На той стороне света.

К этому времени он уже многое видел и без этого, и если чуть подумать, то и похуже уже видел… Но это не просто кровавое, а в добавок к этому еще и какое-то разнузданное и оттого особенно безобразное зрелище все еще навязчиво стояло прямо у него перед глазами, упорно не желая проходить. Но едва он только понял, худо-бедно осознал, что тут может быть дальше, он с большим трудом, стиснув свою волю в кулак, стал заставлять свое сознание побыстрей очнуться от него и реагировать живее. "Я подумаю об этом после", - привычно твердил он себе раз за разом, помогало, правда, это плохо, как всегда. Слишком все было ярко, так, словно это прямо по его глазам тем мерзким тесаком полоснули, а не по жилам Нинквэлле и это из них, щедро окропив орочьи морды, брызнула кровь и все бежит, теперь никак не унимаясь. Но нужно было вновь соображать, собраться… - Ты же не сделаешь это…. - тем не менее, старший сын Феанора все никак не мог заставить себя обозначить это более внятно. Гортхауэр Жестокий напротив него усмехался, высоко вздернув только один уголок своих разбитых губ. И одна только эта усмешка на его лице, даже без всяких лишних слов была для эльда совершенно, абсолютно ненавистна. Это была не только лишь усмешка победителя, выражающая превосходство, это была усмешка существа, совершенно убежденного в своей полной власти над всякой жизнью и смертью, в своем священном праве этим всем распоряжаться как ему угодно и оттого даже немного снисходительная со своей высоты. Она словно бы молчаливо, но выразительно говорила ему: глупец, можешь нелепо дергаться, сколько угодно, твоя судьба давно уже предрешена… Отвратительная зверская расправа над его несчастной лошадью ни для кого не прошла бесследно. Орки Ишбага, принимавшие участие в ней, теперь сыто и низко порыгивали, намеренно, напоказ ковыряясь в нечистых клыках и все еще время от времени со смачным урчанием громко обсасывали и глодали доставшиеся им лошадиные кости, краем желтого ока то и дело крайне вызывающе поглядывая на эльфов, а после вновь запасливо запихивая те за пояс, словно они были какими-то сладкими леденцами. Настроение их было превосходное, потому что и хлеба, и зрелищ они получили в этом походе. Пленные эльдар, напротив, были крайне угрюмы и в основном хранили мрачное молчание, одни лишь желваки ходили ходуном на грязных после боя и почти окаменевших лицах, в какой-то мере выдавая их чувства. И только лишь самый младший из уцелевших, Росэлле, со страдальчески изломанными бровями все непрерывно спрашивал что-то у остальных своих товарищей срывающимся от волнения ломким голосом. Пока кто-то из более старших не наклонился к его плечу и не процедил тому сквозь зубы: " Да возьми себя в руки, парень, эти же смотрят, а после расскажут"… Майтимо знал прекрасно всех, кто был согнан в одну общую кучу и насильно усажен на землю у небольшого костра. В основном это были верные его отца, ровесники самого Феанаро и, видимо, поклявшиеся еще ему самому потом до самого конца служить его старшему сыну. Это были хорошо повидавшие жизнь взрослые мужчины, опытные бойцы, умеющие стойко встречать лицом к лицу почти любую угрозу и сам Майтимо был в них уверен, иначе бы сюда не взял. И только Росэлле заметно выбивался из этого ряда. Он просто умолил своего короля взять его с собой на эту встречу, ему нестерпимо хотелось отомстить за только что погибших старших братьев, что были вместе с Феанаро. Рыжий с самого начала не хотел этого делать, но он так упорствовал, так горячо настаивал и напирал на то, что не меньше остальных в его отряде имеет право посчитаться с темной сволочью, учинившей все это, что юность лишь прикрытие для трусости и просто нерешимость отомстить, что он, в конце концов поддавшись, уступил, прекрасно понимая это чувство. Хотя, конечно, изначально понимал, что скорее всего это будет ошибкой с его стороны. И сейчас он вновь глубоко пожалел о том, что пошел на уступки собственным чувствам… Стоит хоть раз на него посмотреть, чтобы понять, что этому мальчику тут не место… "А кому тут это место, ему самому?" - мысли вновь стремительно завертелись, лихорадочно сменяя друг друга. Он уже много что видел и гораздо хуже, много что сделал своими руками, но и ему стало тошно от того, что тут только что было…. Между тем Ишбаг со своими помощниками вытянул из круга пленников Вайлэндо. К радости Майтимо, тот был жив, но к этому времени у него уже было сильно вывихнуто плечо, так что одна его рука висела плетью и сломан нос, похоже, сразу в двух местах, видимо, он неудачно получил по лицу рукоятью меча и вдобавок к этому так рассажены скулы, что Майтимо поначалу его еле признал, потому что сам эльда уже здорово напоминал какого-то орка. Между тем эльфийский король, цепко вглядевшись в пленных, сразу отметил то, что руки у всех были крепко скручены за спиной точно так же, как у него самого, но ноги свободны. Однако же попробуй дернись, когда в спину беспрестанно тычут длинными пиками двое… А другая пара крепко волочет с ножом у горла…. Майтимо невольно, почти машинально, по въевшейся в него привычке просчитывал варианты Вайлэндо, удар туда, удар сюда… Не получалось… Никак не получалось, Мандос их возьми, а после выплюнь за ворота мира навсегда! Орки эти сильно грамотные были и ничего пока не упускали. Ну да понятно, кто их так, сволочей тут сизомордых, натаскал на это дело…. Он, он, это все он…, взгляд его постепенно намертво прикипел к Гортхауэру. Ему теперь казалось, что он видит только его… И в совершенно новом уже свете, а еще вернее – непроглядно-страшной, просто беспросветной тьме… Всю глубину которой он только еще начал смутно прозревать… Видимо, Вайлэндо понял это точно так же еще до него, что ни одна его попытка бунта и сопротивления здесь не удастся. Взгляд, который он кинул на Майтимо, однако, был полон какой-то мрачной решимости. Мрачной решимости достойно умереть, понял он. - Держись, аран, - бросил он по дороге в его сторону и затем, не опуская головы, твердо поглядел на Гортхауэра, что стоял чуть поодаль со сложенными на груди руками. - Ну да, припоминаю эту рожу, - высказался тот, в ответ едва лишь взглянув на него краем глаза, - очередной дружок папаши, доставшийся тебе в наследство, как я понимаю. И похоже, ты его сегодня очень быстро и бездарно прое….шь, так же, как камень, - выдал он в сторону Майтимо, не упуская случая опять поддеть его мимоходом. - Не слушай его, аран! – еще громче и настойчивей подал голос Вайлэндо. - Собачья кровь, не слушай, что бы он тебе ни говорил! – уже не смотря ни на что, он яростно дернулся в лапах у орков, тряхнув плечами. Гортхауэр еле вскинул бровь и нолдо мигом получил как следует поддых, так что с задушенным хрипом в груди в один момент сложился пополам, как совсем недавно сам Майтимо от подобного удара. Бить тут как следует умели… Это он уже успел проверить на себе. Хотел бы Майтимо его не слушать, ах как хотел бы, правую руку бы отдал на отсечение, чтобы не слушать, никогда его не видеть, знать не знать, кто он такой, да и вообще не ведать, что он на свете существует. Был бы круглым сиротой, так и не слушал бы, а просто плюнул в морду гаду, да и все, хоть после режь его на алые ленты! Но только он не сирота, и к его погибшему отцу это отношения уже не имеет, потому что это он теперь за них в ответе, а значит, нужно ему это слушать, и не просто слушать, много хуже - брать в расчет их каждое слово…. И кому, как не ему постоять за все свое племя… Ему об этом Финвэ в детстве постоянно говорил, о том, что значит быть вождем… Дед говорил, а маленький Майтимо просто слушал, как его очередную сказку… Слушал, да как следует запомнил. - Если все еще не веришь, зря, - между тем продолжил майа. - Один мой легкий кивок и его еще живьем распотрошат перед тобой на части, словно эту белую скотину, - глядя на него, он все продолжал усмехаться той самой своей усмешкой. – Распотрошат и сожрут! - с кровожадным смаком присовокупил он, намеренно выдавая ему в лицо эти подробности. - Что нам с нашими аппетитами твоя худая лошадь, я вот на горячее эльфийское сердце, может быть, в душе претендую…. "Интересно, на чье?" - подумал между делом Хеледир, вполне привыкший к его обычной двусмысленности, которого теперь слегка мутило от того, что зловещей прихотью майа нынче оказалось у него в желудке, хотя он и до этого был не особенно изнежен, но это было уже слишком. Одновременно с этим он усиленно старался не думать о своих дальнейших гастрономических перспективах под его прямым началом. Ему-то наивно казалось, что он давным-давно упал на самое дно, однако, снизу бодро постучались… А Майтимо ясно понял, что бывший ученик Ауле, несомненно, получает острое удовольствие в этот момент от того, что этой гнусной речью буквально стискивает его горло в своем кулаке. Все так же глядя в зеленые, как