Темные аллеи

– Кто этот бедняга? Алиса на секунду остановилась, тяжело дыша, вытирая запястьем пот со лба. – Что? – Кого, спрашиваю, ты так измолотила? — Максим, тренер по физо, стоял рядом, насмешливо глядя на капитана, вот уже почти сорок пять минут яростно избивающую боксерскую грушу. Она перевела дух. – Да так, никого…. Просто настроение такое. – Это даже полезно. У японцев есть официальный способ борьбы со стрессом, специальные комнаты, которые можно разнести как угодно. Так что потей себе на здоровье. Девушка хмыкнула и продолжила обрушивать град ударов на несчастный мешок. После планерки отправилась в подвал в соседнем нежилом доме — там полиция обустроила небольшой спортзал и тир. Тяжелый день, наполненный хмурыми мыслями о несправедливости этого мира, которым правят наглые носатые хмыри, бессонная ночь, стопки дел на столе угнетают, даже кофе не хочется. Поэтому вымотаться физически, выпустив пар на матах, — то, что нужно. В тишине зала, нарушаемой только ее тяжелым дыханием, послышался резкий звук. Кто-то в туфлях на шпильке резво спускался по лестнице. – Вот ты где! Я так и знала. Абонент недоступен, — значит, ты в подвале, — Ленка подошла, весело улыбаясь. — Мышцы наращиваем? – Угу, — пробурчала Алиса. – А я тебе кое-что принесла! Думаю, теперь процесс пройдет веселее, — Андреева с довольной физиономией достала из папки какой-то лист бумаги, протягивая его подруге. Капитан стянула перчатку, поднеся к глазам … физиономию зама прокурора, отпечатанную на черно-белом принтере в формате А4. – Вот, нарыла, на сайте генпрокуратуры. Я знала, тебе понравится. Так что не благодари. – Издеваешься? – Вовсе нет! — Ленка замахала руками. — Это для тира! Причепим на мишень. Как способ выпустить негативную энергию и прочистить чакры! – Ммм… чакры, говоришь?… Интересно, прокурорские в своем тире тоже палят по ментам? – Нормальные прокурорские, может, и да, но точно не Воронов. Думаю, он упражняется исключительно на врагах государства и международных террористах. Обычные менты для него слишком мелко. – Логично. Алиса вздохнула, повесила перчатки на крючок в стене и направилась в соседнюю комнату — тир. С помощью скрепки фото узурпатора оказалось на стойке мишени. Капитан криво усмехнулась и достала из кобуры свой Макаров*. Оружие она обожала. Ладони приятно покалывало от ощущения гладкого прохладного металла, подушечки пальцев нежно поглаживали курок, отполированный за годы использования. – Наушники не забудь, — напомнила Ленка, — а то весь день проходишь как Том, которому Джерри скинул на уши наковальню. Щелкнул предохранитель, и квадратик прицела остановился на мишени. Глубокие глаза из-под прямых бровей бесстрастно и насмешливо взирали на полицейского: промажешь, шляпа. – Черта с два! Пять выстрелов прогремело молниеносно и оглушительно. Не успела Алиса опустить оружие и стянуть наушники, как Андреева уже бежала к стойке, пытаясь рассмотреть результат в дыму пороховых газов. – Потрясающе! — подруга неслась с листком. Холеное лицо прокурорского украшало пять аккуратных дыр. – В яблочко! Ну что, полегчало? Алиса улыбнулась. Действительно, напряжение отступило. Ощущение беззащитности и обиды ушло, освободив место привычному желанию свернуть горы. – Полегчало. – Я знала! Ничто так не успокаивает, как пуля в физиономию врага! – Какой-то фашистский метод. Не будем им увлекаться, — капитан вложила испорченное фото в свою рабочую папку, подальше от чужих глаз, и отправилась в душ. ****** – Фильтруй теперь базар! — возмущался в дежурке Степа. – Вот запарил, а! Везде нос засунул, стервец! — помощник дежурного поддерживал своего шефа. – О чем это вы? — Алиса с любопытством наклонила