Пламя

Марго со вздохом отложила книгу. Последние полчаса она пыталась вникнуть в её суть, но строчки сливались в общую массу, мысли то и дело улетали. Смутное беспокойство овладело сердцем юной королевы и не давало ей сосредоточиться хоть на чём-нибудь. – Который час, Жюли? – осведомилась она у служанки. – Половина одинадцатого, мадам, – ответила она. – Странно... Как-то долго тянется время. Маргарита встала и задумчиво прошла в кабинет. Там она бессмысленно постояла у книжного шкафа и вернулась. – Что с вами? – спросила Жюли. – Нет-нет, - принцесса тряхнула головой, - всё хорошо. Просто... У меня какое-то плохое предчувствие... – Быть может, вам нездоровится? – Нет. Со мной всё в порядке. Это пустое. Девушка снова опустилась в кресло, устремляя взгляд на огонь в камине. Несмотря на то, что в последнее время на улице было очень жарко, пролившийся сегодня ливень с грозой принёс холод и сырость, поэтому она и приказала разжечь огонь. Так Марго просидела очень долго, не двигаясь. Жюли, увидев, что её госпоже ничего не нужно и она пребывает в размышлениях, удалилась в соседнюю комнату. Маргарита чувствовала, что её сердце бьётся от переполняющего её испуга, который становился всё более всеобъемлющим. Она была обеспокоена после новостей о покушении на Колиньи, а потом после ужина у матери. Происходило нечто странное и возникало ощущение, что ничем хорошим оно не кончится. Прошло около получаса. Было очень тихо, лишь треск дров слышался в комнате, как вдруг задумчивость Марго прервал выстрел, послышавшийся с улицы. От неожиданности она вздрогнула. После выстрела до неё донёсся крик. Королева вскочила и бросилась к окну, поспешно отворяя его и высовываясь наружу. Сырой воздух ударил ей в лицо. Ничего особенного она там не увидела. – Должно быть, просто разбойники, которые ночами орудуют на улицах Парижа, подстрелили кого-нибудь, – сказала прибежавшая на шум, Жюли. – Да, наверное, ты права, – ответила Маргарита. Голос её подрагивал. Только она успела сделать несколько шагов вглубь комнаты, отходя от окна, как послышался новый выстрел. – О Боже! – вскричала девушка, вновь бросаясь к окну, вглядываясь во тьму. – Жюли, тебе не кажется, что эти звуки доносятся оттуда, где находится дом Колиньи? – округлившимися от ужаса глазами королева посмотрела на служанку. Та тоже была напугана. – Ваше Величество, было бы прекрасно, если бы это было не так, но ведь мне показалось то же самое! Дай Бог, чтобы мы обе ошибались, – она поспешно перекрестилась. В свете последних событий соединяя в сознании выстрелы и ту часть Парижа, где находился дом адмирала, можно было прийти к очень неутешительным выводам. Не в силах терпеть Марго вновь бросилась к окну. Выстрелы начали слышаться чаще. К её ужасу они и впрямь доносились со стороны дома Колиньи. Также девушка услышала колокольный звон. Ровно одиннадцать часов. Звон этот показался ей каким-то зловещим... – Что происходит?! – закричала Маргарита. У неё возникло чувство, что этот страшный звон давит на неё, сжимает в тисках. От неожиданно нахлынувшего страха она почувствовала, как тело её коченеет. Королева Наваррская была не в силах отвести взгляд от окна. Она видела, что на улицах начинается суета и крики, а выстрелы становятся слышны из самых разных мест. Лязг оружия долетал до Лувра. Всё это происходило стремительно. Ещё совсем недавно город был в тишине, а сейчас он начинал воспламеняться людскими страстями. Казалось, что если сейчас зажмуриться, время ещё успеет повернуть вспять и страшное наваждение спадёт с глаз. Маргарита увидела, что на улочке, которая находилась в хорошей видимости из окна начали появляться люди. Там также началось что-то непонятное, несколько человек пали замертво. Марго закричала и в ужасе отшатнулась от окна. – Что всё это значит?! – Мадам, – тихо проговорила Жюли, – там какая-то потасовка. – Потасовка?! Это, скорее, мятеж! Но кто же против кого? Ей было страшно вновь взглянуть в окно. Голова закружилась, Валуа покачнулась. Верная служанка придержала её и усадила на стул, поспешно принося кубок с водой. Побледневшими губами Марго сделала несколько глотков, ей стало получше, но беспокойство никуда не исчезло. Долго сидеть на месте она не могла. Девушка нервно заходила по комнате, пытаясь судорожно соображать. Страшные догадки одна за другой лезли в голову. Самое верное предположение всё крутилось на кончике языка, но королева не осмеливалась его произнести, настолько оно было страшным. Наконец, её терпение лопнуло. – Всё! – воскликнула она. – Я иду узнать, что происходит! - мысль была закономерна, но абсолютно безрассудна. – Но куда же вы?! – с испугом воззрилась на неё Жюли. – Не беспокойся. Я пойду к моему брату Франсуа, там мне ничего не угрожает. Дожидайся меня здесь. В конце концов странные события происходили на улице. В Лувре же по-прежнему было тихо. Может, это всё-таки не то, о чём она подумала? Возможно, это просто какой-нибудь бунт простолюдинов, который буквально за пару часов усмирят? Но на всякий случай Маргарита прихватила с собой кинжал, припрятанный в шкатулке на шкафу, и направилась прочь из комнаты. Оружием она пользоваться, разумеется, не умела, но её тешила мысль, что даже если кто-нибудь, проникнув во дворец, на неё нападёт, у неё будет хоть какое-то средство обороны. На удивление в коридорах Лувра было очень тихо, пустынно и темно. От этого становилось ещё страшнее. Марго сначала просто шла, потом сорвалась на бег. Благо, покои герцога Алансонского располагались недалеко. Вскоре она уже стояла перед резными дверями, в которые принялась с остервенением стучать. К этому моменту её страх достиг своего предела, ей казалось, что у неё вот-вот разорвётся сердце. Открыл ей сам Франсуа. Вид у него был всклокоченный, волосы прибывали в беспорядке, одет он был лишь в рубашку кое-как заправленную в штаны, а лицо выражало волнение. – Заходи быстрее! – вместо приветствия выкрикнул он, при этом выглядывая в коридор и озираясь по сторонам. Оказавшись внутри, девушка тут же начала спрашивать: – Франсуа, объясни мне, что происходит?! – Присядь, - он подвёл сестру к креслу и когда она устроилась, серьёзно посмотрел на неё. – Послушай, – промолвил юноша, – я сам точно не знаю, что всё это значит, но у меня есть вполне обоснованные предположения, что это мятеж, связанный с протестантами! Марго ахнула. Да, именно это и пришло ей в голову, но слышать это от кого-то еще было вдвойне страшно. – Просто сегодня на ужине у матушки все вели себя странно, думаю, ты заметила. – Франсуа? – Да? Нужно было ему рассказать. Вдруг он что-нибудь знает. – Это Генрих участвовал в покушении на Колиньи. Не знаю, возможно кто-нибудь ещё. – Из огромного количества намёков, которыми они сегодня сыпали, можно догадаться, что это был договор Гиза, нашей матери и Генрике. Только Карл не был причастен, вроде как, – высказал свои наблюдения Франсуа. – На улице вовсю стреляют... Но зачем гугенотам нужно бунтовать? – Во-первых, они сами же угрожали сегодня. Возможно, это месть за Колиньи. Но есть другой вариант. Кто сказал, что бунтуют гугеноты? Возможно, это массовое избиение. Что если католики решили просто избавиться от них? Королева почувствовала, что у неё начинает кружиться голова. Всё это время она видела, что все они ходят по острию ножа. Она прекрасно понимала, что мир между католиками и гугенотами слишком неустойчив