Душехранитель

      Доктор Дженкинс, школьный психолог, с самого начала убеждал родителей Гермионы Дениэла и Джин Грейнджеров, что излишняя прилежность, самостоятельность, любознательность и рассудительность их дочери вызвана редким признаком детской акселерации, то есть – ускоренным развитием интеллекта ребенка. Все признаки налицо: во-первых, развитие ребенка с самого детства. Честно говоря, Гермиона появилась на свет незапланированным ребенком, излишняя самоуверенность двух молодых студентов медицинского института, привела к такому финалу. Молодым интернам еще самим учиться и поэтому воспитание дочери они доверили отцу Дениэла – старому археологу Ричарду Грейнджеру. И именно его методы воспитания привели к тому, что девочка уже в три года свободно читала и считала, и именно дед впоследствии привил внучке любовь к книгам. Кстати говоря, Гермиона получила свое имя как раз из-за деда, а точнее то, что Дениэл вырос на рассказах отца о мифах древней Трои.       Следующим фактором является – одобрение, хотя отсюда вылезает и последний признак – подражание авторитетам, в нашем случае создав себе кумира и авторитета в лице деда. И именно отсюда вытекает ярко-выраженное желание оправдать возложенные на нее ожидания и чужие предпочтения, в угоду своим собственным. И все это родилось от желания получить похвалу от единственных и любимых в ее жизни взрослых – деда и постоянно занятых, бывающих дома наскоками от своей практики родителей.       Позже, впоследствии, авторитетами для Гермионы стали воспитатели в детском саду и преподаватели в школе.       Поначалу всех все устраивало. Ребенок растет самостоятельным, любознательным и даже излишне правильным и педантичным, зато не канючит, не хулиганит и не доставляет проблем своим родителям. Но за соринкой в глазу не заметили бревна, за маской хорошей и правильной девочки появились такие черты характера, как высокомерность и гордость своими успехами в учебе, честолюбивость выделиться своими знаниями, и наконец, фанатичное стремление к порядку и дисциплине. И именно отсюда растут ноги ее бед. Ее занудство, излишняя «правильность», стремление выделяться, и было причиной тому, что менее развитые относительно Гермионы дети отворачивались от нее, а также смеялись над ней и над ее идеалами.       Шли годы, и отчужденность и неимение друзей у дочери стали бросаться в глаза родителям Гермионы. Конечно, еще было не поздно, когда родители заметили эти изменения в поведении дочери, когда Гермиона предпочитает проводить свое свободное время с книгой в руках, чем игры на свежем воздухе. Можно было, в конце концов, сводить дочь к психиатру и проконсультироваться по поводу воспитания дочери, но всегда есть «но». И этим «но» являлись «странности» дочери, которые и сформировали стойкий страх у родителей за жизнь и безопасность дочери. Все же Голливудские фильмы наложили свой отпечаток на восприятие родителей о том, что правительство может забрать дочь у них в какую-нибудь секретную и закрытую лабораторию для изучения ее феномена. Впервые «странности» появились у дочери, когда на нее напала и напугала соседская овчарка, и из-за этого впоследствии неизвестно как улетевшая на крышу дома. Хотя не менее напуганными выглядели ее родители, видевшие все это своими глазами. Дальше «странности» стали появляться все чаще, слава Богу, хоть менее масштабнее предыдущего раза. Это выражалось в леветировании различных предметов или самостоятельное переворачивание страницы в книге. Одно радует, свои способности Гермиона более-менее контролировала и не афишировала на людях, тем самым сохранив свой секрет дома. И это хоть немного, но со временем успокоило ее родителей.       Разгадка тайны Гермионы наступила за полтора месяца до ее двенадцатого дня рождения.       Это было ранее июльское утро, когда в доме Грейнджеров раздался стук в дверь. Дверь пошел открывать Дениэл Грейнджер. Открыв ее, он увидел на пороге своего дома странно одетую, если судить по меркам средневековья, высокую женщину в черной остроконечной шляпе с большими полями.       - Мистер Грейнджер? – спросила женщина, строго глядя на мужчину.       - Ээ, да. А вы кто? – поначалу Ден растерялся от строгости в голосе женщины, последний раз так с ним разговаривала его учительница математики в школе.       - Я, Минерва Макгонагалл, заместитель директора и преподаватель трансфигурации в школе чародейства и волшебства Хогвартс, - представилась женщина.       - Транс…чего? Подождите чародейства и волшебства? – посмотрел Дениэл на умалишённую, а кто же она может быть, если не умалишённой с такими высказываниями. – Это какая-то шутка, мисс, эм…миссис?       - Можно просто Минерва, я все объясню, позвольте пройти в дом, - посмотрела она на Дэна как на нерадивого ребенка, отчего он почему-то засмущался. – Хотя если вы боитесь безоружной старой женщины, то можем поговорить и на пороге дома.       - Да, то есть, нет, нет. Я хотел сказать проходите, - освободил проход отец семейства, а после когда женщина вошла в дом, закрыл входную дверь. – Пройдемте в гостиную.       - У вас тут уютно, - ответила женщина, присаживаясь в кресло, а после слов мистера Грейнджера «спасибо» продолжила. – Простите, мистер Грейнджер, ваша дочь Гермиона дома?       - Дэн, кто-нибудь приходил? – вышла с кухни миссис Грейнджер, вытирая руки об полотенце. – Ах, простите, а вы кто? – посмотрела Джин на незнакомку в гостиной.       - Джин, спокойно, мисс Макгонагалл пришла по поводу Гермионы. Сейчас она все объяснит, - на что упомянутая «мисс Макгонагалл» положительной кивнула, а Дениэл громко крикнул куда-то на вверх, где на втором этаже в своей комнате обитала его дочь. – Гермиона, спускайся! К тебе пришли!       Сверху раздался голос дочери и ее шаги:       - Сейчас пап. Ой, - увидела она незнакомую женщину в гостиной, - здравствуйте, мисс.       - Ну, что же, раз мы все здесь собрались, то мисс Грейнджер, - Минерва Макгонагалл достала из кармана письмо и протянула его Гермионе, - прочтите вслух его, пожалуйста, своим родителям.       Гермиона насторожено взяла в руки конверт, выполненный из странной бумаги, со странной сургучной печатью и подписанный зелеными чернилами, вскрыла его, достала письмо и начала его читать.       - Школа чародейства и волшебства «Хогвартс» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогая мисс Грейнджер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва Макгонагалл, заместитель директора!       Гермиона отложила в сторону письмо, посмотрела на женщину и произнесла:       - Это какая-нибудь шутка?       - Отнюдь…       А дальше мисс Макгонагалл стала рассказывать шокированному семейству Грейнджеров об этой самой школе чародейства и волшебства. Но родители были неумолимы и не верили на слово, до тех пор, пока эта странно одетая и вообще сама по себе странная женщина вдруг внезапно превратилась в кошку и обратно. Вот тут-то в самосознании семейства Грейнджеров случился коренной сдвиг по фазе. А эта странная профессорша, продолжала нарушать хрупкое равновесие жизненных устоев обычных маглов, превратив вазу на столе в крысу или мышь, кому как удобно, и обратно в вазу.       И, наконец, профессор Макгонагалл сообщила, что такие письма приходят только юным волшебникам, зачисленных с самого рождения в эту странную, (вы заметили, сколь «странностей» привнесла эта женщина своим появлением), школу «Хогвартс».       Все встало на свои места: все эти непонятно откуда взявшиеся феноменальные способности дочери, обрели, наконец, логическое объяснение. Это все магия, а Гермиона юная ведьма, колдунья или волшебница, нужное подчеркнуть. И теперь за ней пришли, пришли забрать в школу для таких как она. На вопрос родителей: «почему раньше не могли помочь и объяснить волнующимся о дочери родителям, при появлении этих как, вы, там их назвали…«спонтанных магических выбросов»?», профессор Макгонагалл ответила, что это, мол, такова политика министерства магии.       Все страньше и страньше сказала бы Алиса об этой ситуации, но делать нечего, и надо было решать - отпускать дочь в эту школу или продолжить жить и закрыть глаза на эти некстати пробудившиеся способности.       Естественно профессор Макгонагалл тут же попыталась объяснить нерадивым родителям о будущих проблемах неправильно растущего без профессионального присмотра малолетнего мага, и что этот необученный малолетний маг может принести проблемы не только себе, но и окружающим. Хотя, безусловно, точку в этой занимательной игре поставила сама Гермиона, впервые проявив характер в отношении родителей, заявив, что от магии она отказываться не собирается, и вообще, это очень удивительно и познавательно. В общем, итог таков – родители уговорились.       Дальше были формальности по урегулированию вопросов учебы и оплаты. За основными покупками и школьными принадлежностями чета Грейнджеров вместе с ведьмой наведались в тот же день.       Что можно сказать о маглах впервые погрузившихся в такую удивительную, ни на что не похожую культурную среду, только – шок, это по нашему. Но и из этого испытания они с достоинством вышли.       Ну, а первого сентября Гермиона впервые так надолго покинула отчий дом с пожеланиями не скучать и найти себе побольше друзей.

