Battle for the sun

- Локи, как хорошо, что ты приехал! - у Наташи был вид свежеоттраханной шлюхи: криво застегнутая блузка, вся в каких-то жирных пятнах, размазанная косметика, всклокоченная шевелюра. Муза, блядь. Уже сотни раз бывшая в употреблении, но все ещё муза. Интересно, чья на этот раз? - Здравствуй, Нат, - я старался не морщиться слишком уж брезгливо, когда её губы смазано скользнули по моей щеке. Я знал, что за моей спиной эта рыжая стерва обычно надменно вскидывает свой курносый носик и презрительно отпускает такие шуточки, от которых у меня даже пальцы на ногах, наверное, краснеют. Я настолько привык к шуму, что даже сквозь него все слышу, только она об этом не знает. Пока. А сейчас, видимо, ситуация серьезная, даже критическая, раз она так искренне радуется моему появлению. Я буду так же искренне радоваться, когда свалю отсюда ко всем чертям. - Что случилось? Только имей в виду, у меня сейчас нет на руках больших денег, так что если этот идиот опять пырнул кого-нибудь ножом, то на залог скидывайтесь ему сами, - я врал, деньги у меня были. Вот только тратить их на своего ебнутого на голову сводного братца не входило в мои планы. Наташа рассеянно кивнула. Я окончательно напрягся, не услышав тирады про свое скупердяйство и "пидорские" наклонности, которые приплетались к месту и без. Мы шли, перешагивая через смотанные провода, под аккомпанемент пьяной ругани работников сцены и мерзкие звуки, сопровождавшие настройку инструментов. - Во сколько вы выступаете? - спросил я, дабы хоть как-то отвлечься. Хотелось на того, кто извлекает эти адовые звуки, уронить фортепиано, по классу которого я когда-то закончил музыкальную школу - пусть знает посмертно, что у некоторых людей все ещё есть слух. - В десять вечера начало. Сперва разогрев, потом мы, - пробурчала Наташа, как-то слишком пугливо оглядываясь по сторонам. - Черт, если Фьюри все-таки приедет - нам кранты. Последняя фраза была сказана шепотом, но я уже, кажется, говорил, что обладаю хорошим слухом. Фьюри был продюсером группы, мой брат называл его "баблодателем", что, собственно, в полной мере отражало всю их прямую зависимость от человека, похожего скорее на криминального авторитета, чем на кого-то, близкого к миру искусства. "Да какое, нахуй, искусство?" - подумал я про себя. Значит, дело опять в Торе. Несмотря на производимое впечатление, Фьюри был категорически против наркоты и бухла, чего в избытке водилось за кулисами. И если у остальных хватало мозгов, чтобы вовремя остановиться, то мозги моего брата явно существовали где-то в параллельном измерении, а он думал теми органами, которые определяли его существование: желудком, глоткой и членом. Мои размышления о грёбаной родне прервало дружеское похлопывание по плечу, от которого я едва не влетел в стену. Стив Роджерс, ритм-гитарист, которого очень хотелось отправить рекламировать зубную пасту, стоял и улыбался мне во все свои тридцать две жемчужины. Честно? Я вообще не понимал, что этот маменькин сынок делает в рок-группе, ему впору было пойти в какой-нибудь современный аналог BSB, петь под фонеру, носить полупрозрачные майки и призывно улыбаться тринадцатилетним идиоткам в фан-зоне. Но нет, он что-то делал здесь, среди спившихся рок-звезд, ёбнутых баб с проколотыми клиторами и сосками и несмолкающего шума, от которого у меня люто болела голова. - Привет, Стив, - я скривил уголки рта в подобие улыбки. У нас с ним не было разногласий, у нас с ним вообще ничего не было, кроме кое-какой совместной работы, но даже тогда мы не пересекались больше, чем на пару минут. Просто его обучили хорошим манерам, как и меня. Хотя, кому, скажите на милость, ЗДЕСЬ нужны эти манеры? - Пришел откачивать Тора? - весело поинтересовался он, а я мысленно досчитал до десяти по-японски, чтобы не огрызнуться. Его ещё и откачивать надо? Твою же мать. - Видимо, - я покосился на дверь, за которой начинались гримерки. - Хотя мисс Наташа все ещё утаивает от меня причину, по которой я столь срочно понадобился. Стив распахнул дверь и подвинулся, пропуская меня внутрь. За мной, понуро глядя на часы, вошла Наташа. В коридоре было значительно тише, и я как-то сразу почувствовал себя человеком. - Он напился, - Стиву явно было смешно. - Напился, теперь валяется на диване, шугает обслугу и несет пьяный бред. А нам ведь выступать. - А вы об этом не думали, когда допустили подобное его состояние? - с нарастающей злобой в голосе поинтересовался я. - Ну, Старк подумал, - Стив почему-то продолжал тихонько хихикать. - Теперь он будет выступать в очках. Замечательно. Просто великолепно. Я стянул кожаный плащ и впихнул его Наташе в руки. - Повесь куда-нибудь, а то знаю я своего братца - порвет ведь. Сюда? Она кивнула, и я вошел в гримерку под номером 117. В нос мне ударил мерзкий запах перегара, почему-то горелого пластика и какой-то кислятины. Какой - я понял, когда окинул беглым взглядом помещение: на столике стояли пластиковые контейнеры, в которых заветривался недоеденный салат. Откуда этот салат везли, я даже представить побоялся, дабы рвотные позывы, которые я почти успешно подавил, едва вошел в комнату, не дали о себе знать снова. На диване, прикрытая не первой свежести шерстяным пледом и почему-то женской вязаной кофтой, лежала груда дерьма. Именно так, ласково, я именовал своего дражайшего братца. Из под пледа торчал клок нечесаной блондинистой шевелюры и волосатая ручища с вековой грязью под ногтями. Меня снова замутило, и я, оглядев себя и свои вещи, на секунду пожалел, что не разделся догола. Мне казалось, что мерзкий запах пропитает теперь меня всего. Впрочем, вид голого брата с похмелья вряд ли помог бы Тору быстро прийти в себя. Куча не шевелилась. "Ну, да, а чего дерьму шевелиться-то?" - уныло подумал я, и ухватив двумя пальцами плед вместе с краем кофты, дернул его на себя. В этот момент я понял, что ещё одна порция подобного ужаса, и я точно проведу вечер в обнимку с унитазом: на Торе были только брюки с расстегнутой ширинкой, сквозь которую - я мысленно попросил свой желудок потерпеть до ближайшего туалета - трусов как-то не наблюдалось. А наблюдалось только... Я даже знать не хотел, чем он тут занимался до того, как провалиться в крепкий пьяный сон. - Му-у-у, - выдало юное музыкальное дарование. - Бля-я-я, - простонал я в ответ, прикидывая, с чего бы начать неприятную для нас обоих процедуру. На столике обнаружился графин с водой, сиротливо затесавшийся между бутылок, на дне которых плескались остатки разнокалиберной выпивки. Я взял стеклянный сосуд, в очередной раз поразившись тому, как ему удалось уцелеть, и, закрыв глаза для храбрости, вылил воду прямо на нечесаную башку сопящего долбоёба. Эффект был поразительный. Нет, Тор не подскочил, он, словно котенок, гигантский страшный котенок, задрыгал руками и ногами, словно силясь своими неуклюжими конечностями словить что-то в воздухе. "Автора внезапного душа, должно быть", - предположил я и сделал шаг назад. Наконец, он перестал дрыгаться и открыл один глаз. Глаз был злой, с красными вкраплениями лопнувших сосудов. Не помогло. Тогда открылся второй, не уступающий в зловещности первому, с ореолом подживающего фингала вокруг. Ещё с минуту я с каким-то скрытым умилением наблюдал за тем, как глаза то собирались в кучку, то разбегались от переносицы, силясь сфокусировать взгляд своего хозяина. Оказавшись, наконец, в фокусе, я успел только подумать, что, пожалуй, стоило послать все нахуй ещё в тот момент, когда Наташин номер высветился на дисплее, а возможно, и ещё раньше, но хорошая мысль, как известно, всегда запаздывает. - Ло-о-о-оки, - протянул Тор, делая попытку встать. - Ты приехал, я так тебя жда-а-а-ал. Иди, я тебя обниму. Желудок сделал уже привычное за последние несколько минут сальто, а я решил быть предельно честен. - Прости, пожалуй, я обойдусь. Ты воняешь, а я не хочу обблевать свою новую майку. Тор все-таки сел на диване и вперился в меня обиженным взглядом. - Я, между прочим, даже душ принял, когда услышал, что Наташа тебе звонит. Видишь? - заплетающимся языком произнес он, дергая себя за край расстегнутой ширинки. Не знаю, что я там должен был, по его мнению, увидеть, но