На той стороне света.

Где-то очень далеко на востоке тревожно мелькали пока еще редкие всполохи желтых зарниц, возможно, там уже шла гроза. Это чувствовалась в изменившихся порывах ночного ветра, до того он дышал горькими степными травами, пылью, громким стрекотом цикад и все еще навязчиво тянущейся за ними долгим шлейфом ноткой гари. Теперь же он пахнул в уставшие лица чем-то свежим, принося мимолетное облегчение и отчего-то тревогу. Тревога - это именно то чувство, которое обычно ощущают перед грозой. Орки, то и дело обеспокоенно поглядывая направо и коротко втягивая ветер своими вывороченными ноздрями, сами невольно прибавляли ходу, хотя степная дорога под ногами была местами размокшей от недавно прошедших дождей и идти по ней, порой по щиколотку увязая в грязи, бравым строевым шагом было не совсем сподручно. Тем не менее никому не хотелось попасть еще и под проливной ливень и ненастье, так что пехотные подразделения по возможности ускорились сами. Тяжелое оружие и доспехи были сложены на телеги и повозки и, поскольку лошадей у них после всех их военных перипетий ощутимо не хватало, то вместо них с кряхтением впряглись солдаты и ездовые варги, ставшие тягловой силой, они сменяясь через каждые пол-лиги. Всех тяжело раненых безжалостно добили, чтобы не обременять себя лишним грузом. Гобхат, бывший здесь же, деловито и без лишних эмоций прошелся вдоль длинного ряда раненых, выложенных перед ним, четко указывая, кому жить дальше, а кому пришел конец на этом пути. За ним шествовало двое хмурых солдат, вооруженных пиками и тем, кому не повезло, они быстро и умело протыкали ими горло. Кто-то хрипел от боли в ранах, кто-то сыпал страшными проклятиями оттого же, кто-то молился великому отцу их Мелькору… Но участи своей никто не избежал. - Простите, братцы, война есть война, - со вздохом сказал палач еще в самом начале. Тех, кого он счел еще вполне пригодными, опять же положили на телеги, но и таковых было немало. Постепенно в их обозе образовался целый санитарный поезд. Из убитых свалили огромный курган в безымянных степных лигах Ард Гален, а потом на пару появились ближайшие подручные Готмога – Урунуру и Урукаурэ и мгновенно запалили его своим могучим пламенем бездны… Черный едкий дым понесло восточным ветром на запад… Это пламя еще некоторое время отражалось в таких же желтых, воспаленных и слезящихся глазах, Артано было горько от всего, от веющего ему в лицо и оседающего на разбитых губах серого пепла, от собственных и общих неудач, с которыми он сражался все это время больше, чем с эрухини, от глупых потерь своих бойцов, а больше всего от себя самого… Он вдруг почувствовал, что очень сильно устал именно от этого, он не привык проигрывать так откровенно и во всем теперь винил только себя, заодно пытаясь понять, где он ошибся. По всему выходило, что нужно было слушать Вала и исполнять его приказы, ущемив свои чувства относительно Гаваней и не бросать свои части навстречу эльдар, положившись на своих вроде бы проверенных командиров. И если бы он сделал это, то ситуация, возможно, сложилась бы по другому…. Он виноват… И за свое непослушание, за своеволие, а главное, за собственное мнение в основном, он наконец заплатит в этот раз, он в этом и не сомневался… Вала давненько ждал весомый повод, чтобы не уподобиться ревнительной девице, которая и слова не дает сказать, вот и дождался… Он смеет с ним не соглашаться, и он видит, как в первое мгновение у него внутри все закипает добела, как все это его ужасно задевает, как его все это злит… Но потом он, как самое хитрое существо во всей Арде, которое, конечно, только за свободу, как иначе, мгновенно берет себя в руки и начинает говорить, оспаривать, разубеждать, склонять к иному, к своему, страстно морочить голову, как только он один умеет… Но этот первый побежденный им порыв его достигнет в это раз, он ему отомстит за это… Он отыграется на нем по полной… Настроение у отступающей армии было соответствующее, все так или иначе втихаря от начальства горячо обсуждали сложившееся положение и ожесточенно спорили, из-за чего же они проиграли, едва не разбивая морды в кровь. Само неприятное слово это, однако, вслух не произносилось, но все прекрасно понимали, что это именно так, несмотря на бодрые и авторитетные заявления Войсководителя, что, дескать, отступают они на север временно для какой-то новой перегруппировки. - Волколачий хер мне в глотку, ребятки, да вы гляньте, - негромко произнес кто-то, - это ж никак сам господин Гортхауэр позади нас-то собственной персоной шагает… Окликнутые этим голосом орки немедленно заволновались и заозирались, с нескрываемым любопытством пялясь назад в идущую за ними по пятам густую темноту. - А чего это он, позади всех–то, да еще и пехом? - с большим и искренним недоумением произнес кто-то, озадаченно почесав свое покоцанное ухо. - Чего-чего, - буркнул их десятник, - ясное дело, переживает он. Че вы зенки то свои повылупляли, - укоризненно добавил их командир, - вперед лучше глядите, на дорогу… - Не, Нашгал, отец