Будет больно

      Моросил мелкий дождь, бил в стекло. Сильные порывы ветра швыряли под колеса ветки и мусор, ощутимо толкали машину в бок, стоило только выехать на открытую местность. Из-за непогоды ночь казалась темнее обычного. Юнхо осторожно ехал по скользкой дороге, возвращаясь из кузни. Он, как и многие его коллеги, не держал собственную, предпочитая арендовать мастеров при необходимости. Конечно, он мог бы разместить наковальню, тиски, стеллажи для тяжелых инструментов, пневманический молот, отрезной станок и, собственно, горн в отдельном сарае, однако это вылетело бы в копеечку. К тому же требовался бы помощник или даже несколько, ведь Чон не подсвечники клепал, и даже не витую ограду. Для того чтобы отлить идеальную по его меркам статую, нужен был истинный профи и фанатик своего дела. Юнхо и сам любил постучать по железу, освоил кузнечное художественное дело, и даже обычную сварку, однако из года в год ездил к старому приятелю за несколько десятков километров.       Еще пара минут, и яркий свет фар высветил убегающую направо дорогу, прилично размытую дождем. Юнхо притормозил и аккуратно вошел в поворот, вскоре подъехал к воротам. Он изрядно вымок, пока бегал открывать тяжелые двери, а потом еще и закрывал их. Мельком оглядев, все ли в порядке во дворе и висит ли на его студии замок, мужчина скрылся в доме.       Стряхнув в генкане обувь, он, не побеспокоившись поставить их ровно у ступеней, прошел в гостиную. При этом плотно затворил седзе, чтобы не пустить сквозняк. Уши его уловили еле слышное бормотание — в спальне работал телевизор. — Дже? — позвал он негромко.       Ему никто не ответил. Стаскивая на ходу мокрую футболку, Юнхо обошел стол и заглянул в приоткрытые двери спальни. Экран телевизора пестрил яркими картинками, что, впрочем, абсолютно не мешало Джеджуну. Парень спал, обхватив подушку руками и ногами, и прижав ее к груди словно любимого. Обнаженный, беззащитный, совершенный. Можно было без труда сосчитать позвонки. Юнхо пожевал нижнюю губу, разглядев знак обладания — на шее сабмиссива темнела полоска ленты. Его глаза непроизвольно метнулись к ягодицам Кима. Подавив желание отвесить пощечину притягательным булочкам, Юнхо подошел и укрыл пэта одеялом. Выключив телевизор, мужчина вышел из спальни. Наскоро приняв душ, он зашел на кухню попить воды. С изумлением оглядел гору посуды, утром брошенную догнивать свой век в раковину, а теперь слепившую глаза своей чистотой на столе. Рядом лежали наляпанные неумелой рукой онигири. Требовалась недюжинная фантазия, чтобы разглядеть в рисовых комочках треугольники. Однако тот факт, что золотой мальчик снизошел до работы по дому весьма и весьма тронул мужчину.       На вкус еда оказалась не лучше, чем на вид. Пресный, успевший немного подсохнуть рис встал комком в горле. Однако Юнхо не посмел выбросить то, что могло оказаться первыми потугами Джеджуна в кулинарии. Проглотив все и запив водой, Чон вернулся в спальню, разделся и забрался под одеяло. Обнял своего малыша. — Холодно, — пробормотал тот, пихнул локтем, угодив Юнхо в живот. — Давай согреемся, — шепнул ему мужчина, поцеловал в шею и потерся проступившей щетиной на щеке о нежную кожу парня. — Спать хочу, — капризно буркнул Дже, отполз на самый край кровати.       Улыбнувшись, Юнхо улегся удобно и закрыл глаза. Стук капель по крыше убаюкивал, добавлял чувства уюта дому, что защищал от разбушевавшейся стихии. Уставшее тело быстро расслабилось в тепле, которое просто волнами исходило от парня, и мужчина быстро уснул.       