Пламя

Генрих последнюю неделю никак не мог понять, что происходит с его возлюбленной. Её обычно безмятежное лицо сейчас было задумчивым, напряжённым. Даже когда он её целовал, всё равно ощущалось, что мысли её где-то далеко и явно не радужные. Марго над чем-то усиленно размышляла, но Гиз не мог догадаться, над чем. Маргарита же, на самом деле, придумывала различные отговорки для Анжу о делах Гиза. Дескать, они не слишком часто видятся, он занят решением проблем Лотарингии или что-нибудь ещё. На самом же деле, она была прекрасно осведомлена, что её любовник занят именно политикой, которая так беспокоит её брата. Герцог расставляя шпионов, выяснял что-то по поводу протестантов. Маргарита до конца не вникала в его дела, считая всё это исключительно мужскими занятиями, но примерно понимала, какое всё это имеет значение. Но больше всего, её по-прежнему беспокоила ситуация с Карлом. В конце концов, герцог Анжуйский мог бы что-нибудь заподозрить. Принцесса всегда верила в то, что любой обман, в конечном итоге, раскрывается. Что если так будет и с её? Все эти думы не давали ей спокойно спать, тревожили в любое время суток, навевали тень на лицо. Но Гизу и невдомёк было о чём она может беспокоиться. Рано утром, когда он в своём особняке, куда вернулся, как только спали холода, завтракал в компании Эжена, Генрих задумчиво произнёс: – Послушай, ты не замечал ничего странного в поведении Марго в последнее время? Друг поднял на него озадаченный взгляд. На несколько секунд повисло молчание. Наконец, Бланше ответил: – Знаешь, мне всегда казалось, что я неплохо разбираюсь в людях. И про Маргариту я давно подметил, что все её эмоции и внутренние переживания написаны на лице, она не умеет их скрывать. И, да, я заметил, что последнюю неделю с ней что-то происходит. – Мне стоит спросить у неё? – На твоём месте, я бы так и поступил. После завтрака Гиз тотчас направился в Лувр на поиски возлюбленной. Час был достаточно ранний, около восьми утра, поэтому он, прибыв во дворец, прямиком пошёл к её покоям. В это время туда вряд ли бы кто-нибудь явился, а, в случае чего, можно и спрятаться. Несколько раз он делал так с утра. Дверь ему открыла Жюли и сообщила, что госпожа только встала. Тогда Генрих вошёл в комнату. Маргарита, в этот момент, сидела за туалетным столиком и расчёсывала волосы. Увидев его, она обрадовалась, вскочила и подбежала к нему, заключая его в объятия. – Как я рада, что ты пришёл! – воскликнула Марго. – Видимо, у тебя много дел? Мы стали ещё реже видеться. – Но это ведь ты всячески избегаешь встречь со мной! В салонах, на прогулках. Она поспешно опустила глаза. – Не говори так! Я хотела бы всегда быть подле тебя. – Однако сейчас тебя что-то гложет. Он пальцами приподнял её за подбородок, внимательно заглядывая ей в глаза. В них герцог прочитал страх. Марго действительно боялась. Он ведь не должен ничего знать! – Скажи мне, – тихо проговорил Гиз, – меня не обманешь, я вижу, что что-то не так. – Нет, всё хорошо, – тряхнула она головой, отстраняя его руку. – Можешь рассказывать это кому угодно, но не мне. – Но всё действительно в порядке! Это просто... Усталость... Последнее время столько всего! Гиз со вздохом отвернулся и начал расхаживать по комнате. Остановился он вновь около Марго, резко хватая её и прижимая к груди. Она сдавленно охнула. – Я вижу, что тебя мучает нечто. Если ты расскажешь – станет легче. Поверь мне. Конечно же, я никому ничего не расскажу. Просто мне хочется, что бы ничего​ тебя не тревожило. В его объятиях было тепло, надёжно. И тут, Марго не выдержала. Вырвалось наружу всё то, что она держала в себе последнюю неделю. Уткнувшись в плечо любимому, она расплакалась. Ей хотелось всё рассказать. Не было больше сил сдерживать себя. И казалось, что он обязательно что-нибудь придумает. Стали не важны последствия. И тогда, всхлипывая, принцесса выложила ему всё. И то, как шантажировал её брат, и то, как выяснилось, что у Карла есть сын. Генрих внимательно её выслушал. – Я не должна была всего этого рассказывать, – заключила она – но мне страшно. Генрих поцеловал её в макушку. – Всё будет в порядке. Я что-нибудь придумаю. Главное, успокойся. Сыну Карла пока ничего не грозит, поверь мне. Но твой брат... Я разберусь с ним! Хочешь, я сейчас же вызову его на дуэль? Марго в ужасе отшатнулась. – Что ты?! Ни в коем случае! Даже