Спаси меня.
Часть восьмая.
Прошел еще один месяц, и осень уже близилась к своему завершению, покорно отдавая свое тронное место зиме. Оставалась буквально неделя до начала долгожданных морозных дней. И кто знал, что в один из таких радостных дней произойдет нечто серьёзное. Последняя пара физподготовки отличалась от других: в этот раз тренер решил посвятить полтора часа баскетбольному матчу, тем самым потренировать действующую команду. Эта идея мне нисколько не понравилась. Не хочу сказать, что я не любил баскетбол, просто не горел желанием бегать по залу с бешеной одышкой и переживать за свою команду. Но как бы я ни просил тренера не ставить меня в основной состав, он будто не слышал меня, наоборот, выдвинул одним из первых кандидатов для игры. Матч был в самом разгаре, и я не заметил, как сам довольно-таки сильно заинтересовался игрой, а все то нежелание, которое было у меня в самом начале, будто рукой сняло. Как я говорил ранее, Юнги был капитаном нашей баскетбольной команды, и он действительно был превосходным игроком. Я всегда задавался вопросом, почему он выбрал музыку, нежели спорт? Ведь второе у него получилось значительно лучше. Нет-нет, я не хотел сказать, что музыкальные способности Юнги были хуже, чем его умения в баскетболе. Музыка была призванием, но я считал, что дорога в спорт была золотым билетом в светлое будущее хёна. Только представьте, Юнги стал бы знаменитым и самым лучшим баскетбольным игроком в стране, а может быть, и во всем мире. Все дорогостоящие клубы хотели бы заполучить себе такого ценного баскетболиста. Возможно, я был не прав, но считал так, потому что не горел желанием связывать свою жизнь с музыкой. Не знаю почему. Безусловно, я любил музыку всем своим сердцем, но страх сделать этот серьезный шажок на эту довольно-таки непростую дорогу был сильнее желаний. В начале игры Юнги принял пас от товарища и, проведя обманный маневр, весьма успешно достиг середины поля, технично провел мяч, используя технику дриблинга, и сделал красивый бросок в корзину, заслужив громкие аплодисменты. Девушки с трибун тут же в голос завизжали его имя, хлопая в ладоши, и выкрикивали, как сильно они любят Шугу. Его привычкой было после забитого гола целовать свой указательный палец на той руке, которой он забил мяч (он мог сделать это и левой рукой), и потом выставлять эту руку вперед и горделиво бежать по полю с широкой улыбкой на лице. Иногда он мог задрать футболку, обнажая свое худощавое, слегка подкаченное тело, сводя девчонок с ума, но это случалось довольно-таки редко и только в самые жаркие моменты его звездного часа. В этой игре я был защитником, что, в принципе, нравилось мне, ведь бегать по полю и потеть не особо хотелось, да и было слишком лениво. Пока я защищал кольцо, наблюдая за игроками, я не упускал момента поглядеть на Чимина. Он был уставшим и вымотанным, его тело было слишком напряженным, отчего на сильных рельефных руках виднелись нити набухших вен. Рыжие волосы прилипали ко лбу, а грудь вздымалась от резкого дыхания. Он неплохо играл, а его внешний вид заставлял девчонок покрываться румянцем и хихикать сквозь кулак, думая о том, какой он сексуальный парнишка. Согласен, даже мне нравилось то, как он выглядел. Рыжий зачастую кусал и облизывал свои пухлые губы, которые были и так уже слегка припухшими, как от самого жаркого и долгого поцелуя. Через пару минут Пак, заполучив мяч, шагнул вперед, прорываясь между двумя игроками из моей команды, и побежал в сторону нашего кольца, выполняя маневры и обманывая защитников. Я понимал, что все сейчас зависело от меня, и был в полной мере готов отразить атаку. Однако Чимин оказался довольно проворным, и я, не ожидав его действий, пропустил парня к кольцу. Послышались звонок забитого гола и возгласы болельщиков. Я стоял под кольцом, смотря в спину сопернику, который секунду назад забил нам гол, и расстроенно выдохнул, склонив голову. И как же я так умудрился? Внезапно я ощутил на своей спине сильный удар руки. Юнги схватил меня за шею и потрепал по волосам, сказав, что все было нормально, и высказал пару слов напутствия. Я взял себя в руки и продолжил играть, но теперь более серьёзно. Игра близилась к концу. Все уже достаточно выдохлись и устали. Наша с Юнги команда лидировала, а команда Чимина отставала на пару очков. Чан Кесон, который на тот момент являлся капитаном команды Рыжего, заполучив мяч, помчался к нашему кольцу. Приглядевшись к тому, как двигался парень, я мог предугадать его действия и понять, как он бросит мяч, что помогло бы мне в защите кольца. Но, внезапно для всех, Чимин, появившись из ниоткуда, выхватил у Кесона мяч и забил чистый трех очковый. Кесон тут же оказался рядом с Паком и хотел было толкнуть его в плечо, но Рыжий увернулся и удивленно вскинул бровями. — Ты что творишь?! — рявкнул Чан. С того раза, когда он поругался с Чимином из-за своей девушки, Кесон возненавидел Рыжего всем своим сердцем и был готов перегрызть второму горло в подходящий момент. — Пытаюсь нашу никчемную команду привести к победе, — ответил Чимин, шмыгая носом и поправляя свою прилипшую к влажной коже серебряную цепочку на запястье. — Что ты сказал?! Никчемную?! Да кем ты себя возомнил, сопляк! — А ты? — спокойно парировал Пак, косо посмотрев на капитана. — Черт возьми, как же ты бесишь меня! — Кесон уже сорвался на крик. Казалось, что сейчас его тело начнет испускать дым. — А ты постарайся не беситься, не хотелось бы заразиться от тебя бешенством, — вполне серьезно проговорил Чимин. — Что ты сказал? — в глазах парня, словно разжегся огонь. Все присутствующие очень напряглись. Я прошелся глазами по всем ребятам: девушки взволновано наблюдали за конфликтом, перешептываясь друг с другом. Парни были слегка насторожены. Я взглянул на Юнги, но он был совершенно спокоен, сложив руки по бокам, он наблюдал за новой стычкой этих двоих. Преподаватель отошел очень некстати, и успокоить одного возбужденного парня и подстрекателя того конфликта было некому. Кесон сделал шаг к Рыжему и посмотрел на него сверху вниз. Чимин был ниже и слабее него, и, судя по всему, Мин пользовался своим преимуществом в данной ситуации. — Мелкий ублюдок! — ругнулся Чан и резко, неожиданно для Чимина и всех присутствующих, нанёс Рыжему сильный удар по лицу. Чимин тут же попятился в строну, хватаясь за место удара, скорчив лицо от неприятных ощущений. Однако Кесон, почувствовав свою власть над ситуацией, на этом не остановился. Он снова шагнул к парню и схватил того за руку, сильно сжав его тонкое запястье. Все то, что начало происходить в ту минуту, удивило всех, кто находился в спортивном зале. Чимин громко и болезненно застонал, его ноги подкосились, и он рухнул на пол, вырвав руку из хватки Кесона. Брюнет непонимающе смотрел на Рыжего: его глаза забегали, а брови удивлено поползли вверх. Но от этого он озлобился еще больше и сказал: — Ты что, псих? Что ты вытворяешь? Хватит претворяться! Он нагнулся к парню и схватил его за руку пытаясь поднять, но сделал это довольно грубо. Чимина затрясло, на его лице, которое пару минут назад было таким непринуждённым и спокойным, воцарился самый что ни на есть настоящий страх. Чимин начал задыхаться и скулить. — Отпусти, — молил он сквозь зубы. Он очень хотел сам