***

      Боже мой, он опять на меня так смотрит. Когда это наконец прекратиться? Хотя надо себе признаться, это было чертовски приятно и, наверно, правильно сказать…забавно. До этого момента только мама могла себе такое позволить. Снова придется прибегнуть к резинке, взятой у Браун, и собрать волосы, хотя мне это и не нравиться, в хвост. Но, так не хочется его расстраивать, у него от этого почему-то взгляд становиться печальным, фетишист хренов. Вот стоило только правильной девочке пожить отдельно от родителей пару неделек и начало все вылезать наружу. Дальше что? Сквернословить начала, может начну прогуливать уроки или не делать домашнее задание? Думаю, до таких радикальных перемен дело не дойдет, а все он виноват, кто же если не он – Харальд Певерелл.       Не знаю как должно быть, я в этих вещах не разбираюсь, но когда мальчик при первом знакомстве гладит по голове девочку, наверно, это ненормально.       Как оказалось это не первая «ненормальность», выпавшая на его счет в этот день. На распределении этот парень оказался не кто иным, как Харальдом Певереллом, но тогда я об этом не знала и не понимала, почему у зала такая реакция на него. Хотя тогда в поезде этот мальчик представился Джеймсом.       Уже на следующее утро я узнала правду, от него самого, его настоящее имя – Гарри Поттер. Невероятно, это имя мне было знакомо. Во «Флориш и Блоттс» еще в первое посещение я купила книги «Современная история магии» и «Величайшие события волшебного мира в двадцатом веке», чтобы кратко ознакомиться с новой незнакомой мне культурой. И именно в этих книгах Гарри Поттеру были выделены отдельные главы, и в них он описывался как национальный герой, победитель Темного Лорда Того-Кого-Нельзя-Называть, единственный в мире Мальчик-Который-Выжил после смертельного проклятия. Но это не отменяет того факта, что большинство учеников не знали его как Гарри Поттера, а знали как некого Харальда Певерелла. Но про это имя в книгах ничего написано не было, тогда где искать правду? Правильно, ответ очевиден, хотя и не без подсказки самого Харальда - в библиотеке.       Всю следующую неделю в любое свободное время я собирала о нем сведения. Сама не знаю почему я это делала, наверно потому, что он сам о себе ничего не рассказывал, а мне было любопытно. Жаль то, что я нашла о Певереллах всего лишь жалкие крохи, но и этой скудной информации было достаточно, чтобы понять – Харальд Певерелл знаменит, знатен и богат.       Наверно, мальчики в его возрасте должны были зазвездиться от чувства собственной важности, ходить гордым павлином вроде Малфоя и других чистокровных, кичащихся своими предками и богатством. Вот только к Харальду это совсем не подходило, он был абсолютной им противоположностью. Всегда доброжелательный и веселый со всеми, казалось бы, это его такая защитная маска, но нет, при желании он мог нагрубить или как тому шестикурснику надрать зад.       Но вот что мне показалось, что только когда он разговаривает со мной то, он самый что ни на есть настоящий. Это не то, как он улыбается и разговаривает с другими, тут наоборот что-то другое, нечто новое…и пока неясное. Он деликатен, что ли, также шутит, но как-то мило, и постоянно находится где-то рядом. Странные чувства.       До того как я приехала в Хогвартс, у меня не было друзей, боже мой, что говорить, когда я не могу назвать ни одного человека, что хоть раз обо мне отзывался хорошо, ну если только им что-то от меня нужно. И когда он, еще в поезде, назвал меня другом, это меня растрогало. А самое главное, что уже две недели он старается оправдывать возложенные на себя обязанности. И за это я ему благодарна.       Вот только его странный фетиш по моим волосам немного смущает. Я уже не раз замечала, что его рука, когда он сидит рядом, как будто живет собственной жизнью и постоянно тянется к моим волосам, и иногда успешно.

***

      Сегодня девятнадцатое сентября, и сегодня мой день рождения. Жаль только, что родители в живую не могут меня поздравить. Конечно, они прислали мне подарок и поздравление с обратной школьной совой, когда я им написала письмо домой, но это совсем не то. Следующий раз я их увижу только на рождество, и тогда папа обещал мне, что мы обязательно наверстаем упущенный день рождения, но снова, как говорилось выше, это не то.       На завтрак я вышла немного угрюмой и подавленной. Одно радует, сегодня четверг, а значит, занятия начнутся после обеда. И все свое свободное время я проведу в библиотеке, делая уроки.       - Гермиона? – раздался рядом голос Харальда.       Я повернулась и увидела своего соседа, улыбающегося мне.       - Д-да? – Боже мой, совсем растерялась, соберись тряпка.       - Чем сейчас будешь заниматься? – он наклонил голову в бок и посмотрел на меня иронично своими удивительно зелеными глазами как будто, прочитал весь мой внутренний монолог.       - В библиотеку пойду, уроки делать. Вот тебе тоже надо их делать, и чем скорее, тем лучше, - лучшая защита, это нападение.       - У меня есть идея получше, - совсем ни капельки не засмущался, все также смотрит на меня и улыбается. – Через полчаса жду тебя у Черного озера, у большой ивы, вернее за ней. Ты знаешь, где она? - я кивнула в ответ, а он продолжил. – Тогда жду, не опаздывай и…не наедайся сейчас.       И что бы все это значило? Но любопытно, черт возьми, что он затеял. Поэтому через положенные им полчаса я подходила к большой развесистой иве, росшей на берегу озера, где за стволом дерева я увидела Харальда и накрытый на земле плед, видимо честно взятый из гостиной Гриффиндора, знаете, ало-золотые цвета пледа, наводят на эти мысли. А на самом пледе стоял небольшой тортик с розовым кремом со свечками, тарелки с ножами и вилками, а также бутылочки с непонятным напитком.       - Что это? – в недоумении уставилась я на плед.       - Хех, ну сначала, Гермиона поздравляю тебя с днем рождения! – искренне улыбнулся Харальд. – И отвечая на твой вопрос, это – торт.       - Да, но откуда, ой… - наконец, до меня дошло, что меня поздравили с днем рождением. – Спасибо, - тихо ответила я. – Но откуда ты узнал о моем дне рождении?       - Секрет фирмы, - улыбка его на этот раз была хитрой.       - А торт и…это? – показала я на то, что находилось на пледе.       - А вот это не секрет. Если имеешь хорошие знакомства, особенно с некими хорошо тебе знакомыми рыжими близнецами, то через них можно достать все что угодно. Вот они мне и достали тортик и сливочное пиво из «Сладкого Королевства», что в Хогсмите.       - Спасибо, - не нашлась я что ответить.       - Но это еще не все, - Харальд подошел к иве и вытащил из-за ее корней большой сверток и протянул его мне. – Подарок ко дню рожденью!       Я совершенно растерялась и тупо глядя на подарок в моей руке, начала снимать с него обёрточную бумагу. И вскоре перед моими глазами предстала книга.       - «Традиции и обычаи волшебного мира», - прочитала я видимо вслух, потому что Харальд мне ответил.       - Да, прости, но мне захотелось, что-бы ты знала немного побольше о нашем мире. Не секрет, что многие маглорожденные волшебники, попадая в наш мир, ничего не знают о нем, и поэтому часто нарываются на грубость и дискриминацию. Я сам читал такую книгу и знаю, что это поможет хоть немного сгладить углы взаимоотношений с магами, родившимися в волшебной семье.       Да, он знает о чем говорит. Я сама позавчера нарвалась на грубость со стороны Малфоя, не к обеду он будет помянут. Я уже узнала, что слово «грязнокровка» оскорбительно, но совсем не понимаю, чем заслужила такое отношение его ко мне. Но что удивительно, Харальд, стоявший рядом и услышавший это, внезапно схватил Малфоя за грудки, и так его держа куда-то его увел. Недолго пробыв где-то, они вернулись, и случилось чудо – Малфой извинился. Понимаете, МАЛФОЙ ИЗВИНИЛСЯ.       А между тем сюрпризы от Харальда продолжались сыпаться. Он достал из кармана маленький сверточек в обертке и протянул его мне.       - Это еще один подарок, - впервые он так сильно засмущался. – Ты, это, ничего такого не подумай. Просто я волнуюсь о тебе, и это тебе немного поможет.       Совсем заинтриговал. Что же там такое может быть, из-за чего он так растерялся? Что бывает очень редко.       Я разорвала обертку и в моих руках оказалась маленькая черная коробочка. Открыв ее, я увидела маленькое золотое колечко с небольшим изумрудом.       - К-кольцо? – я ошарашенно посмотрела на то, что лежало в коробочке. И это был неожиданный сюрприз - драгоценное кольцо. До этого момента драгоценности мне дарили только один раз. Родители на день рождения подарили простенькую золотую цепочку. Но не кольцо, можно сказать от совершенно постороннего человека. Он, что замуж меня звать собрался?       - Ты не подумай, чего плохого или предосудительного, это кольцо-артефакт, позволяет улавливать яды и посторонние зелья в еде, вот.       - Ааа, - аж от сердца отлегло, рано мне еще замуж. – Понятно, большое тебе спасибо, Харальд. Но это наверно дорогой подарок и я не могу его принять.       - Нет, что ты, можешь, - он аж подскочил и быстро протараторил, - не волнуйся не дорогой… - он о чем-то задумался и продолжил. – Прими его от чистого сердца. Поверь в школе много людей, которые могут навредить, да и от шуток близнецов побережёшься. Провела рукой с кольцом над едой, и если кольцо нагреется, то значит в еде что-то постороннее, и сегодня лучше поголодать.       Вот же, стоим оба красные и смотрим себе под ноги. Нет, так дело не пойдет. Видно, что он ко мне с искренними намерениями подошел, так почему я должна отвергать его подарки? Нет уж.       А дальше, на меня что-то нашло и я сама себе, удивляясь, подошла к Харальду, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.       - Ну, что тортик нарежете, мистер Певерелл? – озорно спросила я.       А он стоял, как громом пораженный, глупо улыбался и потирал свою поцелованную щеку.

