Мы будем забыты эпохой

- Что празднуешь? - Освобождение, - оскалился он, доливая виски. – Пять лет я сидел на привязи, а теперь все, я свободен. Никого не интересует? Он говорил тихо, улыбаясь и глядя прямо в глаза своему собеседнику. Андерс невольно поежился, двигая ближе стул. - Отмучился, переболел, - шипел Гаррет, болтая содержимое стакана. – Выпей, порадуйся за меня. Целитель был действительно рад, по своим причинам, но ему не нравилось, как Хоук говорил об этом. Он решил остаться рядом, на случай, если Защитник вдруг выйдет из себя и пойдёт убивать. - Гаррет, ты пьян, тебя надо отвести домой. - Я сам разберусь, что мне надо! Пьяные крики оглашали весь Верхний город. Чудом доведя друга до дома, Андерс устало прислонился к дверному косяку. Гаррет подозрительно притих, пряча взгляд под чёрной челкой. - Я все обдумал, - прошептал он. Маг повернул голову на голос. Хоук подошёл к нему почти вплотную, беря целителя за подбородок и слегка запрокидывая голову. Неожиданно для мага он поцеловал его, жадно и резко, оставляя вкус виски на губах. - Гаррет, - Андерс дернулся, высвобождаясь из цепких пальцев мужчины. – Ты пьяный, ты будешь жалеть. Хоук рассмеялся. - Может, впервые за свою жизнь в Киркволле я не буду жалеть о содеянном. Давай, я же знаю, что ты меня хочешь. Андерс действительно его хотел, как никого раньше, и после поцелуя волна желания охватила его с новой силой. - Не стоит... Это были последние слова, сказанные в ту ночь. Открыв глаза, Андерс огляделся. Сбоку от него кто-то лежал, зарывшись с головой в одеяло. Смутно припоминая события прошедшей ночи, он оглядел себя. Он был абсолютно голый и, заёрзав, почувствовал слабую боль промеж ягодиц. Покраснев от смущения, он быстро залечился, попутно убирая с шеи засосы и прокусы. Губы саднили, голова противно гудела, будто это он весь прошлый вечер жрал виски. Осознав, что его поимел Хоук, он напрягся, все же где-то глубоко в душе радуясь этому. Лежащее рядом тело зашевелилось, оттуда из-под подушек вынырнула заспанная лохматая голова. Увидев раскрасневшегося мага, он ухмыльнулся. - Ты мне там все порвал, - голос звучал неуверенно и тихо, без тени упрёка. - Я тебя залечу, - промурлыкал Хоук, облизывая сухие губы. - Я уже залечил. - Значит, можно продолжить. Хоук навис над Андерсом, поочередно целуя его губы и шею, закусывая кожу, щекоча языком. - Ты это делаешь из мести? Андерс напрягся, пытаясь отбросить волну желания. - Из мести? – Переспросил Защитник, не отрываясь от шеи целителя. - Ему. - Создатель… Забудь про него, теперь я с тобой. Ты мой. Ты маг и я, пусть и хреновый, но маг. Я, наконец, понял, что хочу быть с тем, кто хочет быть со мной. Перестань думать всякую чушь и расслабься. До того момента, как нас застанут дела, у нас ещё уйма времени. Его слова ласкали слух, и Андерс захотел поверить в них. И он расслабился в чужих сильных руках, провожая поцелуи изгибами тела, подставляясь под горячее дыхание. Хоук нежно гладил бёдра целителя, исследовал его белую кожу, покрытую светлыми волосами, и заглянул в янтарные глаза. В них читалось множество вопросов, на которые у Хоука не было ни одного ответа. Но для себя он твёрдо решил больше не играть в «отгадай, что на этот раз, мерзкий маг», он хотел, чтобы все было легко. Чтобы не приходилось придумывать, врать и оправдываться. Он маг и ему надоело выслушивать по сто раз на дню пожелания поскорее сдохнуть, надоело биться головой об заколоченную дверь. Пять лет он ждал, верил, что у них все будет, что и Фенрис тоже однажды скажет «я тебя люблю». Но он ничего не получил взамен. Что-то внутри перегорело в один момент, оборвалось, рухнуло и обратилось в прах, будто часть его самого откололась, впиваясь острыми краями в незащищенную плоть. Хотелось