Нерушимый договор

— Немедленно явись в комитет, Харука! Ты понимаешь, что наделала? Я годами пытался скрыть твою тайну ото всех, а тут ты появляешься в самом публичном ресторане под руку с красивейшим брюнетом! Что с тобой, Тено? Ты понимаешь, что у тебя все отнимут? Тебя дисквалифицируют!!!       Утро началось под визги моего менеджера, по совместительству старого соперника Кацутоши Ямада. Во-первых, в определенное время он стал слишком уважаемой фигурой спорте, чтобы продолжать тягаться с молодежью, а во-вторых, на дружеском заезде со мной он получил серьезную травму. Он моего мотоцикла отлетел осколок тормозного диска и попал прямо в колесо Ямаде. Он не стал скандалить, просто принял все как есть и сказал, что если я не дура, то обязательно возьму его менеджером. Я в какой-то мере чувствую вину, поэтому не отказала. С ним, правда, легче. В отличие от многих так называемых менеджеров, он не просто секретарь, он знает все изнутри. Знает, как, с кем и когда поговорить, знает, где нужно участвовать, а куда лучше не лезть. Двадцатилетний опыт в гонках дал свои плоды, теперь в своем деле он лучший. — Это должно было рано или поздно случиться, понимаешь? Лучше сейчас! — Это же подстава, да? Тебе зачем-то это нужно. Я точно знаю, я выучил тебя наизусть, Харука Тено. Этот мужчина, конечно, в твоем вкусе, но он, кажется, приходил болеть за тебя на соревнованиях. Он с девушкой был, я помню. — Ты как в воду смотришь. Мне это нужно, мне пора уходить из спорта. — Девочка моя, а мне сообщить? Ты же не обычная влюбленная коза! Ты же умно все спланировала, только я бы тебя всего-то правильнее направил. — Я сделала что-то не так? — Да, Харука, ты не сказала мне. — Прости, но ведь не тебе переживать — ты без работы явно не останешься. — Привязался я к тебе, Тено. Приезжай сначала ко мне, разберемся, как дальше быть. Предстоит последняя, но самая тяжелая работа, дорогая моя. — Спасибо, Кацутоши. Правда, спасибо за все. — Рано прощаться, дитя мое.       Кацутоши. Грозный такой мужчина тридцати шести лет. Если бы не существовало меня — потомка Бога ветра, — он был бы первым! Но тем не менее, он безусловно человек авторитетный. Не могу его не уважать хотя бы за то, что после того, как у него практически совершенно перестала двигаться правая рука, он нашел в себе силы работать дальше, он вылечил молодую жену от рака и ни разу ей не изменил, не сдался, не бросил, не намекнул на безысходность и ее никчемность. Такой вот мужчина Кацутоши. В какой-то момент я стала чувствовать к нему такую любовь, как, например, к папе. В какой-то период жизни он действительно его заменил.       Были у нас с ним трения, но он тогда был в спорте, а я была девочкой, которая участвовала в соревнованиях не по годам, да еще и против мужчин. Зря я ему хамила тогда, могли бы сразу подружиться.       Звоню в дверь. Открывает его жена Саюри. Волосы отрасли уже до плеч, светлые, чуть волнистые. Ее белоснежная кожа и зеленые глаза в сочетании с этими мягкими волосами делали ее такой солнечной, мягкой. Она была намного красивее нашей Цукино и даже Минако, богини любви и красоты. Вот она, настоящая женственность. — Харука! Мы ждали тебя. Кацутоши! Харука здесь. Я сделаю чай, милая.       Боже, откуда столько доброй, светлой энергии и задора в человеке, перенесшем такое? — Спасибо за гостеприимство! Привет, Кацутоши, ругай меня. Я готовилась к этому всю дорогу. — Без этого только давай. Я принял твое решение, я в обиде, что я не при делах. Но решать все надо, так что я тебя простил. — Великодушно, как всегда, — ухмыляюсь я. — Итак, пресс-конференция! — провозглашает Кацутоши. — Аккуратнее, печенье рассыпешь, дорогой. Тебе не кажется, что для Харуки это будет стресс? Столько вопросов не о профессии, да и посыпятся обвинения в гомосексуализме и