вечная весна, глаза эльфийского короля, Гортхауэр Жестокий вскинул правую руку, видимо, собираясь и дальше доказывать и демонстрировать ему серьезность своих намерений. Эльда показалось, что это движение майа заняло целую вечность, все чудовищно замедлилось в этот миг, и сам он заторможено смотрел на мир перед собой словно сквозь огромную толщу воды. Но вот уже через мгновение эта вознесенная кровавая десница даст отмашку, безжалостно рухнув куда-то вниз, должно быть, сразу в адское пекло, откуда он к нему и выполз навстречу и все завертится в кровавом смерче дальше… - Остановись! - поспешно и резко выкрикнул он, почти задохнувшись, словно бы стремительно выныривая на поверхность из-под этой воды и очень боясь опоздать. Рука, готовая в любой момент опуститься, к его облегчению, все-таки замерла, так и не завершив пока свое страшное и гибельное движение. Майа чуть наклонил голову набок и выразительно изогнул высокой дугой свою бровь, с каким-то змеиным любопытством вопросительно взглянув на него. Словно бы Майтимо припас там у себя за пазухой, а может, сразу и под кожей какое-то невозможно сладкое лакомство и вот-вот достанет его наружу и, наконец, предложит то ему не торопясь отведать, как следует распробовав на вкус. - Может, и остановлюсь еще, не стану это делать, - вдруг покладисто ответил он, но эта мнимая его покладистость тут никого особенно не обманула. – Но только ведь не просто так по старой дружбе, ты же понимаешь. С одним условием, Нельяфинвэ, - проворковал он ядовито, в этот момент с большим увлечением разглядывая уже не его самого, а больше свои окровавленные пальцы. А после снова вскинул тлеющий взгляд волчьих глаз и вновь усмехнулся. - С каким же? – звенящим от крайнего напряжения голосом произнес эльфийский король. В его рыжей голове за этот краткий миг успела буйным вихрем пронестись, наверно, сотня самых разных вариантов, однако верный он не угадал, на него воображения эльда из Амана просто не хватило. - Да сущий пустяк, - небрежно заметил Гортхауэр все с той же усмешкой. – Здесь и сейчас, ты, Нельяфинвэ, добровольно встанешь на колени и будешь целовать Ангбанду ноги, - вдруг выдал он совершенно сумасшедшую и целиком абсурдную для слуха и сознания нолдо вещь. Услышав это, в первую секунду Майтимо не поверил собственным ушам, ему почудилось, что ослышался даже. - Ты издеваешься? – поневоле недоверчиво выдохнул он, до предела изумленно распахнув свои зеленые глаза, и воззрившись ими на него, как на полностью больного головой и вообще уже не понимая, с кем он тут имеет дело. Он был готов услышать что угодно, вновь про какие-то взаимные счета, права и договоры, границы и налоги, земли Эндорэ и даже сильмариллы, будь они, проклятые, теперь еще сто раз не ладны! И уже вовсю подсчитывал в уме, что он отдаст, как выкуп, за своих людей и в этот раз он был на многое готов… Но это… "Безумие какое-то", - уже в который раз подумал он ошеломленно про все, что тут теперь творилось, вновь совершенно не в силах хоть сколько-нибудь принять это всерьез, даже несмотря на ужасную участь только что растерзанной Нинквэлле. Ведь еще в начале этой встречи он говорил вполне вменяемые вещи, а теперь понес ему вот это… "Он ненормальный", - наконец-то совершенно однозначно утвердился в своем мнении он. - Ничуть, - спокойно отозвался майа в это время, он совершенно перестал ухмыляться и сделался непробиваемо серьезен. Майтимо очень внимательно глядел еще какое-то время на это его сосредоточенное, жесткое и вместе с этим выжидающее лицо, затем невольно перевел свой взгляд на все еще вскинутую руку, и вдруг вся кровь кипятком резко ударила ему куда-то в переносье, прилила туда горячей волной, окатила всего, обдала его огненным жаром, так что перед глазами все от этого на какой-то миг совсем помутилось. "Не шутит…. Он в самом деле этого хочет…. Именно этого, а не чего-нибудь другого и ничто другое его здесь сейчас уже не занимает, все прочее внезапно обесценилось, как мусор, - понял он, - и он не променяет то, что слетело с его мерзких губ сейчас, ни на что, ни на какие земли и налоги… Потому что хочет взять у него вещь куда более ценную, чем это все - его достоинство эльфийского короля. А потом он будет день и ночь смеяться, охотно рассказывая всей Арде о том, как он, играючись, поставил сына Феанаро на колени… Он, несомненно, злобный и кровавый психопат, раз ему нравится все это, но, что гораздо хуже, он очень умный психопат с запросами на половину мира"…. - Было твое время, да все вышло, - негромко сообщил ему майа словно бы в подтверждение этих его мыслей. - С твоих, наверное, начать? - криво усмехнулся нолдо, нервно дернув уголками своих губ, в этот миг просто не найдясь, что еще сказать на это. - Ну, это еще особо удостоиться нужно, - как-то высокомерно хмыкнув, сообщил ему тот, вновь озабоченно рассматривая собственные длинные, но местами наполовину неряшливо обломанные ногти. Кажется, лорд Морэнорто уже с большой охотой готовился подставлять свой сапог под самые знатные эльфийские уста, что им попадались, вовсю смакуя про себя грядущее веселье, но взгляд Артано, мимоходом, словно в компенсацию, ласково потрепав его по волчьим ушам, в этот раз особенно на нем не задержался, скользнув куда-то дальше за его плечо, а затем уперся там в Тхурингветиль. Волколак сейчас же недовольно оглянулся, но сразу как-то уступил, молча признав за ней это право. - Вот с ней и будешь это делать, для начала, - Артано кивнул подбородком, указав им Майтимо на бледное сумрачное лицо майэ. Та стояла замкнуто и молча, все это время сосредоточенно глядя на еле видные из-под плаща мыски своих испачканных сапог. В ответ она, словно очнувшись, недоуменно вскинула голову, кратко удивленно глянув уже на Артано, видимо, совсем не ожидая от него подобной щедрости в свой адрес, после его предыдущих резких, сильно осадивших ее слов. Едва лишь смысл сказанного им полностью дошел до нее, ее мертвенное лицо все сразу ожило, тут же вспыхнув и щедро расцветившись неподдельной острой радостью, оно вновь стремительно налилось прежней краской. Приходилось отдавать ему должное, Артано мог, да и как следует умел при случае приятно удивить. Повелителей Ангбанда она безмерно ценила за то, что оба никогда не оставляли ее нужды без внимания и всегда находили момент дать ей все то, что было ей действительно необходимо. Несомненно, Артано был щедр, унижение этого квендо должно было быть публичным, на глазах у обеих сторон и это даже возмещало его кровь отчасти. Лицо ее сейчас же сделалось не менее высокомерным, чем лицо Коменданта, точно такое же лицо расправы… Вампирша холодно взглянула на молодого эльфийского короля. Казалось, вся оставшаяся кровь в нем плотно прикипела к его щекам, и он замер, вновь молча стиснув свои связанные руки в кулаки до побелевших костяшек. Вскинутая рука Коменданта все еще выжидала, Майтимо закрыл глаза, переживая про себя этот момент. Встать перед ними на колени, перед этой… Все, что в нем было, просто воем выло, яростно восставая против, кипятком бурлило, рвалось и клокотало, хотело выплеснуться наружу только в одном желании – в ответ убить…. Он еще сильнее стиснул руки и зубы, на самом деле стиснув в это время свою бешеную гордость, прямиком доставшуюся ему от отца, вперед всего остального его наследства, стиснул, казалось, до хруста сдавив ту в своем кулаке. Все, кто был на Топях Серех в этот момент совершенно ясно понимали, что молодой рыжий лис, как бы он сейчас ни огрызался, очень прочно загнан в самый угол и безжалостно приперт там к стенке. "Что бы сделал отец? Что бы он сделал?" – даже сейчас Майтимо в первую очередь лихорадочно думал только о нем. Слишком внезапно он сделался их королем, он совершенно не был к этому готов. При мыслях об отце его вот-вот готова была охватить какая-то паника и полное смятенье чувств, поддавшись этой волне, он был готов немедленно вскочить и снова совершать какие-то безумные поступки в угоду своему, легко, почти не задумываясь, перешагнув при этом через головы очень многих…. И он с гадливостью отбросил их, как ядовитую змею, готовую опять наполнить его душу своим ядом до краев и после уволочь его куда-то еще дальше в свое темное кубло. "Не будет этого сегодня, - с отчаянной решимостью подумал он, - нужно остановиться"…. А после подумал о Финвэ и о том, что он ему так часто говорил, складывая в душе эти слова, примеряя их на себя, по нему ли? Вместе с этим взвешивая, решаясь, наконец, выбрать свой собственный путь… - На колени! – плетью хлестнул звучный голос Артано. - Не делай этого, аран! - вдруг несдержанно выкрикнул кто-то, сорвавшись. Они молчали даже тогда, когда орки Ишбага гнусно жрали его лошадь у них на глазах, а сейчас, видимо, натянутые и накаленные до предела нервы пленных все-таки сдали. – Не унижай свое достоинство даже этой