кричать в беспомощности, бить себя в грудь или просто раствориться во времени, но он все смотрел в глаза, открывая новые вселенные. В них он видел неподдельное желание, желание пылало огнем, и стоило лишь слегка подбавить жару, оно тут же вспыхнет ярким пламенем, ослепляя и озаряя все вокруг. Слегка приоткрытый рот притягивал, кольцо в ухе мелко дрожало, выдавая волнение целителя. Хоук слегка улыбнулся. Осознание пришло внезапно, и от удивления он приподнял брови. - Что-то не так? Вопрос прозвучал приглушенно, осторожно и до невозможного робко. - Нет, - губы Защитника расплылись в улыбке. – Впервые в жизни я могу сказать, что все хорошо. Он отстранился от мага, продолжая улыбаться. У них еще будут ночи, полные любви и страсти, такой, от которой перехватывает дыхание, но сейчас ему хотелось просто плыть в потоке мыслей и не загадывать на будущее. Хоук перекатился с Андерса. Целитель вздохнул, посмотрел на Гаррета, но промолчал. Он имел одну необыкновенную способность – молчать там, где слова не нужны и говорить, когда это необходимо. - В таком случае, я в лечебницу. На другом конце зашуршали простыни, скрипнула кровать. - Я тебя буду ждать сегодня вечером. Сегодня и впредь каждую ночь. Проводив Андерса в холл, Хоук лениво потянулся, улыбаясь как дурак, встряхнул головой, мельком просматривая письменный столик. На его удивление среди кучи бумаг краснела кровавая печать. Странно, ведь он только вчера проверял почту и все было чисто. Он медленно подошел к столу, перебирая в голове всевозможные варианты посланников. Сургуч будто пульсировал, приковывал взгляд своей неестественной краснотой и кривой печатью. Подхватив конверт двумя пальцами, он развернул его, чтобы посмотреть подпись. Она была размашистой и совершенно неразборчивой, но именно это и было ответом на вопрос. Вот оно. Едва он решил покончить с прошлым, прошлое нагло напомнило о себе. Сердце забилось быстрее. В кратком письме воин просил прийти к нему в особняк по важному делу. Собрался Хоук почти мгновенно и чуть ли не бегом вылетел из поместья. - Я навел справки, Адриана была права насчет моей сестры… Фенрис взволнованно ходил по комнате, не замечая самого главного. Хоук слушал его, улыбался своим мыслям и радовался про себя, что оказался прав – ничего не осталось, более того, ничего не колыхнулось внутри при звуке эльфийского голоса. До этого он доводил Хоука до трепета, а взгляд изумрудных глаз приковывал и гипнотизировал. Замолчав, Фенрис внимательно посмотрел на Гаррета. Он больше не видел того пламени, что горело в глазах мага, теперь там была пустота или нечто такое, что ему теперь было недоступно. Более того, Хоук уже находился в особняке пару часов, и за это время ни разу не сказал, как прекрасен Фенрис сегодня, или не попытался соблазнить его хоть на снисходительный взгляд. В черных глазах Фенрис всегда читал восхищение и плохо скрываемое желание. Компрометирующие фразы всегда звучали невпопад и нередко раздражали воина, от чего он огрызался и просил заткнуться как можно скорее. Он ждал чего-нибудь подобного, ждал, пока Хоук сам не заговорит, ведь Фенрис наконец решился. Решился признаться, сдаться в плен, предстать перед судом совершенно обнаженным, без колких и язвительных ответов. И он искал хоть одно слово, хоть намек на это слово, чтобы зацепиться за него и высказаться. Но его не было. Ни слова, ни взгляда, ничего. Гаррет сидел, в упор глядя на эльфа и, казалось, внимательно слушал. Тот занервничал, пытаясь отыскать хоть какую-то подсказку. - Что-то не так? – Аккуратно спросил он, нарушая неловкую паузу. - А что-то должно было? Гаррет встрепенулся, исподлобья уставившись на воина. Фенрис неуверенно пожал плечами и тихо добавил: - Я бы хотел поговорить с тобой… о нас… Вот так