Будет больно

      Юнхо сидел в коридоре и листал журнал. Свободная рубашка и простые джинсовые шорты, сланцы и солнечные очки — никто бы в жизнь не догадался, что непотребного вида мужчина на самом деле являлся одним из самых известных скульпторов Японии. Разве что выглядывающий из кармана дорогой смартфон говорил о его приличном заработке. Стул был весьма неудобен, поскрипывал, стоило ему немного перенести вес, однако других в крохотной больнице Кириу не водилось. Чон старался даже дышать через раз, а то вдруг хлипкая конструкция совсем развалится.       Статья подошла к концу, и как по команде, дверь кабинета раскрылась, являя народу светлый лик столичного мажора. Джеджун выплыл в своем Дольче Габбана, подошел к мужчине и улыбнулся. — Все в порядке. — Отлично. Выписали какую-нибудь мазь? — Нет. — Юнхо-сан, на пару слов, — врач выглянул в коридор и поманил Чона.       Дже остался в одиночестве. И сразу же стал объектом пристального внимания со стороны простых смертных. Натянув медицинскую маску, он опустил очки на нос и сделал вид, что один во всей вселенной. Юнхо вышел через некоторое время, кивнул в сторону лестницы. — В чем дело? Он утаил что-то от меня? Ты оказался болен и теперь у меня коросты в попе?!       Юнхо прыснул. — Успокойся. Он просто спросил, когда я поеду в Токио и попросил кое-что купить. — А зачем секретничать тогда? — Чтобы ты поволновался и в следующий раз не подпускал к себе член без презерватива.       Дже надул губы. Выбравшись с территории больницы, парочка направилась вниз по улице. Ким еще с утра просил нормальной еды, поэтому после осмотра Юнхо повел туриста в свой любимый ресторанчик. — Одни развалины, — Джеджун покосился на трехэтажное приземистое здание, чьи блеклые серые стены наводили тоску. — Кириу не пострадал во время войны, поэтому тут сохранились многие старые здания. Из-за влажного климата железные балки, изгороди и балконы поржавели, отсюда барачный вид гетто. — Как ты можешь жить в таком месте? — покосился Дже на мужчину. — Здесь ведь скучно. — Считай, что это мой офис. Если нужно размять кости, я еду в Токио. — Проще там жить, — фыркнул Дже.       Вдоль тротуара потянулся белый забор. Из-за него к прохожим тянули ветви деревья. Ярко-оранжевые плоды привлекали внимание, дразнили. Джеджун попробовал дотянуться, но не смог. Юнхо привстал на цыпочки, сорвал один. — Это персимон. — Чего? — Хурма, балда. Только еще неспелая. Не ешь, обкакаешься.       Джеджун огляделся по сторонам, не видит ли кто, тайком забросил фрукт за забор, и сунул руки в карманы, мол, ничего такого и не делал. — Я их только в сушеном виде видел. — Надеюсь, ты не думаешь, что зеленый горошек в банках растет. — Ты считаешь, я совсем идиот?       Юнхо пожал плечами. — В субботу я покажу тебе блошиный рынок. — Это когда продают всякую ерунду антикварную? — уточнил Джеджун, засмотревшись на маленькую высушенную годами старушку, лихо мчащуюся по улице на мотоцикле. Юнхо кивнул. — Не, у меня достаточно пылесборников дома. Может, лучше на источники съездим? Тут вроде недалеко. — Можно и туда, — согласился его дом. — Пришли. Проходи.       