***

      Дни сменялись днями. Вот позади сентябрь, и пришел промозглый октябрь. Позади дни учебы, день рожденья милой Гермионы, а прогулок на свежем воздухе становиться все меньше и меньше. Но вот и заканчивается октябрь и сегодня наступает Хэллоуин, одна из ключевых и поворотных точек канона, в которую я обязан вмешаться.       Вообще родившись в той жизни в России, да еще и православным, я не понимал таких праздников как Хэллоуин или католическое рождество, они были для меня чужды. Хотя на День святого Валентина я исправно нес женщинам в моей жизни цветы и конфеты. Но родившись в этом мире при странных обстоятельствах, родившись магом и аристократом, повстречавшись с таким потусторонними явлением как Смерть или магия, волей неволей, но твои убеждения начинают меняться радикально. И на первый план выходят другое верование – магия.       Да, магия, что-то мистическое и в тоже время реальное. А статус мага-аристократа заставляет соответствовать этому, и начинаешь соблюдать новые для тебя правила.       Ты уже не празднуешь Хэллоуин, а празднуешь Самхейн или же Самайн, кому как удобнее, не Рождество, а Йоль, Остара, Лита, Мадрон и многие другие. Ты готовишься к ним, совершаешь положенные церемонии и ритуалы, преподносишь положенные дары и за это получаешь отдачу. Да абсолютно реальную. Я как человек натренировавшийся чувствовать даже крохи маны, действительно после этих праздников чувствовал увеличение магических сил и здоровья.       И сейчас с утра, когда чувствуешь этот одуряющий и разносящийся по всему замку запаху тыкв, задаёшься вопросом, какого хрена здесь происходит? Но ответ прост – маглы, а точнее маглорожденные волшебники, вышедшие из этих маглов и привнёсшие свои праздники в другой мир, культуру, при прямом потакании Дамблдора. Но самое ужасное в этом, что многие чистокровные волшебники радуются этим праздникам.       Зачем? Они что забыли свои корни? Ответ неясен. Большой зал украшен тыквами, десятками, парящими в воздухе прямо над столами, а над потолком летали и свисали тысячи летучих мышей, образуя целые гирлянды и причудливые орнаменты из них. Тыквы были и на столах в виде разнообразной еды. И это только завтрак, а что будет на ужин? День тянулся, а я был словно на иголках. Последним занятием у нас были Чары с Флитвиком, где мы изучали чары левитации, а конкретно заклинание «Вингардиум Левиоса».       Профессор раздал нам перья, показал правильные движения палочкой и велел «Левиосой» поднять эти перья.       Ни у кого кроме меня вообще ничего не получилось, и профессор уже наградил наш факультет за это, в то же время Симус Финиган, прирожденный моджахед, умудрился взорвать невзрываемое, то есть свое перо. А рядом разгорался скандал.       - Ты не правильно произносишь, - ругалась Гермиона. - Надо говорить "Вин - гар - диум Леви - о - са", "гар" должно быть длинным и раскатистым.       - Сама и говори, раз такая умная, - злился рыжий.       Гермиона засучила длинные рукава мантии, взмахнула палочкой и четко произнесла:       - Вингардиум Левиоса!       И перышко поднялось над столом и затрепетало в воздухе в метре полтора над головами у детей.       - Отлично! - обрадовался профессор Флитвик и захлопал в ладоши. - Все посмотрели на мисс Грейнджер, у нее получилось!       Ну, а когда уроки закончились, Рони не преминул высказаться об этом инциденте Дину Томасу.       - Не удивительно, что с ней никто не водится, - громко сказал он, когда вышел в переполненный коридор, - такая зануда, у меня уже в печенках сидит. Кошмар какой-то.       Я повернулся на голос и увидел, как мимо меня проноситься Гермиона со слезами на глазах. Ну, рыжая морда, потом с тобой поговорим, а пока хватаю девочку за талию и прижимаю ее к себе.       - Пусти, - сказала она мне куда-то в район груди, а любопытные детишки смотрели на нас и обходили стороной. – Пусти же.       - Ты пойдешь на ужин? – ничего умного я не придумал ответить, пока она хоть немного не успокоилась.       - Нет, не хочу никого видеть. Особенно этого придурка, - о, а девочка имеет зубки.       - Тогда пока не пошел дождь, предлагаю прогуляться у озера, - и не церемонясь потащил ее за руку, а она, кстати говоря, и не сопротивлялась.       Когда мы подошли к той самой иве, девочка сказала:       - Ты, наверно, хотел пойти со всеми на праздничный ужин, надо было оставить меня одну.       - Нет, не хотел, - ответил я.       - Оу, прости, твои родители…я сожалею, - подумав, сказала она.       - Не только. Тыкву не люблю, - я скинул с себя мантию, набросил ее на торчащий корень и сказал. – Присаживайся.       - На улице прохладно, Харальд. Надень сейчас же, - возмутилась Гермиона.       - Мне не нужна мантия, сейчас мне будет не холодно, - сказал я и превратился во льва.       Девочка, где стояла там и села. Со страху икнула и дрожащим голосом спросила:       - Л-лев! Х-харальд, эт-то ты? – девочка начала отодвигаться от меня. - Х-харальд, не молчи!       А я же облизываясь, начал потихонечку приближаться к испуганной Гермионе. Девочка инстинктивно пыталась отстраниться от меня, при этом посмотрев вниз к своей сумке и пытаясь нашарить там свою палочку. Но я был уже близко. Гермиона подняла голову и наткнулась на мою наглую морду, зажмурилась и перестала дышать. А я же самым наглым образом лизнул ее в нос и прилег головой на ее колени, при этом громко замурлыкав.       Ну, а Гермиона поняла, что сейчас ее есть, не собираются и запричитала:       - Как же ты меня напугал, Харальд, чуть сердце не остановилось. Я-то думала, настоящий лев появился.       На этот монолог я только широко зевнул, показав девочке весь свой внушительный арсенал, и легонько толкнул головой ее в живот, мол, гладь меня, не стесняйся. И девочка меня не подвела, осторожно опустила ладошку мне на голову и начала поглаживать, вызвав еще более громкое мое тарахтение. Балдеж.       - Я поняла, ты анимаг, Харальд. Такой же, как профессор Макгонагалл. Она кошка, а ты лев, - и тут же продолжила, включив режим учительницы. – Как ты посмел меня напугать, ничего не сказав об этом. И вообще ты, наверно, незарегистрированный анимаг, - а потом, немного помолчав, спросила. – А вообще этому сложно научиться?       - Сложно, - сказал я, поднявшись и превратившись обратно в человека. – Даже очень, но может, я когда-нибудь тебя научу. А сейчас пошли в гостиную, кажется, дождь начинается.       И уже по дороге спросил:       - Гермиона, ты прочитала книгу, которую я тебе подарил? – она кивнула. - Помнишь, какой сегодня день?       - Хэллоуин, погоди, кажется, он называется Самайн, так?       - Правильно, - кивнул в ответ я. – Мистический день начала зимы, день, когда граница мира живых и мира мертвых истончилась. И сегодня я приглашаю тебя отпраздновать это событие.       - Меня? Сегодня? А во сколько? – спросила Гермиона.       Мы как раз проходили мимо Большого зала, где раздавались голоса детишек.       - Пошли быстрее, - потянул ее я за руку, - в гостиной скажу.       Быстрее, еще быстрее. Лестница за лестницей, проход за проходом, и вот, наконец, мы в нашей факультетской гостиной. Уф, успели. Квест «Завали тролля» пройдет без нас.       - Куда ты так спешил? – спросила запыхавшаяся девочка. – И ты не ответил насчет Самайна.       - В одиннадцать жду тебя в гостиной, и оденься потеплее. Выйдем, прогуляемся.       - Это очень поздно, а как же комендантский час? – спросила мисс Я-Ни-При-Каких-Обстоятельствах-Не-Нарушаю-Дисциплину.       - Об этом не волнуйся, есть у меня одно средство от любопытных взглядов. Приходи не пожалеешь, - подмигнул я ей.       - Ладно, Харальд, я приду, но чтобы тебя отговорить от авантюры, - уперла она руки в бока.       В этот момент гостиная начала наполняться народом, а к нам пожаловало его величество Персиваль Уизерби Первый или Второй.       - Певерелл, Грейнджер, почему вас не было на ужине? – строго спросил он.       - Мы были в гостиной все это времени, Уизерби, - сказал я сквозь зубы. – Мы вольны делать что хотим, хотим - ужинаем, хотим - нет.       - Меня это мало волнует, Певерелл, но по замку бродит тролль. Кто-то его выпустил. И он может вам угрожать опасностью. Вам ясно?       - Ясно. Но как я и говорил, мы все время были здесь, в гостиной. И о тролле ничего не слышали.       Тем временем старосты начали разгонять учеников по спальням спать. А я же, позже, дождавшись одиннадцати, встал с кровати, при этом навешав на спальню сонные заклинания, чтобы никто не проснулся раньше времени.       Переодевшись, я спустился в гостиную и принялся ждать подругу. Минут через пять в гостиную спустилась Гермиона, тепло одетая, при этом что-то тихо ворча себе под нос.       - Харальд… - начала, она возмущаться, но я приложил свой пальчик к своим губам и сказал «Тссс».       - Ты готова? Пойдешь со мной?       - Хорошо, - она глубоко вдохнула и выдохнула, успокоившись. – Хорошо, я пойду с тобой. Но как мы выйдем? Нас заметят, коридоры ночью патрулируются.       - Не заметят, у меня есть вот это, - достал я из-за мантии серебристый сверток ткани.       - Что это такое? Похоже на какую-то ткань.       - Это мантия-невидимка, Гермиона. За ней мы и спрячемся.       Да, мантия-невидимка, вчера Кричер доставил, как раз для этого мероприятия. Потом обратно заберет. Оказывается, домовые эльфы могут трансгрессировать в пределах Хогвартса, а люди вот не могут. Интересно, а с людьми эльфы могут перемещаться, наверно не могут, иначе хитрожопые чистокровки имеющие дома эльфов, сваливали бы отсюда при первой же возможности. А хитрожопых никто не любит. Но вот апарацию с эльфом в пределах Хогвартса надо проверить.       - Мантия-невидимка? Что-то об этом слышала, не помню где. Сложный наверное артефакт, - девочка взяла мантию у меня из рук и надела на себя, исчезнув везде кроме головы. – Вау, здорово как, а легкая какая.       - Отцовское наследство, передавалась в семье из поколения в поколение от Певереллов. Точнее от Игнотуса Певерелла.       - Точно, вспомнила, - Гермиона хлопнула себя по лбу, - мантия-невидимка, один из даров смерти. Я прочитала сказку Барда Бидля «о трех братьях». Неужели это та самая мантия?       - Она самая, - Гермиона уже хотела завалить меня миллионом вопросов, но я ее заткнул. – Тихо разбудишь всех, потом расскажу. Пошли, давно уже пора выходить.       Я накинул мантию на нас двоих, и мы вышли из гостиной, аккуратно, не потревожив спящей картины. А далее потихонечку начали спускаться вниз. Уже у самого выхода из школы, путь нам преградила кошка завхоза Филча «миссис Норрис».       - Харальд, что будем делать? Она нас выдаст, - тихо на ухо зашептала Гермиона.       - Спокойствие, только спокойствие. Я сейчас.       Из-за мантии вылезла моя рука, что немедленно привлекло кошку, еще бы, не каждый день увидишь левитирующую саму по себе в воздухе руку. Далее я наполнил руку праной и позвал кошку. А умное животное сразу узнало владельца руки и тут же подбежало ко мне.       - Тихо, «миссис Норрис», тихо, - поглаживал кошку я. – Умница моя, ты же умница и не выдашь нас, да? Ну, а теперь беги отсюда.       И умное животное меня поняло и, получив порцию ласки и магии, убежало прочь. На почти сорвавшийся с языка Гермионы вопрос я немедленно прошептал:       - У меня с кошками свой язык, видимо кошачий, - усмехнулся я. – В конце концов, я тоже кот. Вот мы с ней и договорились.       