Будет больно

      Молодой человек вытянул ноги и брякнул дорогие блестящие туфли на стеклянный столик. Его мало волновали неприязненные взгляды работников заведения, которые, стоило лишь недовольно поморщиться, сменялись наигранной любезностью и почтительностью. - Могу позвонить парням, и уже через десять минут у нас будут офигенные колеса, - мужчина с гривой ярко-фиолетовых волос потащил из кармана айфон последней модели. - Не, если отец узнает, что я опять связался с наркотиками, будут неприятности. - Да они легкие. - Я сказал, что нахрен они мне не сдались! – повысил голос мажор, скривил пухлые красивые губы. – Заебал!       Его друг не обиделся – привык уже к закидонам. Пожав равнодушно плечами, он принялся сосать через трубочку коктейль, разглядывая разношерстную толпу вокруг. А его пафосный собутыльник остался наедине со своей скукой. Ким Джеджун был сынком крупного бизнесмена и являлся ярчайшим представителем золотой молодежи Южной Кореи. Он был настолько красив, насколько бесполезен и зауряден. Как истинный представитель своей субкультуры, он прожигал жизнь, тратя молодость и здоровье на дегустацию запрещенных препаратов в элитных закрытых клубах столицы, зная, что адвокаты родителя отмажут его от любых поползновений прокуратуры. Образование, армия, трудоустройство… у него не было никаких целей в жизни, ни высоких, ни банальнейших, ведь была уверенность в абсолютной неприкосновенности и собственной значимости. У парня был доступ к обширным счетам, и он тратил деньги направо и налево, летая с друзьями заграницу на частных самолетах и одеваясь в бренды. К своим двадцати он успел разбить не один суперкар на спор и поступить в элитные вузы Европы, чтобы так же стремительно оттуда вылететь за непосещаемость. Дже принадлежал к так называемой «ночной» братии, чей смысл существования был прост – кайф и удовольствие. Растрачиваться на модный сейчас здоровый образ жизни он не хотел.       Этот уикенд золотой мальчик проводил в Токио. И лишь село солнце, и нормальные люди разбрелись по койкам, Дже во главе с такими же, как он, бездельниками, расположился в VIP-зале одного из закрытых клубов. Второй этаж представлял собой небольшое помещение, где столики гостей были окружены высокими столбами с шестами. На них извивались красотки, в большинстве своем иностранки, чья белая кожа и светлые волосы так нравились азиатам. Гремела музыка, рекой лился дорогой алкоголь. Полуголые девушки выставляли на обзор еле прикрытые узкими полосками ткани прелести, которые к концу вечера должны были вовсе исчезнуть по задумке организаторов шоу. Сверкали софиты, в глазах рябило от прожекторов под потолком и огромных диско-шаров. Кондиционеры не справлялись, и зал окутала дымка от сигарет и кальянов.       Джеджуну на колени упали трусики. Он поднял глаза и встретил игривую улыбку молодой красавицы, которая состроила виноватую рожицу. И тут же встала таким образом, чтобы парень мог сполна насладиться видом аккуратной интимной стрижки. Ким некоторое время пялился на то, что так настойчиво колыхалось над ним, потом вернулся к разговору с другом. Белье девицы полетело на грязный пол. - Япония превратилась в унылое говно, надо было в Гонконг ехать. - У них разбавляют безбожно. - Зато у них телки язык любят резать, - затянулась сладким дымом изящная японка по правую сторону от Дже. - Наши стали копировать. - Что? – Дже заинтересованно обернулся к девушке, чье лицо и выбритый череп украшали витиеватые татуировки. - Змеиные языки, - пояснила луноликая. – Мне недавно такая лизала, удовольствие космическое, советую. - Я думал, что резать язык – смертельно. - Так прижигать надо, чтобы кровь остановить. Кроме того, многие начинают с пирсинга, постепенно растягивают отверстие, потом продеваю нить или леску и аккуратно по ней режут скальпелем. Особо нетерпеливые могут просто хуйнуть лезвием.       