Из другой оперы

      Прошла неделя. Весь этот отрезок времени Эмма была крайне занята. Подготовка к олимпиаде, поздние разговоры с подругой по телефону, приезд Нормана…       За эту неделю Свон практически не принималась думать о своем будущем, как у неё обычно случалось в подобные, не самые лучшие времена. Приходя со школы, не способная на какие-либо трудные действия, она делала часть уроков, принимала душ и ложилась спать, а недоделанные с вечера уроки заканчивала утром. Такой график, надо сказать, утомлял её, но с другой стороны так было легче. Отгородиться от всего и пустить всё на самотёк — наверное, такую тактику своей жизни и решила выбрать блондинка.       В один из вечеров, когда у Нормана не было ночной смены, она решила, скажем так, рискнуть и остаться ночевать с ним в одной квартире. Она боялась, что он снова станет приставать к ней, старалась не пересекаться с отчимом. Сидя в комнате и ожидая, когда шум на кухне, где и находился мистер Свон, утихнет, она спокойно читала книгу. Она не была интересной, но девушка пыталась себя хоть как-то занять. Уроки были сделаны, время чуть-чуть перевалило за отметку восьми вечера, так что у неё впервые за неделю появилось свободное время. Положив книгу на пол возле кровати, Эмма легла на этой же кровати, раскинув руки в разные стороны, и уставилась в потолок.       Приближался её день рождения, который она ждала с нетерпением. Многие считали это странным, ведь, наоборот, все стремятся получать от жизни максимум именно в юношеские годы. Но для Эммы её день рождения — в этом году ей будет семнадцать — был важным днем, ведь это будет означать, что совсем скоро, через год, она окончит школу и уедет как можно дальше от всего этого. Конечно, до двадцати одного года она будет по-прежнему зависеть от опекуна, но после восемнадцати лет, окончив школу, она поступит в колледж и съедет. От Нормана. От своего прошлого.       Нет, она, безусловно, любила этот город, свою жизнь. Прежнюю жизнь. У неё здесь была великолепная подруга — Мэри Маргарет, хоть какие-то знакомые, буквально каждая улочка в её районе была связана с какими-то теплыми моментами её детства. Но сейчас, из-за Нормана, она хотела уехать как можно дальше от всего этого и начать новую, лучшую жизнь. Бланшар же её очень поддерживала, хотя и не хотела расставаться с блондинкой, понимая и признавая, что ей действительно лучше уехать отсюда подальше.       Девушка практически не думала о Джонсе. Да, они встречались пару раз в школе, обмениваясь лишь короткими фразами. И, надо сказать, для себя Эмма решила, что так даже лучше. Возможно, парень понял, что она не собирается продвигать их отношения дальше того, чего они достигли. А чего, собственно, они достигли? Приятельских отношений. Да, именно так — они прекрасно общались, Киллиан был приятным собеседником и хорошим слушателем. Также у него отмечалось прекрасное чувство юмора. Но это ничего не меняло и уж тем более ничего не доказывало.       Отношения Бланшар и Нолана развивались. Насколько Эмма знала, они встречались чуть ли не каждый день и ходили гулять или, к примеру, в кино. За всё время, что они официально встречались, — примерно две недели — они побывали в кино пять раз. Нет, шесть. Да откуда же у Нолана столько денег?!       Свон была искренне рада за подругу, ведь в её жизни всё было хорошо. Любящие её родители, отличный парень и множество знакомых — что ещё нужно для хорошей жизни? Смотря на неё, девушка мечтала, как у неё самой будет работа, любящий муж и дети. Хотя последнего она немного боялась, ведь не знала, сможет ли она стать хорошей матерью. Джоанна, безусловно, стала прекрасной мамой. Она смогла стать Эмме родной. Но всё-таки родные родители бросили девушку. А вдруг что-то заставит бросить её собственных детей?       Нет. Она никогда бы этого не сделала, именно по той причине, что знает, какого это — быть брошенной. Быть маленькой потерянной девочкой, которая каждый вечер тихо плакала в своей кровати, зовя маму, которой не было.       У неё обязательно будет прекрасное будущее, она приложит для этого все силы.       Роясь в своих мыслях, блондинка проворонила момент, когда Норман покинул кухню. Присев на кровати и потирая виски двумя руками, девушка пыталась услышать хоть какие-то звуки, означающие его присутствие, но было тихо. Тихо отворив дверь своей комнаты, она прошла на кухню. Там сидел мистер Свон.       — Эмма, присаживайся, — сказал отчим. Девушка инстинктивно отступила назад, после чего мужчина сразу добавил: — Не бойся. Садись. Я приготовил пасту, перекуси, а то скоро совсем на быстрой еде жить будешь.       Свон осмотрела его внимательно, вглядываясь в каждую черточку его лица. Он был абсолютно трезв, выглядел серьезным. И почему-то блондинке показалось, что сегодня именно тот день, когда он не будет пытаться делать то, чего так отчаянно хотел. Карие его глаза смотрели изучающее, словно он долго не видел девушку, каштановые волосы были в немного растрепанном состоянии — прям как раньше, когда была жива мать Эммы. Подумав, не аукнется ли ей это, блондинка медленно присела за стол, напротив отчима, обратив внимание на уже заранее подготовленные столовые приборы и тарелку. Сглотнув, она молча положила в тарелку немного приготовленной отчимом пасты, внимательно за ним следя.       — Как в школе дела? — отправляя в рот пищу, поинтересовался он. На его лице не было никаких признаков того, что ему действительно есть дело до её жизни, вопрос был задан, скорее всего, из приличия. Эмме показалось это странным.       — Неплохо, — коротко ответила блондинка, также приступив к трапезе. Поняв, что тишина начинает давить на неё, она в ответ спросила: — А как у тебя на работе?       — Я уволился, — преспокойно ответил мужчина, сверля взглядом падчерицу. У той душа ушла в пятки, ведь это был не самый лучший расклад. И хотя она очень этого боялась, Свон старалась не показывать свой страх. — Зато устроился в одну немаленькую фирму водителем. Там зарплата побольше.       Эмма еле слышно вздохнула. Хоть это и означало, что чаще всего в темное время суток Норман будет дома, это всё же было лучше, чем если бы он никуда не устроился.       — Думала уже, как будешь отмечать свой день рождения? — он встал, беря в руки свою пустую тарелку и ставя её в раковину, после чего обернулся к падчерице.       — На самом деле, я хотела пригласить пару друзей сюда и тихо посидеть, — призналась девушка, поглядывая на Нормана, который в свою очередь пристально на неё смотрел.       — Я просто к чему это веду, — он посмотрел в календарь, что висел на холодильнике, — у меня в день твоего рождения как раз намечается небольшая поездка по работе. Нужно будет кое-что доставить в Чарстон, так что меня снова не будет четыре-пять дней.       Эмма усмехнулась. Её крайне настораживала его новая работа, хотя, казалось бы, почему? Но девушка, отбросив эту мысль, задала вопрос, мучавший её весь вечер:       — Пап, зачем всё это? — да, и после всего она называла его отцом. Какими бы не были их отношения сейчас, он был и остается её папой. Кто, как не он, всегда был рядом, покупал мороженное, когда Джоанна была против, читал сказки на ночь? Ведь Норман тоже стал ей отцом, и иногда ей так хотелось верить, что все его приставания к ней окажутся просто страшным сном. — Ты завел со мной эту беседу, у нас подобного давно не было.       — Эмма, — тихо сказал он, продолжая оставаться на своем месте.       — И вообще, почему ты стал таким? Стал приставать ко мне? Зачем? — она говорила спокойно, затаив дыхание. Её очень интересовала правда, она хотела узнать всё. Но вместе с тем Эмма понимала, что пересекает опасную черту, и неизвестно, как Норман на всё это отреагирует.       — Почему, — усмехнувшись, повторил шатен, посмотрев себе под ноги. — Я просто беру своё, — от этого властного и жуткого баритона мужчины у девушки пробежались мурашки вдоль позвоночника.       — Я не понимаю, — прошептала Свон, пытаясь предугадать его дальнейшие слова и действия.       — Забираю своё, — вновь заговорил он. — Я потратил свои лучшие годы на тебя. Мы с Джо так хотели ребенка, но она была бесплодна, и тогда мы решили взять малыша в детдоме. Придя в тот злополучный детдом, она сразу заметила тебя в углу и сказала: «Вот она, наша дочь», — как сейчас помню, как загорелись её глаза, — он вздохнул. Эмма видела, ему тяжело давался этот рассказ, да и что сказать, ей самой стало не по себе. Но она была рада тому, что смогла выдавить из него откровения, в душе немного радуясь своей маленькой победе. — Но я почему-то сразу понял, что это меня никак не осчастливит. Я был рад лишь за Джо, ведь тогда она обрела семью — меня и тебя, — после этих слов он перевел взгляд на падчерицу. — Мы тратили на тебя деньги, одевали тебя, старались дать тебе всё, и если она была счастлива, то я с годами понял лишь одно — ты забрала у меня всё. Мои силы, молодость, мою любовь, ведь как мы взяли тебя, она стала больше времени уделять тебе.       — Погоди, — тяжело дыша, остановила его Эмма. У неё в голове не укладывались его слова: «Ты забрала у меня всё». — Всё дело в ревности к маме или ты действительно считаешь, что во всем виновата я?       — А кто же ещё, Эмма?! — он уже кричал, сверху вниз смотря на блондинку. Та молчала, тяжело дыша и стараясь смотреть куда угодно, только не на него. — А теперь, когда Джо умерла, я могу получить от тебя хоть что-то взамен потраченного времени, молодости. А ты такая, — он остановился, явно подбирая слова, — молодая, красивая, невинная…       После этих слов Свон, не выдержав всего происходящего, покинула кухню и заперлась в своей комнате. Присев на пол около кровати, запустив руки в волосы, она всё еще пыталась переосмыслить всё, что услышала только что. То есть, все эти годы, всё то время, которое, как она считала, они были семьей, были фальшью? Все эти двенадцать лет он ненавидел её за то, что она появилась в его семье, разрушила, как он думал, его любовь? Неужели у неё никогда не было ничего настоящего, кроме Джо?..       Она не даст волю собравшимся в уголках глаз слезам. Эмма не заплачет, не даст этой правде разрушить её жизнь.

***

      Неделя же для Киллиана вышла довольно спокойной. Он довольно быстро привык к новой школе, к новым одноклассникам. Парень нашёл себе неплохого товарища в лице Робина, продолжал общаться с Дэвидом.       Робин оказался не таким уж и плохим парнем. Ему, как, собственно, и Дэвиду, было семнадцать. Как считал сам Киллиан, Локсли был уж чересчур честным и правильным. Но в то же время это радовало — не часто встретишь в современном мире подобных людей. Он был отличным другом, довольно веселым и, подобно Эмме, совсем не испорченным. Ему не были интересны пьянки и, как он говорил, «развлечения для взрослых» — туда входили, в основном, походы в клубы. Об остальном они и не разговаривали, ибо Джонс понимал, что тогда новый друг и вовсе начнет проклинать всё на свете.       Брюнет не рассказывал никому о Миле, предпочитая держать свою боль в себе. Да и в последнее время он практически не вспоминал о ней, времени особо не было. Из-за постоянных вылазок с Робином и Дэвидом их в классе уже прозвали «святой троицей». Это отвлекало.       Также он всё чаще думал о Свон, особенно после того, как они мимолетом встречались в школьных коридорах. Его план заполучить её по-прежнему оставался в силе, хотя сейчас уже не только из-за интереса, но и от желания Киллиана быть к этой девушке ближе. Она привлекала его не только внешне, она также была отличным собеседником. Но давить на блондинку парень не собирался — для неё этот опыт общения с противоположным полом, как он считал, был первым.       Сам того не замечая, Джонс сравнивал их. Милу и Эмму. Да, они были разными, и Джонс думал, что никто и никогда не займет место его первой девушки, которую он всё ещё не забыл. Мила — такая веселая и активная, жизнерадостная, общительная, любящая опасные авантюры. Эмма же была полной её противоположностью — довольно тихая и спокойная, относящаяся ко всему с презрением. И брюнет не считал, что оно было лишним. В конце-то концов, не все в мире белые и пушистые, и, похоже, Свон знала об этом не понаслышке.       Что же творится у неё в душе? Какие тайны хранит она в себе, раз она не желает просто наслаждаться жизнью? Киллиан не знал, хотя очень бы хотел узнать.       В конце недели Джонса, Локсли и Нолана пригласили на вечеринку в честь дня рождения их одноклассника. Для брюнета это странным не было — хоть он пребывал в Нью-Йорке от силы пару недель, он всегда был заряжен позитивом, что не укрывалось от взглядов окружающих.       Вечеринка проходила в каком-то частном доме на окраине Нью-Йорка — кто был его хозяином, наверное, никто из присутствующих не знал. На все вопросы сам же именинник отвечал что-то вроде того, что всё законно. Собственно, никого и не волновало, чей это дом — единственное желание каждого гостя сводилось к хорошему и веселому времяпровождению. Из выпивки было пиво и коктейли, которые пили в основном одни девушки и, как приметил Киллиан, довольно не плохие. Всю дорогу до того самого дома — Киллиан, Робин и Дэвид решили ехать вместе — Локсли старательно твердил что-то о том, что выпьет совсем немного. На вопрос друзей о том, какой же смысл он видел в своей поездке на эту вечеринку, парень утверждал, что виновник торжества — его неплохой товарищ. Джонс же понимал, что в данном случае дело, скорее всего, в даме. И он даже догадывался, в какой. Он неоднократно видел, как его новый друг засматривается на девушку из того же класса, где училась Эмма. Кажется, он даже видел их вдвоем в спортзале.       Основательно напиваться Киллиан, подобно Робину, не собирался — особого пристрастия к алкоголю он не имел, пил не так часто, а Дэвид вообще пить не собирался.       Людей было довольно много. Буквально через десять-двадцать минут ребята разошлись по разным компаниям, и Джонс, взяв пиво, сел на диване. Почему-то вечеринка не вызывала у него никакого удовольствия, как было раньше, наоборот — он хотел вернуться в отель, в свой номер. Ему и самому казалось это странным, но он скинул всё на не задавшееся с утра настроение. Сделав глоток, он поморщился — качество данного напитка, который парень с трудом смог бы именовать пивом, оставляло желать лучшего. Отставив стакан, он расселся поудобней, раскинув руки на спинку дивана по обе стороны, принявшись наблюдать за происходящим вокруг.       На диван присела небольшая компания, состоящая преимущественно из девушек, бурно что-то обсуждающих, сопровождающих чуть ли не каждое предложение смачным ругательством. Вокруг все танцевали под музыку, доносящуюся откуда-то с кухни, пили, смеялись, разговаривали. Где-то в толпе он заметил и Робина с Дэвидом — что-то обсуждая, его друзья с кем-то разговаривали. Но тут к нему подсела девушка, которую он уже где-то видел. Точно, это была Реджина Миллс — та самая девушка, которая нравилась Робину и которая разговаривала и Эммой.       — Привет, — пропела она, придвинувшись достаточно близко к парню. Мельком глянув на Локсли, брюнет отметил, что тот изредка бросал в их сторону недовольные взгляды.       — Привет, — безразлично ответил Джонс, бросив взгляд в сторону отставленного стакана с недопивом. Он уже примерно понимал, о чем пойдет беседа, но предпочел молчание.       — Я Реджина, — она протянула ему руку. Аккуратный красивый маникюр, ухоженная — было видно, что она всегда старается выглядеть прекрасно. Она и вправду выглядела превосходно, но у Киллиана по-прежнему не было никакого интереса.       — Киллиан, — ответил он, спустя пару мгновений протянув свою руку. Парень оставил легкий поцелуй на тыльной стороне её ладони, и девушка слегка приподняла брови в удивленном жесте, но, тут же совладав с собой, сказала: — Почему сидишь один, Киллиан?       — Сразу на «ты»? — усмехнувшись, сказал Киллиан. Да, разговор обещал быть ещё более скучным, чем он предполагал. Брюнет видел, что понравился новой знакомке, но сейчас она его не интересовала, не сейчас. «Что, после Свон у тебя слишком завышенные стандарты? Теряешь хватку, приятель», — сказал он сам себе.       — А чего медлить? — она слегка склонила голову набок, сев поудобней и закинув ноги на диван.       — Не привлекает компания, — прямо сказал брюнет, и выражение лица его собеседницы заставило его немного задуматься о том, какую едкую и в то же время немного обидную фразу сказал он ранее. — И я сейчас не про твоё общество, душа моя, а про остальных людей.       Девушка обворожительно улыбнулась, переместив ладонь, до этого покоившуюся на коленях брюнетки, на его затылок, начав мягко его массировать.       — Тогда, может, поболтаем?       — Нет, — он вспомнил аналогию знакомства с Эммой, и это заставило его слегка улыбнуться. Нет, он не хотел как-то грубить Реджине, ведь она была довольно милой и приятной, просто не было настроения. — Смотри, — он посмотрел в толпу, где буквально минуту назад видел Робина. Он всё также стоял на своём месте, делая вид, что совершенно не заинтересован тем, что девушка, явно приглянувшаяся ему, общается с его другом. — Там находится мой друг — Робин — и ты ему нравишься. И не спрашивай, откуда я знаю, — он перевел взгляд на брюнетку, уже догадывающуюся, к чему клонил Джонс. — И я не хочу портить его надежды на то, что вы можете начать общаться. Чисто из принципа. А теперь простите, миледи, вынужден откланяться.       Он встал со своего места, на ходу поправляя слегка задравшуюся футболку. Недолго думая, он посмотрел на оставшуюся сидеть на месте Реджину, которая пораженно смотрела в ту сторону, куда недавно смотрел и сам Киллиан. На её лице отражался целый калейдоскоп эмоций — от неверия до искреннего удивления. И Джонс не понимал, чем это обусловлено.       — Удачи, — добавил он и отправился на поиск друзей. Внезапно Реджина окликнула его.       — Киллиан! Постой! — она подошла к нему, слегка запыхавшаяся, встав перед ним. Сглотнув, она продолжила: — Если она тебе нравится, добивайся её. Я про Эмму, — он усмехнулся. — Понимаешь, нас сложно назвать лучшими подругами, но у нас всё равно довольно неплохие отношения, и… я знаю, как ей тяжело доверять людям. Если она тебе действительно дорога, — она сжала рукой его предплечье, смотря прямо в глаза, практически не дыша. Парень видел, что её эмоции, жесты, слова — всё было искренним. Гораздо более искренним, нежели в самом начале их беседы. — Докажи ей это, — закончила брюнетка и отправилась куда-то в другую комнату. Кажется, несколько мгновений назад он видел там Робина.       Нашёл он Дэвида там же, где он с Локсли стояли до этого, разговаривая с другими ребятами. Соврав про внезапное ухудшение самочувствия, он вызвал такси и отправился в отель.       Приняв душ и переодевшись, он быстро расправил кровать и плюхнулся на неё, думая о том, что нужно взять номер телефона у Эммы.