Темные аллеи

Будильник прозвенел как обычно в семь утра. Алиса бодро поднялась и пошла в ванну. С одной стороны быть жаворонком хорошо — легко просыпаешься в любую несусветную рань. С другой — уже после десяти вечера начинало клонить в сон. Ночью надо спать — мой девиз по жизни, думала она. Подруги, конечно, горячо спорили — ночью надо гулять, бродить по темным аллеям в обнимку с парнем, смотреть на звезды, танцевать до упаду в клубе, на теплом песке пляжа совершать любовные безумства. Ничего из вышеперечисленного в жизни капитана Ивановой нет и никогда не было. В клуб она ходила пару раз, — ужасно. По мозгам бьет зубодробильная музыка, шатаются малоприятные поддатые личности, сально смотрят многочисленные кавказцы. Если ты выпил — тогда там самое место, но Алиса не пила вообще, ей категорически не нравился ни сам алкоголь, ни что он делает с людьми. Максимум — глоток Мондоры на Новый Год, и все. Коллеги диву давались, как, работая столько лет в органах, она не начала пить горькую, курить и виртуозно материться. Сии «полезные» умения обошли ее стороной. Пытаясь жить по-христиански, в ладу и хоть какой-то гармонии с самой собой, находила отдушину в другом — рисовала, сочиняла стихи, записывая их на краешках листов ежедневника, старалась больше читать. Конечно, один выходной не давал особо углубляться в любимые занятия, но даже эти крупицы дарили отдых уставшему мозгу. Работая в полиции, не имея чувства юмора и не развивая свой мозг, например, искусством, можно начать стрелять людям в головы. Алиса же стреляла исключительно по ногам. Что до ночных прогулок в обнимку с противоположным полом — то и с этим была проблема. В период колледж–институт не было ни одного романа. Юридические науки оказались страстью девушки. Учась в школе весьма посредственно, ни шатко ни валко переползая из класса в класс, оказавшись в заведении профильного образования, вдруг открыла в себе невиданные резервы, сразу став круглой отличницей, активистом и лидером. Зачитывалась учебниками, над которыми рыдали однокурсники, с лету усваивала весь материал по плану, и требовала еще, выжимая все знания из своих преподавателей. В общем, в плену монографий, рефератов и коллоквиумов прошли студенческие годы. Поступив на работу, не спешила заводить служебные романы. Была пара первых свиданий, которые так и не дошли до вторых и последующих. Конечно, имелись преданные поклонники — например, Армен, но им точно ничего не светило. Только один эпизод был в ее жизни — отношения с нелюбимым человеком. Малодушно предав свое сердце, решила начать встречаться, — ну делают же это все остальные, и я попробую. Первый опыт в постели в двадцать один год вызвал чувство отвращения к себе и партнеру и оказался жирной точкой во всей этой истории. До сих пор, восемь лет спустя, не могла простить этой глупости, и зареклась быть с мужчиной иначе как по огромной любви, которой до сих пор не наблюдалось. Наскоро позавтракав, оделась и спустилась на остановку, — надо доехать до сервиса, забрать машину. Любимый Ниссан Микро, именуемый знакомыми гаишниками как «микроб», стал неотъемлемой частью жизни, позволяя экономить время и избегать одного из худших зол на свете — общественного транспорта. Барахлившие тормоза заставили сдать любимца «на лечение» автомеханикам. — Все готово, — Артем вытирал промасленные руки, — твой малыш как новенький. Я заменил колодки, масло, починил правую фару. — Спасибо, ты супер! Деньги оставила в кассе, — Алиса попрощалась и, с удовольствием поерзав на сидении, поехала на работу. До планерки оставалось еще полчаса, можно выпить кофе с Ленкой. — Лен, я в курсе про нового зама. Вчера у Ильинского слышала. Прогнозы не оптимистичные. Какой-то мгушный хлыщ, в тридцатку ставший подполом. — Нет, ты только подумай, — наверное, профи, если в столь юном возрасте первый после Бога, — подруга подмигнула. — Ой, я тебя умоляю. Выучил наизусть пару законов, и будет козырять абзацами перед ппсниками, только на них и действуют такие приемы. Ну все, мне пора. Кстати, скоро навещу сие чудо природы, вечером поделюсь впечатлениями. — Алиса пошла в зал на планерку. — Иванова, что у тебя на сегодня? — Армен заменял уехавшего в главк начальника розыска, придавая голосу равнодушное выражение. — У меня куча дел, самое главное — отказной и по территориальности. — Хорошо, свободна. — Несмотря на многочисленные отвергнутые просьбы и даже мольбы о свидании, старший оперуполномоченный Айрапетян вроде не затаил обиду на капитана, и вел себя дружелюбно. Вернувшись в свой кабинет, Алиса включила компьютер. В коридоре послышались шаги — Коля и Серж, ее напарники, допрошенные бдительным Арменом на предмет рабочих планов, возвращались