Лагерь у моря

      Вплоть до самого вестибюля спину сверлило ощущение чужого взгляда. Вот что они хотят, а? Виола шла рядом, захватив заранее пачку сигарет из своего стола. Коридоры были полупустые, большая часть отдыхающих сейчас занималась своими делами. Мало кто сидел в четырех стенах, когда под боком все виды отдыха и развлечений в одном флаконе. Хочешь — на пляже валяйся, хочешь — в море освежись. Было даже здание с компьютерным клубом и высокоскоростным интернетом, для тех, кто не мог прожить без сети и игр.       У самого выхода, в вестибюле, висела интересная картина. На портрете кистью неизвестного, но наверняка очень талантливого, художника была нарисована совсем молодая девушка. На вид не старше Ульянки, с двумя яркими хвостиками синего отлива, тоненькой изящной шеей и правильным овалом лица. На этом юном лице автор смог передать поразительное сочетание детской непосредственности, доброй улыбки и глубокого, такого ласкового и понимающего взгляда голубых глаз. Казалось, с картины, из-под пушистых ресниц, на тебя смотрит живой человек.       — О, тебе интересно? — Виола проследила направления моего взгляда. — Это Саманта, Саманта Смит. Девочка с добрым сердцем и печальной судьбой. Именно вдохновившись её идеалами, мы однажды и основали нашу организацию. Организацию, которая защищает мир, не делая различий по национальности или вероисповеданию. Мы как ООН, только наоборот: про ООН все знают, а она ничего не делает, так, показуха, а про нас никто не знает, но наша организация уже не раз предотвращала войны и даже катастрофы.       — Круто, ничего не скажешь, — я уже по-новому посмотрел на портрет, — и рисовал настоящий профи. А где она сейчас?       — В том-то и дело, — мы с Виолой уже были на улице, и девушка закурила тонкую сигарету, медленно выдыхая дым, губы девушки блестели на солнце, — что никто не знает. Её самолет пропал, просто исчез в воздухе и стерся с радаров. Так никого и ничего не нашли, даже от корпуса ни кусочка.       Мы с Виолой проболтали почти час. Девушка оказалась невероятно умной, ум и красота — опасное сочетание. Но лично мне она понравилась, Виола что-то вроде меня, только женского пола. Несмотря на мелькающие в разговоре похабные шуточки, она производила приятное впечатление. Расстались мы почти друзьями.       — И знаешь что, Док, — напоследок сказала она, — я со всей этой научной работой так и не получила ни одного клинического сертификата. Так что официально я всего лишь медсестра, и если надумаешь — зови ассистировать…       При этом она посмотрела на меня так откровенно, что я не мог понять, заигрывает она или просто шутит. Как же все-таки жарко, или это Виола вогнала меня в краску? В любом случае, я решил пройтись по-над пляжем, надеясь, что хоть так будет прохладнее. Раз уж по дороге не укрыться в тени.       На пляже был настоящий ажиотаж, веселые голоса и армия отдыхающих, оккупировавшая прибрежные воды и песок, и их можно было понять. В такую жару самое то окунуться в теплую воду, которая слегка толкает твое тело при движении волн. Это даже лучше, чем комната с кондиционером. Волны сегодня были очень мелкие, мягкие, спокойные. Слегка мутная от песка и водорослей вода мерно накатывала на песчаный берег, к вящему разочарованию серфингистов, вынужденных скучать, пока море спокойное. Между двумя пирсами кто-то пришвартовал надувную платформу, надежно закрепив её канатами, и теперь большая конструкция метров десяти в диаметре плавно раскачивалась на волнах. А на самом этом батуте…       На батуте отдыхающие устроили что-то вроде сумо. По канатам, на которых он, собственно, и был натянут между пирсами, они по двое взбирались на шаткую поверхность и, судя по всему, играли на выбывание, а точнее — в «кто кого столкнет в воду». При этом пирсы и берег находились достаточно далеко, и, падая, проигравший не рисковал травмироваться.       