глаза я на всякий случай отвел. - Прикройся, блядь, не смешно, - прикрикнул я, носком туфли подталкивая к нему валяющуюся на полу кофту. Опираясь на подлокотник, Тор явно попытался встать, но спустя пару секунд, рухнул обратно. Пружины дивана жалобно всхлипнули. - Чего расселся? Тебе выступать через 6 часов, а ты даже не чек-саунде не был, - начал я распаляться, глядя на это пьяное убожество. - Почему, блядь, каждый раз я вынужден бросать свою работу и ехать приводить твою жалкую тушу в божеский вид, а? Если Фьюри узнает, тебя вышибут ногой под твой зад, который ты отлёживаешь на казенных диванах, скотина! - Чего разбушевался? - огрызнулся Тор. - Тебе, ебать, какое до этого дело: вышибут меня или нет? Боишься, что на шею сяду? Так вот, я, блядь, звезда, а ты - гребаный педик, который... ик... ик... шьёт бабские тряпки. Вот. "Блядь, звезда", кряхтя, стала натягивать футболку, пока я в очередной раз переваривал услышанное. Не ново, конечно. И даже тот факт, что сценические костюмы для больших концертов тоже проектировал именно я, моего брата ничуть не останавливал. И, разумеется, почти каждый раз он сравнивал наш успех, хотя сравнивать настолько разные вещи не представлялось возможным. Почему он не умел за меня радоваться, оставалось загадкой. Ведь, казалось бы, я ему не конкурент, наши с ним "специальности" пересекаются крайне редко, у каждого свой круг общения, почитателей, свои гонорары. Когда-то мне было действительно больно от таких его слов, а теперь во мне просто с каждым разом что-то обрывалось, словно наша с ним связь становилась тоньше. И я иногда с тоской думал о том дне, когда мой брат останется лишь в документах да биографии на страничке всезнающей Википедии. Мои размышления прервал их же объект, шаривший за диваном и производящий при этом немалый шум. Наконец, неуклюже крякнув, он вытащил оттуда полупустую бутыль портвейна и открутил крышку. Я сорвался с места, ведомый инстинктом, который заставляет неумеющего плавать человека нырять в воду за тонущим ребенком, и потянул бутылку на себя, удерживая за горлышко. - Пошел вон! - гаркнул Тор, удерживая находку медвежьей хваткой. - Отвали, пидор, мне ещё играть! - Вот именно, - прошипел я, расцепляя его пальцы - ну, прямо как в детстве. - Иди, умойся, убожище. - Сам ты..! - Тор не договорил, просто резко дернул бутылку на себя, одновременно резко толкая меня в плечо. Я никогда не отличался крепким телосложением, поэтому не удержался на месте и красиво вписался прямо в столик с зеркалом. Что-то хрустнуло, послышался звон разбитого стекла, и я, как в замедленной съемке, наблюдал, как осыпается край зеркальной поверхности. - Ай, бля, - маленький осколок впился мне в плечо. В этот же момент дверь распахнулась и в комнату ворвался запыхавшийся Тони Старк, а следом за ним вошел все ещё лыбящийся Роджерс. - Брейк, парни, - Тони улыбался, но голос его был серьезным. Лидер группы, он моментально оценил обстановку и уставился на Тора. - Так, ты, быстро в душ! Чтобы через 20 минут в зале, ясно? Тот был уже не настолько пьян, чтобы спорить и размахивать кулаками, поэтому, кинув на меня странный взгляд, он, все ещё слегка покачиваясь, вышел. - Стив, проследи! И возьми с собой Клинта, у него есть навыки выбивания чужих мозгов, если их не получается вправить. Стив тоже молча кивнул, наконец-то убирая с лица тупую лыбу, и вышел следом за братцем. Я, морщась, вытащил крохотный осколок из внезапно глубокой царапины и махнул Старку рукой. - Ты как? - спросил он, брезгливо окидывая взглядом диван и присаживаясь на самый край. - Как видишь, - хмыкнул я. - Слушай, дай-ка сюда портвейн, а то мне кажется, что здесь зараза на каждом сантиметре. - Да ну, - Тони протянул мне руку. - Пошли, у меня есть перекись и нормальная выпивка - тебе не помешает глоток. Я ухватился за крепкую ладонь соло-гитариста и последовал за ним. С Тони нас связывали очень теплые отношения - он часто прилетал на мои показы из тех городов, где у них проходили концерты, настаивал на том, чтобы я разрабатывал костюмы для группы и, чего греха таить, всегда