ценой! – убежденно закричали ему. - Не делай этого, Нельо! Не дай ему увидеть это!!! – среди его товарищей уже волной поднялся громкий протестующий крик. Все пришли в огромное волнение, вместе с этим силясь встать на ноги, но орки не позволяли, жестко наседая им на плечи и вновь швыряя их на землю. Майтимо колебался, слыша эти слова, они были так обманчиво сладки, они ему давали повод смалодушничать и мигом уцепиться за них, давали повод к оправданию и отступлению назад. Давали ему легкий путь, с которого он пытался сойти в эту минуту... И ему, конечно же, хотелось их послушать и принять… - Как думаешь, как понять, что поступаешь правильно? - бывало, спрашивал он у Финдэ, только с одним которым обычно пускался в такие беседы. Его светловолосый родич делался от них напряженно задумчив, и его открытое и ясное лицо все как-то сразу становилось словно строже и намного старше. - Мне думается, что поступить правильно - это чаще всего иметь решимость пожертвовать чем-то своим, - отвечал он ему с какой-то невеселой мрачноватой усмешкой, - что подчас бывает крайне тяжело, а в иной раз - совершенно невозможно… Майтимо озадаченно чесал себе медноволосую макушку, усиленно переваривая очередную мысль своего младшего кузена, все никак не понимая и дивясь про себя, откуда бы в нем это…. Пока он размышлял об этом, вокруг сама собой воцарилась напряженно-глубокая, просто даже какая-то звенящая тишина. Все свидетели этой сцены невольно затаили дыхание, выжидая, что он решит, какой даст ответ... А сам Гортхауэр, видно, заскучал, он не согнул целиком свою кровавую руку, лишь дрогнул мизинцем на ней и один из орков Ишбага, молниеносно схватив одной своей лапой Вайлэндо за косу, второй запрокинул его голову в удушающем захвате, поудобнее разворачивая ее своему командиру и тот так же быстро, одним резким и на этот раз очень точным движением своего страшного тесака уверенно-размашисто отрубил на ней ухо, после демонстративно–высоко подбросив то в своем кулаке. Крепко зажатый орками Вайлэндо лишь глухо охнул от обжегшей его голову боли, невольно дернувшись в их жесткой хватке. Все остальные орки, завидев это, всхрапнули, а эльфы закричали еще громче…. - Дальше отрежьте ему нос, - негромко добавил Артано, прищурясь, и после молча, но выразительно указал подбородком эльфийскому королю на вампиршу. В этот момент, как показалось, в его желтых глазах промелькнул какой-то тайный азарт и острое, почти болезненное любопытство. - Не смей, - упрямо прохрипел Вайлэндо в сторону своего короля, еще больше теперь залитый кровью, Ишбаг в это время уже и так и сяк примерялся к его носу, но схваченный за волосы эльда все равно исхитрялся непокорно вертеть перед ним головой, пока не даваясь. Майтимо на негнущихся ногах, почти что слепо сделал шаг-другой навстречу темной майэ, в этот момент он, в самом деле, ничего не видел и не смотрел ни на кого. Затем, приблизившись, он медленно опустился перед ней на колено, крепко связанные у него за спиной и от этого почти уже совсем онемевшие руки помешали сделать это высокому эльфийскому лорду изящно, но до того ли ему было. Тем не менее все это время он усиленно старался не думать о том, как будет выглядеть со стороны, не представлять себя самого в подобном положении. И не представлять, как смотрит на него отец из чертогов Намо или куда он там так вовремя убрался, натворив всех своих дел… - На оба! - вновь повелительно зазвенел над его головой так хорошо знакомый ему голос, что в прежней их жизни, бывало, пел ему дивные песни, в этой уже не давая ему ни одной малейшей поблажки. Майтимо молча встал на оба, по-прежнему ни на кого не глядя, в этот момент толпа его врагов отчаянно возликовала. Орки бешено взревели не хуже разбуженных и раньше срока поднятых весной медведей и бурно загалдели кто чего, поспешно выражая свой восторг. - Эльфийскую мою бабку трижды по десять в подвалах Удуна, без передыху, охренеть, до чего я тут дожил! – недоверчиво сплюнул Ишбаг, даже позабыв в этот миг про свое черное дело, невольно выпустив из лап уже крепко прихваченные ноздри Вайлэндо, и во весь свой уцелевший одинокий глаз вытаращившись на это диво. – Это ж кому потом расскажи - не поверят…. Чтоб вот такой, да прямо сам… По толпе пленных эльфов, напротив, прокатился слитный и единый в своем горе тяжкий болезненный вздох. - Да твой отец бы удавился, а никогда подобного не сделал, - не без удивления произнес Артано, даже покачав при этом растрепанной головой. - Я не мой отец, - глухо ответил Майтимо, стоя пред Тхурингветиль на коленях. - Вижу, - как показалось, как-то крайне недовольно хмыкнул майа. – Героем, значит, хочешь быть, - негромко продолжил он, вновь крайне задумчиво оглядывая его целиком в этой позе, - жизнь свою отдать за други своя. Нет, даже хуже, мучеником сразу…. Примерно так я это понимаю… Нет-нет-нет, - затем зловеще проскрежетал он, словно давно несмазанная ржавая дверь, отрицательно покачав перед собой окровавленным пальцем и заодно погрозив им Майтимо. - На это даже не надейся и не думай, ничего такого у тебя вовек не выйдет… И даже брось все это замышлять своим одолженным умишком… Мы тебе такого не дадим и не позволим, чтобы ты стал впоследствии подобным ярким знаменем сопротивления тут нашему порядку. Чтобы про тебя потом слагали саги и баллады, дружно распевая их у ваших очагов… Славили и вдохновлялись… Ну уж нет, не будет этих самых песен, я лично очень постараюсь сочинить совсем другие… Я им как раз сейчас хорошее начало положил… Так что вскоре в Эндорэ все запоют совсем иное… - А может, заодно уж, хочешь что-то искупить всем этим? - проницательно добавил он минутой позже, чуть пристальней сощурясь на него. "Откуда же он знает о его самом страшном позоре?" – в это время вновь подумал Майтимо, в глазах которого, казалось, навеки застыла страшным клеймом та горящая Гавань. - Боюсь, одним вот этим не искупишь! – зло отрезал Комендант. - Да уж не ты ли следующим тут судить меня собрался… - все так же глухо ответил нолдо, упорно глядя перед собой. В ответ Гортхауэр явно задето дернул верхней губой и почти что слышно скрипнул зубами. - Зря ты мне это сейчас сказал, - только и заметил он на это, после разрешающе кивнув вампирше. Тхурингветиль давно уже смотрела с хищным и нетерпеливым ликованием сверху вниз на покорно опущенную пред ней медноволосую эльфийскую голову. В этот момент она упивалась предоставленной ей местью этому взбесившему ее наглецу, посмевшему так поступить с ней… Она все никак не могла избавиться от того выражения этих прозрачных зеленых глаз, с каким они глядели на нее все это время. От этого их выражения ей упорно казалось, что та самая грязь, что он размазал по ее лицу, все еще там, как бы усиленно она ее потом не стирала. И больше того, абсолютно все ее видят - и свои, и чужие… И поэтому ей в диком гневе уязвленного самолюбия хотелось просто-напросто оторвать эту гадкую голову напрочь, открутить с плеч долой, намертво вцепившись в нее всеми когтями, чтобы из разорванных артерий ей прямо в лицо ритмичными толчками выплеснулась вся его кровь и хорошенько омыла его, наконец смывая ту самую грязь… Или же бить, бить это лицо до полного остервенения, жестко хватаясь за коротко теперь обкромсанные медные пряди, бить, напрочь выбивая из него этот взгляд. Эти глаза, эти глаза все еще помнят тот ненавистный свет, что опаляет их теперь и обличает, и несмотря ни на что все еще носят в своей глубине его мучительно-острый осколок, что пока все никак не погаснет… Пока еще не погаснет, даже несмотря на пролитую кровь своих собратьев, темная легко читала это в нем, словно глядела в раскрытую книгу и ясно видела в ней уже некоторую приобщенность этого эльда к их падшему отравленному миру. И такой, как он, вовсю запятнанный кровью, еще смеет ее судить свысока, Тхурингветиль это безумно возмущало до самой глубины ее темной души, потому что она чувствовала в этом неправду. Чужую кровь она тоже видела ясно, словно она все еще была на его лице и руках… И зримо видела наброшенную на него вслед за этим тень проклятия Намо. Такой, как он, судить их не может… Такой, как он, им не соперник, не борец… И не ему их победить, когда у самого кровища по всему подолу от рубахи, как он ее потом песком не оттирай в чистейших холодных ручьях… Или он думает, что раз они не с Манвэ, все они от этого вокруг него ослепли, сделавшись незрячими глупцами? Они сделались темными, но вовсе не недалекими дураками… Вампирша не без труда удержала надменное холодно-презрительное выражение на лице, стараясь сейчас особенно не показать, как он ее задел всем этим. Когда все у нее внутри сжималось от той яростной бури, что ее охватила. "Конечно, он для Мэлко слишком ценен, чтобы его отдали просто так ей на расправу, нет, не отдадут", - с бессильной яростью, и вместе с этим ясностью, подумала она и