на свои места. — Лиса, привет, — поздоровался Сергей. — Не хочешь попечатать за меня постановление? — Здарова. А ты не хочешь за меня сходить к новому заму подписать глухарь? — Сочувствую. Твоя прекрасная жизнь с милейшими Константином и Борисом накрылась медным тазом. Если этот новый капитан Америка будет шарить в 345 приказе…. — Если он прочитал 345, это не беда, вот если он его понял — тогда посыпаем голову пеплом. Девушка вздохнула. Речь шла о профильном приказе МВД, регламентирующим розыскную деятельность. Официальный документ был стар, как шкура мамонта, и так же несовершенен. Как и большинство ему подобных, не помогал в работе, а только мешал, ставя препоны и порой неразрешимые задачи. Умные старые полковники игнорировали многие вещи, позволяя операм обходить особо бесполезные моменты. Заиграл мобильник. На дисплее высветилась нерусская фамилия. — Слушаю тебя Армен, - Алиса подняла брови. — Ты хотела в прокуратуру пойти? Я только оттуда. Этот новый зам установил часы приема — час утром, и час вечером. Беги сейчас, пока народ не прознал, вечером толпа будет. — Спасибо, бегу. — Она уложила свой материал в папку. — Я в прокуратуру. — Ни пуха, — пожелал Коля. Озерская межрайонная прокуратура находилась на соседней улице, что позволило уже через пять минут зайти в просторный светлый холл. — Доброе утро, Вера Пална, — Алиса поздоровалась с начальницей канцелярии, единственной дружелюбно настроенной к полицейским в этом месте. — Алисочка, привет!, — женщина средних лет тепло улыбнулась. — Ты к новому заму? — К нему. Что скажете? — Ой, не знаю, первый день. Серьезный молодой человек, потребовал телефонный справочник и черный кофе без сахара, больше пока ничего не могу сказать. — Надеюсь, не окажется темной лошадкой. — И не говори. Иди, там только Паша перед кабинетом сидит. Капитан быстрым шагом пошла по коридору, завернув за угол, остановилась у заветного кабинета. На внушительной дубовой двери еще не блестела золотом табличка с инициалами нового владельца. Слышался монолог на повышенных тонах — кого-то безжалостно отчитывали. Этот парниша крут, думала она с усмешкой, первый день, а уже права качает. Дверь открылась, и вышел Паша. Бледное лицо, тяжело вздымающаяся грудь. Участковый тяжело опустился на стул, глаза начали закатываться. — Павлик, дружище!, — Алиса подскочила. — Сердце?! Скорую? Мужчина дрожащими пальцами показал себе на грудь. Не медля ни секунды, она достала из кармана форменной куртки белые таблетки, и засунула ему в рот. — Вера Павловна, воды!! — Что случилось? — на крик прибежали не только из канцелярии, но и несколько помощников, включая Костю и Борю. — Чеснокову плохо! Приступ начинается! — Пашенька, я вызываю скорую! — секретарь уже нажимала на кнопки. — Не.. не надо, - прошептал больной. — Мне уже легче. — Тогда я позвоню Мелихову, он тебя заберет и отвезет домой. Алиса набрала начальника службы участковых, который обещался быть в течение десяти минут. В ожидании, она с ненавистью смотрела на закрытую дверь нового зама. Обидел человека! И даже не вышел на крики о помощи! Скотина! Все в системе правоохранительных органов Озерного знали Чеснокова. Не просто участник второй Чеченской кампании, а герой России. Единственный выживший из своего взвода, отказался покидать окруженный кишлак, защищая местных жителей до последнего патрона. Оказался в плену у боевиков, из которого был освобожден за пару минут до своей казни. После пережитого не сломался, и еще несколько лет служил в Грозном, затем женился, переехал к морю, подал документы в полицию. Несмотря на проблемы с сердцем, был принят личным распоряжением Министра МВД на должность участкового. Свои новые обязанности выполнял на отлично, умея найти общий язык со всеми, от рецидивиста до бдительной бабульки. Когда Павел надевал по праздникам парадный китель, невозможно было отвести восхищенного взгляда — сияли и переливались десятки медалей, орденов, и иных знаков отличия. Ни один начальник никогда не поднимал на мужчину голос, не гонял на учебных тренировках, помня о проблемах со здоровьем, которое было отдано своей Родине. И вот чей-то сыночка-корзиночка, получивший в подарок прокурорское кресло, обидел такого человека! Вопиющая несправедливость! Алиса чувствовала, как внутри нарастает злость. Мелихов прибежал гораздо быстрее десяти минут, взял под руку все еще бледного Чеснокова, и обещал немедленно свезти на кардиограмму в ближайший пункт скорой помощи. Капитан гневно сдвинула брови, громко постучала в дверь, и, не доживаясь ответа, вошла в просторный светлый кабинет. Роскошный рабочий стол из красного дерева и стильное кожаное кресло были пусты. — Проходите, присаживайтесь, — раздался