голову в окошко в бронированном стекле. – Не о чем, а о ком. Горыныч придумал новую фишку, — полицейский засопел от возмущения. — Взял у связистов наши базы и рации. Теперь вместо радио слушает эфир переговоров в круглосуточном режиме. – Ого, — посочувствовала девушка. – Да, представь… Раньше уйдет патрулька в «мертвую зону» подрыхнуть — я его по маменьке в рацию позову, и все довольны. А теперь соблюдай регламент, позывные, — Степа скривился, махнув рукой в знак полной безнадеги. – Так он еще аж две взял! — помощник вытаращил глаза. — Одну — в машину, вторую — так, с собой носить. Мы теперь у него под наблюдением даже в сор… пардон, туалете. Алиса пожелала коллегам всячески крепиться, втайне радуясь такому решению прокурора. Действительно, прослушка эфира контролирующим лицом дисциплинирует. Многие используют рацию не по назначению, частенько допуская нецензурные слова и «приколы» — дать служебной собаке погавкать типа «Шарик жрать просит, начальник, дай обед!», или включить на телефоне блатную музыку, — а пусть все послушают, посмеются! Придя к себе в кабинет, капитан сорвала с монитора записку на липком листке, не без труда разобрав корявый почерк напарника «Лиса, в главк справку по подотчетному элементу к четырем, не забудь». – Оо нет, — выдохнула она, — отчет по клошарам! Только про них забыла, сваты хреновы! Совершенно некстати в памяти всплыло лицо Воронова, сдерживающего презрительный смех при лицезрении предложенной «невесты». – От дохлого осла — уши, вот что ты получишь, хам, — пробурчала она, и занялась бумагами. ****** Отчет не занял много времени, в отличие от заявительницы. Хорошо одетая, ухоженная женщина средних лет пришла писать заявление о без вести пропавшем. – Я хочу найти родственника, своего мужа… бывшего, — торопливо добавила она, опустив глаза. – Бывшие супруги не являются родственниками. Мы ищем людей, исчезнувших при невыясненных обстоятельствах. Он исчез? — устало поинтересовалась Алиса. – Мы не виделись больше двадцати лет… я хотела бы узнать, где он. У нас сын вырос…. – Он вам сильно нужен? По закону у вас нет оснований подавать его в розыск. – Ну как вам сказать… он, конечно, сильно пил, бил меня и ребенка, алименты ни разу не платил…. — посетительница покраснела. – Вот видите. Зачем вам снова с ним связываться? Вы думаете, он изменился? За столько лет ребенком не поинтересовался. – Пожалуйста… я прошу вас… найдите… – Ну, хорошо. Попробую что-нибудь сделать, — девушка села за компьютер, подключившись к нескольким базам. Информация нашлась сразу — субъект бесчисленное количество раз привлекался ко всем видам ответственности, уголовной в том числе. Последней строкой шла информация об обнаружении данного гражданина погибшим от суррогатного алкоголя. – Его нет в живых. Отравился паленой водкой в Ростове, — сообщила капитан. Заявительница моргнула, и горько расплакалась. Алиса в недоумении смотрела на это зрелище. Рыдать?! По алкашу, который бил тебя и твоего ребенка?! Который забыл про сына, наплевал, жив ли тот, здоров ли, если что ему покушать? Поистине, женщины — странные существа. Испытывать жалость и горе по негодяю? – Я вас умоляю, помогите найти, где он, мы поедем, цветы отвезем… Вздохнув, Иванова взялась за телефон. Найти место захоронения оказалось делом трудным, пришлось обзвонить все отделения полиции Ростова-на-Дону, коих весьма не мало, затем все больницы и администрации. Концы нашлись лишь в бюро СМЭ*. Главный патологоанатом долго листал журнал, комментируя, как он устал от дотошных полицейских, наконец, выдал нужную информацию. От долгих телефонных разговоров разболелась голова. Выйдя из здания полиции, капитан посмотрела на часы — двадцать один час сорок минут. Цитрамону бы, иначе можно испортить себе остаток ночи. Устроившись за рулем, решила ехать в круглосуточную аптеку. Уже при подъезде к нужной улице в машине ожила рация. После многочисленных хрипов голос Степы ворвался в сонный эфир. – Всем патрульным, в «Бархате» массовая драка. Принять незамедлительные меры по задержанию зачинщиков и оказанию помощи пострадавшим! Усталость как рукой сняло. Как всегда, услышав о происшествии, на Алису нашло особое настроение. Обострились все чувства, концентрация внимания на максимуме, мозг приготовился к принятию быстрых и правильных решений. Забегаловка «Бархат» всего в двух кварталах. Резко выкрутив руль, помчалась на помощь коллегам. Через пять минут она уже стояла перед входом в небольшое здание с выбитыми окнами, через которые слышались крики и нецензурные ругательства. Полицейских машин рядом не было. Кто-то хрипло позвал на помощь. Не медля, Алиса шагнула в темный коридор, через секунду оказавшись в тускло освещенном зале. Кругом погром, опрокинутые столы, стулья, сдернутые занавески, кровавые разводы, месиво из еды под ногами, визжат из-за стойки официантки. В середине помещения драка. Она насчитала восемь нападавших, пять обороняющихся, в гуще сражения трое лежат на полу без сознания, у одного открытая рана головы, нужно срочно оказать помощь! – Полиция! Немедленно прекратить и встать вдоль стены, руки за спину! — закричала она во всю силу легких. Дерущиеся опешили, безумными глазами оглядывая зал на предмет стражей порядка, судя по всему, приготовились сбежать. Вместо крепких парней в форме, увидели лишь одну девушку. Из разгоряченной толпы вышел тип в разорванной черной майке, бритый наголо, с явно чувствующемся шлейфом крепкого алкоголя. Уродливая пропитая физиономия усмехалась. – Что ты сказала? — он подошел к ней вплотную, сверля взглядом. – Полиция Озерного! Вы задержаны по подозрению в участии в массовой драке! — она не чувствовала страха перед хулиганом, превосходящим в физической силе. Он пьян, нарушена координация, вряд ли сложно будет уложить его, а там, глядишь, и другие успокоятся. – Да ты что говоришь? Такая красивая, и из мусарни, — потная рука легла ей на шею. — Я бы с тобой развлекся… — договорить он не успел. Чей-то кулак рассек воздух, обрушившись на кривую физиономию. Лысый охнул, отлетел на порядочное расстояние, врезался в поваленный стол, и затих. Алиса с ужасом смотрела на хулигана, лежащего без сознания. Удар, свалившей его, был слишком большой силы. Она медленно обернулась, широко раскрыв глаза. За ее спиной стоял Воронов в джинсах и закатанной по локоть рубашкой, с искаженным от гнева лицом. Сильные руки сжаты в кулаки, тонкие губы изогнуты, сапфировые глаза решительно смотрят исподлобья на кампанию дерущихся. – Он Синего завалил! Держи его! — нетрезвые погромщики мигом переключились на прокурорского, бросившись на мужчину. Сразу пятеро подскочили к Евгению, пытаясь заломить ему руки и нанося удары. Алиса в ужасе оглядывалась, чем можно помочь, оружия при себе нет. Несколько мгновений показались ей вечностью. Краем глаза она увидела, как чей-то кулак врезался в лицо заместителя. Сердце почти остановилось. – Всем лежать! На пол! — двери распахнулись, и в разоренное кафе ворвались десяток полицейских по главе с Роговым и Викторовичем. Несколько нарядов, полностью экипированных, разбежались по залу, пинками и ругательствами заставляя хулиганов лечь на пол. – О Боже, Алиса, ты что здесь делаешь?! Ты в порядке?! — Викторович подошел, обеспокоенно глядя в глаза подчиненной, — ты не пострадала? – Я по рации услышала, и первая приехала. Я не пострадала. Воронов … — ее голос