положила себе зарок непременно этого добиться, сейчас изо всех сил стараясь утешиться малым, тем, что дают. Она решительным рывком задрала свой длинный плащ сразу почти что по пояс, беззастенчиво являя всему миру свое обнаженное женское тело. Стройные ноги вампирши с маленькими узкими ступнями под этим плащом оказались обуты в высокие кожаные сапоги, доходящие ей краями своих голенищ почти до середины бедра. Сапоги эти были так же целиком безобразно замызганы щедро налипшими на них тяжелыми комьями рыжевато-серой глины, как и все остальные, что тут имелись, несмотря на ее недавнюю вроде бы по-кошачьи аккуратную поступь между болотных топей. Ишбаг, вновь позабыв про эльфийские ноздри, сипло всхрапнул, мельком увидав в складках задранного плаща ее обнаженные молочно белеющие ягодицы, сверкнувшие в темноте. Ниже пояса на ней не было ничего, кроме этих ее сапог. К его полному дальнейшему восторгу Тхурингветиль, прихватив плащ получше, намеренно задрала его еще выше, целиком оголяя не только бедра, но и большую часть живота чуть ли не до груди. Завидев это дело, орки тут же шумно возбужденно засопели, все как один завороженно вперившись туда, а пленные эльфы напротив - все как один немедленно опустили глаза, пораженные этим чуть ли не так же, как предыдущим диким поеданием коня. Только младший Росэлле, пока не женатый и, видимо, еще не знавший на своем веку ни одной женщины, даже несмотря на их бунт против Валар, беспомощно смотрел, не в силах отвернуться. - Кто, кто она такая? - еле выдохнул он, рвано шаря по ней диким от изумления взглядом. - Да видимо, майэ, - чуть ли не сплюнул кто-то, – на редкость бесстыжая только! Ты не гляди на нее… много ей чести… Лица прочих темных майар выражали снисходительное понимание наполовину с легкой усмешкой. - Пусть все они смотрят! Я хочу, чтобы они смотрели на меня! – в пику им настойчиво и властно потребовала вампирша, имея в виду эльдар, своим чутким ухом тут же уловив этот негромкий разговор среди них. - Слыхали? Делайте, как вам велят, иначе ваш любимый королек тут вовсе не отделается только этим, - небрежно добавил Гортхауэр куда-то в их сторону. Он все задумчиво разглядывал Майтимо, видно, крепко погрузившись в свои мысли, а может быть, какие-то воспоминания. Пленные эльдар, выразительно переглянувшись, мрачно подняли глаза. Майэ удовлетворенно улыбнулась, скользнув по ним ответным взглядом. Убедившись в том, что на нее сейчас внимательно взирают абсолютно все, вампирша уперлась одной ногой в какую-то невысокую болотную кочку, все так же глядя сверху вниз на опущенную пред ней рыжую голову. - А теперь ты посмотри на меня! – отрывисто велела она. Но коленопреклоненный нолдо не поднимал своих зеленых глаз, явно не желая этого делать. Тогда Ишбаг, желая услужить вампирше, вновь с силой схватился за ноздри Вэйлиндо, видимо, стараясь просто разорвать их, тот лишь всхрапнул, вырываясь. Майтимо поневоле дернулся на этот звук и после вскинул свой взгляд куда-то наверх, в темное мглистое небо в болотных туманах. В глаза ему сейчас бросился этот отвратительно грязный, бурый от разводов глины высокий кожаный сапог, а следом за ним, выше, совершенно обнаженное бедро с очень белой, даже словно бы слегка светящейся в сумерках вечной ночи кожей. А после аккуратно выбритый лобок между этих самых бедер вновь безжалостно ударил по непривыкшим к такому откровенному бесстыдству эльфийским глазам. - Я же тебе говорила, что ты еще мне ноги станешь целовать, - вампирша вскинула голову еще выше, так, словно боялась ненароком уронить свой невидимый темный венец и глядела на него свысока из-под полуопущенных длинных ресниц. – Вот видишь, как скоро это все случилось… - почти что назидательно добавила она. Майтимо, еще крепче стиснув зубы и стараясь поменьше смотреть на то, что она опять перед ним выставляла, слегка обернулся к Артано. - Не смей воротить от меня свою рыжую морду! - прошипела она. - Ну, удовлетвори ее наконец-то, - пожал тот плечами, - если, конечно, хочешь что-то получить здесь от Ангбанда... - Вот придурок остроухий, да вот кто истинная Королева, - восхищенно прошептал Ишбаг в это время, вновь забыв про пленника в своих руках и, видно, сам вовсю мечтающий припасть к этим ногам, а после побыстрее оказаться сразу между ними. Эльда тихо очень глубоко вздохнул, усиленно стараясь ни о чем вообще не думать в это время и, согнувшись еще ниже, после приложился к замызганному носку ее сапога напрочь онемевшими и словно не своими, деревянными, как колода, губами. Сапог в ответ сейчас же соскользнул с болотной кочки вниз, сразу погрузившись там почти по самую щиколотку в топкую вязкую жижу. - Наклонись пониже, государь, - злобно процедила над ним темная майэ и рыжий нолдо подчинился, вновь хлебнув при этом гнилой болотной воды. У нее опять появилось большое желание ударить его по лицу, хорошенько съездить по нему в ответ вот этим самым сапогом по ряду ровных белоснежных зубов. - Я еще не разрешала тебе подняться! – нолдо, весь как до предела натянутая струна, вновь напряженно замер под этим резким хриплым окриком. Только связанные руки все это время, накрепко сжатые в кулаки до кроваво-черных отметин ногтей, дрожали не меньше, чем у нее. Тхурингветиль нагнулась к нему, цепко схватив рукой под подбородок, ей хотелось посмотреть на него сейчас, заглянуть в эти проклятые зеленые глаза, сразу после того, что он только что тут сделал у всех на глазах. На нее из чуть прищуренных зеленых глаз вовсю глядела самая чистая и незамутненная ненависть из всех возможных и все то же откровенное презрение. В этом смысле ничего не изменилось… Увидев это, майэ поневоле издала какой-то рык, мечтая в ответ одним рывком впечатать это лицо себе между ног, после заставив хорошенько и старательно вылизать там все, что только можно, Мелькор так бы и сделал, например… Она вопросительно кратко глянула на Артано, но тот чуть качнул головой, дав понять, что ее время вышло и на дальнейшие обычные для их сообщества забавы он сегодня не настроен. Тхурингветиль, приглядевшись к нему получше, поняла, что его терпение совершенно на исходе, и что его опять мучительно терзает лихорадка от множества его ранений и он здесь очень сильно хочет только одного - наконец-то развязаться с этим делом. - От тебя воняет кровью больше, чем от меня! – коротко бросила она этому рыжему эльфу, уже с самым настоящим ледяным презрением. После чего резко с силой пнула носком сапога Майтимо в плечо, так, что он от этого упал, на этот раз не удержав равновесия с давно затекшими и онемевшими руками. Эльфы сдавленно ахнули, увидев такое, а орки слаженно взвизгнули от накатившего восторга каким-то совершенно гнусным поросячьим визгом. Закончив это дело, майэ так же резко опустила свой плащ, как до этого задрала, и он, как глухой черный занавес, тяжело рухнул к земле, напрочь отрезав ее от всех направленных на нее взглядов, вновь плотно укутав вампиршу до самого горла словно броней. Упав, Майтимо молча, но упорно начал снова подниматься на колени, а после все же встал на ноги, сразу повернувшись к Артано. – Ну… ты обещал мне не делать…, - скупо промолвил он. В ответ Гортхауэр снова поглядел на пленных нолдор, цепким, наметанным глазом быстро определяя среди них пару старших. – Этого и этого, - он небрежно кивнул головой на Вайлэндо и Тинвэ, - в Крепость с собой. Оставшихся в расход, - негромко велел он Ишбагу. - Что!!! - молнией было рванулся к нему Майтимо, но его остановил уже Морэнорто, резко схватив за свой же ремень. – Ты же обещал, что не тронешь!!!! – заорал он, брызгая слюной. Все его так тщательно сберегаемое хладнокровие, что он до этого усиленно хранил и нес впереди себя, как хрупкую хрустальную чашу в дрожащих руках, окончательно разбилось и оставило его в этот момент. - Ну, сколько заработал своим страстным поцелуем, - пожал плечами майа с совершенно нескрываемым и мстительным злорадством. – Стараться нужно было лучше! – еще злорадней гаркнул он. - Что?!!! - неверяще ахнул тот и тут выдержка ему вконец изменила. – Мерзкий лживый ублюдок!!! Бесчестная, падшая тварь!!! Ты же мне при всех обещал!!! - надсадно заорал он что было мочи, до хрипоты в легких, стараясь плюнуть в него. – У тебя нет чести!!! - Морэнорто в это время безжалостно дергал его назад за ремень. - Заткни свою благородную пасть, Нельяфинвэ! - в ответ рявкнул майа. - А то и этих двоих сейчас лишишься! Кто ты такой, чтоб я с еще с тобой считался, чтобы по чести поступал? Тьфу!!! - он сам смачно харкнул на землю. – Мне глубоко плевать на все твои короны на ушах, сколько ты бы их не нацепил на свою рыжую башку! Ты пока что это право так с тобой тут обходиться в моих глазах еще ничем не заслужил! Не знаю, как там дальше будет и что тебе потом позволят, но при мне ты захлопнешь свой рот и будешь тих и нем, словно дохлая рыба! Запомни, ты