К обеду, когда Джеджун соизволил проснуться, уже ярко светило солнце. Хозяина дома не наблюдалось, впрочем, как его кроссовок и наушников — не озаботившись завтраком, Чон ушел на пробежку. Почесывая грудь и зевая, Дже обошел дом, вышел на крыльцо. Прохладный ветер взволновал его нечесаные волосы, загнал обратно в дом. Пришлось одеваться. А после ляпать бутерброды, ибо пустой желудок громко выражал свое возмущение. Закутавшись в махровый халат, Дже выбрался на свежий воздух, вытащил подушку и уселся ожидать Юнхо. Чтобы скоротать время, залез в мобильный. И, как часто это бывает, погрузился в виртуальный мир с головой. Да так, что не заметил, как во дворе появился незнакомый тип. — Прошу прощения, — холодная вежливость японца наткнулась на полное безразличие парня.       Джеджун был слишком поглощен перепиской с другом, чтобы отвлекаться на каких-то там япошек. — Юнхо дома? Он в студии? — Прошла, наверное, минута, но вопросы так и остались без ответа. В конце концов, терпение вышло, и мужик попросту отобрал гаджет.       Дже вскинул на него глаза. Изумление быстро сменилось возмущением. — Эй! — парень вскочил на ноги, чтобы на него не глядел сверху-вниз. Однако его оппонент был выше на добрую голову, и старше лет на тридцать. Но проблесков уважения у Кима сие открытие не вызвало. Наоборот, Дже нагло выпятил подбородок. — Верни! — Где Юнхо? — Откуда я знаю?! Бегает где-то… — прищурившись, Джеджун оглядел одежду мужчины, наметанным глазом заценил дизайнерское качество. Тот в свою очередь разглядывал парня. В особенности его внимание привлекла бархатная лента, которую было видно в низком вырезе футболки. — Сам-то кто будешь? И почему заходишь сюда, как к себе домой? — Хм, нового щенка завел, значит… — пробормотал мужчина, потом надменно поджал губы. И скрестил на груди руки, так, чтобы на указательном пальце блеснуло широкое кольцо. Дже непроизвольно метнул взгляд на аксессуар, ибо тот переливался на солнце. Печать была выполнена в форме круга, разделенного на три «лепестка». — Глаза опусти. — Чего?! — Закрой рот. — С чего бы… — Ты — сабмиссив. Ты выбрал эту роль и соответствуешь ей, — чеканил каждое слово мужик, твердо и властно. — Даже вне сессии.       Джеджун задохнулся от злости. Румянец расцвел на его щеках, пальцы непроизвольно сжались в кулаки. — Ты — питомец, ты никто, если хочешь знать. В присутствии своего доминанта, чужого ли, ты должен проявлять уважение. И я требую уважения! На колени, мальчик! Смотреть в пол!       Дже кожей ощутил опасность, исходящую от японца. Колени его словно автоматически подломились, и он встал в заученную позу, скрестил за спиной запястья и опустил голову. При этом кровь в нем так и кипела. От стыда за то, что кто-то помимо Юнхо увидел его в таком положении. — Твой доминант никчемный, если не объяснил простейших правил, — мужчина с садистским наслаждением смотрел, каких усилий стоило Дже удержаться в позе повиновения при этих его словах. Он мелко дрожал от накатываемых эмоций, шею залила краска. — Позволю себе краткую лекцию. Ты должен служить, подчиняться, доставлять удовольствие. Запрещены ложь, ненормативная лексика, наглость, вызов, прямой взгляд, ревность, требования… — Так же запрещено командовать чужим сабом, если обмен не был оговорен обеими сторонами заранее, — раздался знакомый голос. — Добрый день, господин Нокамура.       Джеджун не удержался и взглянул на приближающегося Юнхо. Мужчина прочитал на его лице радость, облегчение, смятение. И откровенный страх. — Все в порядке, Дже? — Да… хозяин, — жалобно ответил Ким, ощущая, как набегающие слезы унижения жгут глаза. — Подготовь мне ванну. — Да, — Джеджун даже поклонился, быстро вскочил на ноги и убрался с крыльца.       