Джеджун задумчиво потер языком верхнее нёбо. - Хочешь попробовать? - Порезать? - Совсем дурак? – кисло осведомилась японка. - Немного, - усмехнулся Ким. - Мою девочку, придурок! - Отсосет? - Нет, только поцелует. Я не позволю ей брать в рот твой огурец.       Ким осклабился. - Зови ее сюда. - Ты серьезно, Дже, приятель? Пф, экстази намного круче этой детской порнографии, - хмыкнул приятель Кима.       Через пару минут у столика друзей появилась утонченная леди, затянутая в узкое черное платье. Вырез на ее чистой, безумно сексуальной спине был такой низкий, что виднелась развилка на заднице. Японка притянула ее за руку, шепнула пару слов, кивнул на Джеджуна. Та без лишних слов опустился перед ним на колени, высунула язычок. Дже ощутил легкую дрожь от предвкушения – его взору предстал аккуратные узкие половинки, которые шевелились. Причем в разные стороны одновременно. Сколько времени ушло на тренировку подобного трюка, оставалось лишь гадать. Японка была красива, лицо ее выбелено, как у гейши, а ярко-красная помада наводила на мысль о покрасневших от грубых ласк половых губах женщины. Джеджун мог бы поспорить – она была готова задрать подол платья, стоило бы ему попросить, и продемонстрировать цвет своих гениталий. Сто процентов, там тоже есть что-нибудь экстравагантное.       Глаза девушки были шальные, выдавая наркоманку, но здешнюю публику этим было не удивить. И вот этот змеиный язык оказался во рту Дже, стоило лишь им сблизиться и слиться в поцелуе. Половинки обхватили его собственный язык, поводили в стороны, защекотали. Показалось, словно бы их было не две, а гораздо больше, словно бы тебя пытался засосать маленький осьминог. Ким не мог не признать, что ощущения были волнительные. Захотелось секса. - Не увлекайся, Рина, - приятельница Дже решительно отодрала подружку от Джеджуна. - Ты знаешь, что такое грех? – Рина отпихнула руку любовницы и вновь навалилась на Дже, зашептала ему на ухо. - Я его живое воплощение, госпожа, - мурлыкнул Ким, кокетливо высовывая язык.       Женщина приняла предложение и вновь поиграла с ним. Потом улыбнулась. Оказалось, что зубы ее тоже претерпели изменения. Они были заточены, как у акулы, но если приглядеться, то можно было заметить, что кончики были затуплены во избежание травм. Теперь Дже осознал, что ни за что не засунул бы свой член в рот этой девке. По крайней мере, в трезвом уме. - Маленький мальчик любит игры? – узкая ладонь ее огладила правое бедро парня. - Безумно. - Я знаю одно место, где мальчику будет очень весело. - Рина, брось, Джеджун не может поехать туда. - Почему нет? – Дже хмуро взглянул на подругу. Давненько ему не говорили, что он чего-то там не может. - Это специфичное злачное местечко, - проворчала та. – К тому же, весьма дорогое. - Сколько? - Десять тысяч. - Долларов? - Ну не йен же!       Зубастая бестия между тем приласкала пах молодого человека, потом поднялась, женственная и элегантная, и ушла, стремительно скрывшись в толпе. Джеджун завороженно глядел прямо перед собой. И думал, если там услуги предоставляют подобные фрики, оно достойно того, чтобы его дорогая обувь запачкали тамошний паркет. Ненормальность заводила. Он посидел немного с друзьями, а когда те сцепились в каком-то споре, незаметно улизнул. Спустившись на первый этаж, он принялся озираться. Рина сидела у бара, курила и томно глазела прямо на него. Поманила пальчиком. - Я знала, что ты не устоишь, малыш. - Покажешь это место? - Джеджун с места взял быка за рога.       Рина выдохнула дым и соблазнительно облизнула губы. - Охотно. - Поехали.       Прыгнув в первое попавшее на улице свободное такси, парочка направилась по адресу, который протараторила водителю Рина. Джеджун смотрел, как проносятся мимо яркие вывески неспящего мегаполиса. Толпы людей, разодетый в пух и прах, в париках и невообразимом мейк апе, неспешно двигались куда-то по своим делам. Молодые, старые, с умыслом и без. Если влиться в эту жизнь, не замечаешь, как растворяешься в лихой свистопляске красок. - Эй, малыш, мы почти приехали.       