25 декабрьских дней

Ночь перед Рождеством всегда была другой. Алиса это знала и ценила каждый прожитый год. Дни шли, недели сменяли друг друга, за летом безоговорочно шла осень — жизнь проходила по своим намеченным путям, сливаясь в десятилетия, столетия, тысячелетия. Но магия Рождества была неповторимой. Первое время Франц Леопольд спорил с вампиршей, доказывая всю нелепость и ненужность праздника. Для чего, ради святого, жить ради праздника, если вся жизнь должна быть праздником? Каждую ночь он просыпался с мыслью, что она может стать последней, а Фамалия жила до весны, до встречи с семьей, до новой революции, до войны, до Рождества. Блондинка достала из потертого кожаного чемодана небольшую коробку, обвязанную красными выцветшими лентами. Отложив в сторону хлипкую крышку, она заглянула вовнутрь. Там она хранила свою память. Статуэтка Статуи Свободы — Нью-Йорк за ночь в 1968. Помятый проездной в метро — парижские приключения в 1932. Засохшая ветка омелы в шелковом мешочке — вечер в одиноком баре на севере Лондона в 1984. Серебряное кольцо с фиолетовым аметистом — прогулка под пальмами в послевоенной Ницце. Пара никогда не оставалась на одном месте, постоянно путешествовала по миру. Они стали немыми зрителями технологических переворотов, воин, революций, человеческих потерь и рождения нового поколения. Дракас давно потерял интерес к людям, считая их средством для выживания, едой, а девушка не теряла надежду. На что? На то, что человечество насытится кровью себе подобных? Кто же тогда монстр? А она все верила. Из ванной комнаты вышел Франц, застегивая рубашку на ходу. Он давным-давно попрощался со слугой, предпочитая путешествовать «налегке». — Снова мечтаешь? — без издевки спросил мужчина. — Если хочешь успеть на площадь, то нужно поторопиться. — Я почти готова, — ответила Алиса, ставя коробку на резной стол. — Сколько лет мы не были в Германии? Мне кажется, я разучилась понимать свой родной язык. — Может пятьдесят лет или сто. Я уже даже и не вспомню, — откровенно ответил Лео. — Да, странно быть дома. Вампирша понимающе кивнула, натягивая на себя черные джинсы. Прошло время пышных юбок, неудобных корсетов и умопомрачительных причесок. Она с удовольствием носила брюки, свитера, футболки и жилеты, забыв о прежних мучениях. На смену длинным косам пришло короткое каре, к которому Франц почти привык. На центральных улочках Берлина царило непривычное оживление. На старой площади расположились ряды-лабиринты рождественской ярмарки. Нескончаемые потоки людей сновали по тротуарам, разговаривая, бросая шутки на ветер или же разговаривая по телефонам. Фамалия старалась запомнить каждую мелочь: каждое пройденное здание, каждое украшение за стеклянными витринами магазинов, каждую улыбку незнакомых ей немцев и туристов, каждую вспышку фотокамер. Она заряжалась энергией от калейдоскопа человеческих чувств. Ее спутник шел рядом, крепко сжимая ее ладонь в кожаной перчатке. Он еще помнил шумный Сочельник в Барселоне пару лет назад, когда девушка затерялась в потоке колоритных испанцев, ни слова не понимая на каталанском языке. Перейдя дорогу, они очутились перед входом в Gendarmenmarkt — рождественский рынок. У немки заблестели глаза от количества блестящих гирлянд, которыми были покрыты все прилавки, а над ними высочил Французский собор. В морозном воздухе витали ароматы традиционных пряников, специй, жареных колбасок, сладостей и горячего шоколада. Девушка, не думая, рванула в гущу людей. Она пришла сюда не для того, чтобы любоваться наряженными елями или же стоять в очереди за лучшим кофе в Германии. Франц Леопольд послушно следовал за ней, не пытаюсь пошутить о том, как она похожа на обычную смертную. Он знал о ее нездоровом влечении ко всему человеческому, поэтому молча подчинился причуде. Пробираясь сквозь прохожих, они услышали обрывки рождественских колядок, и вампирша ускорила шаг.

Тихая ночь, святая ночь, Всё светло и ярко*.

Группа музыкантов устроили небольшой концерт на открытом воздухе. Они переоделись в волхвов и распевали все колядки и рождественские песни, которые знали. Некоторые уличные зрители подпевали, пританцовывая. Магическая аура окутала это место. Пара с трудом протиснулась во второй ряд зрителей, чтобы лучше рассмотреть костюмы. Алиса восхищенно рассматривала музыкантов, не переставая удивляться родным традициям. Квинтэссенция зимних праздников. Франц Леопольд устало обнял девушку за плечи, неосознанно оберегая «свое» от толпы людей. Немка, подняв голову, посмотрела на него. Иногда она неловко себя чувствовала, зная, что Дракас с присущим скептицизмом относился к современной жизни, но его заинтересованные глаза и молчание подтверждали его благосклонность. Алиса поцеловала его в голую шею, так как он уже в который раз забыл повязать шарф для приличия. В один момент, слушая колядки, он понял, почему спутница привела его слушать, как фальшивят неопытные музыканты. В новом мире, где каждая жизнь выставлялась напоказ с помощью мегабайтов информации, пропускалась через кучу фильтров и редакторов, ей не хватало настоящих эмоций, действий, неподвластных никаким компьютерным алгоритмам. Мужчина понял, почему они оказались здесь, а не в роскошной Вене на ежегодном вечере четы Дракас. Франц бы никогда не променял эту ночь на шумной берлинской площади под музыкальный аккомпанемент на однотипные лица своих родственников. Его существованием были путешествия, новые знакомства и Алиса. Жизнь — скоротечна, но он с удовольствием дожил бы до следующего Рождества.