Как только закрылась дверь, а за ней прошуршало седзе в генкане, Чон перевел взгляд на гостя. — Что между вами произошло, Такихиро? — наедине Юнхо сменил вежливый стиль обращения на повседневный. — Маленькое недопонимание. Этого чудесного жеребца еще объезжать и объезжать, — японец с улыбкой вернул изъятый телефон, потом подал протянутую ладонь. — Где только ты находишь подобные неограненые алмазы? — Случайность, — пожал плечами Юнхо, потом сделал приглашающий жест в сторону студии. — Тогда ты просто баловень судьбы, мой друг. Каждый твой саб необычайно хорош собой. И столь же непокорен. Мальчишку нужно наказать как следует. — Будь уверен, я займусь этим в ближайшее время, — Чон извлек связку ключей из кармана, щелкнул замком и пропустил старого друга и по совместительству бизнес-партнера внутрь. — Приехал за эскизами? — Угу. Мне нужно убедиться, что реставрация левого крыла не будет слишком отличаться по стилю от заявленных работ.       Однако мысли о личной жизни друга вытеснили деловой интерес. А потому, быстро пролистав эскизы, Такихиро вытащил из внутреннего кармана пачку сигарет и вышел на улицу. — Итак, его зовут Дже? — Джеджун. — Привез с собой из последней поездки на малую Родину? — Он учится здесь. С чего такой интерес? — Чон запустил руки в карманы, оглядел замызганные грязью кроссовки и штанины. — Ты же знаешь, я переживаю твои неудачи, как свои собственные… Вы уже опробовали станок, который я подарил тебе на прошлое рождество? — Нет. Я сейчас занят с Хотару и не уделяю Дже должного внимания. — Оно и видно, — хмыкнул японец. — Как ты можешь думать о работе, когда рядом такой аппетитный новичок! Махнемся на пару дней? — Ты ведь знаешь, что я не люблю делиться. — Да, мир не знает второго такого жуткого эгоиста и собственника, как ты. Но ведь попытка не пытка, — улыбнулся Нокамура. — Угостишь чаем?       Юнхо догадывался, что приятелем движет лишь интерес и неприкрытое желание рассмотреть Джеджуна, однако был не намерен потакать прихотям старого извращуги. В конце концов, тот был прав — Юнхо не хотел делиться. Даже показывать свое сокровище кому бы то ни было. По крайней мере, сейчас, когда трогательная невинность еще не выветрилась из его сладкого мальчика. Кто знает, вдруг молодого человека привлечет распутная жизнь ночного Токио, если слишком рано познакомить его с ней. Только не при содействии своего доминанта. — Боюсь, мои запасы закончились. — Так я могу сгонять в Кириу! — Такихиро продемонстрировал ключи от спорткара. — Одна нога тут, другая-там. — Скоро приедет Хотару, — категорично покачал головой Юнхо. — Я буду занят. — Ну вот, я составлю компанию Дж… — Он сядет за учебники, — перебил Чон тоном, не терпящим возражения. — Вот так беспалевно выпроваживают человека, отмотавшего сотню километров, — усмехнулся Нокамура. — Что поделать, я занятой человек.       Нокамура выдохнул дым, закивал. — Джеджун-кун слишком юн, чтобы терпеть и ждать тебя. Проблема в том, что ты женат на работе, уважаемый. Сабы ведь как щенята, им нужно внимание. Как можно больше. — Ценю твою заботу и советы. А теперь давай на выход, я позвоню, когда закончу первую партию. — Дай знать, если твой питомец освободится. Я его быстро приструню. — Не сомневаюсь в этом.       Юнхо избавился от друга и вошел в дом. Стряхнув обувь, он прошел в ванную комнату и обнаружил Дже у офуро. Тот сидел на коленях и мешал воду рукой. Вид у него был прямо-таки несчастный.       