и всячески сомневалась в его значении, но не ожидала, что он рухнет так быстро. – Вспомни ночь святого Михаила, – продолжал принц взволнованным голосом, – когда гугеноты устроили расправу над католиками. Сегодня ночь святого Варфоломея. Не может ли это быть ответным ударом? – Замолчи. То что ты говоришь – слишком ужасно! – она вновь побледнела. – Но, боюсь, что это правда, – заметив испуг сестры, Алансон поспешил её заверить, – но ты не переживай так. Возможно, всё ещё обойдётся. Однако утешение было слабым. И тут до Маргариты дошла ещё более страшная вещь. Она резко вскочила на ноги. – Анри! – закричала девушка. Брат непонимающе на неё уставился. – Что? – Если это избиение гугенотов, то он... Он... Королева бросилась к двери, Франсуа схватил её за руку. – Ты с ума сошла? А если мятеж распространился и на Лувр? Это может быть опасно! – Мне ничего не сделают, – убеждённо сказала она, – я принцесса крови. Но если я не потороплюсь, может быть поздно! Пойми же ты, Анри угрожает смертельная опасность! Неизвестно откуда в ней возникло столько храбрости. Опасность, которая сейчас могла грозить наваррцу была настолько велика и страх за него так сильно сжал всю её изнутри, что она лишилась возможности здраво мыслить. – Но при чём здесь ты? Франсуа питал симпатию к Анри, в последнее время они сдружились, но всё равно Марго по-прежнему была для него самым дорогим, поэтому он не хотел, чтобы она рисковала. – Он мой муж и союзник! Я должна спасти его! С этими словами, не слушая протестующие крики юноши, Марго выбежала из его комнаты и кинулась вперёд по коридору. Снова бесчисленные комнаты и галереи, ей казалось, что они бесконечны. Стук её туфель по мраморному полу отдавался эхом в тишине, юбки мешали бежать, поэтому она схватила их в руки. По дороге Маргарита сорвала с головы мешающий ей чепец, волосы растрепались и рассыпались по плечам. Франсуа догнал её, когда она удалилась уже достаточно далеко. В левой руке его была сжата шпага. – Если уж ты туда собралась, я пойду с тобой, – заявил он. Марго не стала спорить. Как ей показалось, прошла целая вечность, прежде чем они ворвалась в покои короля Наваррского. К их ужасу здесь было пусто. Девушка осмотрела комнату. Темнота, несколько канделябров опрокинуты, потухшие свечи из них теперь лежащие на полу ещё дымились. Значит, ещё недавно в комнате были люди. Здесь был разгром, виднелись следы борьбы. Проходя из кабинета в спальню, она обо что-то споткнулась. Нагнувшись и приглядевшись, поскольку свечи были погасшими, а в темноте было плохо видно, Марго поняла, что это труп. Бледное окровавленное мёртвое тело. Она вскрикнула, и почувствовав, как тошнота подступает к горлу бросилась прочь из комнаты. В коридоре королева прислонилась к стене, пытаясь отдышаться. Впервые в жизни ей довелось видеть мертвеца. Марго не выдержала и на секунду потеряв сознание, сползла вниз по стене. Франсуа тотчас бросился к ней, поднимая, прижимая к себе. Она начала приходить в себя. – Тише, тише! Марго, успокойся! – зашептал он. Не время было сейчас падать в обмороки. Маргарита нашла в себе силы, схватившись за брата, вновь подняться на ноги. Ещё раз возвращаться в спальню она не решилась. Затем они начали думать о том, куда же всё-таки увели, а в том, что увели не было сомнений, её мужа. Вскоре её посетила мысль, что он может быть непосредственно у Карла. Алансон подтвердил, что эта идея вполне может оправдать себя. Во что бы то ни стало нужно найти Анри, иначе вскоре могло быть поздно. Маргарита со всех ног побежала к королю. Когда они с принцем оказались в центральной галерее, им начали попадаться разные люди. Все они тоже куда-то бежали. Лувр всё же затронули эти беспорядки. На лестнице девушка увидела, как двое придворных скидывают кого-то вниз с перил, ещё выше мужчина прямо на ступенях избивал женщину. Она подавила вскрик и сильнее сжала ладонь Франсуа. Он хоть и храбрился, тоже был бледен и мысленно молился о том, чтобы не растерять всё своё мужество. Дальше людей стало ещё больше. Отовсюду слышались стоны и крики, дворец наполнился борьбой и ужасами. Мужчины, женщины, дети, старики – хаос не щадил никого. Неужели этот кошмар происходит наяву? Марго становилось плохо, запах крови ударил ей в нос и от этого её замутило, но она продолжала двигаться вперёд. "Я не должна допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось!" – думалось ей. – "Я поклялась ему помогать!" Наверное, если бы не мысли об Анри, она давно бы уже струсила, лишилась где-нибудь чувств, а потом заперлась бы в своих покоях, чтобы дождаться окончания этого безумия. Но вместо этого, она бежала по коридорам, которые всё стремительнее наполнялись криками и борьбой. Уже несложно было определить, что это католики избивают протестантов. Последних можно было узнать по чёрной одежде, а первых, соответственно, по костюмам других цветов. Когда они поворачивали за угол, прямо под ноги Марго упала женщина. Протестантская дворянка. Она рухнула замертво от раны, полученную штыком в грудь. Вместе с предсмертным хрипом из её горла вырвался поток крови, который попал на белые юбки едва успевшей остановиться Маргариты. Королева вскрикнула, Франсуа поспешил её оттащить. На этот раз она не потеряла сознание, просто несколько мгновений полуобезумевшим взглядом смотрела на женщину, пока брат не утащил её прочь. В приёмной короля никого не было. В нерешительности молодые люди замерли у входа в его апартаменты. Помедлив несколько секунд, девушка всё же дёрнула на себя ручку двери и замерла на пороге. От увиденной картины она чуть снова не лишилась чувств. Комнату освещало всего несколько свечей, которые отбрасывали зловещие тени на бордовые стены. У окна стоял Карл, лицо его было перекошено от гнева, в руках он держал аркебузу, дуло которой было направлено ровно на человека, стоявшего в другом конце комнаты. В человеке можно было узнать Анри, который был весь напряжён, но, к его чести сказать, не напуган. Возле камина стоял Анжу со скрещенными на груди руками. Рядом с ним стоял граф де Келюс, на котором был надет военный панцирь, заляпанный кровью. Возвращаясь на пару часов назад, стоит сказать, что убийство Ларошфуко, находящегося в Лувре, Генрике поручил как раз-таки своему ближайшему слуге, который поручение успешно выполнил. По лицу Карла Маргарита поняла, что он собирается выстрелить. Атмосфера между находящимися в комнате была так накалена, что вошедшую они даже не заметили. – Ну что же вы медлите, Ваше Величество? – промолвил Анри. – Ненавижу вас всех! – закричал король. – Не сходи с ума, – холодно осадил его Анжу. – Сейчас ты умрёшь! – крикнул Карл, обращаясь к наваррцу, готовясь нажать, но королева тотчас бросилась вперёд с криками: – Нет! Не смей! Остановись! - она подбежала к брату, повисая у него на локте. Тот медленно обернулся. Взгляд его горел безумием. – Марго?.. Что ты здесь делаешь? – Не трогай его! – повторила она, отпуская руку короля и подбегая к мужу, инстинктивно вставая перед ним и тем самым закрывая. – Что ты сказала? – странным тоном переспросил Валуа, - он был не в себе. Генрике продолжал безмолвно наблюдать за ними. Маргарита бросила на него умоляющий взгляд. – Останови его! Чего ты ждёшь? Лицо Анжу ничего не выражало. – Он, – принц кивнул на Анри, – всё равно вряд ли переживёт эту ночь. – Не смей так говорить! Он мой муж, вы его не тронете! Карл, брось