родной, ну это малость странно, согласись, - справедливо возразили ему следом, все вытягивая шеи и стараясь разглядеть дорогу позади. - Господин Гортхауэр, это вы или не вы? - с любопытством мемекнул кто-то из десятки, все же не сдержавшись. - Нет, эльфийский принц на белом коне, - с мрачным сарказмом вздохнула темнота хорошо знакомым голосом Коменданта Ангбанда. - А вы чего не с переду со всеми? Ай, а что, уже спросить нельзя! - возмущенно охнул голос, владелец которого явно получил хороший подзатыльник мощной лапой своего десятника. - Ну вот, как основатель всяких искажений, предпочитаю с заду, - усмехнулся темный майа. Десятка, как по команде, тут же всхрапнула слаженным сиплым хохотом. - Не, видали, он и пошутить вон запросто могет, - высказался кто-то, отсмеявшись, - а то все время утверждают всяческие мутноватенькие рыла, имен, понятно, называть не стану, что он нас на дух не выносит, так я считаю - клевета, брехня, да, братья! - Как есть злобливая брехня, - подтвердил их командир, - он мне в том годе сапоги свои за службу подарил, не пожалел! Вот он какой… - Да иди ты, Нашгал!!! Чеж ты ни разу и не показался в них, не похвалился перед всеми? - А че такую вещь трепать зазря-то, я их скорей в сундук сложил, да и замок на тот сундук навесил, воот такенный! Ну и по праздникам оттуда достаю, так, не носить, конечно, Мелькор упаси, не покушусь! А токмо поглядеть, облобызать, рукой своей пощупать, да погладить. Вот это, понимаю, сапоги! Лучшие во всем Ангбанде, оленья кожа, мягонькая, словно жопа у эльфийки, - он сладостно и смачно причмокнул, поцеловав свои пальцы. - А, да какая жопа, лучше!!! - он с убеждением махнул своей лапищей. – Я вот думаю, может, заговоренные они вдобавок, ведь всю войну потом не поцарапали ни разу даже, - слегка задумчиво закончил он. - Точняк заговоренные, раз он их сам носил, - согласно и откровенно завистливо протянули его бойцы всем скопом, - тут уж ты прав. Да окромя того, ведь у него как сапоги - так полный шик да блеск, на сто эльфиек не сменяешь вот такое загляденье и без всяких заговоров. - Эх, хоть раз такие бы надеть, - протяжно и томно вздохнул чей-то голос. - Не, эт токмо на женитьбу! Ну и в гроб! - смачно роготнул ему в ответ чей-то сиплый басок. - Тьфу на тя!!!Вот уж ни того да ни другого мне не надо!!! А вы слыхали, кстати, что про нас все остроухие несут, о том, что будто вовсе нету у нас баб! - Так они про гномов тоже говорят, будто те из дырок сразу из земли на свет вылазят, словно дождевые червяки! - тут все опять заржали, словно кони. - Чего-то с ними все–таки не то, ребяты, - заключил кто-то покачав головой. - Это ты про эльфов или гномов? - Да с теми и с другими все не так. Вот точно одни мы венец творения! - Чего-чего венец? - А че вы все повылуплялись на меня всем скопом?! – мигом оправдался чей-то голос. - Это так Повелитель говорит. Отец великий наш и лучший друг всех орков, - наставительно повторил он хорошо заученный лозунг. - А-а, ну ему оно с высот недосягаемых виднее… А все ж таки, чего это такое, вот бы еще знать? Вы как об этом разумеете? - Ну, я так понимаю, что мы сильно лучше эльфов… - Ха!!! Тоже мне, открытие открыл! Знамо дело - лучше… - Лучше-то лучше, да только вот войну считай просрали этим остроухим…. Это как? - негромко высказались между делом, задавая очень нехороший вопрос, сразу сильно подкашивающий эту теорию в целом. - Слышь, ты, заткнись, а! Пасть свою захлопни! – живо вклинился Нашгал. – Войсководитель… - Да слыхали мы, - нарушая все уставы бесцеремонно перебили его, - слово-то какое – перегруппировка… Тьфу, - с досадой сплюнули на землю. - Да ясно все тут…. - Ну и кто тут виноват? – тут же нервно вспылил кто-то. - Кто виноват?!!! - А че ты на меня орешь!!! Я, что ли, жопу свою грел в обозе? Я, как и ты, все время на передовой… - Ну давайте мы еще пересобачимся вдобавок, мало, что ли, этих было, из-за моря… - Свирепые они, что есть, то есть…. Народу полегло… Аж жуть…. В крепость вернемся, надо будет помянуть… - Да что ж такое, вы захлопнетесь сегодня или нет! - рявкнул Нашгал, уже заметно повышая голос. – Сзади он идет, ему все слышно, - сильно понизив голос, добавил он, - он-то нормальный, а ну как балроги услышат? Бичом через хребтину захотелось? Там не подохли, тут собрались? Я ваши жопы не для этого все это время прикрывал… - А что, может, прикажешь нам еще от радости запеть…. - Батька-то прав, окститесь, давайте-ка лучше про сапоги, а то и в самом деле накликаем тут Урунуру, я его тут заприметил… Терся тут в хвосте зачем-то… - Так и за что ж он тебе вдруг их отвалил? - продолжились расспросы. Тема комендантских сапог, служивших предметом постоянной зависти и нескрываемого восхищения среди орков, живо волновала их умы даже побольше, чем война и межрасовые отличия народов Белерианда и они охотно отвлеклись на эту тему от опасных политических разговоров. Нашгал сейчас же рассказал. - Так помните, в том годе эльфа его беглого ловили, служку евонного, ну, языкатого того нахала… - Это который волколаку в