А что, круто придумано. С берега за творившимся безобразием наблюдала Ольга. Вожатая лежала на полотенце, прямо на песке, под тенью зонтика. Расположив свою ленивую головушку на надувной подушке, она со вкусом потягивала холодный лимонад. Рядом лежала сумка-холодильник и пляжные сланцы. Да уж, кто-кто, а Ольга умеет отдыхать.       — Тяжела доля вожатого, да? — спросил я, когда подошел поближе. Сарказм в моем голосе звучал не обидно, а с легким шутливым оттенком. Олька была строгая, но в ней присутствовала ещё чисто женская мягкость и заботливость. Она могла, бросив все, привести мне больного ребенка, которого буквально несколько минут назад ругала от всей души, нагружая поручениями или просто отчитывая. Поэтому, несмотря ни на что, все её любили, но любили издалека: ходили легенды, что вожатая однажды… заставила провинившегося подопечного перетаскать целый вагон сахара.       — И не говори, Док, — усмехнулась девушка из-под панамки, закрывающей её лицо от солнца. — То на один бок ложись, то на другой. Ах! Но я терплю эти неудобства.       — Ты ещё поручи своему отряду павлиньими перьями тебя обмахивать, — сказал я.       — А что, идея, — надеюсь, она шутит, хотя от Ольги можно ждать всего.       Тем временем, моим глазам предстало зрелище, такое, что взгляд неотрывно прикипел к тому, что творится на батуте. А посмотреть было на что. На него взбирались две девочки, одна совсем миниатюрная рыженькая, а вторая блондинка. Обе хорошо мне знакомы. Славя залезла наверх первой, позволяя всем наблюдающим увидеть, как с открытого купальника стекает морская вода. Я видел намного больше других, моё зрение позволяло фокусироваться так, что, казалось, Славя стоит в двух шагах от меня. Девушка широко и искренне улыбалась, загорелая кожа приятно контрастировала с ярко-голубым, под цвет глаз, купальником. Золотистые волосы повисли от тяжести пропитавшей их влаги. Под гладкой кожей я мог даже различить едва уловимые движения мышц, особенно на икрах и бедрах. Сразу видно, утренние пробежки и приседания не проходят зря. Атлетка просто излучала красоту и здоровье. Зеваки, попавшие под очарование голубоглазой валькирии, заворожено смотрели на неё. Некоторые даже доставали телефоны, фотографируя и записывая процесс.       Следом за Славей на надувной плацдарм поднялась Ульянка. На мелкой был ярко-красный, с желтыми полосками, купальник, более закрытый, чем на Славе, но, тем не менее, оставляющий на обозрение плоский животик и стройные ножки. Фигурка Ульянки уже обретала приятные округлости в нужных местах, но ещё не утратила детской угловатости. Впрочем, рыжика это совсем не волновало. Ульянка явно считала, что весь восторг вызывает только она. Даже пыталась позировать, закинув руки за спину и приосанившись.       — Итак, приготовились, — прозвучал с берега громкий бас. Это физрук уже стоял со свистком наготове. Идея и исполнение наверняка тоже принадлежат ему. Ну правильно, в эту жару детей в спортзал не затащишь. — Никаких ударов ногами и руками, а также укусов и грязных приемчиков! — громко кричал он. — Кто первый упадет, тот проиграл!       — Я всё понимаю, — сказал я физруку, — но, по-моему, у них разные весовые категории, не находишь?       — Мелкая сама вызвалась, а Славю пока ещё никто так и не скинул, — физрук улыбнулся, — да и никто не сможет, посмотри, в какой она форме.       — Это да, — я невольно присвистнул, оценивая потрясающий вид.       — Поехалиии! — и физрук дунул в свисток, бедные мои уши…       Игра началась! Славя не спешила, слегка согнув ноги в коленях и наклонившись вперед, тем самым придав телу более устойчивое положение. Блондинка выжидала. Те, кто наблюдал с пирса и видел спортсменку со спины, дружно издали восхищенное «ох». Но они не видели всё, так близко, как я. Ну ничего себе! А Ульяна сразу перешла в нападение. Издав что-то среднее между боевым кличем атакующих викингов и улюлюканьем бешеного индейца, девочка с разгону налетела на соперницу. Вот только Славя ловко шагнула в сторону, пропуская рыжую комету мимо, попутно слегка подтолкнув её попкой. После такого ускорения Ульяна рыбкой нырнула в воду под скандирование толпы.       — Низко летит, — прокомментировала вожатая из-под зонтика, — к дождю.       Высунув из воды недовольную рыжую физиономию, Ульяна смотрела на ладонь Слави. Девушка благородно протягивала руку помощи, предлагая сопернице подняться на платформу. После минуты раздумий рыжик схватилась за протянутую ладошку и резко дернула на себя! Славя то ли не ожидала такого коварства, то ли стояла слишком близко к краю, но, потеряв равновесие, спортсменка рухнула в воду. Весело смеясь, нисколечко не обиженная Славя начала щекотать мелкую. Ульяна хихикала, тщетно пытаясь вырваться, и в итоге девочки устроили в воде веселую возню.       — Лааадно, есть ещё желающие? — Физрук окинул взглядом пирсы и пляж.       Желающих было много: развлечение пришлось ребятам по вкусу, и у пирсов выстроилась целая очередь. Большая часть пляжа уже стягивалась поближе, чтобы не пропустить самое интересное. А что, в принципе, весело, может, и мне принять участие? Рисунок на спине, если его не трогать, вполне похож на простую татуировку, и лишь прикасаясь, можно понять, что он выложен из мелких чешуек.       Может, атмосфера всеобщего веселья так на меня подействовала, или просто детство в одном месте заиграло…, но я решил тоже поучаствовать в творившемся на пляже безобразии. Тем более, на моих глазах на батут залез один из вожатых.       — Док, куда намылился? — спросила из-под зонтика госпожа Ольга Ленивовна.       — Куда-куда, за плавками, — ответил я, краем глаза наблюдая за площадкой. В противники вожатому вызвался сам физрук, и спустя две минуты отдыхающие радостно улюлюкали, глядя на картину «Летающий вожатый, одна штука».       — Ооооо, — многозначительно протянула Ольга, — не терпится посмотреть на твоё участие.       Я шел к корпусу, лавируя между зеваками, стараясь никого не задеть. Упадет — ушибется, а мне потом лишняя работа. Ноги утопали в мягком песке, у самой кромки пляжа возились детишки, собирая ракушки. Одна девочка, младше даже Ульяны, громко возмущалась тем, что мальчишки не делятся добычей. Кудрявые светлые волосы дергались туда-сюда, пока их хозяйка высказывала все, что думает о жадинах.       — Эй, малышка, — тихо шепнул я, наклонившись к мелкой, — если немного раскопать песок у берега, найдешь кучу раковин. Только тсссс, это секрет!       Недоверчивый взгляд мелкой сменился на удивленный сразу же после того, как она копнула песок игрушечной лопаткой. Среди кусочков мокрого грунта торчали несколько створок моллюсков. Девочка удивленно посмотрела мне вслед такими глазами, будто я, как минимум, открыл ей секрет добычи золота из свинца. Эх, детство! Сколько я с моря таскал всего домой, вот так вот копаясь то там, то здесь… Так, под крики чаек и детворы, я покинул пляж, и, дойдя до небольшого переулка, окруженного глухими стенами и не особо просматриваемого…       — Шифт, — перешел я в режим ускорения, убедившись, что вокруг никого.       Не то чтобы я боялся, что веселье закончится без меня, просто в этом состоянии я менее подвержен воздействию окружающей среды. Хоть какой-то способ частично справиться с жарой и духотой, от которой уже выступал пот на коже. Я ровным шагом шел к корпусу мимо застывших отдыхающих: мимо двух мальчишек, кушающих мороженное, мимо девочек на роликах, мимо группы со старшего отряда, которая развалилась на траве в тени огромного тополя.       