возил с собой аптечку, потому что мелкая царапина - это был просто крошечный бутон, в сравнении с тем, что иногда вытворял братец. Тони был сыном богатого папаши. Не лишенный чувства прекрасного, он уделял звучанию больше всего времени, и именно поэтому готовый продукт не ассоциировался у меня со стуком сковородкой по голове. Он часто жаловался, что их группе не хватает клавиш - я знал, что он имеет в виду меня, но когда-то я сам скрыл свое желание участвовать во всем этом, потому что не хотел Тор. Как-то так. А я не хотел заставлять своего лучшего друга выбирать между мной с клавишами и моим братцем, не умеющим связать два слова без мата, но пишущим невозможно проникновенные тексты. Тогда я ещё слишком любил своего брата. Впрочем, до относительно недавнего времени эти чувства, как мне казалось, были взаимны: в детстве Тор, а тогда ещё Крис, постоянно защищал меня от нападок со стороны одноклассников, а позже и со стороны отца, который был всегда очень доволен им, но совершенно не доволен мной - "доходягой и марателем бумаги", как он всегда говорил, когда был особенно зол. Наш отец в прошлом профессионально занимался боксом, завоевывал чемпионские титулы, потом, когда у него обнаружили аритмию, оставил спорт и женился на дочери известного в тех краях бизнесмена, владельца крупной строительной компании. Новоявленный тесть пристроил его к себе в фирму - все-таки параллельно с завоеванием спортивного олимпа папаша успел получить кое-какое образование. Потом родился Крис, а дальше начался цирк с конями. Моя матушка, именно матушка, а не мать: малахольная девица, рисующая пейзажи и вышивающая иконы на старых деревянных пяльцах, полностью посвятила себя единственному наследнику. Однако отец, заметивший у ребенка страсть к спорту и прочим мальчишеским забавам, быстро перекрыл кислород женскому воспитанию. Тогда строптивая супруга решилась на второго ребенка, благо уровень жизни позволял. Но не тут-то было. Врачи, наблюдавшие первую беременность, говорили, что второй раз она сможет родить только чудом: сказывались какие-то наследственные заболевания по женской части. Сначала матушка активно настаивала на попытке, но потом, включив спящий под бременем нахлынувших гормонов мозг, решила, что можно и усыновить. Результат тот же, а опасности для жизни нет. Отец отнесся к этой идее весьма скептически, но, тем не менее, отговаривать не стал. Так появился я. Моя настоящая мать написала отказ, ей, кажется, было лет шестнадцать - я особо и не интересовался. Сначала отец не делал заметной разницы между нами, но чем старше я становился, тем больше его раздражал: я с детства любил рисовать, а мать всячески это поощряла, поэтому, пока мой брат избивал груши в спортзале, я делал наброски в сквере за школой. Мой брат обожал видео-игры, по вечерам они с отцом постоянно рубились в какие-то стрелялки, я был к ним равнодушен и предпочитал иные развлечения. К пятнадцати годам я понял только одно: поддержка отца в этой жизни мне не светит - благо, дедушка по материнской линии всегда говорил, что "мозги важнее мускулов", так что любящих родственников мне хватало. Крис всегда шутил, что мы с ним друг друга идеально дополняем, он бил за меня школьных хулиганов, я вбивал в его лохматую голову математические формулы и хитросплетения сюжетов английской и американской литературы, химические реакции и вообще большую часть школьной программы. Единственным нашим общим увлечением была музыка. Крису отец подарил гитару, и он учился методом тыка, как большинство молодых людей. Он писал песни, я помогал - у меня было классическое музыкальное образование - правил и записывал ноты. Голос у него был красивый, с легкой хрипотцой - мать, с излишним умилением утирая слезы, говорила, что его голос вкупе с гитарными аккордами и соло на фортепиано дает просто сногсшибательный эффект. Крис улыбался идиотской улыбкой, я снисходительно встряхивал руками, хотя и сам чувствовал, что получается красиво. Идея создать группу витала в воздухе, но никто не озвучивал её вслух. И тут в нашу жизнь ворвался Тони Старк.