нос лопатой? - сразу оживились все по-новой. - Да брехня все это!!! Ты рыцаря-то вспомни! Такой сам так тебе отвесит! Я вот видал однажды, как он башку зараз отгрыз всего одним своим укусом… - Нет, не брехня, я с ребятами Ашкару говорил, ну, перед тем как их в расход… Да и потом я шрам на его роже видел позже… - Неужто же побил его лопатой, как собаку… - Да как же он сумел-то? Нет, брехня… - Как, как…. Как эти нас… - Ну вот, опять! - вспылил Нашгал. - Ну порешили же про сапоги… - Ну да, давай, буровь нам дальше, а про волколака, кстати, как считаешь, могет такое быть? - Про волколака я не знаю, врать не буду, - продолжил Нашгал, слегка покосившись через плечо назад на дорогу, - но думаю, что брешут, как обычно… В общем, эльфенок этот исхитрился деру дать…. Вот уж была тогда потеха… - А вам не кажется, что это и поинтересней волколака будет, - вставил кто-то. - Какой-то шибко умный хмырь… Ведь это ж надо было через все посты проникнуть… - Дурилка, а не умный хмырь, да мы его мгновенно изловили, за это вот потом и отвалил Гортхауэр сапоги. Довольный очень был и очень уж веселый, что мы дурилку эту изловили. Дурилка он и есть, куды бежать, да без припасов, без питья, да без коняги, подох бы где-нибудь в степи, а вороны бы косточки дожрали… А он вообще из них самый толковый… - Эльф? - сильно изумились остальные. - Да не, тупицы! Во сказали. Господин Гортхауэр! Не жадный он, веселый, да и побиться тоже очень не дурак, помните, как в Гаванях попер на стенку прямо вместе с нами. Задок свой белый, гладкий не отогревал в командном пункте, - с чувством высказался Нашгал, сам незаметно втягиваясь в опасные разговоры, которые до этого всю дорогу не слишком удачно пытался пресечь. - Вот если б он пораньше малость подоспел сюда-то, мы б этих остроухих гадов из-за моря, - он с силой сжал свой забинтованный кулак, - эх, да что там… Балроги эти - все вокруг огнем пожгли, да только толку что-то маловато будет…, - совсем уж еле слышно добавил он. - А то… Если б он успел, так мы бы их…. - Ты, что ли, Нашгал, собачья твоя морда? - весело спросила сзади темнота, явно уловив последнюю его фразу. - Признал ли я тебя? - Я, господин Гортхауэр, я!!! - охотно откликнулся десятник, явно обрадованный такой близостью к уважаемому им начальству и особенно тем, что тот его действительно узнал и даже помнит. - Сам-то целый или как? - Целый я, а что мне будется? - А твоя десятка? - И десятка вся цела, хвала великой тьме!!! Кругом такое месиво, что прямо страсть, эти упыри заморские все прут, да прут, зенки все белые от злобы, а волосья ихние - так прямо дыбом, а парни, вот поди ж ты, как один все уцелели. Прям чудо, я считаю…. - Нашгал исхитрился произнести весь свой монолог, развернувшись в сторону темноты и идя задом наперед. - Рад за вас! - Ура Гортхауэру!!! - восторженно заголосила вся десятка Нашгала. - Да тише вы, придурки, чего вы так орете на всю степь, - хмыкнули на это вроде осуждающе, но вместе с тем немного довольно. - Так эта, мы еще с вами повоюем!!! Эх, порубаем длинноухеньких красавчиков на сладкий фарш!!!Гей-гей!!! - Гей-гей!!! - снова бодро и дружно заорали все участники этого разговора. - Конечно, порубаем! – уверенно-весело откликнулась на это темнота. - Дай только срок, Нашгал, мы им еще по полной вставим!!! - Горящей пикой с заду!!! - опять заржала вся десятка, заулюлюкала и засвистела. – Да с тройным проворотом им вжарим!!! Таким образом перебросившись с ним словцом- другим, уставшие и хмурые бойцы явно повеселели и приободрились так, что шагать им стало даже легче. На самом деле то, что они не считают его виновником провала, было слабым утешением. Он молча шагал, сильно прихрамывая, в самом арьергарде пехоты, значительно отстав от самого последнего в колонне орка. Ему нужно было подумать, как-то собраться с обуревавшими его мыслями и чувствами и видеть ему никого не хотелось. Косомоко ехал далеко впереди во главе остатков их доблестных армий, как и положено ему по чину и оттуда раздавал свои приказы через своих подчиненных, иногда вдоль их обоза, растянувшегося на несколько лиг по степной дороге, появлялся кто-то из остальной семерки балрогов и следил за их исполнением, свирепо подгоняя кого-то из орков. Расстроенные, сильно потрепанные орки злобно огрызались, наплевав на все чины, но священный страх перед ударом их бичей неизбежно делал свое дело. Тхурингветиль он пересадил на другого волколака, погладив и срастив ее крыло, на что, казалось, ушли последние остатки сил, и убедившись, что с ней все в порядке, временно о ней забыл. Дорога была узковата, где-то ее прилично размыло, а где-то она почти вся заросла травой, под ногами то и дело попадались жесткие кочки и мелкие камни. Забавно было бы сейчас растянуться и расквасить себе нос, воистину достойное и соответствующее завершение всех его подвигов… Очередной порыв свежего ветра дунул ему в лицо, будто чьи-то прохладные ладони ласково погладили его по горящей щеке, взъерошили-растрепали волосы и рядом глубокой черной тенью возник