Наутро меня отвезли домой и отдали в распоряжение придворных врачей. Скучно. Очень скучно. Сутки идут за двое, а неделя показалась месяцем. Хоть мне и сказали лежать в постели, я решила, что приятнее лежать на столе в библиотеке. Врачи, видя, что мне относительно нормально, сначала приходили два раза в день, а потом и вовсе забыли, что я есть. Думаю, Чарли отчитывается за мое состояние.
Вещи, которые каждый день он готовит в гардеробной, все больше стали напоминать мне музейные экспонаты, поэтому я решила переехать в широкие брюки-бананы и рубашки.
— Леди Минерва, портным и прачкам был отдан приказ не предоставлять Вам больше рубашек.
— Чего? И в чем мне, по-вашему, теперь из комнаты выходить?
— В Вашем распоряжении много прекрасных нарядов, соответствующих титулу.
— Не зли меня, Чарли! Делай что хочешь, но достань мне чертову рубашку! — Кажется, я вышла из себя.
Накинув рубашку от пижамы, я принялась ждать, когда железка притащит мне хотя бы один удобный предмет гардероба. Чарли заставил поволноваться, робот задержался аж на полчаса.
— Ваше Высочество, рубашка, — известил меня Чарли, вернувшись в покои. Сказать, что я была рада, — ничего не сказать. Не хотелось вновь надевать платья, одно из которых чуть не убило меня.
Скидываю пижамный верх и поспешно накидываю на себя явно великоватую мне сорочку. Чувствую кое-что неладное. Кое-что, что является одновременно таким приятным и таким согревающим, но одновременно выводит из себя не хуже, чем появление демона.
— Чарли! Мать твою, где ты взял эту рубашку?
— Не сердитесь, леди Минерва. Я не смог выпросить ничего похожего у слуг и решил обратиться к мужчинам. Только Генерал Коу, услышав наш разговор, великодушно отдал Вам свою последнюю чистую рубашку, которую уже сам намеревался надеть.
— Извини меня, Чарли, но ты поступил паршиво, — ругаю я робота, на что тот жалостливо пиликнул. Не буду больше на нем срываться.
Запах одеколона Коу согревает, но в то же время, он последний человек, чьи вещи я хотела бы сейчас носить. Делать нечего, даже чтобы прийти к нему, у меня есть только два выбора — напяливать королевский наряд или принять его «великодушно» снятую с плеча рубашку. Решаюсь на второе, но только чтобы серьезно поговорить.
Решаю идти через общую дверь. Чарли открывает ее, и я вламываюсь без стука. Коу сидит в диване в непринужденной позе, в одних брюках от его военной формы с обнаженным торсом. Он красивый. Не только черты его лица правильны, но и телосложение весьма недурно. Вижу, что после моих воплей на робота он меня ждал.
— Не подошла рубашка, Харука? — ехидно смотрит на меня и подходит ближе.
— Издеваешься, Коу? Не знаешь, случайно, кто отдал приказ не давать мне рубашку?
— Я, разумеется. Ты очень понравилась мне в платье, поэтому я решил, что будет неплохо, если ты начнешь надевать их чаще. — Кладет мне руку на лопатку, я ее тут же сбрасываю.
— Ты охренел, Коу! Охренел!
— Ну, чего же ты злишься? Моя рубашка тоже неплохо на тебе сидит, — издевается, сволочь.
— Отдай приказ вернуть мне мои рубашки, генерал! Не то придется выходить на плац голым!
— Раз ты так за меня беспокоишься, отдай мне мою, — подходит и расстегивает верхнюю пуговицу. Вот тут меня прорвало.
Я замахнулась кулаком в его лицо, но он перехватил мою руку и жестко задержал ее. Попыталась второй рукой, он так же блокировал удар.
— Не можешь меня больше бить, Тено? — Сколько же нежности и тепла в его глазах. Он уверен, что перед ним стою я?
— Не дождешься, Коу, — отвечаю я и вновь пытаюсь его ударить.
На этот раз он схватил обе мои руки за запястья, перевел их за мою спину и тесно прижался ко мне.
Он был ниже меня, лишь когда сутулился, пытаясь быть похожим то ли на плохого парня, то ли на бандита. Отмечаю, что мы с ним одного роста, поэтому стоим сейчас глаза в глаза, губы к губам.
Никогда до этого я не была в такой близости с мужчиной. Разве что с Мамору, когда тот меня поцеловал. Уверена, что это было мимолетной ошибкой. Был слишком эмоционально напряженный диалог, поэтому тот поцелуй — всего лишь выход этого напряжения наружу. Сейчас все иначе. Сэйя полуобнажен, горяч и возбужден? Не хотелось бы об этом думать. Его дыхание опьяняет, ритм его сердца, которое стучит ровно по диагонали от моего, заставляет замереть. Я вижу, как становится глубже синева его глаз.