оружие! – твёрдо проговорила Маргарита, смотря на него в упор. – Нет... - протянул он. – Зачем? – Брось аркебузу! – более громко сказала она. Девушка будто приказывала, продолжая смотреть прямо в глаза брату. Он несколько мгновений простоял не двигаясь, а потом неожиданно повинуясь, разжал пальцы. С резким грохотом оружие упало на пол. Сзади королева услышала облегчённый вздох Наваррского. Она медленно двинулась к брату. Последний так и стоял, с пустым взглядом, опустив руки. Марго взяла его за плечи. – Карл, – тихо позвала она, немного его встряхивая. Молодой человек посмотрел на неё, а потом резко уронил голову ей на плечо. – Марго, Марго! – шептал он. – Мне страшно! Они... Они... Они начали всё это. Я не знал! – его речь могла показаться бессвязной, но сестра всё понимала. – Они все хотели только смерти тех, которые... Но потом началось, люди подхватили клич... Я не знаю как это произошло! Понимаешь? – он поднял взгляд, хватая её за плечи. В глазах его стояли слёзы. – Я не хотел! Все желали смерти Анри! Я не знаю, что на меня нашло... Помоги мне! - в его голосе было отчаяние. Маргарита привлекла брата к себе. Она видела, что он на грани сумасшествия. У Карла бывали срывы. Сейчас перед ней был не король Франции, а несчастный, слабый, запутавшийся молодой человек. Им всегда помыкали, его легко обманывали. Видимо, сейчас кто-то решил устроить резню, использовав короля. Она краем глаза взглянула на Генрике. Сложно было сказать взбешён он, растерян или удовлетворён. С ним заговорил Франсуа. – Ты можешь объяснить, что происходит? – Всё пошло не по плану, – мрачно отозвался герцог. – Что всё? - но этот ответ остался без вопроса. Девушка так до конца и не разобралась что к чему... Вдруг Карл резко отскочил от неё. Взгляд его горел безумием. – Всё! – воскликнул он. – Довольно! Стража! - прибежали люди. – Уведите короля Наваррского в его покои и встаньте у дверей... И проводите королеву тоже. Марго, иди к себе, - его приказ был резок и краток. Отдав его король отвернулся. – Но я хочу пойти с мужем! - подала голос Марго. – Нет. Ступай в свои покои. – Он прав, – подтвердил Анжу. – Здесь опасно. Уходи. – Только после того, как вы мне всё объясните. – Не время. – Я не уйду! – Не упрямься! - произнес Генрике тоном не терпящим возражений. Видя, что она не собирается двигаться с места, он стремительно подошёл к ней, схватил в охапку и потащил к выходу, не обращая внимания на то, что она кричала и брыкалась. – Какого чёрта ты творишь?! – заорал Франсуа. – Здесь опасно! – ответил Анжу. – Сколько раз мне ещё повторять?! Скоро по Лувру будет не пройти! Марго не должна выходить из своих покоев! - по крайней мере он совершенно точно не хотел, чтобы ей навредили. Дотащив её до дверей, принц передал Марго одному из стражников, который схватил её за плечи, явно не собираясь отпускать. Анри не оставалось ничего, кроме как двинуться за ними. Герцог Анжуйский посмотрел, как они скрываются за дверями. Секунду помедлив, он крикнул: – Келюс?! – Да, монсеньор? – Иди с ними! Не спускайся с моей сестры глаз! – Но монсеньор... – Выполняй приказ! Если её кто-нибудь хоть пальцем тронет, помяни моё слово, тебя ждёт Бастилия. Граф совершенно не мечтал заниматься охраной Маргариты, однако с приказами господина предпочитал не спорить, поэтому тоже двинулся вслед за процессией. Когда они оказались в коридоре, девушка оглянулась на Анри. Он, судя по всему, вообще мало что понимал. Она ободряюще ему кивнула. Выйдя из покоев Карла они разошлись в разные стороны. Маргарита понимала, что ей и впрямь стоит отправиться к себе, потому что в коридорах было опасно. Но тут королева увидела приближающуюся Екатерину. Жестом она приказала сопровождавшим её трём стражникам и Келюсу остановиться. – Марго?! – удивилась королева. – Что ты здесь делаешь? – Спасаю своего мужа, – холодно ответила она. – А что с ним? – Разве не вы желали его смерти? – Нет, – невозмутимо пожала плечами флорентийка. - Убивать его нет смысла, - сказав это, она пошла дальше ко входу в комнату, где находился король, оставляя дочь позади. Зайдя вовнутрь Екатерина увидела, что Карл сидит за столом, уронив голову на руки. Франсуа продолжает стоять в проёме, а Генрике нервно ходит по комнате. Когда вошла мать, король поднял на нее усталый взгляд. – Объясните мне, наконец, что происходит? – проговорил он. – Сначала ты мне объясни, что вы все здесь делали?! – Я чуть не убил Наваррского. Его сюда притащили его люди, – он кивнул на Анжу. – Я всего лишь приказал привести его! – заметил тот. – У меня и в мыслях не было, что ты решишь его прикончить. – Да? Поэтому граф де Келюс кричал на весь этаж:"Смерть еретикам"? – Он выполнял приказ, убив Ларошфуко. – Но это нужно было сделать тихо! – Это было уже бессмысленно, поскольку в Лувре начался бунт... Или что там ещё... Одним словом, как вы все, наверное, заметили, католики сочли нужным набрасываться на всех находящихся во дворце гугенотов. И, право же, я не знаю с чего вдруг это произошло! – Но что с наваррцем?! – прервала его Екатерина. Она и сама успела заметить, что происходит, когда, по дороге сюда, увидела около десятка трупов, устилавших путь от её покоев к покоям короля. – Он жив, – отозвался Карл, так и не поднимая головы. – Мной овладело какое-то помешательство, мне доложили, что гугеноты взбунтовались. – О Боже, – вздохнула королева, – ещё одна версия... Пока я дошла до сюда, услышала их тысячи. – Но разве... – Всё не так. Это ложная информация. Король и впрямь считал, что потасовку начали протестанты. Медичи опустилась в кресло, у неё уже не было сил стоять. Она скрывала свой страх, однако тоже была напугана, как и все в Лувре. Герцог Анжуйский подошёл и опёрся о спинку её кресла. – Так что же произошло? – Карл наконец посмотрел на неё. – Но ты ведь сам давал согласие! – воскликнула королева, которая тоже находилась в некотором смятении, хотя и не показывала этого. – На что?! – молодой человек резко вскочил на ноги. – На совете ты сказал, что закроешь глаза на любые действия против Колиньи и его соратников. – На каком совете? – непонимающе воззрился на них Франсуа. – Потом, – отмахнулся от него Генрике, – ещё тебя здесь не хватало. У нас и без того огромное количество проблем! – Да, давал, – согласился между тем король. - Но какая связь между Колиньи и трупами, раскиданными по всему Лувру?! – Всё пошло немного не по плану, – мрачно хмыкнула Екатерина, комкая чёрные перчатки, нервно стянутые ей со вспотевших ладоней. Анжу отошёл от неё и заглянул в окно. Лицо его осветилось бликами огней, которые повсюду зажигались в городе. Там уже творился настоящий ад. – То есть? – всё ещё не мог понять Карл. – Было решено как можно быстрее прикончить Колиньи, а заодно и его ближайших сподвижников, чтобы не возникло желающих отомстить, как ты помнишь, поскольку сам всего несколько часов назад присутствовал на нашем совете, – начала рассказывать королева. – Целью было только убийство адмирала и основных преданных ему людей, ничего больше! Всё должно было быть сделано по-тихому. Исполнять должен был Гиз со своими воинами, он сам вызвался. Конечно, с моей стороны было неосмотрительно доверять всё ему, но как бы то ни было, когда за дело брался он, точно была гарантия, что оно будет доведено до конца. Как мне доложили, герцог со своими людьми пробрался в дом. Колиньи, насколько я знаю, уже прикончен. Но