Beintehaa – Beintehaa POV Кхуши
На Индию уже давно опустилась ночь, но, несмотря на поздний час, никто из собравшихся в гостиной, видимо, даже не планировал отправляться ко сну. Впрочем, этому бодрствованию в столь поздний час было оправдание – несколькими минутами ранее мы отметили наступление Нового года. Всё вокруг увешано гирляндами, на праздничном столе стояли разные блюда и сладости, в воздухе витало ощущение праздника и волшебства. В такие мгновения я всегда чувствовала нечто подобное. И, видимо, даже со временем это ощущение не покинуло меня, хотя и немало изменилось. Изменилась я, каждый член нашей семьи, да и наша жизнь. За какие-то три года столько всего произошло. Сейчас праздник завершился, проделаны все необходимые ритуалы и подношения, и теперь дом погрузился в уютную тишину. Все были чем-то заняты: бабушка с интересом беседовала с тётей о традициях и прошлом, Анджали и Эн-Кей рисовали плакат для детского праздника ребятишкам из приюта, которым заведовала сестра. Монарама разговаривала с прислугой и пыталась объяснить Харипракашу какие-то тонкости украшения дома и выполнения завтрашних ритуалов в храме, а за всем происходившим с таинственными улыбками наблюдали мама с папой. И при взгляде на них складывалось впечатление, что они абсолютно счастливы. Да, несмотря на тяжёлую болезнь, отец восстановился после парализации. Его координация постепенно приходила в норму, и единственное, что выдавало недуг, — несколько замедленные движения и небыстрая речь. Паяль с Акашем не прекращали споры по поводу имени их будущего сына, который должен был появиться на свет через несколько месяцев. Я же с интересом наблюдала за очередной партией в шахматы, которую затеяли Аарав и Арнав. Видимо, эта игра никогда им не надоест. Спустя три года они всё так же самозабвенно отдавались этому делу. А я всё так же продолжала посматривать на них, не скрывая восхищения и искренней радости от лицезрения подобного времяпрепровождения. Правда, сейчас всё было несколько иначе, ведь спустя годы я выучила правила этой игры. И самым главным отличием от прошлого было то, что теперь на втором этаже в своей кроватке мирно посапывала крошечная четырёхмесячная девочка – Деви, наша маленькая богиня. Облокотившись на плечо Арнава, я с любопытством следила за Ааравом, который в точности повторял движения своего отца. Интересно, что с годами он стал ещё больше походить на него. И вряд ли это связано с прошлым сына. Это что-то другое. Шедшее откуда-то изнутри, то, что невозможно подделать, если в тебе этого нет. Жесты, мимику, походку – всё это можно перенять, но характер, мировоззрение, чувства нельзя скопировать, словно информацию с документа оригинала. Почувствовав мою голову на своём плече, Арнав легонько коснулся уголками губ моего лба. — Всё хорошо? — шёпотом спросил он. Я лишь кивнула в ответ. Уже перестала бояться проявлений чувств со стороны Арнава на людях. Всё это сейчас казалось таким обычным, само собой разумеющимся. Надо сказать, что за время нашего брака, мы тоже изменились, особенно это стало заметно родным после рождения нашей дочери: по их словам, мы оба стали более спокойными, менее импульсивными, и, видя наше умиротворение, сын тоже научился сдерживать свой темперамент. Да, в нас троих не угасал общий огонь, но теперь, по мнению отца, он стал менее обжигающим, более уютным, домашним. Каждый из нас выплёскивал эмоции по-своему: я совместно с Паяль помогла Анджали в работе приюта, погрузилась в заботы о семье, которых с рождением малышки только прибавилось. Сын же целиком и полностью отдавал себя учёбе, музыке и заботе о сестре. Порой нам даже казалось, что его опека переходила границы разумного. Но он, как и его отец, по отношению к малышке этого не видел. Что до Арнава, то он, как и прежде, помимо семьи концентрировал всё внимание на работе. Но, по признанию Анджали, её брат стал настоящим главой семьи. Он и раньше чувствовал ответственность за всех нас, сейчас же она возросла в разы. — Мам, а можно завтра не идти в школу? — неожиданно спросил Аарав, на секунду отвлекаясь от размышлений над очередным ходом и отрывая меня от размышлений. — Да, завтра можешь не идти, это праздничный день, — ответила я и, мельком взглянув на часы, поняла, что с минуты на минуту должна проснуться Деви, и мне нужно будет её покормить. Уж чем-чем, но пунктуальностью дочурка пошла в отца. — Классно! — заявил сын, вновь погружаясь в игру. Карие глаза лихорадочно бегали по доске в поисках нужного хода, а на высоком лбу залегла небольшая морщинка – подобное выражение говорило громче любых слов. В такие моменты я жалела, что Арнав дал сыну клятву не поддаваться. Мальчик умело вычислял, когда отец играл с ним в поддавки, поскольку проницательным был не меньше – ещё одно из качеств, которое невозможно сымитировать. И, судя по взгляду, об этом жалел и Арнав. Муж тоже любил выигрывать, но, по его словам, понял, что поддавки в семье не так уж плохи, ведь зачастую от подобного выигрывали сразу двое. Особенно эта практика весьма удачно складывалась в наших с ним спорах. Быстро оценив сложившеюся ситуацию на «поле», я сразу поняла, чем смогу помочь сыну. — Пойду, покормлю Деви, — сказала я, поднявшись с дивана. — Мы, наверное, тоже пойдём, — подала голос мама. — Нет-нет, оставайтесь. Уже очень поздно. Дом большой, всем хватит места, — настаивала бабушка. Другие домочадцы согласно закивали, но, как и всегда в таких ситуациях, родные ждали моего одобрения. Это была своего рода традиция, которая, надо сказать, порой, приводила меня в ступор. Взгляд мамы на секунду сконцентрировался на мне, я лишь улыбнулась и согласно кивнула. — Конечно, оставайтесь, — сказала я, по очереди обнимая родных. — Что ж, хорошо, — с улыбкой ответила тётя. — Всем спокойной ночи, — попрощалась я, но, подходя к Аараву, шепнула ему на ухо: — Родной, поставь ферзя на аш-пять, посмотри, что получится. В следующую секунду его глаза задорно заискрились, а морщинка исчезла. Вот и отлично. Поцеловав сына в макушку, я пошла на второй этаж, краем глаза заметив улыбку Арнава. Через несколько мгновений, прикрыв за собой двери нашей с Арнавом спальни, я уже стояла около кроватки дочери, которая с интересом наблюдала за мной и улыбалась самой прекрасной в мире улыбкой. — Моя маленькая, — прошептала я, погладив её по головке, на что она потянула ко мне маленькие ручки. — Сегодня мама не опоздала, и тебе незачем кричать, да, солнышко? Ответом мне был взмах пушистых ресничек. Взяв крошку на руки, я начала готовиться к кормлению.Через некоторое время
Мне нравилось сидеть на террасе с дочкой на руках. В такие моменты я чувствовала себя самой счастливой женщиной в мире. Ветер приятно обдувал лицо и приносил с собой приятную свежесть, которая смешивалась с ароматом дочери, а пахла она замечательно: молоком с оттенком карамели и, кажется, самого солнца. Тёплая ладошка была сжата в малюсенький кулачок, дочь, прижавшись ко мне как можно сильнее, заразительно зевнула. Неожиданно тёплые мужские руки мягко прижали к большому телу. