И тогда я уйду

Люффин выделил время на приведение себя в порядок. Этого мне хватило, чтобы прийти в себя и кое-что проанализировать. Так что потом я бодро рапортовал, как почувствовал сильную вибрацию корабля и толчки по корпусу. Расценил это как подземные взрывы и отдал команду десантникам на возвращение. Почему не ощутили это командир, А-терр, оператор и другие члены экипажа, я пояснить не смог. Да и кто там потом вспомнит, трясло нас или нет? Но больше всего вызывало восхищение то, как мне удалось вывести на орбиту корабль с сильно поврежденными двигателями. – Удачливый ты, Кораблев, – дружески похлопал меня по плечу люффин и отправился писать отчет куда-то в правительство. Как я и предполагал, в ходе войны возникла патовая ситуация. Теперь ни одна из сторон не обладала преимуществом или средством устрашения. Люффин провел еще несколько огневых операций и решил, что Трэн уже в подчинении Союза. Десяток кораблей остался патрулировать планету, а мы улетели к Зере. Следующие месяцы мне особо не запомнились. Главнокомандующий раздобыл где-то кубы для нейрочипа. Медики мне их ввели. Теперь я все свободное время изучал гражданскую авиацию и летающую технику Метрополии. – Закончится война, и все штурмовики и пилоты десантных кораблей останутся не у дел, – пояснял мне люффин. Такая завуалированная забота мне импонировала. Еще бы забраться в постель к этому мужчине, и совсем хорошо станет. А так я снимал напряжение искусственными стимуляторами. И, конечно, учился. Как-то гражданская техника меня не очень привлекала. Зато корабли противника очень заинтересовали. Я так и не понял, для чего мне люффин дал эту информацию. Может, чтобы я не путался под ногами и нашел для себя занятие? Практической пользы от этих знаний было мало. Управление звездолетами Метрополии значительно отличалось от привычного мне. Все же генетические и прочие разработки у противника были на высоте. Пилоты Метрополии имели специальные модификации и дополнительные чипы. Все команды считывались бортовым компьютером прямо с нейрочипа. Чем-то это напоминало управление дронами, но на более высоком уровне. Сложность состояла в том, что передавать команду кораблю нужно четко и кратко. Любые «посторонние мысли» будут мешать делу. Я, честно говоря, когда дошел до этого момента, долго разбирался. Получалось, что за все время полета пилот не может подумать ни о чем «своем». Он постоянно на связи с техникой. Безусловно, обычному человеку сложно пребывать в таком состоянии. Потому у пилотов Метрополии имелись дополнительные чипы, которые блокировали личные эмоции. Это меня заинтересовало. Выклянчил у люффина еще информацию. Просмотрел ее и в очередной раз офигел. Не могу сказать, что эти пилоты в полной мере люди. Скорее, дроны. Так изувечить и нашпиговать всякой дрянью собственные мозги! Между прочим, процесс этот долгий и непростой. Я раньше считал, что у Союза не хватает пилотов. Оказалось, что у противоположной стороны дела обстоят еще хуже. Не каждый захочет, да и не каждый человек подойдет для этой роли. Плюс в ходе войны многие учебные центры уничтожены. А мы еще и Трэн побомбили. И специальные биоразработки для вживления в мозг теперь недоступны. В целом, время я провел с интересом. Вдруг что-то пригодится в будущем? Люффин был не в курсе, когда давал мне эти кубы, но я был уверен, что со своими способностями смог бы запросто управлять звездолетом Метрополии. Уже месяца через три стало заметно, что у противника нехватка пилотов. На одной орбитальной станции мы захватили несколько кораблей. Без команды. Люффин предположил, что если бы у наших противников были пилоты, то они бы корабли увели в безопасное место. А так ими никто не мог управлять, и пилоты Союза в том числе. На смену подбитым кораблям новые уже не прилетали. Но какие-то резервы Метрополия еще имела. Где-то в районе Аргоны серьезно воевали. Я было настроился, что будет приказ и нам следовать туда. Только новости, которые принесли курьеры, ошеломили всех: подписан мирный договор. Вот так разом война и закончилась. Еще какое-то время все ждали повторного подтверждения. Но и следующий корабль принес ту же информацию плюс приказ о нашей переброске на Землю. Парни, что привыкли воевать, как-то разом растерялись. Но оператор уже загружал в общую базу информацию о курсах переподготовки и направлениях. Кроме того, в любом случае потребуются наемники для патрулирования. Пиратов расплодилось так много, что с этой напастью еще долго придется разбираться. Я пролистал вакансии и выбрал для себя курсы гражданской авиации. Так-то уже все изучил, но придется пройти подтверждение, чтобы получить