Но внезапно в тишине застывшего мира, в царстве исчезнувших шумов и суеты, я отчетливо услышал звук… Шумел двигатель. И этот, казалось бы, самый обычный и привычный звук мотора загадочным эхом разносился вокруг. Звук шел со стороны остановки, любопытство взяло верх, и я пошел глянуть, что там. По дороге я не раз убеждался, что не вышел из режима. Всё застыло, замерло, как на стоп-кадре. Когда-то в ускорении мир вокруг меня двигался еле-еле, сейчас же я освоил его настолько, что всё вокруг полностью останавливалось. Думаю, со временем я научусь регулировать это, а пока гляну, что за странный шум.       Чем ближе я подходил к остановке, тем сильнее понимал, что это звук работы большого двигателя, а не какой-нибудь легковушки. Оказавшись же на остановке, я увидел, огромный, красивый «Икарус». Кузов автобуса блестел, как новенький, и слегка подрагивал, из выхлопной трубы шел едва заметный дымок.       — Что за…? — прошептал я удивленно. Это странно, очень, очень, очень странно! Не может же такого быть, что один автомобиль во всем лагере существует вне привычного времени. Я обошел его со всех сторон и не нашел ничего необычного. Нормальный автобус с номером 410, разве что ОН, МАТЬ ЕГО, РАБОТАЛ! В отличие от остальных машин, тарахтел двигателем, несмотря на то, что в нескольких сантиметрах от него замерла стайка голубей, вмурованная в воздух, словно в стекло. Раньше я видел такие автобусы только на картинках. Водителя не было, равно как и пассажиров, вот только двери — были открыты, словно приглашали зайти внутрь.       — Что — ты — такое? — отчеканил я, почесав подбородок. Было даже мимолетное желание залезть внутрь. Там, в салоне, виднелись ничем не примечательные автомобильные кресла, место водителя красовалось большой подушкой, а на панелях были разные наклейки и сувениры. Началась битва здравого смысла с любопытством, где первый победил с разгромным счетом, а любопытство напоследок робко попросило хотя бы дотронуться до этого Чуда-юда.       Медленно я опустил ладонь на чистую поверхность кузова. Сначала ничего не происходило, но затем… Больше всего это было похоже на то, как кто-то зажал стрелку в сторону, на клавиатуре компьютера, при просмотре двух разных картинок. Две реальности мелькали одни за одной: вот наша остановка с огромными автоматическими воротами, целым парком автомобилей и информационными стендами сменяется скромными, уютными металлическими створками, с колышками в ретро-стиле. По бокам от ворот стояли статуи детей, мальчик и девочка. Судя по всему, это пионеры, если смотреть на галстуки. Дорога тут серой стрелой пронзала море ярко-зеленой травы. Бездонное голубое небо, пестрящие в траве цветы, яркий, красочный мир. Из машин был только тот самый «Икарус» да припаркованная у самых ворот старенькая «Волга», а над воротами, красовались большие буквы: «Совенок»… Только моё обостренное восприятие позволяло всё это разглядеть. Чехарда реальностей всё ускорялась, а рука, как назло, не двигалась, прилипла к корпусу, будто приклеенная. Я чувствовал, как меня затягивает, уносит куда-то далеко.       «Вот уж нет, Чувак. НАМ ТУДА НЕЛЬЗЯ!» — прозвучал до боли знакомый голос.       Рисунок на спине ожил, черная змея, переливаясь на солнце блестящей чешуей, поползла по правой руке, дойдя до самой кисти, и в то же мгновение меня отбросило от автобуса.       «ТЫ!» — закричал я про себя.       «Нет, блин, испанская инквизиция! Чувак, меня не было несколько дней, а ты уже чуть не влип!» — возмущенно сказал Шиза.       Этот гад, я так по нему скучал! Он был со мной много лет, и, думая что потерял его навсегда, я был опустошен. Кто бы знал, что после стольких лет конфликтов я не смогу представить свою жизнь без слегка циничного, ненормального внутреннего голоса!       «Эй, я, вообще-то, всё слышу!»       «Но как? — Задал я единственный пришедший на ум вопрос. — Ты же исчез.»       «А вот это уже тебя надо спросить, Чувак, — задумчиво ответило моё альтер-Я. — По моим догадкам, я должен был раствориться и сгинуть без следа, — ненадолго Шиза умолк, обдумывая, что сказать. — Но ты что-то нахимичил. Теперь мы одно целое — не два разных сознания, а просто грани одного Я. Не спрашивай! Сам не в курсе, даже говорить не мог с тобой. — Голос слышался не как обычно, в голове, а со стороны черной змейки, уже вернувшейся на спину. — Только когда нас чуть не утащило в параллельный мир, я смог вмешаться.»       «Ты вернулся, друг, — мой голос немного дрожал, — а как и зачем — мне всё равно.»       «Отставить сопли! — узнаю манеру общения Шизы… — Что это вообще за металлолом, и как он тут оказался?»       Шиза немого переборщил с эпитетами: так называемый «металлолом», выглядел как будто только что сошел с конвейера и, словно издеваясь, шумел мотором, вопреки застывшей реальности. Осмотревшись вокруг и убедившись, что выйдя из ускорения не привлеку лишнего внимания, я сосредоточился.       — Шифт.       Стоило времени вернуться в привычное русло, «Икарус» исчез. Просто миг — и на его месте стоит старый, видавший виды ЛиАЗик. Вот это вот нифига не смешно!       «НУ НИХУ… лиганы же его сперли?!» — Шиза наверняка хотел выразиться поэмоциональней, ха. Видимо, после слияния характер частично изменился не только у меня.       — Это всё очень странно! — сказал я вслух, а затем уже мысленно, — «и давай пока оставим эту штуку в покое!»       «Согласен полностью, Чувак! — выразил одобрение внутренний я. — Тем более, нас ждет пляж, вдруг обломится даже со Славей, покувыркаться на батуте…»       «Так ты всё видел?»       «Слышал, видел, — начал перечислять Шиза, — говорить почему-то не мог, точнее, говорил, только ты не слышал. А там в бане — я горжусь тобой, чувак, чувствовал, это был мастер-класс! И вообще, какого хрена я справа?! Я чувствую себя в этом рисунке!»       «А чем это ты недоволен?» — спросил я, уже предчувствуя очередную подначку.       «Чувак, я знаю, что ты делаешь правой рукой, у нас, конечно, есть Алиса теперь… — эта скотина сделала многозначительную паузу. — Но, ёлки-палки, я не хочу быть именно тут.»       «ТЫЫЫЫ!!!»       «Имею в виду, ноги чешешь, ампулы иногда в ней ломаются, — невинным голосом прозвучало в ушах, — а ты что подумал? Ай-ай-ай!»       «Сволочь ты, Шиза, — ответил я, — но я скучал».       «А я — нет! Вот ни капельки!» — сказал Шиза. Так я ему и поверил… ага, конечно.       До комнаты я дошел спокойно и, вооружившись плодом труда китайской текстильной промышленности, отправился обратно, при этом используя шифт. Помню, возле пляжа есть несколько кабинок, где вполне удобно будет появиться, при этом не привлекая внимания. «Икарус» стоял на месте, всё так же, с призывно открытыми дверьми.       «Даже не думай! — Шиза был на стреме. — Кто знает, что ждет нас в другом мире?»       «Почему ты так уверен, — спросил я, — что там именно другой мир?»       «А я наблюдательный, — прозвучал самодовольный ответ, — да и чувствую. Сам не могу понять почему, просто знаю. Этот автобус — мост, связующее звено между мирами. Как и наша очаровательная хвостатая подруга, кстати говоря».       Спустя несколько минут я уже выходил из кабинки. Немного непривычно, когда на тебе только плавки, и народу вокруг много. К счастью, взгляды всех были прикованы к платформе, на которой возились очередные девчушки, с визгами толкая друг дружку, иначе мне было бы не по себе. Хотя чего я стесняюсь?! Подумаешь, кожа бледная, ну не загорал я, в отличие от других — сычевал в кабинете! Вот только два рыжих энерджайзера навсегда изменили мою жизнь. Да и вообще, я ни много ни мало — супергерой!       «Ага, человек-терапевт, супергерой России, — прокомментировал Шиза, — спасет всех и от всего. Но по графику, и очереди большие. Ха».