что-то пошло не так. Сбежались все гугеноты Парижа. Ей-Богу! Я понятия не имею, как такое могло случиться! – Возможно, кого-то привлекли выстрелы в доме, а те, кто их слышал, позвали и остальных, – вставил Анжу. – Ну а это лотарингское отродье, как всегда преследовал свои цели, – продолжала Екатерина, – и поэтому он тайно провёл в город свои войска. Также там оказались и твои люди, Генрике! Тоже неизвестно каким образом, – она обернулась к нему. На герцога Анжуйского уставились и Франсуа с Карлом. Генрике про себя чертыхнулся. Он не думал, что она так много знает! – А что мне оставалось делать? – развёл он руками. – Началась потасовка, нужно было усмирять гугенотов, поэтому я отдал приказ солдатам выступить. – Но они только распалили эту борьбу! – воскликнула Екатерина. – Откуда я мог знать?! – Мне неясно одного, почему твои люди вообще были подготовлены? Мы об этом не договаривались! Пришлось всё рассказать. Генрике объяснил про их с Гизом опасения и договор. Он даже озвучил причины по которым они решили никому о нём не сообщать. Когда он закончил, королевы закрыла лицо руками. – Безумцы! – в отчаянии вскричала она. – Ты видишь к чему это привело! Теперь там войска Гиза, Генрике, да ещё и королевские. – Королевские?! – переспросил Карл. – Началась потасовка, которая вскоре переросла в резню гугенотов. Мне пришлось послать на подмогу ещё и наших людей. Господин де Нансей получил от меня приказ вести людей в город. На лице короля было написано полнейшее непонимание, смешанное с негодованием и ужасом. – И что теперь будет? – дрожащим голосом спросил он. – Католики не успокоятся, пока не будут уничтожены все до единого гугеноты. Король со стоном упал в соседнее кресло, хватаясь за голову руками. – Горе нам! – вскричал он. – Это ведь означает новую гражданскую войну. – О, боюсь, что воевать будет не с кем. Протестанты будут уничтожены, - мрачно усмехнулась королева. – Нужно это остановить! – Поздно. – Боже... А что с Колиньи? – Благо, он мёртв. Мы же только что об этом говорили. Гиз практически собственноручно убил его. От этой новости Карл побледнел. – Опять Гиз... Чего он, чёрт возьми, добивается?! – Ясное дело – мести за отца и власти. – Я прикажу его казнить, когда всё кончится! – Нельзя. Если ты это сделаешь, мы вообще останемся одни. К тому же, из этих соображений тебе бы пришлось казнить всех нас. Мы же все составляли план убийства адмирала! – Но Гиз ввёл войска без нашего согласия. – Генрике тоже. Карл зло посмотрел на брата, но не нашёлся, что сказать. Королева-мать на самом деле изначально не планировала массового уничтожения. Была договорённость убрать лишь тех людей, которые мешали. Народ взбунтовался сам. Одного Екатерина на понимала, почему Гиз не подавил восстание, а поддержал его. *** Королева не знала, что некогда у постели умирающего отца тринадцатилетний мальчишка поклялся уничтожать гугенотов, всех до единого, и сейчас, опьянённый победой над злейшим врагом, решил поддержать мятеж, тем самым постараться добиться решения проблемы раз и навсегда. Находясь в такой сумятице, трудно правильно расставить все "за" и "против". Как правило, в таких ситуациях верх берут эмоции и чувства. Когда Генрих со своими людьми подобрался к дому Колиньи, солдаты сразу оперативно проникли внутрь. Всё было спланировано заранее. Несколько доверенных лиц Генриха занялись людьми из списка, которые действительно находились в доме. А швейцару Бему была поручена ответственная миссия – достать самого адмирала. Охраны было мало, поэтому оказалось несложно добраться до него. Стоит отметить, что он активно защищался, но всё-таки был повержен. Бем нанес ему раны, однако герцог приказал оставить его в живых и отдать ему. Когда Колиньи был сброшен вниз с балкона собственной спальни, он всё ещё дышал. Гиз, наблюдавший за всем снизу и руководящий штурмом, спрыгнул с коня и подошёл к распростёртому на каменной мостовой человеку. Вот он, тот, кого Генрих ни раз представлял в мыслях вот таким, лежащим перед ним, беззащитным. Это тот, кто убил его отца, тот, кто погрузил страну в хаос. Но теперь он бессилен. Гиз чувствовал, что руки его дрожат от волнения. Неужели он наконец дошёл до своей цели, к которой стремился столько лет? Генрих наступил ногой на грудь Колиньи и промолвил:"Вот мы и встретились. Ты заплатишь за смерть моего отца!" Он проткнул врага кинжалом, ощущая, как жажда мести, которая отягощала его сердце, отступает. Всего лишь ещё одно убийство, ничего нового. Но зато теперь больше не будет этой тяжести на душе. Адмирал с зияющей раной в груди, из которой торчала рукоять его кинжала и фонтаном хлестала алая кровь, смотрел на него широко распахнутыми глазами. Он узнавал его. Этот высокий молодой человек с развевающимися от ветра белокурыми волосами и отблесками смерти в глазах был похож на ангела, но он, напротив, был дьяволом. - Ты убил меня, - прохрипел адмирал. – Будь ты навеки проклят, Генрих де Гиз! - это были его последние слова. После этого глаза Колиньи закрылись. Генрих пнул ногой бездыханное тело. - Кто здесь проклят – это ещё вопрос, любезный адмирал, – хмыкнул он. – По крайней мере я хотя бы жив, в отличие от вас, - с этими словами он повернулся к трупу спиной и отошёл, не забыв прокричать о том, что Колиньи мёртв. После этого герцог запрыгнул на коня и обернулся к дому. Из окон шёл дым. Видимо, кто-то подпалил здание. И только тут Генрих понял, что они проделали всё не слишком тихо... А потом появились люди. Они кричали, бесновались. Гиз бросился в самое пекло только начавшейся потасовки, тем самым распаляя её. До этого тихая извилистая улица, освещавшаяся всего несколькими факелами, висящими на стенах кирпичных, в основном двухэтажных домов, теперь наводнилась сражающимися, криками, огнями, звоном шпаг и звуками выстрелов. Вскоре появились люди Генриха, которых привёл Эжен по приказу герцога, а затем присоединились и остальные. Когда Гиз наконец подумал о последствиях, поздно было что-либо остановить. Так всё это и началось. *** – И что нам теперь делать? – вздохнул Карл. В последнее время эта фраза звучала слишком часто. – Ждать, – отозвалась Екатерина. Поза герцога Анжуйского, который сел прямо на ковёр возле камина и уставился в пустоту, явственно иллюстрировала её слова. Действительно, что ещё можно было предпринять? – Будем надеяться, что солдатам удастся унять беспокойство. – Если они его не усилят! – резонно заметил король. – Не будем беспокоиться и паниковать раньше времени, - мягко проговорила Екатерина. В повисшей тишине слышны были лишь звуки нескончаемых выстрелов, доносящиеся из окна. Карл сжал голову руками. – Я не могу это слышать! Франсуа, ради Бога, закрой окно! Алансон послушно затворил его. Но звуки лишь приглушились, однако не исчезли. Король издал стон. Говорить никому ничего не хотелось. Свечи зажжённые достаточно давно, уже начали догорать. Вскоре комната погрузилась во тьму, но никто не шелохнулся и не позвал слуг, чтобы принесли новые. Во-первых, все были слишком заняты своими мыслями, во-вторых, возникали сомнения, что слуги ещё в доступности. Учитывая, что творилось в Лувре, они сейчас могли быть где угодно, причём, совершенно необязательно живые. Неожиданно в прихожей раздался звон шпор. Герцог Анжуйский мгновенно среагировав, вскочил на ноги, попутно подхватывая с пола брошенную Карлом аркебузу и направляя её в сторону