прочих грехах! — Ты слишком заботлива. Харука не ребенок, она взрослая молодая женщина. Хотя, правда, как ты будешь решать проблему с тем, что ты теперь лесбиянка, которая бросила невесту ради высокого брюнета? — Скажу правду. Скажу, что помолвка с известной скрипачкой была фиктивной ради доказательства принадлежности к мужскому полу. — Хорошо, что по поводу регалий? — Ты же и сам понимаешь, что пусть официально все пойдет в урну, но люди все равно знают, кто я, и видели своими глазами мои достижения, не важно, мужчина и я или женщина. — К каверзным вопросам ты готова, поехали в комитет. Там все готово. — Как? То есть все было спланировано уже давно? — Считай, это месть.       Саюри подбежала ко мне и, крепко обняв, пожелала удачи. Я рада, что у Кацутоши есть такой светлый человек. И я рада, что есть такая любовь, как у них.       Пресс конференция прошла по плану, никаких неожиданных поворотов не произошло, после того, как с меня сняли все победы, я произнесла свою речь про то, что не важно, мужик я или девушка. Зрители взорвались, кто от возмущения, кто от восхищения. Да, я ушла красиво. И спасибо Мичиру за синее платье, стилизованное под мужской двубортный пиджак и отличные туфли Manolo Blahnic.       Итак, я полностью готова к новой жизни, осталось всего лишь помочь лучшему другу восстановить будущее и хотя бы родить Малышку, дальнейшие отношения с изменницей я все-таки не поддерживаю, нужно спросить, а что он-то думает.       Президент Федерации мотокросса дал мне несколько минут на то, чтобы я зашла на свою стоянку «попрощаться» с мотоциклом и с этим прекрасным местом. Воспользуюсь возможностью и передам ему ключи. Есть приятная новость. Все, кто когда-либо был моим спонсорам, без ума от того, что случилось, так что неустоек с меня никто не берет. Есть компании, у которых поднялся рейтинг всего из-за того, что они спонсировали саму Тено! Смешно звучит, будто я президент страны.       Иду по длинному коридору, стук от шпилек раздается от мраморных полов и отражается от мраморных стен. Вот она — дверь в мое любимое место на этой планете. Открываю дверь и чувствую уже родной запах масел, жидкостей для разных систем и моего одеколона, флакон с которым разбился после того, как я устроила здесь войну с Кацутоши. Было весело, флакон всегда был на крайней полке у входа. Я не вышла на вручение кубка Японии, потому что зацепилась шнурками на штанине за раму. Еле освободившись и опоздав на вручение, я ждала, когда войдет радостный Кацутоши. Он пришел, но кубок отдавать не захотел, сказал, раз он его забрал, значит, он будет стоять у него дома. Завязалась шуточная драка и флакон был опрокинут на пол рукой Ямады. Помещение плохо проветривается, дверь на трек открывается редко, поэтому среди технических запахов теперь здесь пахнет blue de chanel. Среди бутылок, банок и канистр стоит он. Мой мотоцикл.       Я медленно подхожу к нему, распинывая мешающие валяющиеся на полу банки. Долго смотрю на него, а глаза начинает жечь, то ли от паров бензина, то ли от чувств. — Ну, прощай, малыш, — говорю я, медленно проводя ладонью по его изгибам. Поразительно, сейчас я не чувствую ни одной царапины под кожей, ни одной вмятинки. Он такой же безупречный, как и в момент покупки, словно не было всех гонок, как будто в него не отлетала мелкая галька с трека, будто его ни разу не подрезал пролетающий мимо байк соперника. — Я буду по тебе скучать. Обещаю, если куплю на Уране новый, я все равно не буду его любить так же, как и тебя.       