не смеешь говорить со мной на равных! Иначе я его тебе живьем зашью тупой иглой с суровой ниткой!!! Так в Ангбанд и приедешь с пропоротой и сгнившей по дороге мордой, в которой будут мелко и щекотно копошиться черви, тихо, но приятно глазу, разъедая твою долгоживущую плоть! Майтимо на секунду закусил губу с искаженным лицом, подумав об этих двоих, что он помянул, а потом подумал об остальных и вновь заорал, заново отчаянно и уже без всякой остановки проклиная его на всевозможные лады, в то время как орки Ишбага, схватив, растаскивали пленных друг от друга, те тоже уже давно не молчали. - Не кричи так на него, - еле слышно прошептал Хеледир. - Не заводи его еще больше… Разве ты не видишь… Все это время он невольно так или иначе ставил себя на его место, мрачно понимая, что выхода у этого рыжего просто нет и что кричит он так от этой самой безысходности, уже не в силах что–то с этим сделать… Что у него истерика от этого всего. Хеледир до сих пор не знал ответ на то, кем нужно быть, чтоб наравне тягаться с этим страшным существом, каким теперь стал этот майа. Среди них такого точно нет… Вместе с этим он отчетливо и ясно видел, что Артано, тот давно уже на самой грани, что он вот-вот готов куда-нибудь сорваться, что гнилая лихорадка от его чудовищных, накопленных и толком не залеченных ранений, тихо жрущая его все это время, наконец-то сделав свое дело, его полноценно подточила… Что его злость, измотанность, усталость, боль, обида и душевные терзания, что он держал все это время в крепком кулаке, пока они ловили этих нолдор, сейчас, когда все стало очевидно, куда-нибудь уже прорвутся, кровавым смерчем выплеснувшись вон. Надрывный крик эльфийского короля, словно бы послуживший новым сигналом, спровоцировал всех остальных. Вокруг волной поднялся страшный гвалт, в котором все смешалось - и бессильный стон, и торопливое поспешное немногословное прощание со старыми друзьями и завещания ему, как их вождю - жить вечно, вместе с самой отчаянной руганью и взаимными проклятиями с обеих сторон. Кто-то из эльфов хрипло-надсадно требовал меч, зло выкрикивая, что не собирается умирать тут, словно овца на заклании такой позорной для всякого воина смертью. Орки свирепо рычали, щедро отвешивая пленным жесткие удары. Кто-то по старой, видно, въевшейся в него привычке, громко выкликал имя Варды… Но проклявшие их боги были уже далеки, они остались там, за морем и больше им не было дела до их дальнейшей темной судьбы… - Ах да! Чуть было не забыл! - Гортхауэр снова вскинул руку в сторону орков, мимолетно поглядев на Хеледира. - Еще один из вас сегодня останется и даже уйдет обратно к своим. Третьего сегодня отыграли… - Пусть он выберет сам, разреши! - напористо вздохнул в ответ Хеледир, поспешно подходя к нему ближе. С тем, с кем считался, и чье мнение было для него важно, майа бесчестным не был, всегда держал свое слово. Артано снисходительно кивнул, соглашаясь и как бы подтверждая эту тайно греющую Хеледира мысль, на которую он так долго и трудно работал. Услышав это, орущий Майтимо невольно запнулся, правда, почти бессмысленно поглядев на обоих, но что-то в его лице проскользнуло, дав понять, что он уловил их беседу. - Выбирай, пока можешь! - Хеледир уже рванулся к нему, настойчиво глядя в глаза. – Ты понимаешь меня?! - он вдруг тоже резко хлестнул его по щеке, заставляя смотреть на себя, отвлекая от орков, от которых тот не мог оторвать глаз. Рыжий сфокусировал свой взгляд на нем, потом опять уткнулся им в своих, казалось, беспорядочно скользнув им по лицам. Но его взгляд безошибочно выхватил из мятущейся толпы самого младшего - Росэлле. Как он здесь оказался? Что он здесь делает? Он словно увидал его впервые. Он вдруг остро напомнил ему его погибшего младшего брата… Неужели это он привел его сюда, на эту бойню, так чем же он лучше отца… - Вот этот! - хрипло выкрикнул он. - Имя! - опять поспешно потребовал Хеледир, между тем, как орки, оглянувшись на Коменданта, вновь взялись за свое черное дело. - Росэлле, - вдобавок он подбородком кивнул на мальчишку. Хеледир, не теряя ни одной лишней минуты, в два счета подпрыгнул уже к тому, сгреб его за связанные руки, бесцеремонно выдрав его у какого-то молодчика Ишбага, имени которого сейчас не помнил и живо подтащил того пред лицо Коменданта. - Вот этот уходит! - выпалил он, вытолкнув его вперед перед собой ему навстречу. - Повезло тебе, парень, - майа поглядел прямо в глаза юному эльда. – Да только ты не Манвэ с Вардой поминай, как вернешься, а вот этого…, - он ткнул в плечо Хеледира. Росэлле лишь непонимающе обернулся сначала на синда, а после вновь на своего короля. - Раз-два-три-четыре-пять, - между тем какой-то быстрой скороговоркой муркнул себе под нос майа, - так, кто там у нас по счету следующий в этом лютом осином гнезде? – он закатил глаза. – Ага, ну да, бездарность Кано… - Так вот, передашь от меня лично в руки господину Канафинвэ это, - с этими словами он слепо пошарил своей кровавой рукой где-то у себя под доспехом и выудил оттуда скомканную отрезанную рыжую косу и уверенно впихнул этот комок в заметно дрогнувшие руки напротив. – Эльда этот, - он кивнул на Майтимо, - теперь полностью наш! Уразумел?! - прикрикнул он на отпускаемого, громко щелкнув вдобавок своими кровавыми когтистыми пальцами прямо пред эльфийским носом, так, что тот невольно дернулся от него. - Да-а, - добавил он после, - но, чтобы прочие братья не слишком скучали, я им еще чего-нибудь потом пришлю на память. Может, ухо, может, палец, может, член, тут как у нас с ним дальше все пойдет! - он вновь расхохотался. – Ну что все лупаешь в ответ глазами, словно филин? Быстро вон пошел с болота! Пока еще я добрый… Так там потом и расскажи всем остальным, - продолжил заливаться он. - Я самый добрый в Арде майа… Гортхауэр Добрый… Хеледир, едва взглянув на него, еще быстрей схватил ошеломленного юнца за плечи, поспешно отволакивая прочь, потому что сам тот все глядел на майа, как завороженный. – Живо беги, - внушил он ему, - и ни за что не оглядывайся назад! Тот все нелепо мял в своих пальцах государеву косу, вместе с тем озираясь. – Я не могу, - почти что всхлипнул он, - я не могу их так тут бросить, ты же понимаешь… - Пожалуйста, - Хеледир уже умоляюще сжал его руку, вместе с этим споро разрезая острым ножом ремень его пут, но тот его словно не слышал, все смотрел. - Пожалуйста!!! - бешено заорал он мгновением позже прямо ему в лицо. Юный нолдо отшатнулся от этого крика, а больше лица, куда-то назад, еще больше, чем от Артано и неловко оступился, нелепо взмахнул руками, упал в какую-то лужу, сказал там: "мама", вновь глядя на тесак Ишбага и после, бросив последний, совершенно отчаянный взгляд на Майтимо, кинулся бежать, все прижимая к своей груди его отрезанную толстую косу. Орки тут же с хохотом громко засвистели ему вслед, а их свист своим ужасным долгим воем мигом подхватили их уцелевшие варги. - Давай, Ишбаг, братишка, - между тем все веселей кричал Гортхауэр своим оркам, - режь вот этих из Амана!!! Режь, не жалко!!! Хочешь, жри их сразу, хочешь, в болото это побросай, как знаешь! Гуляй давай, Ангбанд, как можешь! - вдобавок он тоже молодецки присвистнул и словно пьяно отплясал какое-то коленце, правда, чуть не завалившись на бок. Заслышав этот самый главный громкий посвист, орки ответно взвыли еще больше. - Давай кистенем их, ребята! - с задушенной радостью проорал кто-то, со страшными, налитыми мутной кровью глазами и белой пеной у рта, поспешно выхватывая у себя из-за пояса тот самый упомянутый кистень, хорошенько размахиваясь им и после обрушивая чудовищный удар на чье-то подвернувшееся под него лицо, легко сминая его, как бумагу, мгновенно превращая то в одно сплошное кровавое месиво, состоящее из разорванной плоти и пропоровших ее осколков костей… Вторым таким же ударом легко раздрабливая череп уже тяжело и неуклюже оседающего тела, как пустой гнилой орех, а после с утробным урчанием, постанывая даже, страстно облизывая длинным черным языком щедро изгвазданный металл своей шипастой гири. – Ох, и люблю я эту работенку, аж до дрожи… Ох, слава Мелькору за это… - а лапы уже снова крутят гирю, примеряясь… - Эру!!! - надсадно кричал в это время эльфийский король уже с вывихнутым плечом, но он совсем, совсем не замечал этой боли, все продолжая вырываться, потому что сердце его разрывалось от другой… - Ах, значит Эру тебе! - едва заслышав это, Гортхауэр, словно лютый волк, подскочил прямо к нему, остановившись перед ним, и вперившись в него своими широко открытыми очами. – Разве ты не видишь, Нельо, Эру нет… - безумным шепотом сообщил он ему свое ужасное темное откровение, мерцая глазами. - Эру нет и все позволено, смотри, как это просто…. - Есть!!! - яростно выкрикнул тот прямо ему в лицо, задохнувшись. Хеледир в волнении глядел на обоих, намеренно стараясь не