При виде мужчины парень встрепенулся. — Кто это был?! — вскочил он на ноги. — Нокамура Такихиро, мой давний друг. Ему принадлежат несколько заведений в Токио, в том числе галерея, где выставляются мои работы. — П-почему он… — Дже опустил глаза, чтобы скрыть влажный блеск, — … командовал? — Это напугало тебя? — Юнхо подошел вплотную и приобнял парня за талию. — Да. Его голос был такой мерзкий, — Джеджун напоминал маленького испуганного ребенка. — Он смотрел на меня, как на ничтожество. Я… мне… мне не понравилось стоять перед ним на коленях. Это было так позорно! — Эй, эй, малыш, ты чего? — Юнхо притянул его к себе, погладил по спине. — Расскажи, что тебя так расстроило?       Джеджун мелко задрожал, помолчал некоторое время, пытаясь подыскать нужные слова. Вздохнув, он сглотнул комок в горле. — Я понял, что… в общем, я не хочу, чтобы кто-нибудь еще знал, что я… Господи, мне никогда в жизни не было так стыдно! Я не знаю, что теперь делать.       Юнхо ощутил холодок в сердце — неужели он начинает терять сабмиссива уже сейчас? Проклиная дружка-идиота, у которого в заднице засвербило от поведения парня, он взялся успокаивать питомца. Для того чтобы сохранить спокойный тон потребовалась вся выдержка. — Джеджун, ты мой и только мой, запомни это. Ты не обязан ползать перед другими домами без моего приказа. Нокамура перегнул палку, согласен, но лишь из-за того, что один своевольный мальчик посмел нагло посмотреть ему в глаза. Понимаешь? Если бы ты был вне «Темы», он бы отчитал тебя, как малолетку и все. Но он — доминант. Никто из нас не потерпит такого отношения от питомца, ни своего, ни чужого. Я ведь объяснял, что нужно уважать топов? — Да. — Рассматривай это как важный урок, Дже. У Такихиро огромный опыт по части тематических отношений. Не научишься вести себя правильно, огребешь неприятностей. Считай, что таким образом он хотел предостеречь тебя и защитить. — Угу. — Он ведь дал тебе подсказку, чтобы ты мог исправить оплошность — продемонстрировал тебе кольцо. Он показал разницу в статусе. — П-прости, — Дже вжал голову в плечи. — Я ступил. — Возможно, тупица тут именно я. Пожалуй, не стоило торопиться и вешать на тебя ленту. Так бы ты получил обычный нагоняй от старика. Давай я сниму, чтобы больше не повторилось та… — Нет! — Джеджун вцепился в ленту, ощутив, как пальцы мужчины скользнули к его шее. — Оставьте ее, пожалуйста, хозяин! Я ваш! Пусть видят другие… я теперь буду готов… наверное… — Даже без этой чертовой ленты ты принадлежишь мне, Джеджун, — мужчина обхватил щеки парня и заглянул ему в глаза. — Я не хочу, чтобы тебе было некомфортно. Не хочу, чтобы ты стыдился и чувствовал неуверенность в себе. Она ничего не значит. — Значит! Она важна для меня! — Дже не удержался от слез. — Не отдам!       Юнхо улыбнулся, глядя на плаксу. Потом нагнулся и поцеловал, нежно и мягко. — Когда-нибудь я покажу тебя всем, малыш. И никто больше не посмеет обидеть моего мальчика.       Дже перестал реветь, только лишь оказавшись вместе со своим доминантом в горячей воде. Уместившись у мужчины на коленях, Ким обвил его шею и исступленно целовал. Юнхо в свою очередь прижимал его к груди, гладил ягодицы и спину. Их возбужденные гениталии соприкасались, провоцируя тяжелое дыхание и глухие стоны. За этим занятием их и застала Хотару. — Юнхо-сааааан! Я вас жду, жду, а вы тут.       Джеджун едва не словил сердечный приступ, услышав прямо за спиной возглас девушки. Покраснев, как рак, он замер, мечтая провалиться сквозь землю от стыда. — Ох, кажется, я вовремя! — девчонка принялась закатывать рукава. — Потереть вам спину? — Нет, спасибо. — А вам, Джеджун-сан?       Ким отчаянно замотал головой, спрятал лицо у любовника на груди. — Хотару, — Чон махнул ей на выход. — Возьми ключи и марш в студию. Я сейчас. — Я умею, зря вы отказываетесь! — Беги отсюда!