***

Он к тому времени заканчивал колледж и управлял филиалом родительской компании. С нашим отцом у него были весьма продолжительные дела, поэтому он стал частым гостем в доме, бесконечно очаровав матушку своими манерами. Отец даже шутил, что ему впору ревновать свою жену, чего он отродясь не делал, а Крис впервые был не дружелюбен и приветлив, а хмур и мрачен. Он постоянно смотрел на Старка исподлобья, невпопад отвечая на вопросы и не поддерживая разговор ни о столь любимых ими байках, ни о рок-музыке, ни даже о пресловутом боксе. Однажды, желая разрядить атмосферу, отец, чего раньше никогда не было, предложил нам с Крисом сыграть что-нибудь, до этого расхваливая нас на все лады. Я тогда долго не мог прожевать отбивную от удивления - слышать собственное имя из уст отца вместе с похвалой было невообразимо странно. Видимо, контракт действительно был выгодный. Я тогда, помнится, пожал плечами, мол, если брат согласен, то хрен с тобой, папаша, можешь эксплуатировать. Крис пару минут молча смотрел на Старка, лицо которого выражало крайнюю заинтересованность, а потом внезапно кивнул, и его взгляд при этом не предвещал ничего хорошего. - Только петь я не буду. Горло, - отрывисто буркнул он, вставая из-за стола и снимая с крючка над пианино свою акустику. - Ничего, музыка сама по себе прекрасна, - вежливо отозвался Тони. Мать нацепила на лицо одухотворенное выражение, отец попытался улыбнуться, но вышло как-то хреновенько, будто он сожрал лимонный пирог, который неизменно получался у кухарки кисловатым на вкус и твердым, как пенокартон. Тони скосил глаза на этих клоунов, уголки его губ дернулись, словно вежливая улыбка была готова перерасти в неприличный ржач. Я, кивнув брату, который замер на стуле подле меня, опустил пальцы на клавиши. Пока мы играли какую-то незамысловатую мелодию из числа недавних импровизаций, я буквально-таки пятой точкой чувствовал на себе взгляд. Поскольку отца моя пятая точка интересовала очень давно, да и то, как объект пиздюлей, а мать вообще предпочитала думать, что я бесполое существо и буду размножаться в чашке, этот взгляд мог принадлежать только Старку. Когда спустя пару минут наш дуэт решил, что на этом хватит, я не удержался и провел рукой по волосам, пропуская их сквозь пальцы. В ту ночь Тони Старк остался у нас ночевать. Я, кажется, тогда пытался его нарисовать, но получалось как-то слишком статично. Я завис и почти бездумно водил кончиком карандаша, накладывая штрихи на драпировку, невесть откуда взявшуюся в моем подсознании. В два часа ночи раздался стук в дверь. Я не удивился, ведь именно из-за ожидания чего-то подобного я так и не сменил брюки и рубашку хотя бы на что-то домашнее. Откуда уж во мне взялась эта внезапная страсть к соблазнению, до сих пор понять не могу. Как сейчас иногда говорит Старк, это были его флюиды. Ага, миллионер, плейбой, гений. И что-то там ещё. Скромности этому кретину не отсыпали, либо он обменял её на что-то куда более полезное. - Не спишь? - Тони тоже был в рубашке, но вместо брюк на нем были обычные синие джинсы с потертостью на колене. - Сплю, - усмехнулся я. - Страдаю приступами лунатизма и открываю двери внезапным ночным посетителям. - Да, действительно, - Старк нисколько не смутился. - Ну, так я войду? - Ты уже практически это сделал, не думаю, что тебе принципиально мое разрешение, - я посторонился, пропуская визитера. - Ну, почему же, слово хозяина для меня - закон, - Старк уселся в кресло у окна и достал что-то из кармана джинс. - Зато у меня есть это. На свет была извлечена маленькая картонная коробочка, чуть меньше сигаретной пачки. Я вскинул бровь, показывая свою заинтересованность, хотя интуиция тут же подсказала, что Тони не светлячков пришел мне показывать. - Трава. Забористая. Будешь? Правильным ответом для правильного меня было бы "не буду, пошел на хуй, гребаный наркоман", но, естественно, я согласился. Траву я до этого никогда не курил, да и сигарет, в общем-то, тоже. Да чего уж там, я никогда не пытался криво соблазнять приходящих к отцу на ужин мужиков, да и голых женщин рисовал только на уроках живописи. В общем, теоретических знаний - вагон, практики - ноль. - Ты что, возишь с собой сменную одежду? - я кивнул на потрепанные джинсы. - Только вместе с травой, разумеется. Просто сегодня было ощущение, что пригодится, - Старк хитро подмигнул и протянул мне что-то, похожее на куцую сигарету без фильтра. Я сунул странное нечто в рот и оглянулся в поисках зажигалки. У