бархатистый баритон с явными металлическими нотками. Алиса обернулась. У окна с чашкой кофе стоял высокий, не меньше метра девяносто, стройный мужчина в синей форме, с темными, зачесанными наверх волосами. Чистый белый лоб, глубокие глаза, крупный прямой острый нос, тонкие губы и сдвинутые брови придавали лицу холодное, надменное выражение. В другой ситуации стоило бы признать, что обладатель столь выдающегося классического шнобеля, ценителем которых считала себя девушка, чертовски привлекателен, но после случая в коридоре о добрых словах в его адрес можно было бы забыть. Навсегда. Она присела на простой стул около стола, выпрямив спину. Заместитель звякнул чашечкой о блюдце и, бесшумно ступая по ковровому покрытию, подошел к своему месту. Сел в кресло, открыл большой ежедневник в кожаном переплете, исписанный мелким неразборчивым почерком, взял в руки стильную золотую ручку. — Слушаю вас, — внимательный взгляд ярких голубых глаз неодобрительно скользнул по кожаной косухе. Она была настолько зла, что не могла удержаться и тоже чем-нибудь не задеть явно самодовольную скотину. Подняв брови, с сомнением посмотрела на пару больших звезд, сиявших на погонах — подполковничий чин. Этот взгляд можно было бы расценить как ехидное «за какие, это интересно, заслуги», или «юнец для такой должности». Воронов принял вызов, откинулся на спинку кресла, сложа руки на груди. — Что-то случилось? Представьтесь. Злодей ухмылялся. — Капитан Иванова Алиса Александровна, уголовный розыск. Да так, ничего не случилось, кроме того, что у вас под дверью пару минут назад чуть не скончался человек. — Что за человек? Я слышал какой-то шум, — ухмылка сползла с его лица. — Герой России, ветеран Чеченской войны, с больным сердцем. Участковый Чесноков, которому виновник его приступа не вынес и стакана воды. — Алиса чувствовала, что ее несет, но не могла остановиться. Он поднял аккуратные брови. — Во-первых, у него на лбу не написано о болезнях. Во-вторых, героические заслуги не означают, что можно не знать своих же ведомственных приказов. В-третьих, я говорил по телефону и не понял смысл происходящего в коридоре. Могли бы и зайти, если нужна моя помощь, — ледяным тоном ответил оппонент. — Незнание приказов также не означает, что можно разговаривать с людьми на повышенных тонах. Не стоит показывать плохое воспитание по такому ничтожному поводу. — Не вам учить меня профессиональной этике и рассуждать о моем воспитании, — он хорошо держался, если и был выведен из себя, то не дрогнул и мускулом на лице. — Перейдем к делу. — На подпись, по территориальности. — Алиса протянула ему аккуратно сшитый толстый материал с двумя сопроводительными на краешке титульника. Евгений зашуршал листами, и углубился в чтение постановления о передаче дела в другой отдел полиции. — Назовите мне пункт шесть главы пять приказа МВД №345, — заместитель поднял глаза на девушку. Так, задумалась она, пятая глава — перечисляются основания для передачи, пункт шестой — явно речь идет о текущем случае. — В нем говорится, что материал по безвестно отсутствующему гражданину передается в тот горрайорган, где он в последний раз привлекался к административной или уголовной ответственности. — Девушка была довольна явно правильным ответом. — Вы правы, только упустили самое главное. Если с момента привлечения не прошло более шести месяцев. Она выдохнула. Речь шла о маленькой каверзной ремарке, которой никто никогда не пользовался, и которую давно следовало бы отменить. Нет смысла рассказывать это ему — применение на практике 345 полицейскими и прокурорскими рассматривалось с разных берегов. — Стыдно не знать таких серьезных моментов, товарищ капитан, — Воронов скрестил пальцы, оставаясь все таким же холодным и беспристрастным. — Да вы что? — нагло заявила Алиса. — А я думала, стыдно — это когда под твоим кабинетом людям делается плохо. Холеное гладкое лицо Евгения Ивановича на секунду потемнело. — В субботу в полдень я жду вас на экзамен. Проверим знание офицера уголовного розыска некоторых важных документов. — Он опустил глаза, и начал что-то писать в ежедневнике, показывая, что разговор окончен. Алиса встала, забрала материал и быстро вышла, довольно сильно хлопнув дверью. Оказавшись на улице, схватилась за горящие щеки. Чувствовала себя лихим красноармейцем, с шашкой наголо бросившимся на фашистский танк. Ну молодец, поздравила она себя, нарвалась на неприятности, но зато хоть немного сбила спесь с этого хмыря. Пусть знает — Озерский уголовный розыск так просто под себя не подмять. Достала телефон, на дисплее высветился вызов Андреевой. — Ленка, вари кофе! Через пять минут буду. Я только что надерзила и нахамила новому заму прокурора!