Морэнорто, укутанный в чей-то длинный мягкий плащ, явно с чужого и не орочьего плеча. Он молча приноровился под его шаг и неспешно похромал с ним рядом плечом к плечу. Так они шли некоторое время. - Ты молчишь всю дорогу, - наконец произнес волколак. Артано покосился. - Ты на своих двоих, - без удивления заметил он. Рыцарь Ангбанда усмехнулся. – А что поделать, злые эльфы отрубили мой волшебный хвост. И вообще, мне надоело быть твоей собакой, ты за море меня загнал в этом походе, я исчерпался тягать тебя на своем несчастном загривке, ты окончательно сел мне на шею, - пробурчал он с небольшим намеком на улыбку. - Я сам-то еле-еле волокусь… - Ты посчитал? - Примерно… Раненых… - Сперва по делу, - оборвал его Комендант. - Твоих осталось что-то около батальона. У Косомоко где-то около трех полков. Тут было месиво, сражались целых десять дней… Артано тяжело вздохнул, закусывая губы. Он прекрасно помнил, как они красиво выступали под могучий барабанный рокот и звонкие песни, как гордо реяли знамена его черных сотен с волчьей головой, неся на своих воздетых в небо пиках, похожих на густой лес, кровавый ужас и террор всему Белерианду… - Оставь меня, - он отвернулся. - Позволь мне немного пройти с тобой рядом, - очень сдержанно попросил волколак. – Я переживаю за тебя… Артано угрюмо пожал плечами, так и не ответив. И оба молча похромали дальше, каждый думая о своем. Вскоре новый резкий порыв восточного ветра ударил им в лица, хищными змеями взметнув их спутанные длинные волосы, сейчас больше похожие на неухоженные страшные лохмы. - Будет гроза, - волколак с тенью тревоги озабоченно поглядел на дальние вспышки зарниц на востоке. - Будет, - согласился Артано, пристально посмотрев при этом прямо на север. Морэнорто повернул к нему свое бескровное лицо, выглядевшее в ночи неживой белой маской. Он ничего не мог изменить и ничем не мог помочь ему в этом. - Крепись, брат, - тихо сказал он со вздохом, прекрасно все понимая. Комендант позволил себе слабость поделиться тем, о чем он думал все это время. - Я не знаю, что я там буду говорить, - Артано покачал головой, - я правда не знаю… И больше всего мне сейчас хочется свернуть с этой проклятой дороги в траву и шагать по ней куда угодно, пока не кончится Арда, лишь бы только не туда… Ну вот видишь, я сказал, признался, что я самый страшный трус из возможных, - он с тоской поглядел на еще пока неясную, далекую линию Эред Энгрин. - Ты самый храбрый из тех, что я видел, - убежденно и очень серьезно произнес Морэнорто, - если тебе, конечно, интересно мнение какой-то там чумной собаки. Ну и кличку ты мне придумал в этот раз, - заметил он между делом, покачав головой. - Гнев Владыки судеб Арды будет ужасен, - будто не слыша его, негромко произнес Артано. - Да брось, в конце концов одна проигранная битва - это не конец всему, - пожал плечами Морэнорто, явно стараясь подбодрить его этим оптимистичным высказыванием. - Боюсь, что ты не понимаешь… Дело даже и не в этом, - отозвался его собеседник. - А в чем тогда? - действительно не понял темный рыцарь. - Ну видишь ли, все дело в Феанаро… - Да что такого в этом эльда? Ну, говорят, прекрасный мастер… был. Ну камни эти сделал… Я вот от них все время слепну на два дня, как погляжу. Круги потом зеленые стоят перед глазами и в голове сплошная муть и какофония из звуков, как вот по мне - сомнительное диво… Как он их носит, я вообще не понимаю, и зачем? Кому он этим что-то хочет доказать… Да он и так все доказал без этих валинорских побрякушек… - Да, это точно, здесь я не стану спорить…. И правда что, сложил бы их в сундук, как вот Нашгал подаренные сапоги, и вынимал по праздникам оттуда для всяких разных целований, если уж так охота просветиться… Но нет ведь, надо непременно нацепить и мучиться потом все время… А одному ведь мучиться ужасно скучно…, - Вала хотелось обругать последними словами, уличить его во всем на свете, обвинить в чем только можно и нельзя, преувеличить каждый промах, вставить свои пальцы в раны на его ладонях, чтобы хоть как-то оправдаться самому. Он это все прекрасно понимал, но сделать с этим ничего не мог. - Какой такой еще Нашгал? - не понял Морэнорто, прервав этот поток изливаемой Комендантом ядовитой критики и явно сбитый с толку. - Да и при чем здесь сапоги? - Да ни при чем, - махнул рукой Артано, еще больше раздражаясь на себя, – просто голова забита всякой чушью весь поход… Что же до сына Мириэли, - он вздохнул, - так он на нем помешан от начала, прямо как увидал, уж такова его природа, не может пережить отказ… - Да ты точно такой же, - справедливо вставил волколак. – В этом вы с ним весьма похожи… На что Артано неопределенно хмыкнул. - А камни эти как заноза… Камни - прекрасный повод повытыкиваться друг перед другом в споре, - неприязненно добавил он, - что же главней из замыслов: свободное творение Эру или сила, призванная для него служить, но при этом скроившая весь мир, в котором творение это существует, да только я тебе вот этого всего не говорил, а ты не слышал, все понятно? А если он узнает