Любовь с никотином

 — Остался последний коридор, — прошипела Гермиона, сонно потягиваясь и протирая глаза. Она слегка одёрнула своё тоненькое платьишко и уже пожалела, что не задержалась в гостиной Гриффиндора, чтобы выпить чашку кофе. — Останься, твоё дежурство только через полчаса, — Рон, как обычно, попытался её в чем-то убедить. Жаль, он не понимал, что с годами она становилась только упрямей. — Ах, не говори глупостей, Рональд, — Грейнджер поднялась с кресла и смерила его взглядом, — за это время можно успеть сделать кучу дел! Мы приехали только позавчера, и я не хочу начать учебный год с проблем, — она развернулась на каблуках и направилась к выходу. Гарри сочувствующе пробежался глазами по разочарованному лицу друга и лишь молча посмотрел ей вслед. У самой двери она остановилась и резко развернулась к ним лицом, хватаясь за дверную ручку, заставляя Рона встрепенуться. — До встречи, мальчики, — Грейнджер задрала подбородок и молча их покинула. Сейчас же она жалела. Глаза закрывались и густые ресницы бросали небрежные тени на её щеки. Гриффиндорка продолжила обход, проводя тонкими пальцами по каменной стене Астрономической башни, позволяя холоду рельефа пустить волну мурашек по нежной коже. Шорох. Непонятный звук в конце коридора. Прислушавшись, Гермиона услышала женский стон… Кто-то явно не спит ночью. Стараясь меньше стучать каблуками Грейнджер направилась к источнику звуков. Тихо подкравшись, она прижалась спиной к стене, чувствуя, как раздражение и ярость начинали закипать где-то глубоко внутри. В темноте она различила две фигуры: девушку, прижатую к стене с растрепанными волосами и задранной юбкой, и парня, который нависал, вдалбливаясь в неё, разводя её ноги и сжимая в руках бедра. Руки девушки скользили по его крепкой спине, то и дело впиваясь в него ногтями, оставляя красные вмятины. Малфой… Его светлые волосы спадали на лоб, обрамляя высокие скулы. Широко распахнутые серые глаза пронзительно вглядывались в её лицо, зажигаясь в лунном свете. Распухшие губы прильнули к её рту, а горячий влажный язык интенсивно вылизывал её рот. Херов Малфой стоит в чёртовом коридоре и опять трахает свою очередную шлюху! В глазах заплясали черти. Пальцы ломило от того, с какой силой сжимались её кулаки. Непреодолимое желание подойти и высказать всё, а затем снять баллы с факультетов нарастало с каждой секундой. Но… Что же её останавливало? Гермиона издала какой-то невнятный звук. Устраивать очередную сцену с самодуром никак не хотелось, да ещё и эта саднящая боль в пояснице… Кто бы мог подумать, что на своём первом дежурстве ей придется вот так вжиматься в грубые камни, лишь бы её не заметили? Ну давай же, Грейнджер, где твоя воля и Гриффиндорская вспыльчивость?! Сейчас хотелось одного: пойти в башню старост и принять холодный душ, чтобы ненадолго уйти в свои мысли. В свою бездну раздумий, чтобы еще раз прокрутить в голове сегодняшний день… В чувство вернул очередной стон, который оказался громче, чем предполагалось, потому что Драко прикрыл ладонью рот кончающей девушки. — Тише, детка, я не думаю, что ты хочешь встретить с Гриффиндорскую суку, которая сегодня патрулирует коридоры, — он ехидно ухмыльнулся в её шею, оставляя на ней свои мокрые поцелуи. Он перехватил её поудобнее и с новой силой впечатал в стену. Она стала скользить своими руками по его напряженным мышцам живота, считая кубики пресса. Тёмные волосы упали на лицо, а макушка с глухим стуком ударилась об опору за спиной. Каждая её встреча с Малфоем вызывала раздражение. Его присутствие. Его режущий осколками вены взгляд. Его дыхание. Всё, что было в этом человеке вызывало дикую неприязнь. Грейнджер не любила необоснованную злость. Нужно успокоится. Она еще за прожитые 18 лет ни разу не давала чувствам овладеть разумом, приученному к строгости и порядку. Это её правила. А Малфой их нарушает. Он не стоит этого. Он не стоит того, чтобы она изменяла своим принципам. Мысли убивали. Хотелось рвать на себе кожу, хотелось засадить кулаком в стену, чтобы горячая кровь опалила кожу тонкой струйкой красного ручейка. А еще и дополнительное осознание того, что такие определенные гневом эмоции вызывал белобрысый кретин — масло в огонь, в пламя чувств, которое разгоралось внутри, жгло, опаляло... Хватит, каждая новая мысль уносила из реальности. Грейнджер фыркнула себе под нос и, откинув черную мантию за спину и смахнув каштановые волосы с лица, направилась в свою комнату. Она была готова поклясться, что нос Малфоя подозрительно шмыгнул. Её вечно пахнущие зелёным яблоком из-за любимого шампуня волосы всегда приковывали нюх Драко. Гермиона заметила, как кончик его носа всегда предательски вздергивается, когда она пролетает мимо него, и как Драко морщится, сжимая свои чертовы губы, также замечая это за собой. Как обычно, на входе в гостиную старост её ждала Леди в жёлтом платье — очередной донимающий своими разговорами портрет. Она склонилась ближе к Гермионе и настойчиво прошипела: — Ах, уберите этот тон, милочка! — Пароль, — приказывающий голос в этот раз не произвёл на девушку никакого впечатления. Её как будто вытряхнули, теперь изнуряющая пустота и холод от школьных стен пронизывали острыми стрелами внутренности. — Лимонные дольки, — Гермиона на ощупь пробралась в просторное помещение, направляя палочку к камину. — Лакарнум Инфламаре, — резкая вспышка заставила её сощуриться, а в карих глазах заплясали огненные искры. Можно было подумать, что в её глазах тает шоколад... Наконец поднявшись к себе в комнату из общей гостиной, Грэйнджер скинула с себя туфли и мантию и, схватив полотенце, которое слабо тянуло лавандой и смесью розового перца, она голыми ступнями протопала к ванной. Холодный поток воды коснулся каштановых волос, спадающих на обнаженные плечи. Капельки стекали по гриффиндорке. Создавалось впечатление, что сотни тоненьких язычков вылизывают тебя с ног до головы, оставляя мокрые следы. Малфой. Шея. Мокрые поцелуи... Больше всего Гермиона боялась сейчас вспоминать это, и, как нарочное неудачное сравнение, в голове всплыли воспоминания тех самых десяти минут. Опять. С новой силой. Ей было противно, но она стояла и смотрела. Как этот мерзавец говорит? Херова дура Грэйнджер...