Смятенность мэтра

      14 миртула, Год Безумных Драконов.              Проявляя разумную осторожность, неофит ордена Солнечной Души, проведавший одну из своих «делянок» и собравший прелюбопытный «урожай» мелких кварцевых кристаллов, всмотрелся в магический шар собственного производства. В дневном переходе от цели его следующего посещения обнаружилась группа бединов, отбрасывающих длинные утренние тени. Вооружённый отряд останавливался рядом с прошлогодним трудом неофита ордена Солнечной Души. Опытные кочевники не помнили, чтобы на этом месте зарождался оазис, и с опаской относились к любому последствию деятельности шадоваров, как гласили слухи, распущенные по Анавроку кое-кем очень грамотным, желавшим мира во всём мире.       Наблюдающий через магический шар промотал барханы в ту сторону, куда долго и пристально вглядывался командир собирающегося с ночёвки отряда. Оазис Ма-Атар. Очень много лет как его захватила торговая организация Зентарим, для которой теперь что ни утро, то кровавый рассвет. Шейды, пользуясь Планом Теней, позволяющим в два с лишним раза сокращать расстояния, появлялись внезапно и уходили бесследно. Естественно, что их излюбленное время жатвы – сумерки, когда тени гуще и длиньше всего. Жентилары тоже не лыком шиты, умеют драться и восстанавливать потери, однако постройки, хорошо защищавшие от набегов бандитов, кочевников и хищного зверья, оказались ловушкой - шейды легко минуют стены. Собственно, бой был вчера. Сегодня караван уже никуда не тронется из Ма-Атар. Лишь гонец на скаковом верблюде отправится на север, возможно, что даже успеет преодолеть десятки миль по торговому маршруту, но ему суждено попасть в засаду того отряда охотников, каким-то образом заранее предупреждённых о караване Зентарима. Наблюдатель предположил, а потом прорицающими чарами подтвердил: бединам их сдали ламии из Львиного Глаза, который женты обходили стороной, так и не сумев отвоевать крупнейший и богатейший водой оазис в знойных песках Четверти Пустоты – области Анаурока западнее Саяддара.       Нависая над шаром, прикидывавшийся святошей всадник так построил свой маршрут, чтобы проехать прямо над старинным колодцем. В худшей традиции Зентарима туда сбросили труп больного лихорадкой бедина и засыпали. Неофит ордена Солнечной Души методично реанимировал такие колодцы, так и с этим поступил, обеззаразив. Он уже достаточно насобачился буравить магией создания отверстия по двойной ширине своих плеч, глубиной в пять-семь ростов и со стенками, имитирующими древнюю кладку для укрепления стен. Своей выдающейся тайной досягаемостью нащупав водную жилу, питавшую грунтовый колодец, медленно плывущий на корабле пустыни неофит ордена Солнечной Души посеял там зерно воды, проконтролировав процесс завязывания стихийного узла. Для оазиса мало – для колодца идеально. Осталось отыскать набожного бедина и двеомером сновидения ниспослать ему «вещий» сон от имени Жёлтого Бога – как не раз уже делал раньше.       Восседающий на быстро зашагавшем верблюде обратил свой магический взор прямо по пути и упёрся в Стену Павшего Джинна. Этот высоченный хребет почти на пару миль возвышался над средним уровнем Большого Песчаного Моря. Верхняя его часть действительно напоминала идеальную стену, поворачивающую ветра и тормозящую тучи. Неофит ордена Солнечной Души, скрепя сердце, мазнул взглядом по расположившейся тут каторге. Исфангкёсаф, вождь племени серых асаби, живущих в сырых Шахтах Битых Колен, регулярно захватывал или покупал рабов, пользуясь услугами магов Зентарима, по отлаженной схеме доставлявших невольников в виде каменных статуй. Преступный бизнес окупался рудами и самоцветами, добываемыми подневольными шахтёрами в разветвлённых и скользких пещерах под неоскудевающей Стеной Павшего Джинна. Да, несправедливо, зато все живы, тогда как в случае боестолкновения прольются реки крови, а при спасении хитростью понадобится организовывать быт и дальнейшую жизнь всех вызволенных, многие из которых, как личности – сломаны. Цинично, да, однако горстка людей, халфлингов и представителей других рас ничто по сравнению с количеством порабощённых красными волшебниками Тэя или жителями жестокого Подземья, где угнетения слабых сильными – это повсеместное явление. И глупо противостоять этому, поскольку в достатке богов и демонов, готовых поработить такого борца в назидание остальным героям. Даже на небесах так называемые «просители» не что иное, как форма рабства – вечного.       