меня в комнате была одна - под настроение я изредка зажигал свечи. Но Тони опередил меня, кинув свою, с вычурнным вензелем. Я машинально поймал её, подошел к двери и повернул ключ в замке, после чего на негнущихся ногах вернулся к кровати. Матрас показался мне очень жестким, зажигалка никак не хотела загораться, но я упорно чиркал колесиком. Наконец, мне удалось поджечь край белой бумажки, и я, памятуя, что надо затягиваться, изо всех сил втянул в себя воздух. Горло резко обожгло, да так, что на глазах выступили слезы, а лицо Тони, бывшее до этого в фокусе, поплыло. Я вцепился рукой в подлокотник, мир явно терял четкость. - Эй, - голос моего ночного гостя прозвучал где-то над ухом. - По всей видимости, я лишил тебя наркотической невинности. Не надо так резко затягиваться, мягче давай, а то завтра будешь хрипеть. Что я скажу твоим родителям? В голосе Тони явно плескался смех, не злобный, каким обычно звенели голоса одноклассников, а теплый и какой-то покровительственный. - Мои родители мне должны, - голос действительно повиновался мне с трудом. - За сеанс жополижества сегодня вечером. Взгляд снова удалось сфокусировать - теперь Старк сидел напротив меня на кровати, скинув туфли и забравшись с ногами на покрывало. - А мне понравилось, как ты играл. Ты мог бы сделать карьеру в музыке, не думал? - Не-а, - на этот раз затяжка пошла легче. - Я люблю рисовать одежду. И людей в одежде. Пожалуй, мне эта стезя подходит куда больше. - Можно и совмещать, - собеседник тоже затянулся. Я пожал плечами, показывая, что как-то не поступало подобных предложений, вот я и не думал. - Я просто планирую набрать талантливых ребят - ты бы мне подошел. И твоей одежде бы это нисколько не мешало. Может, даже открыл бы для себя новые грани. Он издал странный смешок, из чего пока ещё относительно адекватный разум сделал вывод, что забористая трава Тони Старка его самого берет очень быстро. - Какие же? - мне как-то резко стало весело. Я почему-то представил молодого бизнесмена в платье из перьев в стиле МакКуина - и стало очень смешно. - Ну, - несостоявшаяся модель взмахнула рукой с зажатым в ней косяком. - Ты не пробовал рисовать людей без одежды? Я попытался кивнуть, но, кажется, меня мотнуло всем корпусом. - Я рисовал баб, - отрапортовал я. - Но мне не понравилось. - Это почему же? - заинтересованно протянул Старк. - Сиськи, - веско сказал мой рот, пока мозг пытался понять, что, собственно говоря, происходит с телом. - М? - Сиськи, - да-а-а, чувак, ты крайне оригинален. - С ними столько мороки, ты не поверишь. - Отчего же? Поверю, - Тони оглянулся и не найдя пепельницы, как ничтоже сумняшеся, затушил окурок прямо о подлокотник кровати. - Я, конечно, не рисую, но с сиськами у меня тоже проблемы. Поэтому я предпочитаю члены. - О, - только и смог выдать я. Вечер явно повернул в сторону укуренных откровений. - Ты любишь рисовать члены? - Дурак, - Тони достал следующий косяк. - Я же только что сказал, что не рисую. "А, точно, говорил". - Я просто люблю члены. Особенно свой в чужой заднице. Попробуй. В смысле, нарисовать член. Я могу тебе попозировать. - А что, это мысль! - радостно отозвался я. Где-то на задворках уплывающего сознания билась мысль, что если кто-то, вроде моего братца, выбьет хлипкую дверь, то застанет весьма эпичную картину. Но я её отогнал. Старк, тем временем, пытался подложить себе под спину подушку. - Черт, а я-то думаю, что там жесткое такое? А это кни-и-ига, - удивленно-радостно протянул он. Определенно, взяло. - Скандинавская мифология, - важно отрапортовал я. - Читал? - Доводилось. Всегда думал, как это - трахать человека, у которого зашиты губы? Я рассмеялся. Все это казалось невероятно смешным. - Не позавидую тому, кто решится играть с тобой в ролевые игры. Ты повернут на извращениях, Старк. Тот философски ухмыльнулся. - Попробуй хоть раз, и ты тоже повернешься. В этот момент я четко осознал, что я в своей комнате, а не где-то ещё, за стеной храпит Крис, через две двери от нас - родительская спальня. Я понял, что то, что сейчас скорее всего здесь произойдет, я никогда не смогу списать на укур вкупе с парой выпитых бокалов вина за ужином. Я никогда не смогу назвать это случайностью, выкинуть из своей бедовой головы или просто сделать вид, что ничего не было. Я посмотрел в черные расширившиеся почти во всю радужку зрачки Тони и сказал, мысленно проклиная этот вечер, гребаную траву и отца с его наклонностями лизать чужие задницы: - Только рот мне не зашивай.