глядеть по сторонам, стараясь не запоминать этих лиц, чего глядеть, и так все понятно… Он-то как раз прекрасно знал, что этот темный майа верит в Эру больше всех эльдар, вместе взятых, но раз от раза бросает небу болезненный вызов, словно бы постоянно ждет оттуда какой-то ответ… Даже больше, провоцирует Его всем этим, словно говоря: я буду резать глотки Твоим детям, пока мне не ответишь, пока не остановишь меня… И еще ему казалось, что он находит в этом вызове тонкое удовольствие, мысль быть остановленным наполняет все существо его ужасным трепетом… Ему нравится гибель и прежде всего гибель себя самого… И если пламенный огонь с небес, что он все время призывает, все не берет его в конце концов, то он бывает словно бы разочарован…. А между тем тот вновь расхохотался еще больше, еще истеричней, сам смех его был страшным. – Ну и где ты тут Его видишь? Смотри, смотри вокруг себя хорошенько! - он снова вскинул руку, приглашающе широко обведя ей кругом разверзшейся бойни. – Где же Он? - он впился в нолдо крайне требовательным взглядом. - Ну вот ответь мне, Нельо! – казалось, он целую вечность пытливо смотрел в эти глаза. - Не знаешь… , - протянул он в конце. - Не знаешь! Не знаешь! - снова громко захохотал и чуть ли не запрыгал, громко и резко захлопав в ладоши. - Нет у тебя ответа, правда? Я по глазам твоим вижу! – он с силой тыкнул в грудь ему пальцем. - Почему Он это все не остановит?!!! - он схватил его, как следует тряхнув за плечи. Схваченный им Майтимо в этот момент не знал, на кого глядеть, он совершенно безумными глазами взирал на расправу, а потом переводил свой взгляд на майа и, казалось, не мог понять, что из этого хуже. И вроде бы силился что-то ответить, но, видно, просто не мог от объявшего его потрясения. Вокруг него взметнулся ад, а его владыка бесновался прямо пред ним… Он был словно помешанный и пьяный, стихия разрушения и смерти, он нес это безумие в себе и моментально заражал им всех вокруг себя. Майа, запустив этот кровавый смерч, попав в его среду, теперь скакал на костях, одновременно и подпитываясь этой кровью и усиливая этот вихрь. Его темная природа сорвала с себя узду и показала свое настоящее лицо… Вокруг стоял животный хрип и летали оторванные конечности… Майтимо напряг все силы, силясь разорвать проклятый ремень, что стягивал руки. Лицо его почти почернело от густо прилившей к нему крови. Он дико взревел, запрокинув голову с побелевшими глазами. - Ну, хватит от нас вырываться, не вырвешься потому что, - с этими словами Артано перехватил его еще крепче, не позволяя сделать ни шага, останавливая собой, всего обнимая, приник к нему всем существом, нахлынул своей бешенной стихией. Хеледир прекрасно знал эти его горячие объятия, обнимал он ими так, как будто нож куда-то всаживал в брюшину, с каждым вздохом вгоняя его лезвие все глубже. Обнимал, как убивал… От него никуда нельзя было деться, некуда уклониться, он, прильнув, затем старательно вбивался в каждую самую мелкую пору, желая овладеть целиком, мучительно давил всей своей дикой силой, хуже всякой пытки… Он был грязный, липкий, жаркий, сам раскаленный, словно пламя, от терзающей его горячки, остро пахнущий свежей кровью, дымом и сталью, а еще своим страшным безумием разверзшейся бездны. Навалившись на Майтимо, он сжимал его все крепче, перехватив того за плечи, и, уперевшись пятками в болото, вставая на его пути тем самым камнем преткновения, о который нолдо должен был разбиться вдребезги на этот раз, удерживал его собой. Зеленоглазый эльда выл на все лады и слепо выдирался из последних сил, как израненный зверь, попавший в силки, такими же безумными, как у его врага, глазами глядя на то, что творится вокруг одним его повелением. Сзади, как обычно, подпирал Морэнорто, до хруста эльфийских костей натянув свой кожаный поводок, шумно сопя ему в остриженный затылок. Артано, впившись в Майтимо, все без умолку приговаривал что-то жуткое… - Пей меня до последней кровиночки, всласть ярись - ведь из плоти я вымучен, из души вырван травами сорными, брошен в ночь окаянными зернами…. Брошен в ночь окаянными зернами!!!! - вопил он ему прямо в лицо. - Брошен в ночь окаянными зернами, - его речитатив опять спадал на еле слышный шепот. - Значит, нет Его, - тем самым шепотом снова поведал нолдо он прямо уже в залитое слезами отчаяния лицо. – Нету, нету, нету, - словно убаюкивая, забормотал он ему куда-то под самое ухо, все сильнее стискивая в своих руках. - Есть, - протестующе всхлипывал эльда, инстинктивно пытаясь отпрянуть назад, но тут же упирался в Морэнорто. - У тебя нет доказательств, тогда смотри, смотри на мои!!! - неистово тряс Артано его. – Вы сейчас бессильны оба, я тебя держу, пока всех остальных тут режут, словно скот на бойне и гром с небес не грянул надо мной, испепеляя мою сущность… Я все, как червь, денно и нощно грызу Его любимую Арду и продолжаю этим дальше заниматься… Что нам там какой-то ублюдочный Манвэ, ведь правда? С этим его проклятием вам, тьфу на него сто раз с его цепной собакой Намо, - горячечно, почти взахлеб, задыхаясь не меньше его, все шептал он ему, - а ты бери сразу выше… Нет у тебя последней надежды на высшую милость, потому что Того, кто тебе ее может дать - тоже нет… Я, я, я тебе докажу, ты смотри, ты лучше смотри, Нельяфинвэ!!! - опять начинал безобразно хохотать он ему в лицо. – Я тебе сразу все отрежу!!! Нет, не буйные медные косы, член и пальцы… Это вон Ишбаг на это мастер… Я тебе другое сразу отсеку…. Мысль, что ты - проклятый, когда-нибудь спасешься, несмотря на это… Дай я тебя обниму, ну успокойся, что же ты все так кричишь, ты так не плачь, - он больно хватал его своими кровавыми руками за коротко отрезанные пряди, - ты не кричи, все это бесполезно… Ты наш, зачем тебе кричать…, - уже крайне ласково уговаривал он его. - Нет, я не ваш! - выл Майтимо, мотая туда-сюда головой. - Да как же так? - с детским недоумением вопрошал его майа, вновь настойчиво заглядывая в эти глаза. - Как же не наш, когда ты глотки сородичам резал не хуже этих самых орков…. Резал же? - требовательно встряхивал он его. - Нет! - орал Майтимо. – Нет!!! - Резал, резал, мой упрямый, - он вновь его обнимал и принимался укачивать того в своих объятиях. – Ох, как сладко резал своих братьев… Не хуже отца, а мне говоришь, что ты не такой… Нагло врешь ты мне, Майтимо! Ты-та-кой-же, - по слогам внушал он ему, - ты отличный убийца, а значит, ты наш… Дай я тебя обниму, мой родной! Тебе вообще, наверно, очень интересно про меня, не так ли? Так вот, немного расскажу, знаешь, я давно мечтал об этом, еще там, в Амане, смотрел на вас и мысленно вам резал глотки… И ты не исключение из списка, - проникновенно сообщил он, - сидел с тобой за одним столом, бывало, глядел на приборы и все представлял, как с наслаждением всажу один из них куда-нибудь в твою зеленую кошачью глазницу… Глаза у тебя наглые, Нельо, ох до чего же наглые твои зеленые глаза, помнишь, я тебе всегда об этом говорил… Как ты только смеешь думать там себе все это время, что я завидовал Феанаро, - выдохнул он с искаженным лицом. - Да я же в прах тебя сотру за это, даже если Мелькор мне не даст и станет прикрывать тебя и день и ночь полой от своего платья… А за твоего отца я натерпелся за всю жизнь, спасибо, вот где правда… И даже уже после получил… Рад, что он сдох, но вместе с этим сожалею, что так рано! Как думаешь, на старшем сыне этой редкой твари отыграюсь? Так вот, я и не начинал еще такие игры… и не начинал… с душой не брался. Так пока… приказы только выполняю… Что ты все воешь, словно девка, они погибли все из-за тебя! Ты виноват! Ты притащил их за собой на эту смерть! Ты весь в крови, как было сказано тебе!!! На тебе клеймо убийцы! Вон оно, огнем горит над тобой, как ваша звезда! Пылает! Смените ваше знамя, вас давно венчает вовсе не она! Да над тобой уже такое свои крылья развернуло… Ты разве не видишь это? - с недоумением вопрошал он Майтимо и тянулся рукой куда-то выше его головы, запрокинув лицо и завороженно глядя вверх и что-то словно гладил там и щупал, обдавая его новым липким ужасом. – Посмотри, посмотри, - призывно взывал он к нему, восторженно тыча туда пальцем. - И крови на тебе все только больше! - потом орал он снова, брызгая слюной ему прямо в лицо. - Тебе не отмыться вовек, не отмыться, не искупить! И вдруг по новой: - И не нужно, не нужно, зачем? Того ведь нет над нами, Он и не нужен ни мне, ни тебе, Он не нужен убийцам, нам без Него хорошо, - и вновь потом бросался с жаром обниматься, - ты такой же, как я, - убеждал он его и все говорил, говорил ему без всякого умолку жуткие вещи, перехватывая его из стороны в сторону и так и сяк, и ни на миг не выпуская из своих когтей. Дышал ему в лицо своим безумием и жаром, жал на все, нанося удар за ударом, выволакивая на свет все его самые тайные, самые страшные мысли, все, про что он пытался забыть за последнее время… - Любит он без памяти наше племя, - Хеледир не выдержал, взирая на Майтимо, отвернулся, - сладко со свету сживать… Вокруг меж тем стоял один предсмертный стон и хрип… Все пленные погибли страшно… Теперь, когда все было кончено и взметнувшийся кровавый смерч разбился, сделав свое дело, отпустив их, они стали похожи на общую кучу какого-то неряшливо наваленного тряпья. И отчего-то это было особенно жутко… Никакого таинства смерти, никакого почтения к нему, никакого погребения... "Мясо", - поневоле вспомнил Хеледир Морэнорто. Он знал, что так будет, как знал свое место в этом, он сам взял свое проклятье в ту ночь и теперь исправно нес его на своих плечах, но все равно был словно каменный какое-то время… Тхурингветиль опять куда-то подевалась и он был крайне рад, что он ее сейчас не видит. Артано стоял, задыхаясь, от него волной шел жар, от которого струился раскаленный воздух, его била крупная дрожь и он все, словно слепо, стискивал Майтимо. Оба как будто бы обессилели, выплеснув все, всю свою жизнь, исчерпались, перегорели и перестали страшно кричать… Позади них, на шаг за нолдо, нечеткой по краю угольной тенью растекся Морэнорто. Далекий от высокого Ишбаг, отбросив свой тесак, теперь занимался тем, что деловито обдирал эльфийские трупы. Он самолично шарил по изуродованным телам, срывая с них уцелевшие драгоценности. – Все в одно место ложите у меня на виду, чтоб я тут все видел! – вместе с этим сурово прикрикивал он на своих подопечных, занятых тем же. – После, как положено, поделим… А если кто крысятничать тут станет под шумок, и втихую цацку какую зажмет в междужопок, как гнида, так если узнаю такое, так самолично того удавлю! Под конец этой страшной расправы над эльфийским отрядом Майтимо обмяк у Артано в руках, он был в сознании все это время, но сделался какой-то словно неживой. Сам Комендант с трудом заговорил, кое-как прочистив охрипшее горло. – Хотел волочь тебя за косу, а не вышло, - он погладил его по отрезанным волосам, пропуская их грязные медные пряди меж окровавленных пальцев. - Ну, значит, повезу тебя с собой на варге, мой государь, - объявил он, теперь как-то заботливо кудахтая над ним, словно наседка, но казалось, этот эльда совершенно перестал понимать его речь в этот момент. – До самой Крепости ни за что с тобой не расстанусь… Только с рук на руки передам, ты ведь с таким трудом мне дался… - тут он вновь его погладил, а после снова тяжко прихватил свой бок, болезненно скривившись. - Да, вырывался, словно Тулкас, - хмыкнул за спиной у нолдо Морэнорто, - силен… Кабы я ремень набросил не заговоренный, может, и порвал бы, чую только, словом моим черным кожа эта как-то удержалась... Зато плечо вон вылетело из сустава… Как бы не попортился еще от этого в дороге, - озабоченно заметил он. - Сейчас ему вправлю, - бросил Артано. - Хотя допек он меня, - буркнул он. – Вообще они все меня дико бесят! - раздраженно заметил он, заговорив уже на вполне обыденные темы. - Ну, наконец-то! - возликовал Морэнорто. - Хоть разумом ты явно просветлел на этом месте! - Не самый лучший оборот…, - заметил ему старший майа. - А-а! Да что там! Давай-ка лучше почаще, что ли, гулять по болотам! - сейчас же предложил он ему. - Благодарю, я нагулялся, - сквозь зубы вымолвил Артано, все это время одной рукой упорно продолжая обнимать за шею нолдо, почти что повиснув на нем, а второй опять держась за бок. Так что было совершенно непонятно, кто из них как подкошенный рухнет первым. Майтимо в это время с абсолютно мертвым и ничего не выражающим лицом смотрел прямо перед собой особенно прозрачными зелеными глазами. - Молчишь, - похлопал Комендант его по щекам, - неужто, наконец, научился? - нолдо не отозвался… - Да ты проверь его скорей на всякий случай, а то он, может, головой немного повредился от того, что пережил? – вновь дельно посоветовал ему Морэнорто. – Сам прекрасно знаешь, с ними это дело через раз… Не каждый тебя такого вынести может… Ты как про Эру это начинаешь, мне самому не по себе, - как-то коротко и словно бы даже смущенно внезапно признался он, как-то не очень уверенно поглядев на него. - Не трусь, - отрезал Артано. - Понравилось тебе со мной? – после шепнул он, на миг опять пристраивая свою голову на эльфийском плече. – Мне да… Я почти что кончил, - сообщил он Нельо в ухо. – Думаю, что нужно будет повторить еще не раз…. Волколак, конечно, это услыхав, с легкой усмешкой почесал себе кончик носа. В ответ прозрачные зеленые глаза чуть дрогнули, и Майтимо, медленно повернувшись к Артано, поглядел на него долгим взглядом. - Нормальный, - ухмыльнулся набок тот, в момент отлепившись. - Через какое-то время оклемается и опять бросаться начнет… Сейчас плечо тебе вправлю, - предупредил он эльфа, и тут же, крепко схватившись, резко дернул его руку на себя. Эльда только глухо охнул и вновь стал оседать куда-то. - Отец, добил ты его, что ли? – не удержавшись, подхихикнул Морэнорто. – А ну-ка, отдай его мне! – решительно потребовал, почти приказал он ему. Артано на это только отрицательно-упрямо помотал растрепанной головой. - Отдай, отдай, - полминуты спустя уже мягко уговаривал он его, решив зайти с другой стороны. – Эка ты завелся с этим рыжим, жар от тебя волной идет… Да ты же сам вот-вот грянешься о землю… Тебя ведь ноги еле держат, я же вижу… - Не отдам, - упрямо буркнул тот, совершенно по-волчьи еще только больше нервно вцепившись лапами в свою дорогую добычу, - он только мой, отвали... - Нет, ну давай еще гулять по болотам, в следующий раз попутно букетик какой-нибудь можно будет нарвать, если твоей темности вдруг руки-ноги отрывать надоест, - привычно сыронизировал волколак, продолжая тему болот и в это время все настойчиво норовя перехватить у него эльфа. Для него все только что тут происшедшее было давно обыденным делом и особых потрясений в нем никак не вызывало. Подумаешь, опять чуток порезали каких-то остроухих… Малозначительный и краткий эпизод в их долгой темной жизни… Сегодня эти, завтра те… – Варга мне сюда надежного живей! - зычно скомандовал Артано в сторону орков, заодно больно пнув его под коленку, чтобы сейчас же отцепился, и перестав все это слушать. И хоть собирание добычи с мертвых было делом исключительно святым, на этот раз Гортхауэр их поторопил. – И сами закругляйтесь тут скорее, добро все после дома по карманам разгребете! Ишбаг, вяжи давай все это в узел! Повелитель, как известно, ждать не очень сильно любит, а то опять всем его мощной черной дланью прилетит, не только мне тут одному… Упоминанию о черной длани орки вняли очень живо. Ишбаг, услышав это, засуетился вдвое больше, бегая туда-сюда и очень зорко следя одним своим уцелевшим командирским глазом за сборами своих бойцов, споро подготавливая их отъезд обратно в Крепость. Несмотря на это все, орки до последнего лучились довольством, дело их прошло удачно и дома можно было смело ждать наград и всяких разных привилегий. Хеледир одиноко стоял в стороне чуть поодаль и, казалось, что-то шептал еле слышно. - Чего он там завис? - попутно буркнул в его сторону Морэнорто, мимоходом поглядев на него. - Молится одному из владык Феантури, - передернул плечами Артано. Волколак на это тут же фыркнул, закатив свои сливовые глаза. – А ты думал, не будет? - ответно фыркнул Артано. - Как он тебе в деле? Только хвостом давай не крути! - Толковый, если только сопли не жует, - кратко высказался младший майа. – Хотя эльф он и есть эльф, что темный, что светлый, - неожиданно философски заключил он и помахал Хеледиру своей беспалой рукой, подзывая того. – Хватит плакальщиц Ниенны там изображать, Морэньяро! Греби сюда, поможем старшим погрузить добычу…. Но ты мое слово попомни, он еще неоднократно выкинет тебе чего-нибудь такое, - предупредил он Артано, - синдарская язва... Ты не забывай, он к Мелькору назад вернется, - с нажимом и значением добавил он. При упоминании последнего Комендант тут же сделался мрачен, угрюм и замкнут. – Нам нужно спешить, - коротко отозвался он. Крайне обеспокоенно поглядев на его состояние, Морэнорто отправился к Ишбагу подгонять отобранного им варга. Волку он натрескал по хвосту и буквально подпихнул того в сторону Коменданта, тот потом все возмущенно озирался на него. Комендант Ангбанда, как обычно, молодцевато-лихо взлетел на поданного варга, правда, перед глазами у него в этот момент вихрем посыпались звезды и все куда-то резко качнулось… - Давайте его сюда! – тем не менее жестким голосом велел он своим подопечным, стараясь этого не показать и буквально ни на секунду не желая расставаться с Майтимо, словно боялся, что тот каким-то диким чудом возьмет, да и исчезнет, словно прядь болотного тумана, растаяв у него в руках. Его свита, подхватив вдвоем плененного эльфийского государя, словно какой-то тюк с овечьей шерстью, живо вскинула его