— Разве я не нравлюсь тебе, Тено?
Еще мгновение, и я потеряю контроль. Его поцелуй слишком желанный для меня, но я не могу его допустить. Почему? Почему эта влюбленность так стремительно разливается по всей моей душе? Почему желание быть ближе к нему становится навязчивой идеей, когда он всего лишь рядом? Почему мое тело так отзывается на его хватку? Нужно остановиться, сейчас же. Но он прав, теперь я не смогу его ударить. Поэтому со всей силы наступаю ему на ногу и, пользуясь мгновенным ослаблением рук, вырываюсь из этих объятий.
Вбегаю в комнату и срываю с себя рубашку, так сильно напоминающей мне о его теле, о его жаре. Закидываю ее в еще пока открытую дверь и прячусь в ванной. Пора привыкать носить бюстгальтер на такой случай. Если бы эта деталь была на мне, кинула бы его сорочку ему в рожу.
Пытаюсь унять дрожь. Что это? Хочется вломиться в его комнату и крепко его поцеловать. Мой мозг уже нарисовал эту картину, но я сдерживаю себя, обняв руками, закрывая грудь и слегка раскачиваясь, заставляя сердце унять свой бой, а мыслям о нежностях оставить меня раз и навсегда.
— Чарли! Принеси мне хотя бы какую-нибудь майку, Чарли! Пожалуйста! — кричу я своему помощнику. — Чарли! — зову еще раз, но он не откликается. — Чарли! Где ты? — Я в отчаянии.
Решаюсь выйти из ванной и посмотреть, куда он запропастился, но, лишь открыв дверь, врезаюсь во все такого же полуобнаженного Коу. Черт!
— Мать твою, Коу! Ненавижу тебя! — я кричу на него как только могу громко. Но не грозно. Получается обиженно и отчаянно. Я не могу выбраться из его объятий хотя бы потому что на мне ничего, кроме брюк и ботинок.
— Харука, прости меня, пожалуйста. Я повел себя, как подросток.
— Чего, прости? — я ожидала пререканий, язв, приставаний, но не вот этого его «прости».
— Зря я все это затеял, но ты всю неделю пряталась от меня в библиотеке. Я хотел как-то завести разговор.
Он спокойно, нежно и заботливо продолжает меня обнимать, будто закрывая от самого себя.
— Харука, по поводу того, что было в пустоши…
— Все было прекрасно, Сэйя. Не стоит. Просто отпусти меня и отвернись.
— Скажи правду, ты действительно хочешь, чтобы я тебя отпустил?
Задумалась, решила исполнить его просьбу и сказать правду:
— Нет. Я не хочу, чтобы ты отпускал.
— Так и думал, — одними губами сказал он и прижал меня еще крепче, кладя мою голову на свое плечо. — Нам стоит об этом поговорить?
— О чем именно, генерал Коу? — Мысленно улыбаюсь.
— О том, что нас, как бы ты этого ни избегала, тянет друг к другу.
— Мне кажется, что это ты тянешь меня к себе. Я думала об этом. Все быстро меняется. Будто вчера я хотела убить тебя, а теперь я хочу еще долго стоять вот так рядом с тобой. — Делаю паузу, задумываюсь над тем, что слишком разоткровенничалась. — Это не значит, что не хочу отрубить тебе голову.
— Я и не думал услышать что-то приятнее этого, Фурия.
— Можешь постараться так меня не называть?
— Поверь, это будет несложно, — шепнул он и коснулся моих губ большим пальцем, — как думаешь, ты сдержишься, чтобы не убить меня, если я тебя поцелую?
— Только если мне понравится.
Он стоит так же близко, опустил свои руки и взял мои ладони, крепко сжав их. Его взгляд, томный, такой нежный… Его дыхание, такое ровное, спокойное и уверенное…
Один…
Два…
Три…
Слишком нежно, робко, слишком ласково. Пытаюсь прижаться губами сильнее, показать, что для меня это слишком приторно. Настойчивее, упорнее, требовательнее. Я почти забываю, как думать, как дышать, как стоять на ногах. Пылко, страстно, собственнически… недостаточно близко, недостаточно жарко, недостаточно… воздуха. Не могу вдохнуть, не могу выдохнуть. Начинаю задыхаться, и Коу оставляет мои губы в покое, взяв мое растерянное и потерянное лицо в свои руки.
— Самая моя девушка во Вселенной.
Не сейчас я поспорю с ним об этой фразе. После этого порыва во мне не осталось ни капельки силы.
— Пожалуйста, уходи, Сэйя, — прошу уйти, внезапно меня охватывает чувство паники, беззащитности и страха.