***

Я смотрел на запотевшую бутылку вина на прикроватной тумбочке. Толкая друг друга локтями и фыркая, как первоклассники, мы спустились за ней вниз. Открывая холодильник, Тони заговорщицким шепотом предупредил меня, что траву и бухло смешивать нельзя. Я только в очередной раз неуклюже кивнул - я бы выпил и чего покрепче, но, увы, проще было достать дешевое вино, которое кухарка использовала для готовки, чем пройти к бару или, упаси боже, отцовскому погребу. Штопора мы, конечно, не взяли. Тони открывал бутылку ключами от машины, ковыряя деревянную пробку и тихо матерясь про себя. Наконец, оросив нас бордовыми каплями, деревянный колышек провалился в стеклянную утробу. Я глотнул и поморщился - слишком кислое, но выпить хотелось все сильнее, учитывая мою страсть к приключениям сегодня ночью. За стеной послышалась возня, затем в коридоре включили свет - видимо, мой братец решил прогуляться до мест не столь отдаленных. Именно этот момент выбрал Тони, чтобы придвинуться ко мне ближе и, отведя непослушную черную прядь за ухо, легонько прикоснуться губами к шее. Я охнул от неожиданности - девственнику до мозга костей любая часть тела, к которой прикасались чужие губы, казалась эрогенной. - Эй, - раздался за дверью зычный голос Криса. - У тебя там все в порядке? Я бросил гневный взгляд на Старка, чья блядская улыбка расползалась от уха до уха, и, придав голосу хриплость, которая обычно бывает у резко разбуженного человека, ответил: - Ну это же не я ночами под чужой дверью пасусь! Руки моего ночного визитера, тем временем, подобно змеям обвивались вокруг моей талии, пробираясь под шелковую рубашку, которую я, оказывается, умудрился заляпать вином. - Я слышал странный звук! - вот уж чего братцу не занимать, так это упертости. - И услышит ещё немало, - ворчливо и как-то совершенно трезво прошептал мне на ухо Тони. - Если сейчас же не пойдет досматривать свои эротические сны о силиконовых красотках. - Тс-с, - грозно прошипел я, скидывая чужие руки с талии. - Кто у тебя там? - я начинал прикидывать, сколько пройдет времени, прежде чем этот кретин перебудит всех поголовно в доме, отмечая, что руки вернулись на талию и начали медленно расстегивать перламутровые пуговички. - Ты спятил? - грозный тон мне не удался, пальцы Старка добрались до сосков, прошлись по ним невесомыми прикосновениями, словно случайно. А потом я почувствовал, как рубашка скользит по плечам, обнажая тело, которое так не нравилось мне в зеркале. Тони, очевидно, все нравилось - он удовлетворенно хмыкнул и развернул меня лицом к себе. - Не мог бы ты побыстрее закончить светскую беседу, а то я, знаешь ли, не железный. Мозг, явно не до конца воспринимающий окружающую действительность, подкинул забавное видение Тони Старка в тонкой железной броне, обтягивающей его, как вторая кожа, и делающей похожим на супер-героя из комиксов Криса, которые он любовно хранил в коробке почему-то вместе с порно-журналами. Точно, Крис. Я нутром ощущал, что здоровяк все ещё топчется у двери, видимо, что-то подозревая. - Ты все ещё там? - крикнул я, маскируя невольный стон. Что там вытворял Тони с моими плечами, даже страшно было вообразить. - Жду, пока ты мне откроешь, - теперь голос Криса явно не предвещал ничего хорошего, и я решил пойти ва-банк, с ужасом думая, как буду смотреть ему завтра в глаза. - Блядь, да дрочу я тут, ясно тебе, дубина? Старк уткнулся мне в шею, явно сдерживая рвущийся наружу хохот. - О, - только и послышалось из-за двери. - А, извини. Судя по звукам, Крис практически бегом припустился к себе. Я аккуратно отстранил все ещё хихикающего Тони от себя и внимательно посмотрел на него. - Тебе точно это нужно? - я не знал, как объяснить ему свое внезапное смятение, словно явление брата вырвало меня из наркотического дурмана. И, хоть и не поубавило решимости, но слегка отрезвило. - Мне этого хочется, - просто ответил Тони, мягко улыбнувшись. - А вот нужно это как раз таки тебе. С тех пор я не раз убеждался в том, что Старк, мать его, почти всегда прав.