Дже юркнул в полутемное помещение, отыскал уединенный столик в углу и плюхнулся на подушку. Местное меню не блистало изысками, но принесенные блюда оказались очень даже вкусными. Ким спрятал колючки и взялся за палочки, принялся активно набивать желудок. Юнхо наблюдал за ним, подперев кулаком подбородок. А тот щебетал о ерунде, чавкая. — Когда ты уезжаешь? — спросил мужчина, когда словесный понос Джеджуна иссяк. — В субботу. — Значит, мы успеем испробовать еще что-нибудь из моего сундука. — Ремень? — наивно уточнил Дже. — И его тоже, — глаза Юнхо потемнели от желания оказаться с парнем наедине. Давно уже он не чувствовал такого стремления приручить сабмиссива, привязать к себе и заставить нуждаться, словно в воздухе. Пожалуй, лишь в начале своей практики доминирования. — Отхожу твою попку завтра. — Почему не сегодня? — Не жадничай, — улыбнулся Чон. — Иначе ты быстро привыкнешь к боли, а значит, потеряешь интерес ко мне. — Никогда! — воскликнул Джеджун, потом опомнился и сконфуженно вжал голову в плечи, слишком уж похоже это было на некое признание.       Юнхо глотнул чай и откинулся на спинку стула. — Ты пришел в «Тему» в поисках эмоций. Когда перестанешь кайфовать, пойдешь дальше. Это неизбежно, как смена времен года. Необязательно бросать играть, просто человек переходит от ДС к бондажу. Зажимы для сосков сменяются наножниками, фиксаторы — пеленанием. Одной порки уже мало, нужно ощутить полное подчинение, лежать спеленатой мумией, когда наружу торчит только нос, чтобы дышать, и половые органы. Фиксаторы, карабины, пояса верности, дальше больше — электричество и горячий воск. Сам не заметишь, вольешься в ряды мазохистов. — Капец, — Дже едва не выронил кусочек дайкона изо рта. — Любая фантазия в сексе — это нормально, если конечно не выходит за рамки закона. Экспериментируй и наслаждайся, малыш. — Угу, — Дже не мог даже предположить, что поменяет такого искусного любовника и доминанта на кого-то другого. Ему даже начало казаться, что Юнхо изначально готовит его к тому, что придется уйти. Или привык, что его рано или поздно бросают, или сам не был заинтересован в продолжительных отношениях с Кимом. — Итак, завтра мы попробуем ремень. Будь ты опытным сабом, мы бы обговорили сессию. Но ты еще не знаешь своих пределов, чтобы ставить условия. Я сам буду решать, достаточно с тебя или ты сможешь вытерпеть больше. Но у тебя есть стоп-слово, не забыл? — Сеул, — выдохнул Джеджун. — Умница. На источники лучше сходить этим вечером, — Юнхо придвинулся к парню и понизил голос, превращая его в сексуальное мурлыканье, настоящий афродизиак. — Мне бы хотелось оставить на тебе следы завтра. Ничего постоянного, но на люди лучше не показываться. Отметины сойдут за неделю… хм… тогда, быть может, лучше оставить ремень до твоего отъезда. Зато потом, в Токио, дискомфорт и зуд на заднице будут напоминать обо мне. Что скажешь? — С… сильно будет болеть? — начал нервничать Дже. — Так сильно или слабо, как решу я, — строго ответил Чон. И Джеджун почувствовал, как свело чресла, лишь зазвенел знакомый приказной тон. — Не инструмент имеет значение, а то, как его используют. Я могу заставить твои нервные окончания плавиться от сладостной боли, а могу рассечь кожу в кровь.       Джеджун лег грудью на стол и уставился прямо в глаза мужчины, словно загипнотизированный. Его губы непроизвольно вытянулись трубочкой и потянулись ко рту Юнхо. А тот дразнил, обдавал его дыханием, но сохранял дистанцию. — Я научу тебя, как тянуться к боли, как парить на ее пике, балансировать на грани, словно на краю пропасти. Хочешь? — Да, — глаза Джеджуна исчезли за отяжелевшими веками, он продолжал выпрашивать поцелуй.       Юнхо позволил питомцу коснуться своих губ, но лишь вскользь, невесомо, словно бы крылом бабочки. Дже застонал, капризно надулся и хмуро взглянул на доминанта. Тот ликовал. — Ты заслужил подарок, малыш. — Поцелуй? — глаза Кима заблестели, как у маньяка. — Не совсем.       