— Никуда не уйду теперь, — после этих слов он еще раз целует меня. На этот раз еще жарче и чувственнее. Он понял, что сладкие, еле ощутимые касания мне не нравятся.
На этот раз мы как бы сражаемся в поцелуе за первенство, главенство. Я уступаю ему в силу своей неопытности, своими прикосновениями и ставшими чуть грубее ласками он полностью овладевает моим разумом.
Интересно, у всех первая влюбленность такая неправильная, быстрая, необузданная и эмоциональная? Наверное, когда впервые влюбляешься в двадцать три, не стоит об этом задумываться. Когда первая любовь приходит в возрасте, когда кто-то уже рожает второго, стоит просто довериться этому чувству. Неважно, что последует дальше. Счастье и жизнь в розовом цвете. Или боль и разочарование. В любом случае, сейчас я понимаю, будь что будет. Неважно, во что выльются эти отношения. Мне хорошо здесь и сейчас, а о «потом» я подумаю в следующий раз.
Хотите знать, пересплю ли я с ним сейчас? Нет. Не знаю точно, сколько прошло времени, но Сэйя первым прервал поцелуй. Осторожно мимолетно прижался губами к моей щеке и развернул меня к себе спиной.
— Не думаю, что тебе это нужно сейчас.
— Откуда ты можешь это знать, Сэйя?
— Рад, что наконец-то по-имени.
— Сэйя, Сэйя, Сэйя… — зову я его и с каждым именем дарю короткий поцелуй.
— Я доволен тем, что все-таки сумел снести тебе башню, раз ты так себя со мной ведешь.
— Поиграешь и оставишь меня в гордом одиночестве? — Не совсем понимаю, ради чего ему пытаться снести мне башню.
— Нет, просто в трезвом уме с тобой нереально сложно, — хрипит он мне в губы и оставляет меня одну в комнате. Тихо закрывает дверь и скрывается по ту сторону.
Только щелкнул замок, я услышала гортанный стон, который издал Сэйя, судя по всему, облокотившись на дверь. Улыбаюсь и чувствую, как горят щеки.
Кажется, мне и в правду сорвало крышу этими поцелуями.
***
POV: Сэйя.
— Теперь ты обязан на Минерве жениться. — В моей же комнате меня ждал Король.
Я хочу эту женщину. Во время поцелуя моя мужская натура дала о себя знать, но я никак не ожидал увидеть отца своей… можно называть ее девушкой? Становится настолько стыдно и неловко, в то же время я зол на него. Непроизвольно издаю рык.
— Шутка! Я знаю, что ничего не было, сынок. В следующий раз постарайся общаться с моей девочкой, когда та будет хотя бы в нижнем белье, договорились? — говорит Аквилон и тянет руку для рукопожатия.
— Ваше Величество, я, конечно, безмерно Вас уважаю, но сейчас не время обсуждать это, — сквозь зубы процеживаю каждое слово.
— Я знал, что ты хороший мужик. Спасибо, что не воспользовался случаем, — хитро смотрит на меня, видит, что я взорвусь.
Стоит двери закрыться, принимаю упор лежа и начинаю отжиматься. Ужасный метод, мало мне помогает. Залетаю под ледяной душ. Уже лучше, но, увидев в коридоре любую представительницу противоположного пола, изнасилую. Еще упор лежа, душ, приседания. Черт! Знала бы Тено, как я ее хочу! Было бы не лишним сдерживаться пока что от таких отношений. Честное слово, я не сдержусь, если еще раз
так поцелую ее. Но по-другому и не может быть. С
ней не может.
Это любовь? Вряд ли это успело стать любовью, но уже и не влюбленность. Это страсть, желание. Стремление стать настолько близкими, насколько возможно. Не только физически. Я хочу дышать с ней в унисон, думать, как она, понимать ее без слов, всегда быть рядом, защитить, огородить от бед.
Пытаюсь унять желание, начало получаться. Бег на месте, отжимания, ледяной душ — я отрезвел. Хотя можно ли назвать трезвым состояние, когда хочется повторить все снова и немедленно?
В дверь между комнатами тихонечко постучали. Это Харука. Она осторожно открыла дверь, ступила одной ногой на мою территорию, держа в руках маленький поднос с ароматным чаем и спросила:
— Чай? Кофе? Разговор по душам?
***
POV: Харука.
Перед поцелуем я успела рассказать ему о том, что чувствую. Знаете, все же интересно, а что чувствует ко мне он? Нет, в больнице он признался, что влюблен, и я долго об этом думала. Что он вкладывает в это слово? Можно ли ему доверять? Как он к этому пришел? Делаю чай с травами и иду к нему. Хорошо, что выходной. Ему не нужно торопиться в казармы, а значит, он точно не уйдет от ответа. Накидываю пижамную сорочку и иду на разговор.