***

В гримерке у Тони было как-то почище - разве что кругом валялись листки, исписанные нотами, да пепельница дымила недотушенным окурком. От виски я отказался в пользу банки пива из переносного холодильника, который сопровождал группу на правах самого преданного фаната. Прежде чем открыть свою банку, Тони наконец снял очки, рассматривая себя в зеркало и неразборчиво матерясь. Левый глаз наливался весёленькой синевой - Тор всегда бил метко и с последствиями. Старк приложил запотевшую банку к лицу и, удовлетворенно вздохнув, практически упал на кожаный диван. - Садись, чего воздух подпираешь? - буркнул он, глядя на меня снизу вверх. Я вскинулся на это грубоватое обращение, но молча опустился на край, подальше от своего собеседника. - Как же заебало! - с чувством выругался Старк, делая, наконец, глоток из своей банки. - Блин, ну, ты же его брат, ну, скажи уже нам, что с ним такое, иначе в следующий раз я уже не смогу выгородить его перед Фьюри. И не захочу, - припечатал он. Я пожал плечами - даже если у человека в голове две извилины, в них все равно так просто не залезешь. - Ну, это ведь Тор, - продолжал распаляться Тони, размахивая руками и попутно орошая меня каплями хмельного. - Он же всегда был простой как табуретка. Я даже сначала подозревал банальную звездную болезнь, но вот задницей чую, что тут что-то другое. - Угу, истина где-то рядом, - буркнул я в ответ. - Раз твоя задница такая умная, вот её и допытывайся. - Смешно тебе, а нам, между прочим, эту тушу по всему миру таскать. А если папарацци что-нибудь подобное заснимут, а? Ну, вот чего ему не хватает, неужели у тебя даже вариантов нет никаких? - Нет, - я старательно сдерживал рвущийся наружу гнев - не хватало ещё из-за этого кретина ругаться с самым близким человеком. - И, если ты не заметил, то бОльшая часть агрессии ударяет именно по мне, и я был бы не прочь узнать, с какого хрена. Вот только сомневаюсь, что этот олух мне все добровольно расскажет. - Тш-ш-ш, - Тони придвинулся вплотную ко мне и переплел наши пальцы. - Не кипятись. Прости, меня, дурака, что на тебя срываюсь. Я старательно сдерживал усмешку, продолжая изображать вселенскую обиду. - Ну, малы-ы-ыш, - это дурацкое прозвище прилепилось практически в самом начале нашего общения. Наверное, назови меня так кто-нибудь другой, я бы выдал витиеватое оскорбление, но Тони все сходило с рук. И с языка. - Ты себя педофилом не чувствуешь, а, Старк? - я кинул на него ироничный взгляд. - Чувствую, - тот прижал меня к себе, перебирая небрежно собранные в хвост черные волосы. - Хочешь, мишку куплю? - Себе купи. Хоть руки чем-то займешь, а то лапаешь тут меня. - Ничего не могу поделать, - я почувствовал его дыхание у себя на шее и прикрыл глаза. - Я тебя люблю. - Ага, и я тебя, - но Тони этих слов не услышал, дверь резко распахнулась, вся расслабленность мигом с меня слетела, словно я был школьником, которого застукали с одноклассницей в туалете. - Я, кажется, вам помешал. В дверях стоял Тор, все ещё полуголый, с мокрыми после душа волосами и полотенцем, свисающим с мускулистого плеча. На секунду я поймал себя на мысли, что беззастенчиво пялюсь на своего брата. Ещё через секунду пришла другая: нецензурного толка, намекавшая мне самому на некоторую ебанутость. - Нет, - с улыбкой ответил Старк, все ещё удерживая мою руку. - Мешал ты нам тогда, когда блевал в туалете, не давая больше никому справить нужду, а сейчас ты просто нас временно прервал. - Даже так? - в голосе Тора зазвенела плохо сдерживаемая ярость. За его спиной маячил Бартон - басист, когда-то мечтавший всю свою жизнь посвятить армии, но имевший какие-то неполадки со здоровьем. Почему он выбрал такую альтернативу - для меня было загадкой, но, глядя на его дисциплинированность и молчаливость, хотелось отправить братца в казарму на пару лет. В воспитательных целях. Клинт совершенно спокойно отодвинул Тора, прерывая их со Старком битву взглядами, и, пройдя в гримерку, протянул мне руку, слегка улыбнувшись. Высшее проявление доброжелательности с его стороны. - Что ж, - Тор уставился на меня. - Можешь и дальше нести свою любовную чушь. Братишка, как я погляжу, уже заждался. Клинт смерил Тора неодобрительным взглядом. Я молчал - говорить сейчас с ним мне совершенно не хотелось, хотелось дать ему по свежевыбритому лицу, но это были не мои методы. - Да, человеку, знаешь ли, приятно, когда ему удается услышать что-то кроме беспочвенных оскорблений, - процедил Тони, продолжая улыбаться. Правда, теперь его улыбка была какой-то уж совсем недоброй. - Я уверен, ты даешь ему все, что ему... - Тор скривился, - приятно. - Так, все, хватит, - я вскочил с дивана, пихнув банку пива в руки невозмутимому Клинту. - Дальше, я думаю, эта драма может развиваться и без моего участия. Хорошо вам выступить. И я пулей вылетел за дверь.