входа. Прийти мог кто угодно. Борьба шла и во дворце, поэтому это могли оказаться враги, пожелавшие убить правителей. Все вздрогнули. Каждому из королевской семьи в особенности приходилось сейчас беспокоиться за свою жизнь. Но к их облегчению на пороге возник Нансей, капитан королевских гвардейцев, который распахнул дверь, впустив в сумрак комнаты полосу света. Видимо, он явился из самого центра событий. Он был в военной броне, которая выглядела весьма пугающе, будучи практически полностью залита кровью. Но вид крови уже никого не удивлял. За пару часов осталось лишь тупое безразличие. Екатерина нетерпеливо на него воззрилась. – Всё в порядке? – спросила она. – Вы усмирили борьбу? Некоторое время капитану понадобилось на то, чтобы отдышаться. Наконец он смог вымолвить: – Ваши Величества, к сожалению, я должен сообщить вам всем прискорбные известия, – все внутренне сжались, – мы не смогли ничего сделать. Наши солдаты всё ещё пытаются, но все католики, не состоящие в королевской гвардии, а, следовательно, не получавшие приказа прекращать всё это, сами вступили в борьбу и уничтожают гугенотов, которые обороняются, хотя, будучи неподготовленными, делают это не слишком успешно. Екатерина вскочила на ноги, сделала небольшой шаг к Нансею, но у неё закружилась голова, и она упала обратно в кресло. Карл вскрикнул. Франсуа смертельно побледнел, герцог Анжуйский яростно бросил на пол многострадальную аркебузу. – Мы пропали, – заключил король. – Теперь точно, – согласился Генрике. Карл резко развернулся к нему. – Ты не приказал своим людям усмирять какие-либо беспорядки, если гугеноты вздумают бунтовать? Ты что же, велел их убивать?! – А как иначе можно их успокоить?! Королева поражённо взглянула на сына. Она и подумать не могла, что он решится на истребление протестантов. Уж от него этого точно нельзя было ожидать! А как же вечный поиск компромиссов? Глаза Карла налились кровью. Он бросился на брата с криком:"Ты нас всех погубил!" Франсуа тотчас кинулся их разнимать. Завязалась потасовка. – Нансей, сделайте что-нибудь! – в ужасе прокричала Екатерина. Молодой человек тоже рванулся к дерущимся. Вместе с Алансоном им удалось оттащить брыкающегося обезумевшего короля. Генрике поднялся с пола, сплёвывая кровь, которая образовалась из-за рассечённой губы. – Вам мало кровопролития?! Вы решили ещё и друг друга поубивать?! – возмутилась королева. – Я его сошлю! - продолжал неистовствовать Карл. – А Гиза казню! И остальных! Убить всех! Как я вас ненавижу! – Успокойся! – тоже перешла на крик Екатерина. – Ты мужчина или нет?! Ты король! Как только Нансей и Франсуа отпустили Карла, тот согнулся пополам, оглушительно кашляя. Королева бросилась было к нему, но резко остановилась. Чем она ему поможет? Он продолжал задыхаться от кашля. С ним такое бывало. Непонятные приступы, при которых казалось, что он вот-вот умрёт от удушья. Но это не было смертельно. Каждый раз Карл оправлялся. Но в глубине души Екатерину каждый раз мучил страх. А что если на это раз всё зайдёт дальше? Она похоронила мужа, старшего сына и ещё нескольких своих детей, поэтому слишком хорошо знала о коварстве смерти. Наконец король перестал кашлять. Капитан плеснул воды в кубок стоящий на столе и протянул ему, попутно усаживая Карла в кресло. Когда последний попил, ему стало лучше. Он молчал и пытался восстановить дыхание. – Что ж, – промолвила королева, – теперь нам остаётся только ждать утра и надеяться, что весь это хаос всё же закончится, оставив после себя не слишком много потерь. Никто не решился произнести вслух, что потерь и так уже слишком много, а надеяться на такое скорое завершение беспорядков не приходится. – Нансей, приложите ещё больше сил для усмирения толпы, – хрипло приказал Карл. – А на твоём месте, – он обратился к герцогу Анжуйскому, – я бы поспешил отозвать своих головорезов. Генрике вышел вслед за капитаном. Король, королева-мать и Алансон остались в комнате, где опять повисла гнетущая тишина. *** Маргарита возвращалась в своим покои, по-прежнему идя в сопровождении охранников и Келюса. Она старалась как можно меньше смотреть по сторонам, только бы не видеть всего происходящего. Несмотря на то, что они выбрали самый пустынный путь к её покоям, здесь всё равно было огромное количество людей. Они наводнили коридоры и чтобы протиснуться через толпу, стражникам пришлось кричать и размахивать оружием, только так их пропускали. Некоторые неудачливые попадали под их острые штыки. Когда небольшая процессия вышла к лестнице, с перил неожиданно спрыгнул человек. Это был гугенот, судя по его полностью чёрной одежде. Он как пантера скользнул прямо к ногам Марго, протягивая к ней свои испачканные кровью руки. Лицо его было свирепым. "Смерть предателям Валуа!" – нечеловеческим голосом заорал он. Она в ужасе закричала так громко, как никогда прежде не кричала. Но человек резко остановился, издал хрип и истекая кровью упал навзничь. Падая, он задел Марго, отчего она тоже повалилась на пол. Подняв голову, она увидела над собой Келюса, который вытирал об одежду мертвеца окровавленную шпагу. – Люди могут становиться животными, Ваше Величество, так что нельзя медлить ни секунды, когда они выпускают когти, – произнёс он, а потом протянул ей руку, помогая подняться. Королева Наваррская испытала такой ужас, что была в оцепенении. Граф подхватил её под локоть, увлекая вверх по лестнице... Опасность миновала, но сколько ещё их было на пути! Маргарита больше не обращала внимания на стоны, трупы и кровь. Они были повсюду. Ей вдруг резко стало безразлично, хотелось лишь поскорее запереться в своих покоях, смыть с себя кровь и не видеть больше ожившего кошмара. На пути возникла молодая женщина, с растрёпанными рыжими волосами. Несмотря на её порванную перепачканную кровью одежду и напуганное лицо, нетрудно оказалось узнать Анриетту. Марго кинулась к ней. – Слава Богу! С тобой всё в порядке! Я не думала, что ты в Лувре. – И с тобой! – воскликнула герцогиня. – Как же я перепугалась! И я здесь совсем недавно, – после свадьбы герцогиня на пару дней уезжала куда-то с мужем. – Приехала только сегодня вечером. Даже не успела навестить тебя, потому что, как только я явилась в Лувр, началось всё это. – Пошли со мной, пожалуйста, – попросила Марго. – Ты мне очень нужна. Неверская согласилась и вместе они добрались до покоев, где их встретила Жюли, которая очень переживала за свою госпожу. Подруги устроились в креслах. Чтобы успокоиться они выпили по кубку вина, которые тотчас вручила им предусмотрительная служанка. – У тебя кровь на одежде, – сказала герцогиня. Марго оглядела свое белое платье, которое во многих местах было испачкано. Она и без того никогда не любила белый, но теперь этот цвет навсегда будет ассоциироваться у неё с этой страшной ночью. – Это не моя, – прошептала она. – Слава Богу! – Мне страшно, – призналась Маргарита. – Анри чуть не убили. Я ворвалась в последний момент. У меня до сих пор руки трясутся. – О Господи, Марго, какая же ты храбрая! – поразилась Анриетта. – Ничуть. Мне очень страшно. Скажи мне, ты не знаешь... Где Генрих? - в глазах её было беспокойство... Вот что на самом деле тяготило её душу. – Я должна сказать тебе одну вещь, – неуверенно промолвила герцогиня. – Только ты не пугайся, но он там, – она махнула рукой в сторону окна. – Где?! – глаза королевы округлились. – На улице... Марго