Джеджун вынырнул из задумчивости, глянул в окно. Машина огибала длинный забор, за которым совершенно ничего нельзя было разглядеть. Через каждые двадцать метров висели видеокамеры. Рина помахала в одну, так что к тому моменту, как такси подъехало к железным массивным воротам, створки уже ползли в стороны. - Не въезжайте, они этого не любят.       Рина выскользнула из машины, предоставив водителю полюбоваться на вырез платья. Джеджун бросил ему крупную купюру, вылез следом. Японка обвила его руку, прижавшись грудью к плечу, повела по дорожке внутрь. Ее острые зубки клацали около его уха. - Это место меняет людей… в лучшую сторону. Они становятся честными. - С самими собой? - Умный мальчик, - мурлыкнула Рина, щурясь, как кошка. – Хорошо, что ты «чистый», почувствуешь все сполна. - Как это место называется? - «SIN»*.       Дорожка вела к огромному дворцу в традиционном японском стиле. Он даже напоминал императорский. Белоснежные стены и неповторимые изгибы крыши создавали атмосферу таинственности. Черные японские сосны окружали здание со всех сторон. То тут, то там виднелись беседки для любования сакурой, высаженной у небольшого пруда. Негромко журчал ручеек. - Выглядит как пансионат для бабулек.       Рина расхохоталась. Стоило им войти в тень, отбрасываемую крышей, как центральная дверь отворилась. Навстречу вышел высокий мужчина, поклонился, после чего пропустил гостей внутрь. На нем был традиционный костюм, однако лицо закрывала устрашающая маска. Ее дьявольская ухмылка не обещала ничего хорошего. Изнутри также все было выполнено в безупречном минимализме – седзе** без малейшего рисунка, простые деревянные рамы. Словно бы все деньги ушли на вычурную внешнюю красоту. Украшением могли назваться лишь бамбуковые стволы, прикрывающие тонкие ширмы. Мебель отсутствовала. - Так тихо, - Джеджун был уверен, что японка приволочёт его в какое-нибудь гнездо разврата, где на каждом диване извивается девка, насаженная на три члена, и поразился абсолютной тишине. - Я заказала сегодняшний вечер для тебя, малыш. Иди, развлекайся.       Рина поцеловала Дже в щеку и исчезла за дверью. Ким неуверенно переминался с ноги на ногу, потом заметил, что мужик безмолвно ожидает его. - Веди. - Что выберет господин, боль или наслаждение? - Наслаждение.       Мужчина тут же шагнул влево, толкнул в сторону ширму, сделанную из рисовой бумаги, поклонился. Дже оказался в помещении, точно таком же, как и предыдущее. Дальше – еще одно, второе, третье. Когда Киму надоело слоняться по лабиринту, он обнаружил низкий стол. На нем лежала одежда, которая привела Дже в истеричный восторг. Ибо кроме длинной полупрозрачной белой рубашки и чулок из тонкой кожи ничего более не предлагалось. Ни маломальских трусов, ни штанов. Только пояс и подвязки. - Ебать, хеллоуин.       Джеджун с хихиканьем натянул тряпье. Без белья он ощущал себя странно, однако где его не пропадала, и не в таком виде тусовался. Когда последняя застежка с тихим щелканьем встала на место, за его спиной беззвучно отъехала в сторону ширма. Дже оглянулся и увидел, что дальше идут ступени. Да и стены из бумажных превратились в настоящие каменные. Судя по всему, под землей его ждал бункер, за пределы которого не прольется ни звука. Сердце застучало от волнения и предвкушения. О да, такого приключения у него пока не было. Даже самые горячие штучки в борделях по всему свету не притягивали его, как сейчас один лишь полутемный лаз в подземелье. Несмотря на каменные ступени, он не чувствовал их обжигающий холод. Да, было немного прохладно. И только. Ступени закончились и, судя по всему, теперь он находился метрах в трех под райским садом, а коридор вел дальше. Его освещали лишь свечи, добавляя толику мурашек. Где-то вдали звякнули цепи. Джеджун пошел на звук, повернул направо и замер – у очередной железной двери стоял высокий мужик. На нем не было ничего, кроме той же устрашающей маски, широкого ошейника и набедренной повязки. Смотрелось дико, однако ржать не хотелось. Слуга склонился в поклоне, стоило лишь появиться хозяину. А выпрямившись, толкнул дверь. - Сервис бля, - пробормотал мажор, проходя внутрь.       