По Гермионе было видно, что она не поверила мне ни на йоту, но решила промолчать, видимо записывая на подкорку очередной накопившийся в ее длинном списке ко мне вопрос.       Ну а дальше мы покинули Хогвартс, чтобы выйти под моросящий на улице дождь.       - Не волнуйся, Гермиона, недолго будем мокнуть. Сейчас, погоди чуток, дойдём только до одного места.       И я повел девочку вокруг Хогвартса, прямо к одиноко-стоящему не далеко от школы дереву, к гремучей иве.       - Харальд! – занервничала Гермиона. – Постой же, Харальд, да постой. Куда ты меня ведешь? Это же гремучая ива, она нас сейчас убьет.       - Не волнуйся, Гермиона, нас не убьет, смотри, - храбро ответил я.       А дальше я беспрепятственно подошел, к явно ожидавшему меня дереву. Ива же меня ждала и потянула ко мне свои ветви, мягко коснувшись моего тела и не причинив мне никакого вреда. Затем я нажал на заметный сучок, находившийся на торчащем из земли большом корне ивы. Ива внезапно замерла, а в ее корнях открылся проход в подземную пещеру.       - Прошу, миледи, - театрально показал я рукой на проход.       - Харальд как-тебя-там Певерелл, ты мне за все ответишь, - скрепя зубами мимо прошла Гермиона. – Я все из тебя вытрясу, когда мы вернемся. И не дай бог, ты что-то от меня скроешь, выпорю, как есть выпорю.       Ух, какая воинственная, не девушка – валькирия. И ведь сдержит обещание, не сомневаюсь, выпорет, и это ее полное право. А почему и нет, увидеть столько интересных и неизвестных событий вокруг себя и не знать их секрета, а тот, кто знает ответы на них, кормит «потомами» или отнекивается односложными ответами, словно от назойливой мухи. Хочешь, не хочешь, а взбесишься.       Ну, а что скажу я, особенно про гремучую иву. Мой ответ прост: ива, как и кошка Филча, чувствует во мне «руку дающую», ту самую, которая поделится самой жизнью, вот и не нападает. А то давно бы уже размазала меня тонким слоем по земле.       Впервые иву я увидел, прогуливаясь очередным погожим днем вокруг замка. Это было одиноко-стоящее, все сучковатое и корявое дерево монструозных размеров. Мне почему-то сразу показалось, что дерево больно, и что оно нуждается в помощи. Ну а мне такое дерево кстати, сливать в него прану, пока что лучший способ развития моего магического ядра. Да и дерево вход мне нужный охраняет, и честно говоря, мне просто скучно и я решил получить этот оживший деревянный гомункл в свои союзники.       Но когда я подошел к дереву, оно вдруг зашевелилось, и резко взмахнуло ветвями, едва-едва не задев и не покалечив меня. И только моя природная верткость спасла меня, резким перекатом в сторону.       Вот значит как, драться любишь, драки не будет, мы пойдем другим путем. Возьмем тебя измором.       Как подобраться к иве, не будучи размазанным, ею? Ответ прост и одновременно сложен: дерево само должно захотеть, чтобы я сам приходил к нему. Как это сделать? Давайте приведем аналогию – допустим, вы изнывающий от жажды путник в пустыне, и вы нарвались случайно на глубокий колодец, полный холодной ключевой воды. Но вот беда ведро одно, а веревка старая-престарая, гляди вот-вот порвется, а пить то хочется. И в колодец не прыгнешь, потом просто не вылезешь. Что делать? Аккуратно, помаленечку, не делая резких движений по капле, достаем воду, так чтобы веревка не лопнула. Вот и я стал для ивы тем колодцем, полным воды, и чтобы воду достать, нужно аккуратно по капле просить ее у меня.       Первым делом я просто сел рядом с деревом, так чтобы ветви дерева, при самой лучшей перспективе не могли достать меня едва-едва. Далее я включил вокруг себя свой источник праны. Прана концентрировалась вокруг меня, но никуда не уходила, и дерево это чувствовало, вот только как не пыталось дотянуться не могло. Так я повторил для закрепления несколько раз, а затем снова сел рядом с деревом ну чуть ближе, так, что одной веточкой дерево до меня дотянулось. Вот по ней-то я и дал страждущему путнику немного воды, так чтобы едва распробовал. Дерево видимо это оценило и больше не пыталось меня убить. Снова повторил несколько раз. Затем сел еще на шажок ближе, и вот чуть больше ветвей ко мне тянется и старается ко мне мягко прикоснуться. Так за пару недель я и дошел до ствола, а дерево научилось меня чувствовать на расстоянии и больше не пыталось меня убить.       Ну, а мы с Гермионой пролезли в нору в корнях и оказались в каменном проходе, старого подземного лаза ведущего за пределы Хогвартса, а точнее в Хогсмит в «Визжащую хижину».       А дальше мы зажгли «Люмосы» на палочках и под тихое ворчание Гермионы отправились по конечному адресу. Минут через десять показался тупик с лестницей, поднимающейся вверх. Первым, поднявшись вверх по лестнице и откинув крышку подпола, я оказался в пристанище оборотня, в «Визжащей хижине». Ну, а затем помог Гермионе выбраться, и мы вместе по лестнице поднялись на второй этаж, где из-под одной закрытой двери лился свет.       Я постучал в дверь и мне с той стороны ответили:       - Входи! – раздался такой знакомый голос.       