думала, что количество обмороков и полуобмороков на сегодня исчерпано, но это оказалось не так. Генрих там! В самом пекле сражения! Да там же практически невозможно выжить! Она почувствовала, что снова начинает терять сознание и крепко схватилась за подлокотники. Неверская тут же бросилась к ней, но Маргарите все же удалось взять себя в руки. – Как он там оказался? Что с ним? – слабым голосом спросила она, ей продолжало дурнеть. – Он... – молодая женщина боялась открывать подруге страшную истину. – Он главарь католиков. Они уничтожают гугенотов. Маргарита вскрикнула и всё-таки упала в обморок. Она побледнела ещё сильнее, голова её откинулась назад, наполненные слезами глаза закрылись. Анриетта позвала Жюли и они начали приводить её в чувства. Даже понадобились нюхательные соли. Очнувшись, королева прошептала: – Расскажи мне всё... Мне надо знать... Тогда Анриетта поведала всё, что ей самой было известно, а это было, в общем-то, не очень мало. Она упомянула и про убийство Колиньи, и про то, как началась резня. Марго слушала с глазами полными ужаса и отчаяния. – Да что же это... – проговорила она, когда герцогиня закончила. – Неужели самые страшные кошмары начинают сбываться? Но в мыслях её первое место занимал Генрих. Она спасла мужа от гибели физической, но не спасла любимого от гибели духовной. Она сейчас здесь, в Лувре, а он на улице безжалостно убивает людей. Она ведь знала кто он! Но понимать начала только сейчас. Шум не прекращался на протяжении всей ночи. Ближе к рассвету, Маргарита упала на колени перед статуей Девы Марии и начала молиться, потому что больше она не знала, что делать. Ей вспомнились всё молитвы, которые она когда-либо знала. Воззвания к Богу смешивались со слезами. Марго просила, умоляла, причитала, плакала, надеясь, что её на небесах хоть кто-нибудь услышит. Часов в семь утра послышался звон колоколов. – Какое святотатство! – воскликнула королева Наваррская. – Они только что вырезали пол Парижа и играют Te Deum! Она была в смятении. Сложно было поверить, что это явь, а не дурной сон... Прошло около часа. Марго почувствовала, что больше не может оставаться в неведении. Она вскочила на ноги и начала мерить шагами комнату. – Сядь и успокойся, – устало вздохнула Анриетта. – Я не могу! – воскликнула девушка. – У меня такое ощущение, что сердце сейчас вырвется из груди. Мне страшно. Я не могу сидеть здесь, не зная, живы ли вообще близкие мне люди! – О ком ты? – Да обо всех, Анриетта! Господи... Сколько же это будет продолжаться?!.. Я иду узнать хоть что-нибудь! Она поспешно направилась к выходу. – Стой! – в ужасе закричала герцогиня. – Тобой овладело безумие?! Опомнись! Там опасно! – И что же? Пускай! – бесстрашно возразила королева. – Меня никто не тронет. Я уверена. – А если вдруг ты ошибаешься, тогда что? – Слушай, мне всё равно. Если я пробуду здесь ещё хоть минуту, я умру от разрыва сердца, – безапелляционным тоном заявила она, нажимая на дверную ручку. – Тогда я с тобой! – заявила подруга. – Нет, – твёрдо возразила Маргарита, – ты останешься здесь. – Но... – Я прошу тебя, не спорь! Если я не вернусь через полтора часа, зови кого-нибудь и отправляйтесь на поиски. Так для нас будет больше шансов обезопасить себя. Неверская больше не возражала. Однако стоило Марго вновь положить ладонь на дверную ручку, как раздались крики, звон оружия, которые стремительно приближались. Она успела отшатнуться от двери очень вовремя, поскольку она распахнулась и в неё вбежал грязный, окровавленный человек в порванной одежде. Руку он прижимал к плечу, но это мало помогало, потому что оттуда струилась кровь. Незнакомец упал на пол. – Помогите, умоляю! Спасите меня! – Кто вы?! – взвизгнула Маргарита. – Моя фамилия – Леран, – из последних сил прохрипел он. – Меня преследуют, помогите! - от потери большого количества крови он потерял сознание. – Скорее, помогите мне! - выкрикнула Марго. Она при помощи Жюли и Анриетты втащила молодого человека на кровать. Только они успели это сделать, как вновь послышался топот и голоса. – Ага, он здесь! Тотчас в спальню королевы Наваррской вбежали люди. По их виду она поняла, что они католики. И, видимо, пришли за этим человеком, который, следовательно, был гугенотом. – Как вы посмели войти сюда, господа?! – Валуа вспомнила о своём достоинстве. – Простите, Ваше Величество! Мы лишь преследуем этого человека. – Я приказываю вам удалиться! Вы его не тронете, он под моей протекцией! – Но он еретик! – Я приказываю вам удалиться, - твердо повторила Маргарита. Она говорила холодно и величественно, ей нельзя было не повиноваться. Как только убийцы скрылись, она подбежала к своей постели, на которой сейчас лежал молодой человек. Она его уже видела, кажется, на каком-то балу. Неожиданно разлепив глаза, молодой дворянин взглянул на склонившуюся над ним Маргариту. – Ангел... – прошептал он, прежде чем снова впасть в безвольное забытье. – Несчастный, – прошептала она, проводя рукой по его спутанным волосам. Рубашка его полностью пропиталась кровью. Нанесенные ему раны, должно быть, были серьёзные, хотя Марго и мало в этом смыслила. Она растерянно обернулась к Жюли. – Ты что-нибудь понимаешь во врачевании? – с надеждой спросила она. – Немного, мадам. – Я тоже, – сказала Анриетта. – Но не лучше было бы позвать врача. Маргарита ещё раз взглянула на молодого человека, который застонал в беспамятстве. – Он гугенот, – вздохнула она. – Поэтому не следует, чтобы хоть одна живая душа, даже врач, знала, что он здесь. – Ладно, думаю, мы справимся, – решила Неверская. – Я могу пойти? Вы сможете одни? - с тревогой спросила принцесса. – Это всё же слишком опасно! - начала было Анриетта, но королева жестом остановила герцогиню от дальнейших увещеваний. Оставив раненного на попечении двух дам, Марго покинула свои покои, двинувшись вперёд. Всё практически стихло, лишь время от времени из каких-то отдалённых уголков дворца слышались крики, лязг железа и выстрелы. Однако большая часть Лувра в прямом и переносном смысле вымерла. Несмотря на то, что на улице уже взошло солнце, в здании было темно, потому что во-первых, день был сам по себе пасмурным и мрачным, а во-вторых, плотные портьеры закрывали окна, не позволяя свету проникать вовнутрь. Девушка старалась ступать осторожно, чтобы не наступать на разбросанные по полу тела, которых к её ужасу было очень много. Она отчаянно храбрилась, но душу её сковывало страхом. Несколько раз Маргарита всё же задевала что-нибудь. Одна из попавшихся ей на пути, валяющихся на полу шпаг, оцарапала ей ногу. Также она ощущала, что подол её платья промок от крови и стал тяжелее. Вылазка эта была безумной и едва ли имела хоть какой-то смысл, но напуганная девушка преисполнилась стремлением всё же узнать, что происходило после того, как она ушла в свои покои. Путь её снова шёл к комнатам Карла. Но выходить одной было слишком неосторожно. Несмотря на то, что стояла тишина, Марго не была здесь одна. Всего секунда понадобилась на то, чтобы её схватили бесшумно подкравшиеся сзади люди и затащили за угол. – Надо же! Неужели это та самая шлюшка Валуа?! – присвистнул незнакомый мужчина, резко прижимая её к стене и зажимая ей рот своей грубой грязной ладонью. – Ваше Высочество! – подтвердил второй его догадку. – Вот это удача. – Ценный улов! – подхватил третий. – Потребуем от них выкуп? Первый расхохотался, ещё сильнее вдавливая в стену королеву, которой казалось, что она сейчас умрёт от страха. – Это было бы слишком гуманно! Никакой выкуп не исправит того что они уже сделали. Лучше мы убьём её! Принцесса крови всё-таки, хоть какая-то месть! Она попыталась брыкаться ногами. Тогда увалень, который держал её, резко дёрнул Маргариту на себя. – Сначала мы с ней позабавимся, – дополнил второй, подходя сзади и кинжалом разрезая ей юбки. Лезвие полоснуло и по ногам, но лишь несильно задело кожу. Если бы она была способна сейчас здраво мыслить, следовало бы догадаться, что сопротивление ни к чему хорошему не приведёт. Но Марго была слишком напугана... Кричать у неё не получалось. Она снова начала пытаться отбиваться и брыкаться. – Какая горячая девчонка! – подметил её третий мучитель. Ей удалось дать коленом в живот тому, кто её держал. Он заорал от боли и на секунду её отпустил. Тотчас она набрала в лёгкие воздуха и принялась звать на помощь, но в следующий миг сзади её ударили рукоятью кинжала по голове. В глазах потемнело. Девушку бросили на пол. Тот человек, которого она ударила, был явно разъярён. Он схватил её за волосы и с размаху отвесил пощёчину. Нежная кожа её тотчас покраснела, слёзы покатились из глаз. Сейчас Марго вдруг осознала, что она совершенно одна. Никто ей не поможет. Над ней надругаются, а потом убьют. Как ни странно, она резко ощутила пустоту. Будто уже ничего не важно. Ей всегда казалось, что в моменты гибели человек должен подумать о всей своей жизни или же начать молиться, но она не думала ни о чём. Физическая боль тоже перестала ощущаться. Их мерзкие руки уже вовсю скользили по её телу, но ей отчего-то было всё равно. Совершенно отрешённо она представила, как позже найдут её обезображенный труп. Интересно, а они сильно расстроятся? Или даже так - а будет ли кому расстраиваться? Анри вряд ли жив. Конечно, Карл его не тронул, но Лувр наполнен разгневанными католиками. Хоть он и под охраной, прорваться к нему не так уж и трудно. Скорее всего, его прикончили в числе первых. Гиз... Сейчас, когда её так немилосердно мучили, его имя отзывалось в душе гораздо большей болью. Он не то что закончил начатое и убил одного Колиньи – он развязал истребление гугенотов. На его руках теперь столько крови, что её не отмыть и за бесконечное количество времени, однако, скорее всего, Генрих тоже мёртв. Он был в гуще событий, он всё это начал. Конечно же, нашлись те, кто рискнул всем, чтобы его убить. Её братьям угрожало меньшее, но они тоже могли пострадать. Все, кто был ей дорог, её страна, её мир – всё это потонуло в крови. Марго всегда любила жизнь, но сейчас она подумала о том, что, возможно, проще умереть, чем оплакивать столько смертей, а потом пытаться принять то, что все, кто её окружают – чудовища. Как будто вдалеке королева услышала треск собственного платья. Поскорее бы они уже наигрались и просто её прикончили! Только бы было не слишком больно... Она устала бороться. Просто наивная, глупая, слабая женщина, просто избалованная принцесса, всегда всё видевшая в розовом свете. Она не создана для борьбы и сопротивления. Но слёзы всё ещё лились из глаз. Ведь всё могло быть иначе... Тяжёлый носок сапога одного из этих монстров врезался в её бедро. Маргарита взвыла от боли. Оказывается, она всё ещё могла что-то почувствовать! Нет, у неё уже не было сил выносить эту пытку. Сейчас она просто умрёт. Насиловать и протыкать штыками им останется лишь её бездыханное тело... И вдруг послышался чей-то нечеловеческий крик. Марго ощутила, что её больше никто не прижимает к холодному каменному полу. Не понимая, что происходит, она всё же попробовала откатиться в сторону. Как ни странно, ей это удалось. Королева Наваррская осмелилась приоткрыть глаза. Один из этих троих чуть поодаль лежал в луже собственной крови. Другой корчился неподалёку со шпагой, торчащей из его живота. А третий сейчас схватился в поединке с её нежданным спасителем. Его ей тоже удалось разглядеть. И хотя сознание стремительно отключалось, она всё же поняла – это был Генрих. Уж не привиделось ли ей? Труп третьего свалился на пол, как мешок. Оставшийся возвышаться над ним человек, вне всяких сомнений, был Гизом. Он тотчас бросился к девушке. – Марго! Я едва успел! Не стоит и говорить о том, что его одежда была заляпана кровью, как и у всех во дворце. Молодой человек упал на колени подле неё, поспешно скидывая с себя плащ и укутывая в него её ослабшее вздрагивающее от рыданий тело. – Я только сумел попасть в Лувр... О если бы я знал! Как ты оказалась одна? Они же могли убить тебя! Как же я испугался! - лицо Генриха выражало отчаяние. Сейчас он понял, что чуть не потерял её навсегда. Губами герцог прижался к её макушке. Он шептал ей ласковые слова, обнимал, но она не двигалась. Даже уже не плакала. Обмякла в его руках, как безвольная сломанная кукла... Наконец Марго подняла не Генриха свой пустой взгляд. – Я жива. И ты тоже, – прошептала она. – Да. Всё позади, - его губы коснулись её, но она никак не отреагировала. – Что с тобой? – Гиз с беспокойством вглядывался в её лицо. – Они же ничего не успели тебе сделать? – Только били. – Так что же... Маргарита резко оттолкнула его, а потом отползла к стене, забиваясь в угол, закутываясь в его плащ и смотря затравленным взглядом. – Что с тобой? – недоумевал он. – Не приближайся! – крикнула она. Сейчас казалось, что девушка обезумела. – Ну что ты? Это же я! – Генрих протянул к ней руку. – Не смей! – она смотрела так, что он покорился. – Что с тобой произошло? Несколько секунд они молчали, смотря друг на друга. – И это ты спрашиваешь, что произошло? – наконец тихо спросила она. – Генрих... Ты шёл по дворцу? Видел всех этих мёртвых людей? А был на улице? Мне страшно представить, сколько там ещё! – Марго говорила едва слышно, голос её охрип. – И все эти люди... По крайней мере половина погибла по твоей вине! Я всё узнала. Это ведь практически ты начал избиение! Конечно, у вас там был целый союз по уничтожению протестантов, но беспорядки на улицах начались с того, что ты устроил в доме Колиньи! Более того, на этом ты не остановился! - она сама не понимала, откуда в ней ещё нашлись силы, чтобы высказать ему все это. Герцог сидел на полу напротив, слушая её обвинения. – Это война, – промолвил он. У него не было оправданий. Все, которые он мог найти, она знала. Но их было недостаточно. – Прости. Маргарита вдруг истерично расхохоталась. – Ты просишь прощения у меня? Проси у сотен погибших этой ночью людей! – Я не мог поступить иначе. – Я понимаю. Прекрасно понимаю. Но не могу это так принять. Ему было невыносимо видеть этот страх и боль в её глазах, пустоту в чёрных зрачках. И всё это из-за него. – Пожалуйста, – Генрих снова попытался коснуться её. – Не трогай меня, убийца! - она расплакалась, пряча лицо в ладонях. Наконец отчаяние начало выплёскиваться. – Я думала, что смогу справиться, но мне было не представить, что произойдёт такое! – Но никто из нас тоже не представлял! – Я понимаю. Я могу вас оправдывать. Но я не могу снова быть с тобой! – Маргарита отняла ладони от лица, вновь смотря на него. – Оставь меня, умоляю! Гиз был в растерянности. На улице продолжалась резня, он отправился узнать обстановку в Лувре, но совершенно не рассчитывал объясняться сейчас с Марго. – Послушай, мы сможем всё наладить. Скоро всё кончится. Главное успокойся и ничего не бойся! – Ничего не наладится. Эта