Мои мысли прервал противный приторный, но в то же время хрипловатый голос. — Собралась куда-то? — Хвостатый. Почему сейчас? Почему все нужно было испортить? — Пошел вон! Кто ты такой, чтобы я отчитывалась перед тобой? — Мои кулаки вновь сжимаются, плевать на шпильки и платье, я убью его. Прямо сейчас, заколочу до смерти, чтобы даже братья не узнали. Изуродую, покалечу… — Не дай Бог быть тебе кем-то! — И на том спасибо, хотя бы в душу не собирается лезть, тогда зачем он здесь? — Что забыл? Цукино здесь точно не прячем. — Хотел позлорадствовать. Неужели твой роман с Джибой стоит таких потерь? — Пошел ты!.. — Маты тебе не идут. Так куда мне идти? — На Кинмоку! И не возвращайся. — Без братьев никуда, а они, понимаешь ли, теперь оба имеют веские причины находиться на этой планете.       Так вот о чем говорил Ятен, он тоже в кого-то из наших влюбился. Стоп. С кем он ходил на свидание? — Хотару? — Да, не сочти за извращенство, у Ятена к вашей младшенькой самые чистые чувства, не мешай им. — Не твоя забота! А и не моя, собственно, — стараюсь быть равнодушной, но знаю, если с Хотару что-то случиться, убью, как бы сильно Ятен ни перевернул мое мнение о нем после нашей беседы. — Пошел я, пока не отхватил, — запинается о канистру с маслом, которое разливается на пол. Жду, пока он дойдет до двери и двигаюсь в том же направлении, оглядываю в последний раз свой гараж и почти выхожу.       Все происходит моментально. Слышу чирканье, прямо передо мной в ногах начинает гореть масло, преграждая мне выход, пламя не высокое, но перепрыгнуть через него уже не выйдет. Бегу к воротам, ведущим на трек, но ключа от них у меня нет, их всегда держал у себя Кацутоши. Я пропала.       Пламя, на удивление, не распространяется дальше разлитого пятна, но воздух начинает сгорать. Становится невыносимо дышать, внезапно меня снова настигает приступ, снова темнеет в глазах, и я теряю сознание.       Сквозь какой-то туман слышу: — Тено, мать твою! Не сдохни здесь, фурия!       Я быстро прихожу в норму, на мне кислородная маска, все в порядке, тело чувствую. — Руки убери, щенок! Откуда ты вообще здесь появился? Ты кто вообще? — Ямада. Второй, явно, Коу. Поджег меня, тварь. — Хару, девочка, ты в порядке? — Уйдите все, все хорошо. — Я полностью пришла в себя, вокруг меня Президент Федерации, Кацутоши и Коу. Вскакиваю с места и впиваюсь в его шею. — Тено! Не убей его! Он же тебя вытащил оттуда! — Вы в своем уме? Он же и масло разлил и уютный костерок зажег! — Странно, от его шеи меня никто не оттаскивает. — Ты уверена, что там больше никого не было? — Совершенно. — Ладно, сил нет, убью потом. — А ты, парень, видел кого? — Да никого там не было! Эта фурия сама подожгла там все из-за обиды! — Он слышит вообще, что несет? — Я ее знаю уж явно дольше тебя, парень, не в ее это стиле. Харука, ляг.       Кацутоши отвез меня домой. Хорошенько отдохнув и порядком устав от заботы Сецуны и Хотару, я решила все-таки отметить с друзьями свой уход из спорта. Сецуна и Хотару, конечно, знали причину в силу своих обязанностей. Сецуна сказала, что помимо правления своей планетой у меня есть еще одно дело на Земле. Видимо, помочь Джибе устроить будущее я все-таки должна. — Сец, скажи мне одну вещь, поджог совершил Коу? — Зачем ты хочешь это знать? Чтобы была причина его убить? — Да. Убивать ради счастья друга, все-таки, глупо, а вот самосуд за покушение — это я готова. — Ты не должна его убивать. У него тоже есть своя миссия и не только на этой планете. — Ты выгораживаешь его? — Ни капельки, он тоже один из творцов нашего будущего, без него не будет счастья Усаги и Мамору, без него не будет Малышки… — Что ты говоришь? Он делает все, чтобы всего этого не было!!! — Вспомни слова, которые ты говорила Мамору и живи. Все идет своим чередом, не жди этого, не делай специально. Все равно, ничего не расскажу.       Отлично, я не могу убить Коу. Все-таки, зачем он поджег гараж? Что он сделает в будущем и как теперь вообще смотреть ему в глаза. И да, нужно поговорить с Хотару о Ятене. И откуда у них всех берется время и силы на личную жизнь?