ненароком про то, что ты такое с интересом слушал, да и обсуждал, так он тебя во что-нибудь такое сразу быстро превратит… - Мм, ну не совсем понятно…, - замялся Морэнорто, тема хоть и была скользкая, но уж больно актуальная в свете их теперешнего положения. – А в кого он превратит? - все же заопасался волколак, быстро рассудив, что если вдруг во что-нибудь терпимое, то можно чуть подальше нос свой покалеченный засунуть. А то все тот же мерзостный Тевильдо вечно делал вид, что ему вообще все лучше этих двоих известно. - Да кто же его знает, что у него там под короной со всемирным светом вызревает, ну допустим, что в кота, - насмешливо ответил его покровитель, будто прочитав его мысли - В кота!? – крайне неприятно поразился волколак, весь передернувшись всем телом. - Ну да, в него, у него к ним склонность отчего–то сильно развилась, прямо не остановишь… Может, он втайне обложиться ими хочет и больше вовсе ничего не делать… Прекрасный план на парочку эпох вперед… Я его здесь не узнаю… Да хоть бы раз из крепости куда-то вышел, того глядишь - заплесневеет в своем кресле… А хорошо командовать с постели… - Все шутки свои шутишь, как обычно! - Морэнорто облегченно выдохнув, забывшись, пихнул его в бок. - Ах, - сквозь зубы сдавлено охнул тот, - да ты добить меня, что ли, решил заместо Оссэ…. А что, пожалуй, было бы неплохо, этот нежданный поворот событий избавил бы меня от очень многих объяснений…. Не стоит задавать еще вопросы, сам вскоре все увидишь… Это все проклятие Хеледира, - прерывисто выдыхал он при каждом новом своем шаге. - О великая тьма над всем миром, - Морэнорто уже нервно отбросил прочь от лица мешающие ему волосы, которые все больше путал набирающий силу восточный ветер, - ты вновь за свое, опять эта твоя проклятая рефлексия, - недовольно скривился он, пытаясь на ходу скрутить их в хоть какой-то узел. - Ну да, я иногда сильно завидую оркам, - огорошил Артано его очередным своим признанием, - у них так просто мир устроен, он у них такой весь плоский-плоский, как тарелка, - он показал рукой вдобавок. – Плоский, очевидный и понятный, красота. - Так вы же сами постарались, - заметил ему Морэнорто. - Да, - согласился он небрежно. – Вот только жаль, что сам я точно так же не могу… Да и потом, ты сам поверил, ты говорил о нем Тхурингветиль, я лично слышал! - Да это потому что бок болел ужасно! - мигом оправдался тот. – Меня той сетью как хлестнуло, прямо в глазах все помутилось…. Ты-то как? - Терпимо, - сквозь зубы процедил тот. - Да нет никакого проклятия! - вновь стал настаивать Морэнорто. - Выбрось эту ужасную муть из башки! - скрученный было узел вновь развалился, и он плюнул с досадой на это дело. - Просто тебя совесть гложет, что ты его сломал и съел со всеми его синдарскими потрохами! - Прости, что-что, я что-то толком не расслышал, что у меня там гложет? - Артано весь поморщился, перекривившись. - Ну, тот мальчишка с побережья, из которого ты ловко сделал ту заразу, было очевидно, что ты его слегка жалеешь и если мог бы, то не убивал бы. Ты самый злобный темный дух из мне известных, но вместе с этим ты непостижимым образом в своем падении во тьму исхитрился сохранить что-то такое, что тебя заметно выделяет… - Непозволительную слабость, ты хотел сейчас сказать, ты мне на это намекаешь… - То, что, как ни странно, привлекает… - Это абсурдная идея, нас всех влечет совсем иное, - резко отрезал напрочь его собеседник. - Не больше чем твоя про Хеледира. Ну мы же ведь не орки с плоским миром, верно? Впрочем, все, я больше не скажу о том ни слова, - сразу надулся он и даже отшагнул на шаг подальше. – Можешь и дальше верить в эту ерунду, если угодно… - Прочь от меня пошел сейчас же! Немедля сгинь куда-нибудь в поля! Темный майа, не верящий в проклятия, ты сам хорош… Ты ведь прекрасно знаешь механизм, как это все работает, а все виляешь тут своим отрубленным хвостом и перед кем еще, опомнись… - А вот и не уйду! – нахально воспротивился тот. Морэнорто решил и дальше упорно донимать его всю неблизкую пока дорогу до Ангбанда разнообразной ерундой, лишь бы тот не закусывал себе добела свои губы и беспрерывно не думал, весь обмирая, о другом, куда более страшном и действенном проклятии, которое вскоре ожидало их всех - проклятии их Вала. А то, что оно вот-вот грядет над их повинными головами, было понятно даже последней чумной собаке в этом обозе, одним словом - всем, кроме твердолобого рогатого Готмога, который гордо ехал впереди с бестолковым и неуместным видом истинного победителя всех в мире эльдар. - Ну где же он…. - Хеледир уже просто весь извелся про себя, он, сощурив глаза, напряженно следил за тем, что происходит вокруг. Уже казалось, самый распоследний пехотинец в их втащившемся в крепость обозе и тот уже слонялся по двору без дела, но тот, кого он ждал все это время, до сих пор не появлялся… Хеледира, как обычно маячившего посередине крепостного двора с его неизменной лысой метлой, уже злобно пнули трижды, а обозвали всяко, так вообще без счета. - Уйди ты от греха подальше, приберись