Он ожидал увидеть огромную кровать и сучек, но его глазам предстал лишь большой стул, даже трон. Кроме него в большом полутемном помещении больше ничего не было. Из мебели. Ибо в центре высился столб, у дальней стены находилось странная конструкция, напоминающая коновязь. На стенах висели хлысты, плети, ремни, лопатки и другие садо-мазо игрушки. Что-то скрипнуло, отворились низкие люки. И в комнату кинулись стремительными тенями две злющие псины. Джеджун с визгом отпрыгнул, когда дико лающие доберманы прыгнули на него. Громко звякнули толстые цепи, натянувшись, и собаки грянули на пол, заскулили от боли. - Бляди а… чуть не обосрался… - прошептал побелевший от шока Джеджун, схватившись за сердце. – Еще один такой неждан, и я прикрою эту шарашку! Еще и гринпис натравлю за говеное обращение с живот…       Слова застряли в глотке, когда тот же слуга прошел вглубь и нажал на огромный рычаг. Стена поползла в сторону. - Хрена се тут система… - Джеджун упал в кресло, с интересом ожидая, что же сейчас будет. – Надеюсь, никаких больше собак.       Однако то, что появилось в мерцающем свете факелов, заставило его замолчать – дыхание оборвалось, словно ему задвинули мощным хуком в солнечное сплетение. Слуга вывел за цепь мужчину. Высокий, загорелый, он выгодно смотрелся в потертых кожаных штанах. Грубый материал шоркал и поскрипывал при ходьбе. И без того широкие плечи были расправлены, так как руки его были стиснуты ремнями. Цепь, такая же толстая, как и у доберманов, крепилась к мощному ошейнику с длинными острыми шипами. Лицо было скрыто за металлической маской, напоминающей намордник. Мужчина напоминал яростного зверя, ждущего подходящего момента, чтобы атаковать. Такого хотелось… нет, не приручить, сломать, подчинить, заставить вылизывать пятки. Джеджун задрожал от предвкушения, словно бы маленький мальчик увидел целую гору подарков под рождественской елкой. Облизав сухие губы, он с жадностью разглядывал своего раба, а тот смотрел в пол, подчиняясь правилам. - У вас есть полчаса на наслаждение, господин. - За десять кусков?! Ну и тарифы! - поразился Джеджун, на мгновение обретя способность говорить.       Когда дверь за слугой закрылась, он вновь молча пустил слюни на свою игрушку. А тот рухнул на колени, театрально тяжело и безумно сексуально. Наверное, жутко отбил колени, подумалось Дже. Однако стоило признать, получилось просто охрененно. Джеджун ощутил, как скрутило возбуждением чресла. Он не практиковал БДСМ, не был заинтересован «Темой», не читал фон Захер-Мазоха. Знал пару типчиков, повернутых на боли, этим и ограничивался. Да, он был капризным, но так, чтобы унижать или унижаться, и спускать от этого, нет, не пробовал. И сейчас несколько смутился, осознав, что этот мускулистый человек покорно ждет своей участи. Мажорство мажорством, но чтобы просто наебнуть человеку хлыстом, это уж пардоньте, надо быть немного психом.       Доберманы не были столь щепетильны, они попытались достать до мужчины, лязгали зубами, однако между ними оставалось добрых полтора метра, и животные в бессилии рычали и скалились. Джеджун разглядывал мужчину довольно долго, потом выпрямил ногу и ткнул носочком, затянутым в чулок, в его широкую грудь. - Посмотри на меня.       Тот наглым образом не послушался, видимо, решив специально разозлить нерешительного хозяина. - Эй, я приказываю тебе поднять чертовы глаза!       