Battle for the sun

Этажом выше оглушительно хлопнула дверь, и мы отпрянули друг от друга, словно нас окатило ледяной водой. Я в изнеможении опустился на ступеньку, лишившись опоры в виде рук брата, и машинально провел ладонью по губам — то, что двигало мной ещё минуту назад, мирно сворачивалось кольцами где-то глубоко внутри, словно засыпало, возвращая разуму контроль над телом и его неразумными желаниями. Тор несколько мгновений вглядывался в полумрак лестничного пролета, но, убедившись, что никто не собирается к нам спускаться, снова обернулся ко мне. Его взгляд был таким пристальным, словно он пытался просверлить дыру в моем черепе и забраться ко мне в голову, прорасти там, пустить ядовитые корни, выживая всех прочих, и Тони в первую очередь. - Почему сейчас? - внезапно для себя спросил я. В голове крутился миллион вопросов, но именно этот я подсознательно поставил во главу угла. По пути в аэропорт Тор сказал, что научился терпеть, но, зная своего брата, я понимал, насколько далека эта фраза от истины. Его поведение никак не вязалось с понятием терпения или смирения, скорее наоборот, он словно сорвался с цепи, делая один непредусмотрительный шаг за другим. - Импульсивным ты нравишься мне больше, - грустно улыбнулся он, доставая из кармана очередную пачку. Когда я протянул руку в надежде дать мозгу никотиновую передышку, он только покачал головой. - Не кури, тебе это не нужно, - Тор вынул сигарету и щелкнул зажигалкой. - Вредно. - Я понять не могу, - хмыкнул я, глядя как дым рассеивается в воздухе, - ты меня трахнуть хочешь или поиграть в заботливого брата? - А если и того, и другого? - спокойно ответил он, не отводя взгляда. - Или это уже слишком? - Пожалуй, - честно признался я. - Так почему сейчас, Тор? - Это сложно объяснить, - Тор в несколько глубоких затяжек прикончил сигарету и щелчком пальцев отправил в угол, предварительно затушив об стену. - Я мог бы оставить все, как есть, Локи. Оставить тебе твою иллюзию счастья и твою свободу, над которой ты так трясешься. Я мог бы, и я пытался. Но... борьба — это моя суть, и я привык зубами вцепляться в то, что хочу получить себе и держать до последнего. - Потрясающе, - я медленно поднялся на ноги, испытывая непреодолимое желание напиться до беспамятства. - Охуенно. Чувствую себя собачьей игрушкой. Я обошел его по максимально возможной на крохотном периметре дуге и уже поставил ногу на ступеньку, когда Тор внезапно повеселевшим голосом произнес: - Ты поцеловал меня. - И? - я, не оборачиваясь, повел плечами, словно показывая, как мало мне дела до собственного мимолетного проявления слабости. - Если ты хотел сказать «нет», это был худший способ.

***

Вниз по улице был паб, работавший, мне на радость, аж до четырех утра. Побродив по любимым местам и заглянув в музей Виктории и Альберта, я уже собирался вернуться в отель, но так и не смог заставить себя переступить через порог. Расслабленность, которую вдохнул в меня Лондон, моментально слетела, стоило швейцару распахнуть передо мной дверь. Резко мотнув головой, я помчался вниз по улице и затормозил около крохотного паба с манящей чуть приоткрытой дверью. Внутри было довольно людно, но дальний угол за барной стойкой оказался свободен, и я практически упал на высокий стул. - Трудный день? - участливо поинтересовался бармен — невысокий молодой парень с выбритыми висками. - Пива? - Виски, - простонал я. - Трудный — это мягко сказано. Стакан появился передо мной моментально, словно парень сотворил его из воздуха. Я благодарно кивнул и, плюнув на культуру пития, осушил его залпом. - Вижу, - усмехнулся бармен. - Ещё? - Слушай, - я постарался улыбнуться, но вышло, наверняка, криво. - Смешай мне что-нибудь так, чтобы взяло, как следует. - Хм, - заговорщицки улыбнулся парень. - Это я могу. Только смотри, как бы потом твои портреты не развесили по всем местным пабам с подписью «не обслуживать». - А я волосы перекрашу, - усмехнулся я. - В рыжий. - Тебе не пойдет, - раздался знакомый голос, и на соседний стул, с которого только что слез неопрятного вида толстяк с кипой туристических проспектов, уселся Роджерс. Он был каким-то непривычно серьезным и почти неузнаваемым в потертой кожаной куртке, накинутой поверх свободной футболки с выцветшим логотипом. Бармен окинул его странным взглядом с намеком на узнавание, но профессионально промолчал. - Прячешься? - Ну, я же сижу за столом, а не под столом, - машинально съязвил я, но Стив даже не улыбнулся. - Ты меня понял, - парировал он и заказал пива. - Не лучшая идея. - У тебя есть другие? - усмехнулся я, разглядывая высокий бокал с непонятным содержимым — лекарство от тяжелых мыслей по спецзаказу. - У меня кончились, поэтому я собираюсь напиваться тут в хлам. - Ты — эгоистичная дрянь, - спокойно сообщил Стив, отпивая из своего бокала. - А ты — смазливый полудурок, - в тон ему ответил я. - Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. - Как и ты, - Роджерс с таким вызовом посмотрел на меня, что я едва подавил желание отпрянуть. Он немного помолчал, словно собираясь с мыслями, а потом произнес: - Когда-то, когда мы только начинали, я был... неравнодушен к Тони. От неожиданности подобного заявления я чуть не пролил на себя коктейль, который, спасибо парню за стойкой, и правда оказался достаточно крепким. - Но он, - как ни в чем не бывало продолжил Стив, - предпочитал снимать мальчиков на одну ночь и никогда не заводил даже мимолетных романов. Просто секс по расписанию. Я был наивен и решил, что это от нехватки времени, что если бы попался нужный человек... И однажды пришел к нему сам. Я продолжал тянуть коктейль из трубочки, хотя обычно сразу выкидывал их нахрен, но сейчас это давало мне потрясающую возможность никак не комментировать услышанное. - Он меня не прогнал, - Роджерс горько усмехнулся. Он больше на меня не смотрел, изучая пиво в собственном бокале. - Трахнул прямо в гримерке после концерта. Даже не поинтересовался, был ли у меня до этого кто-нибудь. - Я что, должен пожалеть твою задницу? - буркнул я, пытаясь унять разгулявшееся воображение. Стив и Тони в нем смотрелись вместе невероятно красиво, словно актеры из высокобюджетного гей-порно. Блондин и брюнет. Записной ловелас и почти невинный мальчик. Заваленная вещами гримерка, потные тела... Возбуждение лениво показало голову, словно змея из кустов. - Потом мы курили, - Роджерс проигнорировал мою реплику. - И он сказал, что это — на один раз. Просто потому, что ему всегда хотелось почувствовать, как это — трахать того, кто тебя любит. Ублюдок. На этот раз я не сказал ничего. Старк всегда казался мне человеком, который не причиняет боли специально. Вот по неосторожности, по незнанию, из желания сделать как лучше или следуя своему специфичному чувству такта — это да, но не нарочно, на грани с безжалостностью. Возможно, именно поэтому Тони теперь недолюбливает Роджерса — единственного очевидца его другой стороны, той, что темнее его привычного темного. - Я потом уже про тебя узнал. От Клинта, кажется. Как же я тебя тогда ненавидел, - продолжал Стив. - Бывает, - философски заметил я, чувствуя, как алкоголь поступает в кровь, отгоняя тяжелые мысли на задний план, оставляя только легкое любопытство с примесью недоумения. - И к чему был этот рассказ? - Осознанно или нет, ты ломаешь жизни двум людям, которые в какой-то мере мне дороги, так или иначе, - Стив залпом допил свое пиво и жестом попросил бармена повторить, - Тони сильнее Тора, но и он однажды дойдет до точки кипения. А твой брат уже едва не угробил себя: алкоголь, случайные связи — его Фьюри однажды даже заставил провериться на ВИЧ, настолько у него башку сорвало. Пожалуй, Ник ещё раньше нас понял, что дело в тебе. - Говоришь так, будто я во всем виноват, - мой бокал тоже опустел, но бармен, не дожидаясь просьбы, поставил передо мной новый. - А ты и виноват, - Стив устало вздохнул. - Тебе так нравится, когда тебя любят, что ты готов мучать людей и дальше, держать их на коротком поводке, давать надежду, лишь бы они не прекращали. Я видел вас с Тором сегодня там, на лестнице, - он помолчал немного, а потом добавил. - Тебе придется выбрать. Я ничего не ответил и уставился в свой бокал. Алкоголь и желание послать всё к черту туманили разум, но что-то в словах Стива заставило меня насторожиться. Не его пафосная речь про необходимость выбора, нет. Что-то другое.