куда-нибудь, пока совсем не задавили, - буркнул ему на бегу пробегающий мимо Ашкару. Ашкару на войну не ездил, вследствие чего переживал ужасно, и даже жаловался ему иногда на свою нелегкую судьбу управленца. - Я воин урукхай!!! - зычно восклицал он, истово бия себя в грудь своей мощной лапой. – А должен репу тут перебирать, - лапа удрученно драла космы. Он был оставлен в крепости распоряжением Вала. А вместо своих обожаемых волколаков все это время бдил за немногочисленными оставшимися, как он говорил, на хозяйстве, орками. Ну и по давнишней привычке немного за Хеледиром. Эльф, тяжело опираясь на свою метлу, решил последовать его совету и чуть удалился ближе к хозяйственным постройкам, туда, где росло одно-единственное на всем крепостном дворе одинокое дерево. По какой такой причуде оно было оставлено при возведении этой страшной твердыни, он не знал, но отчего-то очень его полюбил и часто уходил к нему, чтобы немного постоять под его кривыми ветвями. Вокруг и так царил большой ажиотаж, все деловито носились туда–сюда, каждый был занят своим непосредственным делом. Гобхат командовал и распоряжался об устройстве многочисленных раненых бойцов, доехавших живыми до Ангбанда, его подручные быстро сновали туда–сюда с носилками, куда-то сразу споро унося пострадавших, наверно, в его специфический лазарет. Кто-то разгружал наваленное оружие с подвод, сразу придирчиво осматривал, сортировал и отправлял либо в кузницы на перековку и переплавку, либо, если оно было сочтено пригодным, то в оружейные на чистку. Кто-то вел под уздцы немногочисленных уцелевших на войне низкорослых, лохматых степных лошадей, кто-то бегал с какими-то приказами, хрипло выкрикивая их на ходу и тряс какими-то бумажками вдобавок, кто-то шумно и радостно братался с оставшимися в крепости родичами, а кто-то уже чарочку махнул втихую за то, что жив, да цел остался. Кто-то куда-то ковылял, сдавленно матерясь, кто-то разводил какие-то костры, Ашкару бежал к волколакам, и варгам, Готмог со своими приятелями шумно смеялся в центре двора, охотно повествуя о своей победе над эльфийским королем, потихоньку к ним подтягивались остальные майар, все были заняты своим делом… Но нигде среди всей этой суеты и шумихи глаз синда все никак не выхватывал знакомой желанной фигуры… - Ну где ты, тьма тебя возьми!!! А потом, когда снедавшее его беспокойство достигло своего апогея и сделалось просто уже совсем нестерпимым и ему стало казаться, что он сейчас умрет мучительной и страшной смертью, если сию же секунду не увидит его, он наконец его узрел. Не узнать его было невозможно, даже несмотря на темный, явно с чужого плеча плащ, в который он был замотан. Да что там плащ, Хеледир был уверен, что он узнает его в любом из его обличий и воплощений, какое бы тот ни принял… Его темный облик навеки запечатлелся в его душе… - Гляди–ка, а ведь не подох звереныш, - негромко буркнул Артано по-прежнему шагающему рядом с ним Морэнорто. Острый волчий взор Коменданта мгновенно выцепил худую истощенную фигуру в рваном сером балахоне из мельтешащей вокруг, клокочущей, кипящей кипятком толпы. - Даже не знаю, радоваться или же наоборот… В крепость они зашли самыми последними. Перед огромными, черными, уходящими ввысь, сейчас широко распахнутыми вратами Ангбанда Артано на секунду замер, сидящие на самой верхотуре вороны глумливо и хрипло закаркали над его головой, пока Морэнорто дико не шикнул на них, задрав голову кверху. Артано медленно опустился на одно колено, покаянно склонив свою непутевую рыжую голову. - Дозволишь ли ты мне войти…. - Ну заходи, мой юный генерал, несущий мне победу, - ядовито раздалось над его головой, просто сбивая с ног и вдавливая в землю… Я тебя давно-о заждался… Майа судорожно сглотнул, с трудом поднимаясь на ноги, так что его верный волколак даже был вынужден слегка поддержать его под руку, чтобы тот не завалился куда-то вбок. Затем они, расцепившись, поковыляли дальше. - Такой подохнет, как же, держи карман пошире, он, может, еще нас переживет, - так же буркнул Морэнорто резко севшим голосом, низринувшаяся волна у врат и его слегка причесала по загривку, правда, так, самую малость, самым краем только задела, но ему и этого вполне хватило. Он невольно потер свою переносицу, тоже в свою очередь неприязненно поглядывая на Хеледира. Оба опять уставились на синда. - Ну пойдем, что ль, поздороваемся, - недобро протянул Комендант, причмокнув с какой-то совершенно орочьей разбойничьей ухмылкой, вдруг растянувшей его до этого ужасно хмурое усталое лицо. Волколак ответно очень понимающе ощерился и оба майар, стараясь не особенно привлекать к себе излишнее внимание, уверенно-неспешно похромали прямиком навстречу к Хеледиру. Завидев их решительный маневр, тот немедленно принялся изображать, что он тщательно, методично и сосредоточенно метет своей метлой землю с самым невозмутимым видом и ничто другое его нисколько не волнует. Однако, самым краем глаза он по-прежнему внимательно следил за ними. Они так на него глядели оба, что метла в