Юнхо залез в карман и секунду спустя вытащил полоску черной ленты. Демонстрируя ее парню, он растянул аксессуар пальцами. — Ошейник — слишком банально для такого выдающегося питомца, как ты, Джеджун. Бархат подходит твоей тонкой шее гораздо больше. Это символ, — Юнхо сделал паузу, внимательно изучая выражение лица парня. Даже повел немного в сторону руку, и Дже последовал за лентой взглядом. — Символ того, что ты принадлежишь мне. Однако, с того момента, как я надену ее на тебя, я ожидаю, что ты будешь делать все в точности, как я скажу. Фактически, как только она окажется на тебе, начнется сессия, но никто из окружающих не будет знать об этом. Я в любой момент могу приказать тебе начать ласкать себя, могу возжелать видеть тебя в моем доме исключительно обнаженным, приехать ко мне посреди ночи, если мне вздумается отодрать тебя, или заставить банально перемыть кастрюли. Ты готов к этому, малыш?       У Джежуна голова пошла кругом. Означало ли это, что он должен будет вставать на колени, когда бы Юнхо не вздумалось? Хоть прямо здесь и сейчас? И не позор волновал парня, а то, что мужчина признает его своим. Да перед всеми!       Дже громко сглотнул вязкую слюну, медленно кивнул. — Я готов, — Юнхо не спешил цеплять на него ленту, а потому парень поспешно добавил. — Хозяин!       Чон слегка прищурил глаза, потом набросил ленту на шею сабмиссива, завязал узлом, стараясь несильно затягивать, чтобы ненароком не задушить молодого человека. Дже выгнулся, как кот, навстречу Юнхо. Он выглядел настолько очаровательно с тонкой полоской бархата над точенными ключицами, что мужчина не удержался, сграбастал ворот и притянул к себе, страстно поцеловал.       Приглушенный свет красиво оттенял кожу Дже, превращая белый шоколад в золотистый сироп. Парень размеренно дышал, прислушиваясь к ощущениям, ведь видеть он не мог — его глаза стягивала лента, почти такая же, какая украшала теперь шею. Чувства обострились до предела: обоняние ласкал крепкий запах пота желанного тела Юнхо, слух услаждал его негромкий манящий голос, обнаженную кожу волновали прикосновения шероховатых ладоней. По мере того, как плечи распрямлялись и выворачивались назад, отчего грудь выдавалась вперед, его спина прогибалась, подчиняясь давлению. Юнхо выбрал локтевой бондаж — широкую полоску мягкой кожи с длинной крепкой тесьмой. Он весьма напоминал корсет, и работал по тому же принципу. Чем больше мужчина стягивал тесьму, тем сильнее сводились локти сабмиссива, лишая его возможности двигаться. — Как ты, малыш? — Хорошо, — выдохнул Дже, запрокидывая голову, — мне очень хорошо, хозяин. — Вытерпишь еще немного? — Да, да! — возбужденный член парня говорил, что ему и правда нравилась тягучая боль, расползающаяся по плечевому поясу. Ну и, разумеется, наслаждения добавляла вибрирующая глубоко внутри него секс-игрушка, чей тонкий шнурок эротично выглядывал из-за аппетитных розовых ягодиц питомца. Юнхо отвлекся на мгновение от бондажа, протянул руку к миниатюрному пульту, увеличил режим. Джеджун непроизвольно вильнул задницей, словно бы хотел насадиться на игрушку еще больше, застонал. С конца потек предъэякулят, пополз вниз по члену тягучими каплями. — Еще, п-пожалуйста!       Юнхо закусил губу, его самого не на шутку возбудило стенание сабмиссива, хоть он и подготовился, нацепив на собственный член стягивающий ремень. Кончить он не мог, однако дурная кровь прилила, приносила мучения и кайф. Медленно натянув тесьму, он стянул локти еще больше. — Ты такой стройный и гибкий, мальчик мой, этот бондаж словно был создан для тебя. Ты с легкостью сможешь свести локти вместе… ты ведь сделаешь это для меня? — Да, хозяин! — Тогда еще чуть-чуть.       