Упрямец продолжал играть на нервах Кима, и тот с силой пнул его. Мужчина отпрянул, однако удержался на коленях, только цепи звякнули. Джеджун поднялся и обошел его кругом, внимательно разглядывая красоту хорошо развитого тела. Над такими мышцами ему самому пришлось бы изрядно поработать, и то вряд ли бы получил такой рельеф. Протянув руку, он ухватил незнакомца за волосы, проигнорировав кожаные ремешки от намордника, и рванул назад, запрокидывая ему голову. Темные глаза уставились на него без тени мольбы или страха. Это, да в купе с гремящими за спиной цепями с собаками, выводило из себя. Джеджун успел принять на грудь в клубе, а потому довольно быстро начал злиться. Ему было невдомек, что настоящие доминанты в «игре» - весьма вежливые в общении, спокойные и уравновешенные люди, знающие границы. Он же, как обычный нуб, даже не рядовой юзер, просто постарался причинить боль, да посильнее. - Может, ты так стараешься, потому что хочешь порки? – карие глаза мужчины скользнули вбок, туда, где висел разношерстный набор из кожи, Дже проследил за его взглядом, улыбнулся. – Да, вон тот хлыст выглядит очень даже ничего.       В глазах мужчины мелькнули ехидные искорки, и Джеджун взбесился – над ним сейчас что, надсмехались? Отпихнув от себя мужика, Дже подскочил к игрушкам и выхватил тонкий хлыст, на конце которого дергалась полоска кожи. Вернувшись, он пару раз от души прошелся по обнаженным плечам наглеца. Тот дернулся и опустил низко голову. Собаки разошлись пуще прежнего, ощутив запах крови. Дже запустил игрушкой в ближайшую псину. - Заткнись!       Тяжело дыша, парень упал обратно в кресло и уставился на капельку крови, медленно стекающей из ссадины на плече мужчины. Откинувшись на спинку, Дже лениво наступил на пах раба, приятно удивился размерам даже в спокойном состоянии, потер пальцами. И ощутил, как тело оппонента отзывается, его член начал твердеть, и вскоре вполне отчетливым комком вытягивал ширинку. По собственному телу прошла дрожь, захотелось засунуть руку под рубашку и хорошенько подрочить. Что Ким и сделал, не особо стесняясь взглядов, которые бросал на него саб из-под опущенных ресниц. Поглаживая себя, Дже вдруг заметил маленький рычажок на наморднике. С любопытством дернул, и передняя заслонка маски вывалилась, открывая рот мужчины. Полные красивые губы вмиг привлекли к себе внимание парня, он вновь облизнулся. - Красиво, - оставив собственный член в покое, парень придвинулся ближе к мужчине, продолжая одной ногой давить на его возбуждение. – И родинка… девушкам нравятся такие.       Парень раздвинул ноги, чтобы те не упирались под подбородок его игрушке, нагнулся и сунул в дырку намордника пальцы. Те, которые он успел запачкать в собственном предъэякуляте. - Вылижи.       Ким не удержался от стона, когда его указательный и средний палец очутились в горячем рту мужчины. Его язык с готовностью прошелся по ним круговым движением, а потом раб начал сосать, заставляя Джеджуна дрожать от волнения. Его плоть вновь запульсировала, встала торчком, продолжая сочиться смазкой, пачкая рубашку. Мужчина причмокивал, а сам, не отрываясь, смотрел в глаза Кима. И тот мог кончить лишь от этого пронзительного, тягучего взгляда, который действовал гораздо лучше его собственной пятерни. Мир сузился до четырех стен темного бункера, до узкой полоски каменного пола перед креслом, до притягательного раба. Джеджун вновь засунул руку под рубашку, прикрыл глаза и выгнулся, шире развел ноги, чтобы без труда елозить рукой по члену. Запрокинув голову, он закусил губу и томно застонал, стремительно взбираясь к самому пику удовольствия…       … звякнули цепи, с грохотом шмякнулся на пол тяжелый браслет, сковывающий руки. Джеджун рывком вернулся в реальность, хотя уже почти достиг кисейных берегов нирваны, с отупением уставился на поднявшегося с колен раба. Тот стряхнул с себя ошейник, медленно, словно боялся спугнуть парня, ослабил ремни и стянул намордник, отшвырнул, не глядя, за спину. Его лицо было словно высечено из камня, правильное, даже идеальное. Сильный, волевой подбородок вздернут, так что он казался еще выше и статней, ноздри раздувались – он был возбужден, как зверь, почуявший свободу, уверенный в своем превосходстве, наметивший жертву. Ким настолько обалдел, что замер, как истукан, пялился на мужчину, забыв, как дышать и дрочить. - Время наслаждения закончилось, - его голос, словно мед, намертво приклеил Дже к креслу. - Да начнется сессия***!