно разгоралось пламя ярости.       — Арестуйте ее, реккхаи.       — Не могу.       — Почему?       — Потому, что Виции случайно подыграли сами вулканцы. Известный хитрец и старый противник Неро Спок-старший сейчас на Ромуле, его въезд зафиксирован Тал Шияр. Арестовать вулканца мы не успели — он затерялся где-то в столице.       — Это влияет на ситуацию, реккхаи?       — Еще как влияет! Пока мы не схватим шпиона Спока, арестовывать Вицию нельзя, Сенат будет возмущен, а моя власть не безгранична. Кроме того, нужно знать, что именно затевают фаэссу.       — Тал Шияр поможет отыскать вулканца.       — Ты полагаешь, Тал Шияр не коснулась коррупция?!       Охваченный гневом и беспокойством претор перешел на менее вежливую, зато более фамильярную форму обращения, но ЛʼНар препочел сделать вид, что не замечает перемены.       — У Люциана есть сторонники в том числе внутри Тал Шияр, — продолжил претор уже более спокойно. — Они преданы Империи, но эта преданность не обязательно распространяется на претора. Возможно, кандидатура Виции кому-то нравится больше. Если они и отыщут Спока, то используют этот факт мне во вред.       — Разжечь войну только ради амбиций одной старой дамы?       — На пространстве Млечного Пути случалось и не такое… Впрочем, теперь ты понимаешь, ЛʼНар, зачем я вызвал именно тебя. Ты сообразителен. Ты больше не офицер Тал Шияр, но отлично владеешь приемами нашей спецслужбы. У тебя репутация офицера честного до безрассудства, или, как утверждают некоторые сплетники — наивного дурака.       — Реккхаи!       — Оставь, не обижайся… Такая репутация — великолепное прикрытие. Поэтому даю тебе приказ — отыскать Спока и взять живым, не причиняя чрезмерного вреда. Посол уже стар, но не заблуждайся — он до сих пор опасный противник и к тому же телепат. Мое задание следует хранить втайне ото всех — от твоей команды, от твоих родичей, в особенности от твоей жены-террха.       — Дайе…       — Ступай. Шаой бин. Если кто-нибудь спросит, зачем вызывал тебя претор, скажешь, что лично отругал за беспечность в деле… дело придумай сам, мне некогда вникать в такие мелочи. Все. Уходи.              … Очутившись под открытым небом, капитан снова остановился на ступенях дворца. Птицы продолжали реять над гордой головой статуи Кирэса. Полуденное солнце играло на шлемах охраны. Преторианцы на миг замерли, прижав кулаки к нагрудным пластинам брони, а затем отсалютовали офицеру.       — Слава Рихану!       — Вот имя Империи!       ЛʼНар пошел прочь, пытаясь разобраться в путанице мыслей, чувств и интуитивных ощущений.              Виция была опасна — в этом смысле претор не лгал.       Вероятно, он лгал в чем-то ином, но это нечто скрывалось во мраке тайны.       Одновременное появление соратников Неро и Спока на Ромуле выглядело совпадением, но ЛʼНар в такие совпадения не верил.       «События слишком похожи на чью-то тайную операцию. Не Тал Шияр… Не вулканская разведка… Тогда кто?».       Флот-капитан уже знал возможный правильный ответ. Зной прокалил насквозь и камни ступеней, и прозрачный воздух Рихана, но от мысли о последствиях ЛʼНара снова окатило холодом.       «Это Айден Зет и его тридцать первый отдел». (Продолжение следует)