Джеджун заскулил, сгорая от желания излиться. Он шире развел колени в стороны, выгнулся кошкой, словно бы пытался достать хотя бы яйцами до поверхности кровати, чтобы поелозить и, наконец, кончить. — Ай-яй-яй, кто это у нас балует? — Юнхо дернул бондаж на себя, возвращая Дже в вертикальное положение. — Хочешь, чтобы я наказал тебя, малыш? — Вы уже… — Я дарю тебе счастье, глупый. Если ты не ценишь моей доброты, то мне ничего не остается, кроме как… — нагнувшись к Джеджуну, мужчина прикусил ухо саба, спровоцировав его бурное семяизвержение. — Разве я разрешал тебе кончать? — Но вы сами… — Так это я виноват? — Нет, — выдохнул пэт еле слышно. — Я… только я… п-простите! — Твоих извинений мало, — холодно произнес Юнхо, соскальзывая с постели.       Джеджун тяжело со всхлипами дышал. Он инстинктивно пытался наклониться вперед, чтобы как следует вдохнуть воздух. Поскрипывая, бондаж удерживал его. Чон безжалостно сдвинул рычажок, увеличив амплитуду колебаний до максимума. Дже взвизгнул от неожиданности, когда игрушка в его анусе просто взбесилась. Не переставая стонать, он вовсе сел, до невозможности раздвинув ноги, принялся скрести ногтями кровать. — Хоз-зяи-иииин! — Что, малыш? — В-выключи-ииите! Ум-моляю-юууу!       Юнхо не удержался и потер свой член через ткань штанов. На них осталось влажное пятно. — Если тебе что-то не нравится, у тебя есть стоп-слово.       По подбородку парня поползла слюна, капнула вниз, угодив на торчащий колом член, вмиг воспрявший от стимуляции игрушкой. Но заветного слова не прозвучало — Джеджун словно разум потерял, настолько ему было хорошо. В какой-то миг он замолчал, судорожно вдохнул и замер. Словно бы окаменел, как статуя. Юнхо читал о таком еще в начале своей карьеры, если можно так выразиться. Приступ напоминал закатывание у детей, когда безумные эмоции накатывают с такой силой, что гортань перехватывает спазмом, и легкие перестают получать кислород. Чон прижал его к себе, наклонил голову и вдохнул в открытый рот, одновременно шлепнув по ягодице. Дже ожил, мелко задрожал и выдохнул. Сквозь ватное сознание, парень ощутил, как все больше слабел его бондаж, трепыхнулся птицей, выдохнул стон облегчения. Чон быстро распустил шнур и высвободил парня, принялся разминать затекшие мышцы спины и рук. Вибратор так же замер. — Малыш, ты ничего не хочешь мне сказать? — Спасибо, хозяин, — горячо поблагодарил его Джеджун. — Пожалуйста. Но я не об этом, — Юнхо уткнулся в шею сабмиссива, все так же растирая его спину и руки. — Когда чувствуешь, что тебя накрывает пелена и темнеет в глазах, говори стоп-слово, не отключайся, хорошо? И не задерживай дыхание. — Разве я задерживал? — моргнул Джеджун. — Ты дышать перестал.       Дже удивленно приподнял брови, огорошенный новостью. — У тебя есть респираторные заболевания? — уточнил Юнхо. — Нет, хозяин, — Ким не удержался от улыбки. — Я думал, вы скульптор, а не врач. — Практика БДСМ включает в себя в первую очередь изучение литературы, в особенности в этом заинтересованы доминанты. Отпиздить ремнем может каждый дурак, а вот сделать это аккуратно и безопасно, тут знания нужны. Ты сейчас что же, посмел насмехаться над своим господином?       