его руках невольно задрожала и он сжал ее покрепче, так что костяшки пальцев сильно побелели. Кто этот второй, весь в черном, он не знал, но что-то в его походке, а может, и во всем его облике показалось ему смутно знакомым, будто он уже видел его где-то раньше. Но он бы мог поклясться, что не видел, лицо бы это он запомнил, без сомнения… Оба выглядели жутко, этакой потасканной нечистой силой, чем, в принципе, и были. Грязные, в разводах копоти и сажи, в пятнах бурой запекшейся крови, не разобрать, своей или чужой, с черными синяками под глазницами и лиловыми кровоподтеками на рассаженных скулах. Оба были с ног до до головы увешены оружием, у Коменданта на перевязи болтались две длинные узкие кривые сабли в полуистлевших ножнах, которые слегка били его по бедрам при ходьбе. У второго за поясом засунут серп, как у жнеца, это не считая разного вида и калибра ножей, торчащих отовсюду. "Интересно, скольких вы там такие оба порешили?" - мрачно подумал Хеледир, бегло скользнув взглядом по их запятнанному арсеналу. Доспехи их под плащами были сильно погнуты и оплавлены, одежда в клочья, вся изрезана и в дырах от огня. А длинные, сбившиеся в колтуны космы свисают грязной паклей, в общем, дрань и рвань похуже всяких орков. Пострашнее, у орков хоть и желтые глаза, да так не тлеют, будто лава, что питает весь Тангородрим… Хеледир сглотнул, глядя на них, хотя он выглядел не сильно лучше и был похож на чей-то странной прихотью немного оживленный труп. Гнусная парочка, ухмыляясь и подмигивая на разные лады, неумолимо приближалась с каждым шагом ближе, Комендант что-то насвистывал вдобавок, что-то злодейское и дикое. Хеледир еще усерднее замел метлой, сделав вид, что вовсе их не видит, а смотрит только под ноги себе. Сердце у него, однако, колотилось так, что ему казалось, что его грудная клетка вот-вот при этом разорвется. Оба наконец-то, заметно прихрамывая, подошли, при ближайшем рассмотрении они были еще намного хуже. К тому же от них дико и невыносимо несло застарелым пожарищем и тухлой кровью. И еще ему показалось, будто под их хоть и порядком подбитыми, но тем не менее смазливыми лицами проступают, будто просвечивают сквозь тонкую белую кожу, а может быть, хотят прорваться сквозь нее, какие-то звериные, до жути страшные черты. Железная лапа Коменданта мгновенно протянулась к нему и тут же крепко перехватила отполированный черенок от метлы, вцепившись в него. - Это на всякий случай, а то ведь в глаз еще засадишь ненароком, - весело сказал он своим охрипшим, но все же удивительно певучим голосом, который Хеледир так ждал услышать. – Ну, как поживаешь, Зимородок? Нежные пятки заросли? Синда был рад его опять услышать, он по нему отчаянно скучал… Он вскинул глаза на него и наконец прямо и жадно поглядел ему в лицо, стремясь охватить своим пристальным взором сразу все, все хорошо знакомые ему черты и новые тоже, увидеть перемены, и тут же разобрать, понять, сделать мгновенные предположения о том, что с ним там было. Несмотря на весь свой привычный апломб, которым он сверкал, как обычно, рыжий майа выглядел каким-то уставшим и будто потухшим. - А я слыхал, вы проиграли, - негромко, скупо проронил эльф вслух. - Ты только погляди, каков гаденыш! - с неподдельным возмущением произнес черноволосый спутник Коменданта. – Да все такой же! - А ты–то кто такой? - Хеледир крайне неохотно скосился на него, он ему мешал и отвлекал от главного, а он так долго ждал...Так долго… И теперь он оторваться от него не мог ни на секунду… - Слушай, давай мы сразу ему голову откусим! - страстно предложил черноволосый Коменданту. Хеледир, вновь уловив нечто знакомое в его интонации, наконец уже очень внимательно посмотрел ему в лицо, особенно на красиво слепленную точеную переносицу. В отличие от остальных, белесый светлый шрам, рассекающий ее напополам, был старый. - Я знаю, кто ты… - тихо выдохнул он через пару минут. – Так вот ты какой, Морэнорто… - А не такой уж и дурак, - заметил волколак, кратко зыркнув на Артано, тот слегка ему кивнул в подтверждение. - Имей в виду, что я с тобой еще не рассчитался. Ты мне попортил все лицо! - добавил он. - Да неужели, шрамы мужчину только украшают. А ты разгрыз мне бок до самого хребта, так что я тоже до сих пор не рассчитался, - ответил синда и вновь поглядел на Коменданта. - Артано, можно я его немножко удавлю… - А ты, однако, снова сильно осмелел в мое отсутствие, я вижу, - с этим Артано решительно выдернул метлу из ослабевших рук эльфа, мимоходом заметив, до чего тот обессилел. И синда тут же повалился бы на своих израненных ногах на землю, если бы Морэнорто, быстро не метнувшись ему за спину, не схватил его, как игрушку, жестко заламывая ему руки. Сцапав свою добычу, волколак как следует его встряхнул. - Ты погляди, Артано, ведь один мешок костей остался, да коса седая, а все туда же… Тут и сожрать-то нечего уже, - пренебрежительно добавил он, заодно его обнюхав между выпирающими позвонками. В ответ Артано молча и так же внимательно, изучающе смотрел на эльфа несколько