степень. А еще люффин начал оказывать мне странные знаки внимания. И в один из вечеров прислал сообщение, что ждет у себя в каюте. Пока я шел по коридору до двери командующего, перебирал в голове возможные варианты вызова. Как-то я уже не особо и надеялся, что мужчина проявит ко мне симпатию. Вот только, переступив порог каюты, я сразу попал в объятия Дамира. – Твой военный контракт закончен. Война закончилась, и теперь я не боюсь тебя потерять, – прижимал меня к себе люффин. – А раньше что? – выдавил я из себя вопрос. Вообще-то поведение командующего меня так удивило, что и связных мыслей в голове не осталось. – Ты не представляешь, как я переживал каждый раз, когда ты покидал пределы звездолета. – Всего-то три раза и было, – припомнил я. Люффин же продолжал меня прижимать к себе. А я наконец сообразил, что так беспокоило и волновало мужчину. Потеряв один раз возлюбленного, Дамир больше не хотел повторять ошибки. Так проще, если не прикипаешь ни к кому сердцем. Но почему-то мне стало обидно. Хотя против ласк и поцелуев я возражать не стал. Чуть позже оценил удобство каюты люффина. Это был комплекс из трех помещений. А личная спальня имела кровать таких размеров, что во мне снова зашевелилось черное чувство ревности. И опять я напомнил себе, что не в праве осуждать кого-то. А еще лучше пользоваться моментом и получить долгожданный секс. – Завтра всем скажем, что мы пара, – порыкивал люффин, вытряхивая меня из комбинезона. – А то повадился сидеть в баре с пилотами. – Ты сам у техников пропадаешь, – вернул я претензии. – И вообще на меня внимания не обращал. – Зато ты смотрел так, что у меня штаны готовы были расплавиться от одного твоего взгляда, – хмыкнул Дамир. – Думаешь, я не понял, что ты давно хотел оказаться в моих объятиях? Что-то возражать мне уже не хотелось. Зато с удовольствием позволил увлечь себя в поцелуй. Целоваться люффин умел. А еще умел находить такие точки, что отзывались сладкой дрожью во всем теле. Никогда бы не подумал, что если нежно поглаживать подушечками пальцев место локтевого сгиба, то можно получить такое удовольствие. Да и ласки языком под коленями заставляли меня судорожно всхлипывать. В общем, к первому проникновению Дамир готовил меня долго и с чувством. Даже растягивать стал сам, не используя ничего из подручных средств. Я видел, как мужчину потряхивает от желания, но он старался доставить удовольствие прежде всего мне. Да и потом какое-то время подбирал наиболее удачный угол вхождения. Такое трепетное отношение к партнеру меня покорило. Действительно, на симуляторах я был только хм... в «активной» роли. По-другому этот медицинский прибор не получится использовать. А свой тыл я после Падди никому не давал. Все ждал люффина и надеялся. Оказалось, не зря. И даже потом на второй заход согласился, поскольку дискомфорта не испытывал. А после заботливый Дамир обтирал меня и вводил обезболивающую капсулу в мое натруженное место. Я же продолжал балдеть от ситуации в целом. Безумно нравились вся эта забота и те милые глупости, что нашептывал мне на ухо Дамир. Но на завтраке мы появились уже как пара. Люффин демонстративно обнимал меня за талию. Пилоты ботов проворчали что-то насчет того, что везунчику Кораблёву всегда все самое лучшее. Ежи искренне порадовался за меня и уточнил насчет дальнейших планов. – Гражданская авиация в пределах Земного комплекса, – вместо меня ответил люффин. – Мы еще это обсуждаем, – не стал я при всех устраивать разборки. Но по возвращении в каюту мы спор продолжили. – У меня владения на Земле, – сообщил Дамир. – В идеале я хотел, чтобы ты сидел дома. Своего супруга я вполне могу обеспечить. – А я в идеале не хотел, чтобы кто-то за меня распоряжался. – Так будет лучше, – добавил стальных ноток в голосе командующий. – Нет. Лучше, если ты будешь считаться с моими желаниями. – Мальчишка! – повысил голос Дамир и встряхнул меня за плечи. – Ты понимаешь, что сам факт окончания войны ни о чем не говорит? Правительство начнет еще усмирять мятежную Зеру. Пираты не сразу осознают, что вольница закончилась, да и много еще чего. – Потому я и хочу быть с тобой на звездолете. – Потому ты сидишь на Земле и никуда не суёшься, – грозно засверкал глазами люффин. В общем, к компромиссу мы так и не пришли. А я, в свою очередь, наорал на Дамира и демонстративно удалился к себе. В следующие несколько дней так и сидел безвылазно у себя в каюте. Ежи вздыхал и пояснял, что люффин временно должность дублера упразднил. Да и не нужна она была никогда. Пилот требуется при взлетах и посадках. Автоматика звездолета такого класса даже на выходах из гиперов прекрасно справляется. Наши