вырваться из хватки Чана, но не мог. Кесон своими действиями делал только хуже. Все смотрели на происходящее, словно остолбенев, и никто не решался помочь. Однако неожиданно послышался голос Юнги, который стоял дальше всех. Он сказал Кесону отпустить бедного парня, но брюнету было плевать на слова старшего. Парень очень разозлился и резко поднял свою жертву на ноги. Чимину было очень тяжело, он неосознанно сжал кулак и ударил Кесона по лицу. Тот попятился назад, отпустив замученного парня. — Ублюдок! — крикнул Чан. Быстро приблизившись к Паку, который был уже без сил, схватил за шиворот и со всей силы толкнул парня, отчего Чимин не смог устоять и рухнул на пол, уперевшись в него руками. Кесон тут же склонился к Рыжему, развернул его лицом и схватил за горло. Я смотрел на Чимина и видел, как он слабел, как его трясло, а в уголках глаз появлялись капельки слез. Уже многие просили Чана прекратить, но он будто не слышал. Он хотел сполна насладиться странными мучениями Чимина. — Неужели не нравится, что я трогаю тебя? Или тебе страшно? Боишься меня? Боли боишься? — С издевкой говорил капитан. — Отпусти, — задыхаясь, просил Чимин. Кесон нарочито сжал плечо Рыжего и схватил другой рукой за запястье. Я ошарашенно наблюдал за этим ужасом, не понимая, почему не могу сделать и шагу, будто земля ушла из-под ног. Я смотрел на Чимина, на лицо, что выдавало сплошную боль. Он пытался в лицах своих одногруппников разглядеть помощь, но его взгляд остановился лишь на мне. Глаза Чимина стали такими безжизненными, заплаканными, и от этого мне было больно. Что-то внутри сильно сжалось, оно давило на меня, не давая возможности спокойно стоять. Смотря на то, как Кесон издевался над Чимином, я тут же вспомнил себя пару дней назад. Тогда я причинил Паку ту же боль, те же мучения. Мое лицо исказилось в злобе. В злобе на самого себя, что позволял Чану вытворять подобные вещи, зная о том, насколько тяжело Чимин переносит насилие. Секунда, и я тут же оказался перед Кесоном, пройдясь кулаком по смазливому лицу парня. Он тут же попятился назад, держась за лицо, и гневно смотрел на меня, а мой кулак горел и ныл от резкой боли. Я ощутил неприятный зуд на руке от удара, но это предало мне большей уверенности. — Может, найдёшь соперника равного по силе? — сказал я, с вызовом смотря на парня. — Не вмешивайся, Чонгук. Я научу этого придурка, как нужно уважать своего сомбэ. — Ты сам всю эту кашу заварил, а отыгрываешься на Чимине. Он всего лишь отнял у тебя мяч. Разве за это его нужно бить? — Он получает за свой длинный язык и за все то, что сделал ранее! Теперь я не упущу возможности отомстить этому подонку. — Кесон повысил на меня голос, сжимая кулак сильнее. — Это не месть, а сплошное насилие, идиот! Что скажут преподаватели, если узнают, что ты затеял драку? А родители? Хочешь, чтобы тебя отчислили? Дерзай, малыш. — Мои слова заставили парня замолчать. Он с презрением посмотрел на меня, но явно хотел ответить, только не знал как. — Если ещё хоть пальцем его тронешь, обещаю, я разукрашу твоё тупое лицо такими ранами, которые пожизненными шрамами останутся. И плевать, что я вылечу следом за тобой. Твоя жизнь и так будет испорчена. Я повернулся к Чимину и протянул ему руку, чтобы помочь парню подняться. Но он озлобленно посмотрел на меня, игнорируя сей жест. Я знал, что так и будет. Решил проверить. Пак кое-как поднялся на трясущихся ногах в сопровождении взглядов окружающих. Все недоуменно глядели друг на друга, качали головой и пытались успокоиться. Я смотрел вслед медленно идущему Чимину, думая о том, как же хочется ему помочь. Стать той сильной и нужной ему опорой. Человеком, на которого он сможет положиться. Я хотел спасти его от него же самого. Внезапно раздался удар чего-то тяжелого об деревянный пол зала. Все тут же обернулись и ахнули. Я не раздумывая дернулся с места, подбежав к Чимину, который потерял сознание. Ребята взволнованно столпились вокруг и начали громко говорить, спрашивая, что произошло, советуя, что в таких случаях делать, и, одним словом, мешали мне сосредоточиться и принять нужное решение. Плюнув на все, я обхватил Чимина поудобнее, поднял его на руки и быстро направился к выходу из зала, неся парня в медкабинет.***
Лучики солнца проскальзывали через окно, обволакивая своим мягким светом медицинский кабинет. Они игрались на умиротворенном лице спокойно дремлющего Чимина. Его светлая кожа от солнечного света казалась совсем белой и немного светилась. Губы были плотно сжаты, а их цвет казался более розоватым, чем обычно. Грудь парня медленно вздымалась и опускалась от каждого вдоха и выдоха. Я ни на секунду не отводил глаз от Рыжего, ожидая его пробуждения. Пока он спал, я мог спокойно дотронуться до него и ощутить мягкость или твердость чиминовского тела, но понимал, что не нужно, ведь прикосновения странным образом влияют на парня. Длинные черные ресницы дрогнули и начали медленно подниматься вверх. Его темные глаза слегка заблестели от солнечного света, и он сощурился, положив руку на лоб. Когда парень очнулся, я незаметно отъехал назад, но услышал его недовольный голос. — Что ты тут делаешь? — Ты потерял сознание, и я отнес тебя к врачу. — Я помню, что произошло со мной, — он начал медленно подниматься, так как слабость в теле еще присутствовала. — Я спрашиваю, почему ты тут до сих пор сидишь? Мне нянька не нужна. — Я хотел убедиться, что с тобой все хорошо, — спокойно сказал я, косо посмотрев на парня. — Убедился? Теперь можешь идти, — он кивком показал мне в сторону дверей. Я раздраженно усмехнулся и поднялся со стула. А потом молча направился к выходу. — Что со мной делал врач? — внезапно спросил он, что заставило меня остановиться у дверей и обернуться в его сторону. — Ничего. Я сказал, что бы она не трогала тебя. Врач поняла и просто сказала, что тебе нужен отдых. — Ясно, — он качнул головой, отвернулся и улегся на бок, закрыв глаза. Когда дверь за мной захлопнулась, я оперся о стену затылком, зажмурил глаза и попытался успокоить свое сердцебиение. Я не понимал, что происходило со мной. Почему всякий раз, когда оказывался с Чимином наедине, я был сам не свой, почему так волновался, находясь рядом с ним? Когда я покинул медкабинет, грусть решила притянуть меня в свои прохладные объятия. Снова я находился с ним рядом, один на один, но наш разговор был все таким же отстраненным, в нем чувствовался вкус неприязни. Как я мог его узнать хотя бы чуточку лучше, если нам даже не удавалось поговорить? Он не хотел подпускать меня к себе ближе, чем на метр. А в голове постоянно крутилось холодное «ясно», хотя чего я ожидал? Того, что он скажет мне спасибо и в лобик поцелует? Глупость, не более. Я давно понял, что медленно начал сходить с ума. Внутри меня от дикой боли разрывалось сердце, от всепоглощающей боли. Душа сгорала в мощном пламени любви и ненависти. Ненависти к кому? Конечно же, к самому себе. Я ненавидел это так отчаянно и сильно, что порой хотелось уничтожить внутри себя все чувства и эмоции и стать лишь пустой оболочкой. А причиной такой острой ненависти стал Пак Чимин, и глупо было бы теперь это опровергать. В мыслях я просил у Юнги прощения, я раскаивался за свою наглую и гнилую ложь, но как быть иначе, когда душа плачет о другом.