не думай об этом! Именно подобного она и боялась. – Однако так просто я этого не оставлю. В глубине серых глаз уже разгорался огонь. Генрих сжимал кулаки. – Я тебя умоляю, – побледнев, воскликнула она, – ничего не делай, ничего ему не говори! Сейчас она в полной мере осознала, что не должна была рассказывать всё возлюбленному. Маргарита позволила себе слабость, а теперь жалела. Именно такую реакцию она и предвидела. Зная, что Гиз натура горячая, не стоило говорить о том, что Анжу её шантажировал, что-то против них предпринимал. Всё-таки принц – её брат, и Марго не желала ему зла. А Генрих мог его причинить. Ей было известно, что иногда эмоции затмевают разум этого человека, что может привести к страшному. Она вспомнила, как он ударил её, когда увидел из с испанским послом, и принцессу пробрала дрожь. Сейчас он смотрел таким же ужасным взглядом, не предвещавшем ничего хорошего. Марго схватила его за руку: – Что ты собираешься делать?! – вскричала она. – Ничего, – процедил он, стряхивая её пальцы со своего запястья и направляясь к двери. – Всего лишь поговорю с ним. Маргарита бросилась за ним, пытаясь его остановить, но герцог был непреклонен. Стремительным шагом он направлялся к покоям Анжу. Когда они вошли, никого кроме слуги там не оказалось. Тщетны были расспросы Генриха, принц, как сквозь землю провалился. И без того уже разозлённый Гиз, не удержавшись, прижал слугу к стене, сжимая его горло. – Говори, где твой господин, иначе, тебе не поздоровится! Тот сначала сопротивлялся, но потом страх и желание сохранить свою жизнь взял верх, и мужчина сдавленно прохрипел: – Он ушёл в покои мадемуазель де Гиз. От удивления молодой человек даже выпустил слугу. – Что? Кого?! Но мадемуазель де Гиз – моя сестра! Марго, в ужасе стоящая чуть поодаль, содрогнулась. Она пока что ничего не понимала, но тот факт, что Анжу оказался в покоях Марии-Екатерины вряд ли мог предвещать что-то хорошее. – Генрих... - тихо позвала она, – умоляю тебя, успокойся. Он резко развернулся. – Нет, ты не понимаешь! Он в покоях моей сестры! Это может значить только одно! Гиз бросился к выходу, Марго побежала за ним. – Постой! – кричала она. – Нужно сначала разобраться! Но он не слушал. Казалось, что герцог сошёл с ума. Возле комнат Мари они оказались очень быстро. Путаясь в складках платья, Маргарита прибежала туда на пару секунд позже Гиза. К этому моменту он уже распахнул дверь, врываясь вовнутрь. Тотчас перед ним оказалась взволнованная сестра, в одной ночной рубашке. – Генрих? Отчего ты пришёл в такую рань? Что за шум? – Где он?! – вместо ответа выпалил он. – Говори! – Кто? – не поняла девушка. – Ты знаешь кто! Герцог резким движением оттеснил её, рывком оказался около двери в спальню и резко распахнул её. До этого Марго пыталась его остановить, но представившаяся ей картина заставила её поражённо замереть. На широкой кровати Мария-Екатерины спал её брат. Он был обнажён и, казалось, находится здесь давно. Гиз издал звук, похожий на звериный рык, и рванулся к постели. Разбуженный Генрике вскочил, поражённо уставившись на Гиза. Тот резко схватил его стаскивая с кровати. – Какого чёрта ты, ничтожество, здесь делаешь?! – раздался его голос. – Почему ты в постели моей сестры?! – Генрих! – закричала Мари, бросаясь к ним. – Оставь его! Я всё объясню! Он обернулся к ней, смотря затуманенным взором. – Объяснишь?! Нет, поздно объяснять! Мне и так всё ясно! Ты просто посчитала нормальным позорить семью и стать подстилкой для этой подлой сволочи! На Анжу обрушился удар. Он даже не успел защититься, потому что был в шоке. – Остановись! – возопила бедная Мари. – Не бей его! Это я виновата! Она бросилась к брату, пытаясь оттащить его от любовника, но он отшвырнул её в сторону. – Ты потаскушка, это я понял ещё тогда в Лотарингии, а этот не приминул воспользоваться ситуацией и твоей слабостью! Но я не потерплю позора! Его может смыть только кровь, ты сама виновата! С этими словами Генрих повалил принца на пол, выхватывая кинжал и прижимая к горлу того. – Ты посмел шантажировать Марго, – прошипел он, – ты соблазнил мою сестру, ты, наконец, не так давно предал меня! Это так просто не сойдёт тебе с рук! Генрих надавил на лезвие и на белоснежной шее показалась капелька крови. – Нет! – рыдая кричала Мария-Екатерина. – Не делай этого! Ты не можешь! Умоляю! Но Генрих не слышал