вахты и раньше были в большей степени символичными. Для экстренных ситуаций первый пилот всегда может пригласить пилотов ботов. Так что я продолжал дуться, но на всякий случай не провоцировал люффина. Потому в бар не ходил и с командой не общался. Мне-то ничего не будет. А парням Дамир мог устроить неприятности. Между прочим, двигались мы не в сторону Земли. Похоже, главнокомандующий получил какой-то приказ. Только меня просвещать на эту тему никто не спешил. Я же, весь такой разобиженный, пока тупо разбирался с теми учебными кубами, что загрузил мне люффин. К чему было вообще давать подобную информацию, если он планировал меня поселить в своем поместье? Проку, конечно, от этих знаний было мало. Только в ознакомительном плане. Еще у меня были подозрения, что сведения эти особо секретные. Такие кубы положено уничтожать, если нет того, кому они предназначены. Люффин же в порыве щедрости снабдил ими меня. А я теперь кропотливо во всем разбирался. Выводил на экран информацию одну за другой. В какой-то момент меня осенило: «А что, если те генетики решили обойти трудоемкий метод внедрения специальных чипов?» Вдруг я был как-то модифицирован, чтобы уметь осуществлять такое специфичное управление кораблем? Вспомнил, как сумел вывести на орбиту корабль без двигателей, и покрылся испариной. Может, не так уж не прав Дамир. Такого, как я, лучше спрятать подальше. Хотя... никто же до сих пор не заподозрил у меня каких-то особенностей. Значит, я могу и дальше их скрывать. Зато отчего-то уверовал, что сумею справиться с техникой Метрополии. То, что пилоты выполняли при помощи специальных преобразователей мозга, я и так легко повторю. Но главное, помню, медики у меня ничего такого в организме не нашли. Ни лишних чипов, ни чего другого. А медкомиссий мне за время службы пришлось пройти немало. Звездолет куда-то летел, а я в это время предавался душевным терзаниям. Снова ревновал Дамира. И чего он к тем техникам постоянно ходит? Чем там занимается? И ведь не пойдешь, не узнаешь. Нужно было раньше выяснять, когда мы у него в спальне резвились. Пока же я мог только следить за перемещениями команды на ближайших палубах. Только это не особо меня интересовало. Потому большую часть времени проводил рядом с Ежи. Виртуально, конечно. В очередной выход из гипера мы встретили два звездолета Метрополии. Формально эта территория считалась нейтральной. Этим маяком до войны пользовались обе стороны. Потом точка выхода несколько раз меняла «хозяев». Но после окончания войны, по идее, мы должны были разминуться мирно. Дежурный оператор начал передавать информацию. А я поспешил выбраться из каюты. Но по пути к командному пункту повстречал люффина. – Гражданские лица не покидают пределы каюты, – сообщил мне Дамир. – Алис Кораблев, вернитесь к себе. И пребывайте там до того момента, как разрешится ситуация. У меня от возмущения даже достойных слов для ответа не нашлось. Это я гражданский?! По какому праву?! Ну... допустим, такое право у главнокомандующего имелось. Но обидно же! Как было велено, так я и поступил. Потом маленьким разъяренным смерчем метался по каюте. Психовал. В какой-то момент встряхнул руками, а из пальцев посыпались искры. Вначале не поверил. Решил, что это у меня от злости в глазах засверкало. Еще раз повторил. Правда, пришлось сильно сконцентрироваться. Вначале были искры, а потом даже удалось удержать на ладони небольшой лепесток огня. Высотой он получился сантиметров пять. И этот огонь меня не обжигал. А я решил проверить, что это не иллюзия. Поковырялся в контейнере с вещами. Выбрал мелкую вещь, которая могла загореться. И с интересом провел эксперимент, подпалив свои запасные трусы. Противопожарная система сработала почти сразу. Пока я переключал датчики, каюту автоматика вообще заблокировала. Был такой нюанс на звездолетах, про который я забыл. Если существует угроза задымления или пожара, то этот сектор блокируется независимо от того, кто внутри. В общем, сижу я на полу, весь в какой-то пене с обгоревшими трусами в руках, и слушаю отчет оператора. Вернее, уже запись. Даже не поверил. Попросил еще раз повторить. Оказывается, пока я тут свои фокусы с трусами устраивал, те два звездолета нас захватили. Почему и как это произошло, я, понятное дело, уже не мог узнать. Оператор сухо сообщил, что члены экипажа приобретают статус военнопленных со всеми правами и степенью защиты. Сознанием я рванул на поиски Дамира. Вот только жилые палубы звездолета были уже пусты. Представляете?! А я тут в заблокированной каюте один! Снова и снова я рвался сознанием наружу, но никого не находил. Ни своих, ни представителей Метрополии.