Открыв дверь, я вошел, а Гермиона стала опасливо выглядывать у меня из-за спины. А в комнате, освещенной десятком свечей, где стоял большой камин, сейчас незажжённый, находился человек – Сириус Блэк. Подстриженный и причесанный, с лихо закрученными усиками «а-ля Д’Артаньян» и в магловском байкерском прикиде.       Он широко улыбнулся на все свои тридцать два, подошел ко мне и обнял меня, стиснув в своих объятьях.       - Гарри, Гарри, львенок ты наш, как же я скучал по тебе, - наконец, он меня отпустил и увидел за моей спиной Гермиону. – Оу, кого я вижу, ты проказник подружку на свидание привел. Молодец, весь в меня. Только в следующий раз веди в другое место, а то здесь не комильфо, грязновато, что ли?       - Харальд, а это кто? – опасливо спросила Гермиона, крепко стискивая в руках палочку.       Можно понять девочку, молчал всю дорогу, привел незнамо куда, да еще и встретил нас странно одетый, здоровый, небритый мужик в кожаной косухе. Тут хочешь, не хочешь, а будешь опасаться.       - Знакомься, Гермиона, Сириус Блэк, мой крестный отец и очень хороший друг, - представил я ей Сириуса.       А тот и рад стараться, решил покрасоваться. Подошел и поцеловал Гермиону в ручку, прошептав что-то на французском, при этом озорно подмигнув мне. Интересно, что он ей сказал, отчего девочка стоит вся красная и смотрит на меня.       - Ну, ладно дети мои, - хлопнул в ладоши Сириус, привлекая наше внимание, - время не терпит. Потом голубки поболтаете. Гарри, ты готов?       - Да, все готово к ритуалу? – спросил я.       - Угу, эльфы все приготовили, - Сириус порылся в кармане и достал оттуда какой-то предмет и протянул его мне. – На, держи огниво. Я так понимаю, твоя подружка тоже решила поучаствовать?       - Я не его подружка, то есть вернее подруга, но не в этом смысле, - совсем запуталась Гермиона, – В общем, я участвую, - сдалась Гермиона. – В конце концов я что, зря полночи брожу неизвестно где, вместо того чтобы спать?       - А она мне нравится, есть в ней характер и стержень, - рассмеялся Сириус и снова мне подмигнул. – Не упусти ее приятель, очень уж она на твою мать похожа.       После этих слов мы с Гермионой синхронно залились краской, а Сириуса пробрал ржач.       - Начинай, Гарри, время почти полночь, - сказал Сириус, когда мы успокоились.       Я взял огниво и заранее приготовленный трут. Уже много раз отточенным движением я высек искры прямо на трут, до тех пор, пока трут не задымился. А дальше дело техники – осталось раздуть пламя. И когда оно появилось, я переместил его в камин, где вскоре весело заиграл огонь.       - Самайн – это кельтский праздник, - начал комментировать я, - схожий со славянским праздником - Ночью Велеса. Обряд проводиться очищением огнем, и огонь должен быть добыт желательно первобытным методом, высеканием искры или трением. Гермиона, возьми венок на столе.       Девочка подошла к столу, на котором был заранее приготовлен венок из трав. Она взяла его и подошла к огню.       - Ракитник, символизирует благополучие, вереск – счастье, лен – исцеление и омоложение, пшеница, овес и рожь символы урожая. Гермиона брось венок в огонь.       Девочка послушно положила венок из трав и зерна в огонь. Пламя тут же весело перекинулось на сухой гербарий, в считанные секунды, поглотив его без остатка.       - Харальд, я что-то должна говорить? – тихо спросила Гермиона.       - Ничего, мы пришли сюда не гадать. Просто смотри в огонь и мысленно вспоминай своих предков. Сегодня граница между Явью и Навью размыта, и если ты вспоминаешь предков, то они отзовутся и увидят достойную дочь своего рода через огонь.       Да предки, Поттеры, Певереллы или же Хорошавины, надеюсь, я вас не подведу, и я и мои дети станут достойным вашим продолжением. И в этот момент мир замер. Замерло все: пыль в воздухе, огонь в камине, Сириус, пламя свечей, остались только я и Гермиона, вдруг всего этого испугавшись и вцепившись в мою руку.       - Харальд, что происходит? – спросила испуганная Гермиона.       - К нам гости пожаловали. Вон смотри, - показал я на темный угол.       А в том углу начали сгущаться тени, а потом из тени вышла Она – Госпожа, Та кому не стыдно поклониться, но не преклонить колени, хранительница моего рода – Смерть. Во всем своем великолепии: в длинном черном платье до пола и короной рыжих волос ниспадающих вниз водопадом живого огня.       - Здравствуй, красавица, давно не виделись, - поцеловал я протянутую ручку.       - А ты такой же паяц, ни капли не изменился. Хотя нет, изменился, волосы, что ли перекрасил? – Смерть обошла меня вокруг, рассматривая, а затем обошла замершую Гермиону. – А она ничего, мне нравится. Достойна тебя, Харальд. Ты будешь последним болваном, если ее упустишь.       - Постараюсь этого не допустить.       - Хорошо, Харальд, я продолжаю за тобой приглядывать, пока ты идешь в правильном направлении. Я довольна.       А затем рыжая просто растворилась, а мир снова пришел в движение.       - Ладно, дети закончили на сегодня, - раздался голос Сириуса, который ничего не заметил. – Идите в Хогвартс, вам уже давно пора спать, я все здесь уберу.       Уже позже, когда мы с Гермионой возвращались обратно, девочка вдруг спросила:       - Харальд, а что это была за женщина?       Я остановился, немного подумал и спросил:       - Гермиона, кого братья Певереллы встретили у реки?       - С-смерть? – и вдруг воскликнула. – Это была сама Смерть, та женщина!