минут. Затем он плавно придвинулся к нему еще ближе, синда тут же ощутимо задрожал, будто в ознобе, но уклониться он уже никак не мог. - Смотри, как он разволновался, - тут же насмешливо заметил волколак, аккуратно убирая эльфу выбившиеся пряди за обкусанное ухо, а потом играючись покрепче перехватывая его уже поперек груди, лишний раз его как следует встряхнув, - у него сердечко как безумное стучит и бьется…. Морэнорто любил рыжего майа не только за глубокую неоднозначность его натуры, но и в не меньшей степени за их совместные кровавые охоты за такими вот, как этот квендо, когда они, бывало, засыпали голыми на чьих-то трупах, натешившись и обожравшись вусмерть. - Сними с меня свое проклятие, синда, - тихо произнес Артано эльфу в самое ухо, вновь, как тогда, прильнув щекой к щеке. Щека у майа была горячая, как будто его сильно лихорадило, а губы - разбитые в кровь и такие же иссохшие и растрескавшиеся, как у самого Хеледира. - Я не понимаю, - нахмурясь, отозвался зажатый между ними Хеледир, изо всех сил силясь соображать хоть как-то. От Морэнорто, тесно прижимающегося сзади, такого же горячего, как печка, еще больше воняло кровью вместе с мокрой шерстью и еще чем-то мускусным, звериным. А от Коменданта пахло чем-то дымно–горьким, будто он жег костры с полынью или долго шел сквозь степь, а может, это был привкус его печали и досады, которые сквозили за его спиной как два темных крыла. И Хеледир буквально видел их сейчас. – О чем ты? - выдохнул он, пытаясь собраться с мыслями, которых вновь было слишком много, от его близости они стремительно ускользали от него в рассыпную, а он не успевал понять, где же тут суть. - Видишь ли, он отчего-то убежден, - зашептал Морэнорто уже в другое его ухо, вновь нагло перебирая его волосы между делом, - что все постигшие его недавно неудачи - это твоих ручонок дело… Я, положим, в это сам не очень сильно верю, но будь так добр, чтобы всем нам тут жилось спокойно, просто сделай то, что он сказал… - Это какой-то дикий бред, - эльф затрепыхался и сделал слабую попытку вывернуться из железного захвата волколака, а затем как будто передумал. – Ты же не можешь в это верить, - он пытливо поглядел на майа перед ним. - Так что тебе до меня, сын тьмы? - Вот, а я что тебе говорил, конечно, бред, - сейчас же встрял Морэнорто, еще сильней заламывая ему руки. Но Артано его будто не услышал, он вдруг цепко схватил Хеледира за подбородок, не позволяя даже шелохнуться, глаза его еще больше загорелись лютым желтым огнем. - Забери от меня это! - с напором произнес он, тяжело сверля его своими страшными глазами. - Забери все, всю свою любовь и ненависть, всякую мысль обо мне…. Хеледир, сощурившись, смотрел в ответ, наверно, целую минуту. – Нет! - коротко выдохнул он в результате. - Что? – Артано даже осекся, хлопнув ресницами два раза, после чего воцарилась некоторая пауза. Морэнорто, опомнившись, дико сжал Хеледира, словно в железных тисках, до самого хруста в ребрах. - Ну ты наглец, - ахнул он, изумленно заглядывая сбоку ему в лицо. – Ты что, вообще забылся! Ты кому тут сейчас посмел отказать в такой ничтожной и незначительной просьбе? Ты ничего тут не попутал!? - Нет, - настырно повторил погромче синда, неотрывно глядя в желтые глаза напротив, - ты меня погубил… Ты из меня всю душу вынул своими грязными руками… И если это так, то я хочу, чтоб ты все это нес, тебе понятно? - Ушам своим не верю! Давай его скорей прикончим, нету тела -нету дела, - выдал волколак с тяжелым вздохом, - ну невозможно это слушать…. - Боюсь, что это не решит проблему, - задумчиво ответил Комендант, так же неотрывно глядя на синда, - он должен сам… - Нет, я не должен, - с трудом непокорно процедил Хеледир, стиснутый в его руке. - Мстишь мне, значит, моя маленькая погубленная птичка, - Комендант с силой сжал его подбородок, рискуя просто сломать ему челюсть. - Ненавижу, - еле-еле прошептал Хеледир одними губами. - Отцепитесь оба, упыри! - эльф отчаянно затрепыхался, выдираясь всем своим существом, но силы были явно не равны. Артано вдруг совершенно изменился в лице. - Брось его, Морэнорто, - каким-то загробным голосом произнес он, сам разжимая пальцы и легонько треснув ими напоследок эльфа по губам. - Чего!!! - не поверил тот, продолжая трясти их жертву, как грушу. – Я говорил, что он влияет… Говорил, что он опасный… - Брось, кому говорю, теперь уж не время для игр… Вала идет… - А, - коротко выдохнул Морэнорто, зверски сжав его напоследок и поспешно швыряя на землю. - Мы еще с тобой не закончили, понял, - тихо предупредил он, наклонившись над ним и накрутив ему откусаное ухо и к тому же хорошенько пнул его в бок сапогом, намеренно целясь в то место, куда когда-то его укусил. Оба, мигом оставив его, похромали куда-то в центр крепостной площади, где к этому моменту собрались все остальные майар Ангбанда. Хеледир поднявшись на ноги, что вышло у него не с первой попытки, живо подобрал свою метлу и, тяжко опираясь на нее, кое-как с трудом потащился следом, стараясь поспеть за ними изо всех своих сил.