ночь изменила всех нас. Мы уже не будем прежними, и всё не будет, как прежде! Просто дай мне уйти, - она встала, придерживаясь за стену. Он поднялся вслед за ней. – Куда ты? – В свои покои. – Позволь мне тебя проводить. – Нет. Она больше не могла его видеть. Истерзанное сердце рвалось на части. – Но здесь опасно! Марго печально усмехнулась. – Уже нет. Мне больше ничего не грозит, я вернусь одна. Гиз попытался схватить её за руку, но Маргарита поспешно вырвала ладонь. Он сделал шаг к ней, сжал её плечи, но она изо всех сил оттолкнула его. Снова плача, девушка взмолилась: – Оставь меня!.. Я не могу, не могу! Видя её отчаяние, он отступил. Марго развернулась и пошла прочь. Генрих понял, что она просто хотела уйти от него подальше. Ей нужно время. А у него сейчас сотни других забот. Ночь святого Варфоломея продолжалась. Солнце хоть и взошло, но толком ничего не освещало. Гиз поднялся на ноги и смотрел ей вслед, пока маленькая ссутулившаяся фигурка не скрылась за поворотом. Он ударил кулаком о стену. Она не вынесет, не примет. Этого стоило ожидать. Но вдруг это конец? Что если эта ужасная ночь сломала Марго? Неужели это точка невозврата?.. Генрих вытащил из трупа одного из нападавших на неё гугенотов свою шпагу и пошёл прочь. *** Анжу шёл по центральной галерее. Он уже был совсем без сил, едва переставляя ноги. Его сопровождали Келюс, Нансей, Дю Га и ещё несколько человек. Своим войскам он приказал отступить. Как ему доложили, то же самое сделал и Гиз. Однако едва ли это имело смысл, поскольку резня шла среди обычных людей. Из провинций к Парижу скакали гонцы, которые докладывали, что волна насилия стремительно расползается от Парижа по всей Франции. И всё это лишь за одну ночь... Что же они наделали? В памятную ночь святого Михаила протестанты вырезали лишь один город. Католики, решившие ответить им, кажется, стремились утопить в крови всю страну. – Какие будут приказания, монсеньор? – осведомился капитан. Генрике устало вздохнул. – А какие могут быть? – он задал риторический вопрос. – Мы сделали всё, что смогли. Это стихия, нам с ней не совладать, - не в его правилах было отчаиваться, но сейчас глупо было бы ещё на что-то надеяться. – Куда мы идём? – спросил Дю Га, который до этого следовал чуть позади, равняясь с принцем. – К королю. Проверим обстановку. Дальше они шли в молчании. Неожиданно взгляд Генрике наткнулся на маленькую фигурку, сжавшуюся у выхода из галереи. Приглядевшись он понял, что это ребёнок. Маленький мальчик, лет восьми, дрожал и с ужасом крутил головой. На его заплаканном личике отражался беспредельный страх... А ведь в Лувре были и дети... Сначала герцог хотел пройти мимо, но что-то его остановило. Он подошёл к мальчику, опускаясь перед ним на корточки. – Эй, – тихо позвал Генрике. Ребёнок вздрогнул и поднял на него свои огромные голубые глаза. – Не бойся, я не причиню тебе вреда. Почему ты один? От страха малыш не мог выговорить ни слова. Анжу не имел опыта общения с детьми и сейчас слабо представлял, что нужно говорить. – Я ищу свою маму, – наконец пролепетал тот. – Ты потерялся? – Не совсем... Я был с папой, он хотел увести меня отсюда. Пока мальчик говорил, Генрике рассматривал его. Ему ещё не доводилось видеть таких детей. Бледная, практически прозрачная кожа, глаза непривычно огромные и пронзительно голубые, не просто светлые, а скорее белые волосы. Худенький, маленький, но почему-то он казался каким-то взрослым. Да и говорил, несмотря на свой испуг, достаточно складно. Внешность его напоминала ангела. – И где твой папа? – Его задушили шнуром от портьеры, - и малыш расплакался. У герцога Анжуйского внутри всё сжалось. Несмотря ни на что, он тоже был человеком и сейчас пребывал в ужасе. А сколько ещё таких же несчастных детей в одиночестве ходят по Парижу, пытаясь разыскать своих родителей? Молодой человек неловко приобнял его за плечи. – Как тебя зовут? – Гастон, – всхлипнул он. – А кто твои родители? Ребёнок назвал фамилию. Их Генрике знал. Это был один наваррский дворянин с женой. Выходя из Лувра принц видел, как несчастной женщине проломили череп ударом дула алебарды. Значит, мальчик остался сиротой. Но как ему сообщить о смерти матери, когда совсем недавно на его глазах погиб отец? Анжу решил пока ничего не говорить. – У тебя есть ещё родственники? – Нет, – тихо ответил он. – Ладно, Гастон. Иди сюда, мы что-нибудь придумаем, – принц подхватил мальчика на руки. – А вы найдёте мою маму? – с надеждой пролепетал тот. – Найдём, – заверил его Генрике. Затем он передал малыша Келюсу и приказал отнести Гастона в свои покои. Граф опять проворчал что-то о том, что сегодня он только и занимается провожанием несчастных беззащитных детей (к которым он, по всей видимости, причислял и Марго), однако повиновался. Конечно, перед этим он не забыл возмущённо спросить, почему это делать должен не Дю Га, на что последний ответил, что он всегда должен быть с Его Высочеством. Таким образом маленький Гастон хотя бы на ближайшее время получил надёжное укрытие. – А не все Валуа чудовища, – пробормотал Нансей себе под нос. Но Анжу его услышал и горестно усмехнулся. – Ошибаетесь, капитан. Мы все те ещё дети преисподней. Наконец, Генрике добрался до апартаментов короля. Стража безропотно пропустила его. Нансею и своим людям герцог приказал оставаться снаружи. В комнате царило мрачное безмолвие. Свет не пробивался через глухо задёрнутые портьеры. Карл дремал за столом, издавая рваные стоны во сне. Королева-мать сидела в том же кресле, которое занимала, когда Анжу ночью отсюда уходил, и смотря в пространство пустым взглядом, чисто машинально перебирала чёрные чётки с жемчужинами. Франсуа разместился на стуле возле входа и крутил в руках кинжал из дамасской стали, рукоять турецкой работы которого была усыпана драгоценными камнями. Когда принц вошёл, всё тотчас подняли на него взгляды. Уставшие, скорбные. Он поёжился. Карл проснулся и протирая глаза, попытался понять, кто это вошёл. Узнав брата, он лишь поджал губы. – Что-нибудь новое? – осведомилась Екатерина. – Резня распространяется за пределы Парижа, - этим было всё сказано. – В городе смогли успокоить народ? – Ну как сказать... Судя по тому, что я слышал, живых протестантов здесь осталось немного. Так что вырезать уже больше некого. – Что ж, значит, эту битву мы выиграли, – холодно рассудила Екатерина. – Но какой ценой! – воскликнул Франсуа. – Когда Бог устроил всемирный потоп, его это не останавливало. – Но мы не Боги! – простонал Карл. – И нас за это обязательно ждёт кара свыше! Королева как-то по-дьявольски расхохоталась. – Кара? Да мы и так уже прокляты! Чувство вины, дети мои, если уж мы говорим о нём, остаётся до конца жизни. Но нужно запрятать его глубоко в душе. Мы пока что правим этой страной и нам нужно быть сильными. Анжу подошёл к окну и отодвинул край портьеры, заглядывая за неё. Перед ним в утренней дымке расстилался город. По улицам бесконечными потоками больше не двигались толпы, но даже отсюда можно было разглядеть нагромождения трупов, просто сваленных на мостовых. Бездушное кровавое месиво. Уже не живые люди. Капал мелкий дождь. Смешиваясь с кровью, он стекал по узким улицам бордовыми ручейками. Над Парижем вились дымки от потухающих костров. Они поднимались к серым таким же бездушным небесам, закручивались под облаками и исчезали в бесконечности. Город затих. Всё уже свершилось.