сел, превратившись в сиплый шепот, — возможно, ранен, он где-то тут… – Кто? Иваныч? — Ильинский резко выпрямился, смотря по сторонам. ****** Через сорок минут в патрульные «буханки» загрузили всех участников драки. Скорая увезла четверых пострадавших. Официантки и хозяин кафе уныло бродили по залу, оценивая ущерб. Алиса стояла у стойки с блокнотом, записывая показания администратора. Рогов подошел, усевшись на высоком стуле. – Олег Семенович, запись с камеры наблюдения предоставят завтра. Только там есть один нюанс, — она смутилась. – Ты про участие советника юстиции в драке в забегаловке? — начальник розыска был абсолютно спокоен, потягивая из соломинки апельсиновый сок. – Мы же не враги сами себе. Сисадмин там поколдует, и запись прервется за секунду до того, как Воронов начнет махать кулаками. Кстати, черти его принесли, ты не в курсе? – В дежурке сказали, он взял базы и рации. Услышал про драку и явился, проконтролировать, так сказать, — она пожала плечами. – Угу. Контролёр фигов, — Рогов хмыкнул, вылезая со стула. Алиса вздохнула, оглядев зал. В углу сидел прокурорский, держа в области правого глаза пакет со льдом. Ее сердце забилось быстрее. Надо скорее уходить отсюда, но совесть не позволяла. Все-таки он встал на защиту правопорядка, «а также тебя лично», — гнусаво напомнил внутренний голос. Надо пересилить себя, сделать жест вежливости. Решительным шагом капитан направилась к столику. Взгляд уперся в темные волосы, весьма растрепанные. – Евгений Иванович, вы в порядке? Сможете добраться до дома? — все оставшиеся силы ушли на придание голосу спокойствия. Он поднял голову, убирая с лица компресс. Под глазом и на скуле набух багровый синяк. Она охнула, закусив губу. Гематома, довольно обширная. – Вам бы повязку… – Ага. А еще попугая — матершинника на плечо и деревянную ногу. Скажите, Алиса Александровна, вы всегда так делаете? — он говорил зло и холодно. – Как именно? — в тон ему ответила девушка. – Кидаетесь в драку с разъярённой толпой, не дожидаясь подкрепления? Она подняла брови. – Да. Каждая секунда промедления может стоить жизни пострадавшим. – А может, стоить жизни вам? Капитан усмехнулась. – Шальная пуля всегда имеет место быть в жизни опера. Что же теперь делать, — не выполнять свои обязанности? Вы же первый за этим следите. Приказ об увольнении еще висит над моей головой, я помню. Он резко поднялся, упершись ладонями в стол. Сдвинутые брови и сжатые губы выдавали гнев. Она заметила стесанные до крови костяшки пальцев, глаза мгновенно наполнились слезами. – Значит, это я толкнул вас на необдуманный, глупый поступок. Так получается? – Я не считаю, что сделала что-то глупое. Необдуманное — может быть. Знаете ли, думать могут те, кто сидит в кабинете и имеет много времени. У работающего на улице полицейского нет такой возможности. Мгновенная реакция — вот что от нас требуют, последствия — спишутся. Система не заметит потерю крохотного винтика. Евгений скрипнул зубами, прищурившись здоровым глазом. – Больше так не делайте, — сказал он четко и медленно. — Считайте это приказом, рекомендацией, как угодно. Бросив последний взгляд, прокурорский оставил пакет с растаявшим льдом, и вышел из кафе. Алиса услышала звук отъезжающей машины, посмотрела на часы. Почти полночь. Голова, как ни странно, прошла. Почему-то хотелось расплакаться. Вспоминались то мерзкие липкие руки на своей шее, то решительный вид Воронова, расправившегося с ее обидчиком. Воронов. Странный тип. Вчера хотел уволить за якобы недобросовестное исполнение служебных обязанностей, а сегодня сам настаивал на этом. Черт ногу сломит в его логике. Она погладила короткие светлые волосы и пошла к своему «Ниссану».