её. Тогда Анжу прохрипел: – Ты первый соблазнил Маргариту! Она принцесса крови! Кажется, Генрике пришёл в себя и уже пытался дать отпор, хотя с кинжалом у горла делать это было сложно. В этот момент подле них оказалась Марго. – Остановись, ради всего святого! – вскричала она. – Ты не можешь убить его! Он наследник французского престола! Остановись, безумец! Сердце как бешенное стучало у неё в груди. Она перехватила взгляд брата. И вдруг поняла, что сама сейчас накинется с ножом на своего обезумнвшего возлюбленного, если он не прекратит этого. – Остановиться?! – Гиз как-то по-дьявольски расхохотался. – Ты думаешь после всего, что он сделал, я оставлю его в покое? Он надавил на лезвие сильнее. Мари в отчаянии завопила: – Брат, не делай этого! Генрике, я люблю тебя! Гиз поражённо выронил кинжал, который, падая, громко ударился об пол. Медленно он развернулся к ней. – Что ты сказала? Ты его любишь? Рыдая, Мария-Екатерина бросилась к любовнику, обнимая его, прижимаясь к нему. Потом она перевела взгляд на поражённого брата. – Уходи... – прошептала она, –пожалуйста. Если я для тебя хоть что-то значу, позволь мне хоть немного побыть счастливой! Я люблю его... Оставь нас! Генрике больше никогда тебя не побеспокоит, оставит этот гнусный шантаж... Только не трогай его! Умоляю... Генрих ничего не отвечал. Он просто стоял и смотрел, как его сестра плачет на груди его врага, шепча ему слова любви. Анжу находился в полуобморочном состоянии после всех этих страшных ударов. Сзади к Гизу приблизилась Марго, которая почувствовала небывалое облегчение. – Уйдём, пожалуйста! – тихо проговорила она, мягко беря его за руку. Он позволил себя увести. Он позволил ей успокаивать его. Он и не заметил, как они вновь оказались в её покоях. Незамедлительно Маргарита подала молодому человеку кубок вина. Он залпом осушил его и обессиленно опустился в кресло. – Налей, пожалуйста, ещё, – хрипло попросил Генрих. Она выполнила его просьбу. Некоторое время они молчали. Наконец Марго тихо промолвила: – Ты... Я рада, что ты остановился... Он поднял на неё затуманенный взгляд. – Я хотел его убить. И убил бы обязательно. Мне было бы наплевать, что он наследник престола. Но... Она слушала его, не перебивая, однако при этих словах Маргарита невольно содрогнулась. Вдруг вспомнилось предупреждение Анриетты о том, что он не такой человек, каким может казаться. Но Марго поспешила отбросить эти страхи в сторону. В конце концов, её любимый просто был потрясён и шокирован. Едва ли от него можно было бы ожидать чего-нибудь другого. Она мягко положила руки ему на плечи. – Когда Мари сказала, что любит его, – продолжал надломленным голосом говорить Генрих, – я был настолько ошарашен, что отступил. Это просто невозможно! Она предала меня, семью. – Но любовь не предательство! – заметила Марго. – И чем, скажи, пожалуйста, мы с тобой отличаемся от них? – Мы с тобой – другая ситуация. Я сомневаюсь в том, что герцог Анжуйский её любит. – Полно. Ты просто смотришь на происходящее, как её старший брат, который привык заботиться и обрегать её. Однако, пойми, что от всего мира ты её не спрячешь. Гиз вздохнул. Сейчас он был похож на потерянного мальчишку, который отчаянно не хочет во что-то верить. – Когда-то она была светлой, мягкой, наивной... Почти как ты. Она всегда была моей любимой младшей сестрой. Но что же в итоге? Она бросается на шею моему врагу! – Мари уже не ребёнок. Она выросла. Тебе следует это понимать, – проговорила Маргарита. – Она не выросла, она просто стала испорченной! Ты думаешь, это её первый любовник? Нет. Был случай и в Лотарингии. Я был уверен, что она усвоила урок, но нет! – Ты слишком строг к ней. Прошу тебя, успокойся. Всё наладится. Она любит его, смирись с этим. Ничего другого ты сделать не сможешь, власти над её сердцем у тебя нет. Ещё некоторое время они поговорили, Марго удалось убедить Генриха в том, что нужно принять всё, как данность. Ближе к вечеру он направился в покои сестры. Однако предложение Маргариты пойти с ним Гиз отклонил. Она не стала настаивать. В итоге, в подробностях Марго так и не узнала, о чём они говорили, но когда герцог вернулся, всё было в порядке. Единственное, что он рассказал ей, так это то, что он не собирается мешать Анжу и Мари и вмешается только в том случае, если он как-нибудь её обидит – тогда уж Генрике не сдобровать.