Неофит ордена Солнечной Души сочувствовал рабам, но всё, что он мог для них сделать, это потренироваться в удалённом использовании вызова меньших элементалей земли, чтоб отчаявшиеся сбежали на План Фугу, присоединившись к душам умерших, или чтоб «судьба» наказала излишне жестокого асаби-надсмотрщика.       Пронёсшись над идеальной дорогой от Шахт Битых Колен мимо вялой речки с отарой пасущихся овец, человек глазами своего перевоплощённого в сапсана фамильяра глянул на приближающуюся цель сегодняшнего пути. Волшебный питомец без труда различил лёгкую сакральную ауру вокруг «собрата», кружащего над крупным оазисом. Это значило, что всё ещё зоркими глазами пожилого Буревестника, породистого балабана из рода соколиных, снесённого и вылупившегося в Смутное Время Года Теней, смотрел соколятник Зар-зур. Этот битый жизнью, одноногий и одноглазый старик вырастил и воспитал не одно поколение ловчих птиц, полусекретно практикуя некоторые приёмы друидизма и хитро пряча свои знания за мудростью благородных седин, вот уже седьмой десяток лет всё не торопящихся в могилу - и не бывших обузой для кочующих родных. Буревестник узнал Абада, хотя тот и облетел его оазис по широкой дуге.       - Мир вам, странник, - выделил он, чётко отличая от кочевника. - Ат-Ар Беспощадна всего более в полдень, - завернул почти что прискакавший на верблюде бедин, раз пять за последние полчаса рассматривавший в бинокль одинокого гостя, то ли загорелого белого, то ли чондатанца, то ли полукровку калишита или рашеми. Новенькое копьё со сверкающим наконечником было угрожающе наклонено в половину прямого угла.       - И вам мир, Десаи, - безошибочно определили их племя в ответ, дав традиционный отклик на приветствие. - Во истину, благословен каждый полдень нашим Жёлтым Божеством, - напевно помолился странник, показав превосходное знание и говор мидани. Не выпуская уздечки, он сложил руки, оправдывая надежды стражников благословением, за которым обратился к силе реликвии Латандера, помогавшей косить под натурального неофита.       - Я Залим, - басовито представился командир группы, одним ловким движением высвобождая край куфии из-под игаля, чёрного с золотой нитью и парой кисточек. Открылось настороженное лицо молодого мужчины. – А это Тахнун и Рарадж.       - Андреас, неофит ордена Солнечной Души, - человек сделал ответную любезность, столь же ловко высвободив край тагельмуста из-под латной броши святости, что с левого боку солнечно-жёлтого тюрбана сияла золотым солнцем о двенадцати заострённых лучах – символом Амаунатора, наиболее почитаемого бога в Империи Нетерил. Много ликов - суть одна.       - Вы к нам или в караван-сарай Алигбакр, странник Андреас? – Перейдя на родной язык, прохладно спросил Залим, которому по статусу не полагались усы. Чёрные глаза сверлили загадочного чондатанца, являвшего собой вопиющую загадочность: путешествует по Анавроку в одиночку, не пропылился, сидит на поклаже меж горбов верблюда - с ногами кренделем! - не говоря уже о головном уборе, распространённом у кочевников Равнины Стоячих Камней.       - Конечно, я объеду, Залим, - чуть улыбнулся чондатанец, выглядевший лет на пять младше обветренного собеседника, который представился первым и сейчас сомневался в правомочности этого шага.       Чтобы не превращать слова в издёвку, представившийся Андреасом мазнул взглядом от раскинувшегося меж пальм лагерю десаи, где он успел насчитать двести семьдесят четыре человека с разделением по дюжине кланов да за вычетом гостившего у Даргама Дабуджеба, шейха племени десаи, эфенди Арина ибн Аййаша из племени Алигбакр с сыновьями Анмаром и Амином, в сторону караван-сарая и почти безостановочно продолжил:       - По шести путям товары льются на Оазис Дождя – моя тропка седьмая.       - Я не слышал ни о каком ордене Солнечной Души, - всё ещё хмурился воин, заслуживший статус командира. Просто сегодня выпал его жребий дежурить в самое пекло, когда большая часть народу безмятежно дремлет с полными животами.       - В древние времена, - вздохнул молодой мужчина, уже знавший, какую неприязнь вызывает любое упоминание Империи Нетерил, - существовал орден с названием Братство Солнца. Его монахи и священники несли простым людям слово и помощь Амаунатора. Бога прокляли и предательски забыли, но служение продолжается и поныне – орден Солнечной Души ведут утренние зори Командира Творчества.       - Так бы прямо и сказали, странствующий неофит Андреас, что поклоняетесь Латандеру, - буркнул Залим, знавший Лорда Утра и предания касательно Братства Солнца, развалины монастырей которого одни из наиболее уцелевших в Анавроке.       - И Вокин, любезный Залим. Золотая Леди и Жёлтая Богиня достойны восхищения! Полновесные империалы с чеканкой священных символов, к вящей их славе, меняю один к одному золотому любого государства, - добродушно добавил коммерсант, имевший наилучшее оборудование для чеканки монетарного золота каким угодно шаблоном – многотысячно отработанный двеомер фабрикования всегда был к его услугам. Таким образом назвавшийся Андреасом и добытые трофеи легализовал, и к вере приобщал, и современные ходовые монеты добывал для оплаты без вызывания подозрений бросающейся в глаза новизной. – В счёт доброго знакомства, – добродушно улыбнулся он в холёные усы цвета коры залантара. Ловко вращаемая меж пальцев золотая монета была подброшена и проворно поймана, ярко сверкнув на полуденном солнце.       С виду невооружённый Андреас улыбался обезоруживающе, успев внушить достаточно доверия, чтобы никто из бединов не дёрнулся. И он знал, что гордость этого кочевого народа не позволит принять подачку:       - В счёт доброго знакомства, - куда более дружелюбно кивнул Залим, оценивший превосходное качество монеты с рунической надписью по гурту: «Всегда существует ещё один восход». В ответ из его мошны была выужена и подброшена кривенькая и потёртая золотая монета с ликом какого-то герцога из Кормира – вес почти на четверть меньше. Золото творило чудеса, впрочем, как навсегда. – Я буду рад видеть вас у моего очага, Андреас, вечером у нас в племени будут гуляния за новую стоянку.       - О, после моего привоза готовьтесь вновь раскошелиться, товарищи! – Усмехнулся Андреас, похлопав правой рукой по тюкам под собой. – Однако, прошу меня простить, - печально продолжил он, сожалея, что в целях скрытности вынужден ограничиваться в любовании самобытной культурой кочевников. Вот если бы он намеренно пришёл в оазис, занятый исключительно десаи… - Есть девушки, что страждут ночных встреч со мной – они не поймут и не простят отлучки или в стельку пьяной отрыжки, - выдал он набившую оскомину шутку.       У оазиса Илиил, как звучит Дождь на мидани, всегда стоит минимум одно племя из первой четверти «золотой сотни», совместно отстоявших это обильное перепутье от агрессии Зентарим. Десаи – просто следующие из череды.       - О-о-о, - протянул Залим, а его подчинённые были более приземлённые и догадливые, поскольку сами засматривались на «официанток» караван-сарая. Впрочем, женатый и уже дважды отец несомненно вспомнил о том, что богиня пустыни Ат-Ар каждую ночь блудит с богом смерти Н-Асром, и тоже скабрёзно улыбнулся: - Я слышал, что монахи придерживаются строгих обетов, включая воздержание.       - Потому-то я до сих пор всего лишь неофит, - состроил скорбную мину Андреас, и первым рассмеялся, так со смехом и тронув своего верблюда в обход кочевья.       Собственно, многие девушки из племени нашли способ радостно улыбнуться Андреасу, оторвавшись от своих обязанностей. Хоть оазис и раскинулся на несколько миль и обладал аж двумя водоёмами, а после ливней на прошлой декаде всеми тремя, но всё равно прибытие кого бы то ни было быстро становилось новостью. Очередной внезапный визит некоего Андреаса и вовсе поднял на уши всё сонное царство караван-сарая и базара, всё утро гудевшего разворошённым ульем, поскольку кочевники сперва устроились, отмылись и постирались, потом нарядными «выходят в свет» праздновать и заводить знакомства. На четвёртый день базар, на следующее утро ранее стоявшее тут племя откочёвывает дальше в своём бесконечном странствии по Анавроку, а вечером оставшиеся закатывают пир горой. В этот самый день неофит ордена Солнечной Души и соизволил прибыть.       - Здравствуйте, неофит Андреас, - глубоко поклонился десятник местной стражи, выказавший уважение обычаям другого народа.       - Здравия, Ишраф, - прибывший слитным движением легко спрыгнул с немалой высоты горбов верблюда и пожал руку двоюродному брату Арина, эфенди оседлого племени Алигбакр. В свою очередь, чондатанец последовал традициям бедина, при мужском обнимании поочерёдно соприкоснувшись щеками, в ответ тоже похлопывая его по плечам и спине.       - Мы очень ждали тебя на предыдущую пересменку, - прямо и укоризненно заявил бородач с кучерявой лопатой, лично принимая уздечку от верблюда, чтобы повести к привязи на территории караван-сарая. – На весеннее равноденствие у нас разминулось три племени – более тысячи человек собралось на грандиозное торжище и празднество в честь Ат-Ар Беспощадной! – Ишраф поднял правую руку, указывая на солнце.       - Чем выше спрос – тем выше цена, почтенный Ишраф, - глубокомысленно заметил коммерсант.       - О, да вы нас так по миру пустите, дорогой Андреас, - посетовал племянник шейха, приценившийся объёмистым к тюкам, которые никто не торопился бежать снимать с верблюда, однозначно напоенного зельями выносливости и скорости. Охранять товар будет лично десятник вместе со своим взводом, грамотно распределённым поблизости.       А вот и сам седовласый Аййаш ибн Амир вышел встречать в парадной аба – безрукавный халат из мягко выделанной кожи василиска, как всегда, переливался на солнце золотым шитьём и пестрил драконьими чешуйками. Под аба человек неизменно одевал простую белую рубаху до пят – она сочеталась с его благородными сединами.       Как обычно, после приветствий оба прошли в гостевую часть хозяйской зоны караван-сарая, последовала обязательная церемония чаепития с кормлением дорогого гостя отменными блюдами национальной кухни бединов, что так высоко ценил и смаковал представляющийся Андреасом. Сноха шейха лично обслуживала мужчин за столом, подавая невероятно вкусные блюда, сготовленные её домовитой свекровью. Кстати, в самую первую встречу и во вторую тоже Аййаш ибн Амир не удостаивал неофита чести быть приглашённым в святая святых – свой дом.       - Ох, спасибо, вам, хозяин и хозяюшки, здорово порадовали вы меня новыми рецептами – всё было просто объеденье, - воздал должное гость, наевшись от пуза. Абад, сидевший на специальной жёрдочке, соколиным клёкотом тоже выразил довольство тем, как его сегодня потчевали парным мясом ягнёнка.       - Отрадно слышать, Андреас, - возлежавший на подушках шейх отставил кубок с козьим молоком дневного надоя и дважды быстро хлопнул в ладоши, давая знак домочадцам.       Пёстро задрапированная комната наполнилась ароматами кофейного напитка из собственного урожая.       – Надеюсь, мы часто вспоминались добрым словом, - улыбчивый старик тоже был мастак плести словесные кружева.       - У вас приятно бывать. Каждый раз еду с предвкушением… - и желанный гость отпил терпкого кофе, чья горечь на сей раз смягчалась сливками и капелькой экзотического мёда, придававшего напитку лесной полутон.       - Барханы исходят рябью чаще, чем наши лица морщинятся, - выдал Аййяш мудрость. И предоставил удобное ему пояснение: - Незыблемость традиций и новизна их подачи – наше главное достояние.       - Во истину, под вековечным солнцем дуют переменчивые ветра, - вернул подачу некий Андреас, смакующий содержимое пиалы маленькими глотками, прямо как мнимый сокол наслаждался кумысом. Маленькое племя Алигбакр насчитывало всего девятнадцать человек, умудрявшихся ухаживать за обширным садом одновременно с разведением десятков коз, ишаков, верблюдов и лошадей.       - Терпение – ключ к радости, - прокряхтел пронырливый шейх, облокотившийся на прикрытый подушками сундучок с золотом и наслаждавшийся женским очарованием своей супруги, выразившей любовь в кофейном напитке. Ему не хватало кальяна, но гость не приветствовал дурманящий дым.       Аййаш знал, что ему то уже как раз не надо было никуда откочёвывать из Оазиса Дождя. За этими словами неофит ордена Солнечной Души разглядел больше, чем хотел сказать старший в племени. Его семнадцатилетнему внуку ещё пару лет назад пришла пора познать кочевой образ жизни и жениться. Анмару когда-то в прошлом приглянулась девочка из десаи, он ждал приход именно её племени в доказательство верности детским симпатиям. Если десаи и не отдадут конкретно её замуж, то уж точно за время странствий сыщут Анмару невесту из своих девочек, чтобы породниться с вероятным шейхом племени Алигбакр, организующим жизнь в оазисе Дождя. Такая вот маленькая хитрость, чтобы большие племена не воевали за место становища – все прибывающие сюда формально становятся гостями местных бединов. И ещё одна мудрость жизни заключалась в том, чтобы мужчины Алигбакр не утрачивали связи с кочевой культурой и закалялись Анавроком наравне со всеми. Неофит ордена Солнечной Души ясно видел зияющий провал в поколении молодёжи от пятнадцати до тридцати. Но это касалось только мужчин. А вот девушками наоборот: восемнадцатилетний Тариуш из племени Лалаяр имел проворство в прошлом году обрюхатить Амани, четырнадцатилетнюю внучку Аййаша, и вынужден был осесть в оазисе Дождя, став представителем племени и торговцем шкурами, регулярно переправляемыми ему из родного племени. В отличие от десаи, круживших вокруг Пиков Скимитара, лалаяр проводили лето на Равнинах Стоячих Камней, осенью запасались в Саяддар, а зимой двигались по Мечу.       - День радости краток, - подкованный странник вернул национальную пословицу.       - Кхе-хе, вот ж юный жук, - весело рассмеялся Аййаш, поднимая руки в жесте сдачи. – И перекати поле когда-то осядет, - уел старик, оставив последнее слово за собой.       - Во истину, - молодой отсалютовал пожилому, обозначая дань уважения сроком в ещё одну пиалу, которую сам себе и налил, подлив до краёв и старику.       Несколько минут оба в тишине вкушали благостный напиток, любуясь игрой ветра с искристыми занавесями из зелёной газы. Затем пришло время торговой сделки. Кожаная сумка с древесным лицом, показывающим язык застёжки, слово бы сама прыгнула в светлые руки.       - Как вы и заказывали, почтенный Аййаш ибн Амир, бурдючки жаждущего с кумысом, кактусовой настойкой, финиковым вином, - из кажущейся бездонной сумки стали извлекаться умещающиеся на ладони мешочки из выделанной китовой кожи с тиснениями профиля Латандера на одной стороне и символической волной Истишиа на другой. – Кроме вкуса, остальное одинаково и на прежнем уровне: первый глоток утоляют жажду, второй преуменьшает страхи, третий приподнимает настроение, четвёртый за ту же минуту увеличивает потенцию, после пятого за тот же час наступает лёгкое опьянение, после седьмого средней тяжести, все двенадцать отправят пьяницу в оздоровительный сон. Большего лечебного эффекта можно добиться, если пить на солнечном свете, - перечислял коммерсант достоинства своего товара, доставая ещё девять карманных бурдючков с неиссякаемым вином, слегка меняющим привкус в зависимости от положения солнца.       - Охо-хо-хо, дюжина вместо семи, - покачал головой приунывший шейх. – Это ведь получается тридцать шесть тысяч. Прямо грабёж средь бела дня! – Полушутя воскликнул Аййаш, намеревавшийся разориться на свадебный подарок отцу невесты внука и самому Анмару даровать в добрый путь спасительный бурдючок жаждущего.       - Разлетятся, как горячие пирожки, - подбодрил продавец, скромно умолчавший о том, что знает о морже шейха, перепродающего эти волшебные изделия за четыре, а то и пять тысяч золотых монет. – И вторая ваша просьба исполнена, почтенный Аййаш ибн Амир, - сказал вежливый гость, доставая ещё дюжину, но теперь с дубовой пробкой вместо чёрного залантара и без мифриловой стежки швов, однако с теми же тиснениями. – Эти шесть по сотне - один глоток родниковой воды раз в пять минут, а эти по шестьсот – восполняются за минуту, если не забывать затыкать, конечно.       - Оптовая скидка?..       - Побойтесь Ат-Ар!.. – Тут же всплеснул руками откликающийся на Андреаса и придерживавшийся статуса полномочного курьера.       - Во истину, - нахмурился старик, вспомнив, как ему, порой, не хватало такого вот атрибута в снаряжении, когда приходилось давиться собственной мочой с соком кактуса, лишь бы не сдохнуть от обезвоживания. – Почтенный неофит Андреас, - пожевал давно растрескавшимися губами покупатель, - вы сами знаете, насколько дварфы прижимистые ростовщики. Возможно ль у вас взять ссуду?       - Прошу великодушно простить меня, но это не мой профиль деятельности – только полная оплата по факту, - извиняясь, развёл руками коммерсант, знающий, как шейх дорожит монополией на реализацию этих вот изделий.       - Что ж, тогда качнём весы в другую сторону. Ребятишки, тащите! – Воскликнул шейх всё ещё громким голосом. И отроки десятника Ишрафа, пыхтя и отдуваясь, втащили сундук. - Я слышал, неофит Андреас, - присвоил старший заслуги двух надрывающихся мальчишек, - что ты когда-то интересовался у Орирдера Сердце Жилы о сплаве мифрила и арорума, которым нетерезы выкладывали мозаику своих сигилов, - сказал шейх, мановением руки приказывая отпрыскам племянника открыть крышку вместительного сундука с мощными чарами, стерёгшими небесно-синие плитки. – Это стоит сотен бурдючков… - протянул шейх, довольно оглаживая свою белую бороду и не спуская с собеседника цепкого взгляда.       - Да вы дракона уговорите, почтенный Аййаш ибн Амир, - метко заметил продавец, превращаемый в покупателя. – Хотите перекупить весь мой товар, что я привёз с собой в оазис Дождя?       - О, я не столь беспощаден, как Ат-Ар. Удивите меня новизной, милейший Андреас, - широко улыбнулся щербатый боец, до сих пор способный подтянуться раз двадцать и отжаться не меньше. – А вы кыш отсюда, - шугнул он босоногую мелюзгу, почтительно молчавшую перед взрослыми.       Опытный бедин, он о многом догадывался, обладая поистине огромными связями. Гость первым взвинтил ставки, надеясь, что его игра будет поддержана. Однако результат превзошёл ожидания – в худшую сторону. Словно советуясь с богом, неофит ордена Солнечной Души молитвенно сложил ладони, зажав между ними кисточку жемчужных чёток.       Каждая эта плитка является компасом к остальным. Собранный сигил подаст сигнал действующему мифаллару. Драконы иногда теряют голову, в девяноста девяти случаях из ста пытаясь набить свою сокровищницу. Командующий десятками синих драконов Анаврока драколич Малигрис присягнул Теламонту Тантулу, Повелителю Тени и правителю Анклава Тени. Зентильская твердыня в Раваеррис полна имперских реликтов и потому слишком крепкий орешек даже для шейдов. И ещё много выводов следовало за этой ниточкой логики. Неофит не собирался раскрывать степень своей осведомлённости:       - Дефицит растит цену, - грустно выдохнул продавец, действительно удивив покупателя тем, что убрал пять своих самых дорогих изделий, вписываясь в приготовленную сумму наличных монет. – Как бедин знает о зыбучих песках, почтенный Аййаш, так и дварф ориентируется в рудах и сплавах… Не за пятнадцать, но за дюжину тысяч золотых, шейх Алигбакр, я всё-таки смогу вас приятно удивить сегодня на хаммам, - произнёс светлокожий.       Собеседник увидел, что молодец почти открытым текстом напрашивался в баню, причём, не при караван-сарае, где в прошлые разы устраивал блуд с рабынями, а общественную на бугре у второго озера, где останавливаются племена, пользующиеся ею и совместными усилиями поддерживающие в отличном состоянии. За счёт огромных линз, сделанных двеомером стеклования, превращающим песок в стекло, банный комплекс в ясный день всегда нагревался до паровых процедур. Но это были лишь домыслы Аййаша, поскольку гость алкал удовлетворить свою похоть, а не заводить знакомство с семьёй шейха десаи.       - Кхм… - угрюмый Аййаш крепко задумался, блуждая взглядом по богато украшенной гостиной. Потом улыбнулся и достал талисман везучего купца. Монета с женскими ликами богинь торговли и удачи звонко взлетела вверх и с хлопком оказалась зажата. – Как видишь, на удачу мне не стоит полагаться, - хитро прищурился шейх, демонстрируя профиль венценосной Вокин.       - Справедливо, - понятливо откликнулся неофит ордена Солнечной Души. И достал два изделия из кости всё того же здоровенного кита, обитавшего в бездонном океане Плана Воды. – В этом сосуде молотые кости домашнего скота или птицы при добавлении драхмы порошка прустита станут за декаду кормовой добавкой для быстрого роста или наращивания мяса перед забоем. Порция в чайную ложку даст один фунт прибавки в весе. Попытки превратить петуха в дракона породят несъедобного монстра. Кости разумного существа или смесь разных животных не способны стать кормом, как козья подкормка не окажет влияния на куриц. В этой плоской коробочке находится лечебная мазь солнечной Кеогтома, обезвреживающая яды и болезни. Курс регулярного обмазывания способен избавить от застарелых шрамов и морщин. Содержит пять порций, которых вместе хватит для полного обмазывания тела крупного мужчины-человека. Пустая баночка восстанавливается за декаду. В руках молящегося за здравие священника Жёлтого Божества мазь будет одинаково больно жечь лекаря и пациента, словно кипяток или кислота, но её хватит на полное обмазывание пятерых, а курс регулярных втираний целой баночки в культю способен вернуть конечность.       Старика впечатлило. Помимо Зар-Зура в его оазисе Дождя осел такой же седой жизнелюб Мансиф Рувалди, которому откусили руку и который на старости лет, чтобы не быть обузой родным, решил перестать кочевать и начал зарабатывать дрессировкой змей на охрану палаток и припасов – этот бедин тоже использовал сакральные силы природы. Но эти двое лишь крупинки в Большом Песчаном Море тех, кого искалечила Анаврок и кто готов был многое отдать, лишь бы вновь стать полноценным членом общества – за исцеление у клирика Жёлтого Божества!       - Простите, Аййаш, но вы неверно истолковали мои слова. Речь о том была, чтобы вы, блаженствуя в хаммам с десаи, воспользовались мазью для лечения одного из оплёванных кислотой воинов племени. А я всё также выкуплю сексуальные услуги четырёх жриц любви. Хочется узнать, какие новые эротичные мелодии и танцы они отрепетировали, - томно вздохнул молодой мужчина.       Истома прокатилась по его телу от сладких воспоминаний о том, как златокожая дамаранка Дора в прошлый раз пыталась крутить обнажёнными бёдрами и выставлять груди под звон латунных сагат в руках и наигрываемую смуглой Залибьех мелодию на сарода, бединского музыкального инструмента из семейства лютневых. Как в это время Нура ласкала язычком его чресла, а светлокожая Мари давала одной руке играться с её светлыми кудрями, а вторую сама вжимала в пышную сиську, поскольку «стремящийся полноценно вступить в орден» неофит боролся с грехом и мог лишь подвергаться дарению секса, но не ласкать в ответ ни одну из женщин, которых должно быть обязательно две и больше, дабы не возникали недостойные ассоциации с Ат-Ар в объятьях у Н-Асра, не являющегося ей супругом. Мужчина даже смежил веки, в который раз представив, как будут выглядеть ублажающие его девочки в припасённых для них нарядах из прозрачной органзы со вплетённой в ткань иллюзией плаща огненной осени, что развевалась бы за спинами танцовщиц, подарками подталкиваемых к самосовершенствованию и обретению счастья даже в рабской доле, не отнимающей возможности поклонения ни косам радостной Тиморы, ни завивающимся локонам завлекательно улыбающейся богини любви Сьюн – монетами-талисманами с чеканкой этих священных символов расплачивался называющий себя Андреасом.       - Кхм… Понимаешь, Андреас, у нас всегда полно работы, чтобы рабыни прохлаждались танцульками, - виноватым тоном заметил старик, решивший честно признаться сам, нежели дорогой клиент обнаружит несоответствующий ожиданиям сервис.       Аййяша и так пилила жена за то, что какие-то блудницы получают в подарок чудесные струны из китового уса и флакончики с маслами для придания коже особой бархатистости да с интимными кремами для лучшего скольжения и чувствительности при полной контрацепции с обеззараживанием. Как хозяйка, именно она распоряжалась всеми женщинами, включая четырёх молодых рабынь и двух старых бабищ, выполнявших чёрную и тяжёлую работу, пока молодки пряли шерсть или ткали материал для рубах.       – Я считаю, неофит Андреас, что тебе гораздо лучше завести личное знакомство с семьёй Дабуджеб и самому показать чудеса исцеления во славу Жёлтого Божества.       - Понимаю, - опечалился молодец.       Пора, пора уже было распутнику Андреасу смениться робким пузаном Симионом, росшим недорослем на харчах матери, простудившейся от шальной погоды прошлым летом и перед смертью наказавшей сыну передать на поруки церкви себя и остатки бережливо расходуемого состояния от неизвестного отца из Кормира (тысяча двести двенадцать золотых). Результат могущественного клонирующего двеомера Эидолон тоже был неофитом ордена Солнечной Души, тоже обладал некоторыми силами друида (для поддержания своего невероятно долгого существования, варки большей части лечебных зелий и отгона хищников), тоже доставлял товары, но вполне обычные в качестве толстого балласта и позже талисмана на удивление старожилов рутинных караванов в восточный оазис Горький Колодец, где сходилось пять торговых путей и поддерживался тот же добрый обычай пересменки племён, что и тут. Но гостеприимному и гордому шейху суровых бединов, в чьих традициях не было роскошества пашей Калимшана с их изысканными развлечениями, не стоило вот так вот в лоб говорить о том, что разочарованный гость даже на ночь не останется:       - У Алигбакр есть девственница, - продолжил говорить священнослужитель, имея ввиду двенадцатилетнюю Илаф, старшую дочь Ишрафа. Девочка, как и её брат, уже была просватана – её воспитывают женой ныне четырнадцатилетнего Ханнуна, первенца Хумаля Сарди, охотника и травника, женатого на Айше, младшей дочери Аййаша. И более властным и настойчивым тоном, нетерпимым к возражениям: – Богоугодно, чтобы на этой заре тихо посвятить девочку в неофиты ордена Солнечной Души посредством испытания приобретаемой вами мазью на культе Мансифа. Она и будет ею пользоваться во благо, пока щедрые исцеляемые прожорливо набивают желудки между сеансами терапии. Право самой выбирать калечных разумно сразу оговорить вторыми родами, а до того лишь каждого своего седьмого пациента.       К окончанию второго часа встречи первая сделка была скреплена глотками из бурдючков жаждущего. И груда подсчитанных волшебным кошельком монет перекочевала к новому владельцу, чувствовавшему кровавый след денег, так или иначе полученных шейхом от скупердяев Зентарим, втридорога перепродающих магам компоненты добытчиков из Анаврока.       (Иллюстрации к главе с 021 по 037)       (Примечание: тагельмуст - https://www.youtube.com/watch?v=ecX3aJxO7Wg)