просто. Простые слова и отнюдь непростые чувства. Будто все то, что копилось пять лет, можно было выложить в двух предложениях. - Я последнее время думаю о тебе. Нет, не так. Я думаю о нас. Я же вроде не давал окончательного ответа, правда прошло уже два года, но все же я надеюсь, что еще не поздно. От волнения Фенрис схватил первую подвернувшуюся под руки вещь и принялся усердно ее теребить. Его слова были кривые и поломанные, он старался уложить их в осмысленные предложения, но волна внезапного страха и смущения не давала этого сделать. Гаррет внимательно слушал, пронизывая эльфа пристальным взглядом. Тот невольно сглотнул. Вот он, стоит голый на паперти, а все вокруг смотрят и смеются под маской безразличия. Захотелось убежать. Он искал поддержки со стороны мага, хоть одно движение бровью, хоть что-то, чтобы понять, в каком направлении двигаться. Но там ничего не было. - Подожди. Воин едва заметно дернулся и будто немного просиял лицом. - Тебе не стоит мне говорить это. - Но я хочу… - А я нет. Хлесткие слова щелкнули об воздух, ударяя Фенриса по щеке. Быть может, ему просто послышалось или маг оговорился? - Фенрис. Тот вздрогнул, большие эльфийские глаза сделались еще больше. На миг Гаррету стало жаль его. Воин с надеждой уставился на мага, ожидая своего приговора. - Тебе больше не придется выслушивать мое нытье. Все прошло. Эльф не верил своим ушам. - Но… как же это? Этого не может быть… На него вдруг накатила усталость, такая, какой не было даже после самого яростного боя. Все это было похоже на дурной сон, на плохой розыгрыш. Вот сейчас Гаррет просияет обезоруживающей улыбкой, раздастся короткий смешок, разваливая накалившуюся атмосферу на куски. Но этого не происходило. Гаррет нахмурил брови, поднимаясь с кресла. Фенрис, не в силах смотреть на мага, опустил голову. Без слов было итак все понятно. - Прекрати делать вид, будто тебе не все равно. Я тебя не люблю. Все. Забудь. Его голос стих. Фенрис на миг посмотрел на него, тратя на это остатки сил. Защитник окинул его долгим тяжелым взглядом. - Я жду тебя в Висельнике. Скрипнула половица, и маг с грохотом закрыл за собой тяжелую дверь.

***

- Фенрис, это ловушка! Гаррет поджег руки и приготовился атаковать. Демоны появились из ниоткуда и тут же напали на Хоука, притягиваемые магией. Фенрис с криками набросился на Данариуса… - Ненавижу демонов, - фыркнул маг, приближаясь к светящемуся воину. Набрав побольше лириума в руку, тот двинулся в сторону своей сестры. - У меня не было выбора, Лито. Он обещал сделать меня магистром. - Не смей меня так называть! Ты предала родного брата, чтобы стать магом? Гаррет наблюдал со стороны и хранил молчание. Варанья взвизгнула, упала на колени, выставляя руки перед собой. - Пожалуйста, скажите ему. Ее голос звучал жалобно и обреченно. - Фенрис, - Хоук положил руку на плечо воина. Тот дернулся, резко развернулся, скидывая с себя чужую конечность. Они встретились взглядами, сохраняя напряженное молчание. Эльф отчаянно пытался найти хоть след прошедшей страсти, но тщетно. Он отказывался верить, но карие глаза смотрели безразлично и холодно. Сомнений больше не могло быть, и воин, наконец, сдался. - Ты и правда разлюбил. Слова были едва слышны, Фенрис робко опустил взгляд. Гаррет закатил глаза, ему больше не хотелось поднимать эту тему. Неужели было неясно? Терпение постепенно вытекало за пределы, теперь Хоуку хотелось накричать, ударить эльфа, втоптать его в землю, но он держал себя в руках. - Что бы ты там себе не напридумывал, все пройдет. Просто почаще напоминай себе, что я мерзкий маг, не заслуживающий ничерта кроме усмирения. Уверен, ты хорошо с этим справишься. Он выдавил из себя подобие улыбки. - Я пошел. Что делать с сестрой – решать тебе. И, кстати, она тоже маг.