— Скажи, Сэйя, что ты ко мне чувствуешь? Почему это происходит?
— Харука, тебе в детстве рассказывали о пестиках и тычинках? Так вот, здесь все сложнее. Меня тянет к тебе. Тянет не только ради одной или двух ночей. Тянет, потому что ты мне интересна. Понимаешь, ты мне приятна. Это называется влюбленностью.
— Думаешь, что я совсем глупая?
— Ну что ты! Просто ты удивительна! Ты столько лет старалась научить себя совсем ничего не чувствовать, что сейчас все эти эмоциональные американские горки кажутся тебе чем-то…
— Чем-то недопустимым.
— Точно! Это нормально, понимаешь? Ты очень привлекательна. Но еще, ты очень желанна, сексуальна и вообще…
— Так, хватит, пожалуйста.
— Еще не привыкла в свой адрес слышать нечто подобное?
— Когда десять лет тебя принимают за парня, тяжело представить, что ты объект вожделения для кого-то.
— Ну не кого-то, а меня. Красивого, сильного и бескрайне скромного молодого мужчины.
Шутит, значит, не относится к этому серьезно. Становится как-то грустно, и он это замечает.
— Эй, ну чего ты? Да, я не собираюсь строить из себя кастрированного и врать, что у меня к тебе только светлое и невинное чувство. Это мы, давай оставим Мамору. Я говорю искренне, я хочу тебя трахнуть, Харука Тено.
Становится гадко и как-то слишком неловко. Глядя ему в глаза, спускаясь все ниже и упираясь глазами в его пах понимаю, что мерзко не мерзко, но он сказал правду. Откровенно, без лукавства. Он сказал то, что чувствую я сама, нужно только перестать этих чувств стыдиться.
— Эй, Харука! Я все вижу!
— Извини.
— За это не извиняются.
— Послушай, мы выросли в других условиях. Там, где все эти чувства нормальны, если хочешь — пожалуйста, действуй. Здесь другие правила, ты же понимаешь?
— Прекрасно понимаю, Тено. Но что делать? Я мужчина, ты женщина, от которой я без ума.
— Но это ведь не то, что я думаю?
— Нет, это не любовь. Хотя, откуда мне знать?
— Усаги?
— Забудь. Я был готов иметь все, что движется, а тут вся такая Усаги. Привлекательная, светлая. Почти идеал девушки, которая была открыта к любви, безумствам…
— Ладно, не хочу о ней говорить.
— Меня поражает одно: как ты решилась выйти за меня? Тебе настолько дорог Мамору?
— Ты ведь знаешь, что меньше, чем через год, на свет должна появиться их с Усаги дочь? Эта девочка дорога мне так же, как Мамору. Эта девочка спасет жизнь Хотару, которая дорога мне даже больше, чем Мамору. Без нее Хотару не спасет мир. Поэтому я дорожу Маленькой Леди. Я пошла на это ради этих трех людей, не только ради Мамору.
— Почему именно ты?
— На Уране есть Нерушимый Договор. Раз уж зашел разговор, я расскажу тебе, во что ты чуть не вляпался.
Я объясняла ему суть всего нашего плана. Говорила о том, что это проклятие — то, что остановило бы их связь раз и навсегда. Рассказал о всех тонкостях, о наказании. Рассказала, что была вероятность того, что мы бы остались женаты навсегда.
— Да уж, Тено. Ты садист и мазохист в одном лице. Ты бы обрекла себя на это? Серьезно?
— Я не видела иного выхода. Согласись, свою жизнь ты любишь больше, чем любил Цукино?
— Вообще-то да, план был идеален. И все же, ты потрясающий, невероятный и безумно глупый человек. Каким бы обалденным я ни был, я не достоин таких жертв от самого Воина Урана.
Умеет разрядить обстановку. Знает, что даже в шутку мне приятно слышать о том, что я не просто так принцесса. Плюс в копилку.
— Харука. То, что между нами происходит… как далеко ты готова зайти?
— Я не знаю, Коу. Сейчас мне достаточно просто сидеть и разговаривать с тобой. Ты неплохой человек, когда не ведешь себя, как дебил. Но во время поцелуя, там, в моей комнате, я была готова идти до конца.
— А что, если мы дойдем до этого самого конца?
Я ложусь на его колени, он запускает пальцы в мои волосы и гладит по голове. Начинаю ему доверять. Чувствую умиротворение, опору, интимность и то, что меня начинает клонить в сон. Все-таки, я ударилась головой, и такие эмоциональные встряски утомляют.
— Придется пойти еще дальше, — потягиваюсь, зеваю от души и проваливаюсь в царство сна, где мне снова непременно приснится он. Самый мой мужчина во Вселенной.