на волчью холку перед ним, поудобнее пристраивая там. Всадник, в свою очередь, крепко прихватил того за ремни его пут. - Довезешь? - очень тихо спросил Морэнорто. В ответ Артано только по-волчьи дернул верхней губой, не считая нужным отвечать. Варг под ним нетерпеливо переминался с лапы на лапу, и увлеченно подрывал уже какой-то корешок, то ли ему передалось настроение седока, то ли и самому хотелось побыстрее в Крепость. Когда со всеми хлопотами и сборами было покончено и все улажено, оружие, пленные и добыча как следует пристроены и все «посольство» Моргота сидело на волках, Артано невидящим взором оглядел Топи Серех, ибо мысленно был далеко впереди, и вскинул руку, сжимая ее в крепкий кулак. – Слава владыке судеб Арды!!! - бешено гаркнул он над всей болотной низиной перед началом пути. Так что от этого мощного клича пошло гулять долгое, очень гулкое эхо. - Мелькору слава!!! - ответно с большим душевным подъемом единым ревом отозвалось все «посольство». - В Твердыню! - он резко взмахнул прихваченной булавой, задав направление. – Гей!!! - наподдал пятками волку. – Веселей, сизые морды, сегодня с победой помчимся! И они, радостно завопив и потрясая у себя над головой своим оружием, сразу же пустились за ним в бешенный скач. - Не смей туда оборачиваться, - процедил Морэнорто Хеледиру, опять сидящему позади. Волка, которого он приручал все это время, к его досаде все-таки зарубили и он был вынужден вновь ехать вместе с ним. – Лошадь жрал, вот и глядеть не смей… Теперь ты бежишь в нашей стае… Синда тяжко вздохнул у него за спиной. – Да, теперь я бегу в вашей стае, - эхом откликнулся он… Чувствовал он себя примерно так же, как Комендант, что вот-вот куда-нибудь упадет. Проклятье, что теперь лежало у него на плечах, едва не раздавило его своей тяжестью на этих болотах… И теперь Хеледиру хотелось только одного, вернувшись в Крепость - дико вусмерть надраться… Он вдруг стал понимать это желание Артано хоть на какой-то момент сделаться мертвым. Как, оказывается, быстро скачут их волки, ему казалось, что они летят, не касаясь земли, встречный ветер упруго дул им навстречу, обдавая желанной свежей прохладой, развевал длинный черный плащ Морэнорто и он то и дело бил ему прямо в лицо своим мягким темным крылом. А в просветах между этим мелькали голубые туманы, светлели серебристой сталью какие-то новые водные глади, спутанные долгие травы приречных низин, после темно-изумрудные массивы деревьев, похожие на огромных косматых и тихо дремлющих в ночи зверей, потом уже какие-то пологие холмы вместо болот и в промежутках между этим - звезды… Казалось, что Артано вознамерился без всякой остановки пролететь несколько сотен лиг, разделяющих их и Ангбанд всего лишь за раз, однако остановка все-таки случилась… Хеледир совсем не понял, что это было, все словно внезапно резко запнулись в этом беге о что-то… Ему вдруг стало плохо, внутри все как-то задрожало, а после будто нервно сжалось в плотный ком. Все волки, сбившись с размашистого бега, присели на задние лапы и жалобно заскулили одним общим хором, усиленно прижимая хвосты и уши. Артано, все это время черным росчерком мчавшийся впереди своей бандитской ватаги, стремительно перекувырнулся через голову своего ездового зверя и после рухнул куда-то в траву, до того долгим кубарем прокатившись по ней. - Артано! - завопил волколак, на ходу соскакивая и бросаясь за ним, волк их тоже сильно споткнулся и Хеледир не упал только чудом, успев просто намертво вцепиться в его густую шерсть, и, кажется, выдрав немалый клок из нее, отчего их варг кратко жалобно тявкнул. А синда, не обращая на него внимания, путаясь в густой траве, бежал уже следом за Морэнорто. - Бля! - коротко с чувством охнул Ишбаг свое любимое «эльфийское» слово, в это время тоже сидя уже где-то на земле и с натужным кряхтением почесывая здорово ушибленную при падении поясницу. - Всю задницу отбило! – он достал из-под себя какой-то крупный камень и с остервенением отшвырнул его прочь. - Что это было, мать твою!!! Что это за херня тут нас накрыла!!! - бешено заорал он на двух подоспевших к нему бойцов, плюясь в них слюной. Но те с ходу не смогли ответить ему на это ничего внятного. Все теперь недоуменно озирались, дикими глазами таращась друг на друга. Варги попадали на землю и теперь в крайнем испуге лежали на ней тихо и тонко поскуливая что-то, а один даже закрыл себе морду лапами, уткнувшись в них. Комендант, мертвенно распростершись, неподвижно лежал в густой зеленой траве, широко, крестом раскинув руки. Первым до него добрался волколак. - Да что же это?! - завопил он, падая на землю рядом с ним, где сгреб его сейчас же за грудки и принялся зверски трясти что есть силы. – А ну, немедленно оживи!!! - вопил он на него. – Меня достало все это!!! Достало, что ты каждый день помираешь!!! Сотрясаемый Артано судорожно вздохнул и резко распахнул глаза, весь дико задыхаясь и все хватая ртом воздух, сначала широко взмахивая руками, а потом хватаясь ими под грудь, видно за сердце. - О-отойди от меня, - кое-как пролепетал он, все усиленно пытаясь заслониться от него бурно трясущейся рукой. – Н-не трогай… - Эй, эй, это я, Морэнорто!!! - волколак по его расфокусированному блуждающему взору мигом понял, что он увидел вовсе не его. – Очнись! - призвал он его. - Морэнорто? – наконец слабо переспросил тот, словно увидел его впервые и перестал от него заслоняться. Тот подхватил его упавшую руку. В этот момент к ним подбежал Хеледир с интересующим тут всех вопросом, что это было? - Это был Гронд, - утвердительно сказал волколак, настойчиво заглядывая Артано в глаза. - Такое, знаешь ли, ни с чем не спутать…, - он покачал головой. - У меня внутри печенка напрочь оторвалась! Теперь болтается в районе… а-а-а, да ладно…. - Артано судорожно кивнул головой в подтверждение. – Он же тихо-мирно в Крепости остался, когда мы уезжали, - озабоченно продолжил он, - так по кому он жахнул Грондом? Кто там мог на нас напасть, не понимаю… Артано сглотнул. – А он ударил им по мне, - не без труда выговорил он. – Вернее, по чему-то очень сильно связанному со мной… Услыхав такое, Морэнорто охнул. – Да что ты ему сделал, сознавайся?! - А где Нельо? - вдруг опомнился Артано и заозирался, вместе с этим как-то бессознательно шаря вокруг себя по траве рукой. – Где Нельяфинвэ? – перестав это делать, он требовательно уставился на обоих своих приспешников. Морэнорто, который вместе с Хеледиром взялся было его поднимать, только хлопнул глазами, в этот момент, он, увлеченный Комендантом и своей оторванной печенкой, напрочь про него забыл и синда, попутно проверяющий за пазухой сохранность сильмарилла, кажется, тоже. - Отцепитесь! – он тут же злобно отпихнул их от себя. – Нельяфинвэ!!! - истошно заголосил он, кое-как самостоятельно поднимаясь на ноги и сильно шатаясь из стороны в сторону, как пьяный, ломано похромал куда-то. – Ну куда же ты от меня, - по пути приговаривал он, все задыхаясь, медленно заглядывая под какие-то кусты. – Я с тобой ни за что не расстанусь… Выходи, где ты там притаился…. Даже если меня размолотят Грондом, я встану и все равно тебя ему привезу… Прочь от меня ваши руки…, - отмахивался он от бегущей за ним свиты. - Дайте мне Нельяфинвэ… - надрывно выл он. - Где этот паскудный эльф!!! - рявкнул Морэнорто на прибежавшего на эти вопли с выяснениями Ишбага, несправедливо вызверившись на него. Ишбаг начальственно взревел, и все, несмотря на оторванную печенку и отбитые зады, тут же принялись усиленно искать невесть куда пропавшего главного пленника, тщательно обшаривая все ближайшие кусты. - Да вот он, - негромко произнес Хеледир, присаживаясь на корточки возле какой-то ямки под корнями, в которой тихо-тихо затаился рыжий. Майтимо стиснул зубы, закатив глаза. – Как ты можешь? - выдавил он, после поглядев на него. – Поверить не могу, что я с тобой единого корня… Что наши общие предки когда-то вместе открыли глаза у Куйвиэнен. Ты такой же выродок, как они и даже еще хуже… - Я сегодня отыграл всего лишь одного, - очень тихо ответил синда. – Прости, аран, что не тебя… Артано, он здесь! – в следующую за этим минуту уже громко позвал он майа. Тот, как слепец, развернулся на звук его голоса и, спотыкаясь, торопливо похромал к нему. Майтимо устало закрыл глаза, все было зря… От них не уйти… Подошедший майа, отпихнув плечом Хеледира, нагнувшись, сгреб его в охапку, выволакивая его из убежища, после он оторвал кусок плаща и наглухо замотал им его голову. – Все, - кратко сказал он ему и жестко поволок куда-то дальше. Майтимо окончательно охватила беспросветная душная темнота и он, со всех сторон объятый ей, больше не мог ни о чем уже думать, в его пустой и потрясенной голове осталось одно лишь только страшное заклятье майа. Брошен в ночь окаянными зернами… Брошен в ночь… Отныне сын Феанаро брошен в самую черную ночь.