Джеджун пискнуть не успел, как его голову сграбастали и довольно грубо ткнули мордой в кровать. После чего пребольно шлепнули. Потом мужчина намотал шнурок секс-игрушки на указательный палец и потянул. Сфинктер натянулся, когда в него изнутри ткнулся гладкий черный предмет. Дже засопел, когда первый шарик выскользнул из него вместе с порцией прозрачного геля. Юнхо продолжал давить ему на основание шеи, удерживая в повиновении. Джеджун выпятил попу, поскуливал, по мере того как анальные шарики покидали его один за другим. Когда остался последний, Юнхо, желая поиграть, быстро и ловко принялся запихивать все обратно. Шарики сталкивались, проталкивая друг друга, мяли простату, массируя ее. Дже моментом завелся, застонал. — Дже, детка, если будешь так сексуально стонать, я трахну тебя прежде, чем вытащу все обратно. Будешь потом отрыгивать шарики, как кот — шерстяные комочки, — пару раз отходив саба по попке, Юнхо устроился у него в ногах, любуясь открывающимся видам. — Чувствуешь, как они двигаются внутри, растягивают тебя? — Да, хозяин! — Не дергайся.       Чон протянул руку к напряженному члену парня и размазал белесые капли по припухшей головке большим пальцем. И вновь потащил шарики обратно. Дже сам удивлялся потом, как ему удалось вытерпеть медленную пытку, удерживаемый на месте только устным приказом доминанта. Шарики бесшумно покинули его, и Джеджун напряг мышцы, сжимая вход, чувствуя себя до странности пустым сейчас, когда исчезла игрушка. — Чего-то не хватает, малыш? — спросил Юнхо, словно бы мысли его прочитав. — Может, стоит попросить меня наполнить тебя чем-нибудь другим? — Трахните меня, пожалуйста, — извернувшись, Дже вытянул руки вдоль тела, обхватил собственные ягодицы и развел их, раскрываясь перед мужчиной. Юнхо сглотнул голодную слюну при виде зазывающей дырки с нежно-розовыми краями, подрагивающими и пульсирующими в ожидании мощного инструмента. — Какой хороший питомец, — похвалил его Чон. — Очень вежливый и покорный.       Он погладил анус кончиками пальцев. Дже попытался насадиться на них, но тот быстро убрал, дразня. И вонзил сразу два, едва только Джеджун разочарованно выдохнул, глубоко проник уверенным движением. Ким опять закатил глаза — как же было приятно чувствовать в себе теплые пальцы мужчины вместо жестких бусин. — Готов? — Да, хозяин! Пожалуйста, поторопитесь!       Юнхо усмехнулся. Оставил на минуту попку питомца, чтобы избавиться от штанов и собственной сбруи, что сдерживала его потенциал все это время. Член торчал колом. Быстро развернув на нем презерватив, Юнхо пристроился, добавил немного лубриканта и скользнул в омут удовольствия. Напряжение слишком долго сковывало его, и мужчина кончил, едва лишь оказался сжатым упругими стенками ануса. На смену гондона и перезапуск ракеты ушло совсем немного времени, и Джеджуна пришпилили к кровати, ворвавшись одним махом. Оба застонали в унисон, наконец-то, слившись в единое целое. Юнхо практически сразу перекатился на спину, развел ноги Дже в стороны и, уперевшись ногами в кровать, задвигал бедрами, вонзаясь в горячие глубины. Джеджун никогда не чувствовал себя настолько счастливым, как в эти минуты. — Дже? — Да, хозяин? — прошептал Ким, утопая в экстазе. — Кончишь вместе со мной! — Слушаюсь…       Юнхо поставил Джеджуна в коленно-локтевую, принялся входить в парня жесткими рывками. Ухватившись за плечо и за бедро питомца, мужчина задал дикий темп, который вскоре ослепил ярким оргазмом. И Дже послушно последовал приказу господина, кончив едва только ощутил, как внутри него выплеснулся в презерватив любовник.       Растянувшись на кровати, парочка молча восстанавливала дыхание. Джеджун шевельнулся. — Мы можем сделать это еще раз, хозяин?       Юнхо провел ладонью по лицу, пробормотал. — Конечно, детка. Только дай мне немного времени… хаааа… кажется, я действительно старик.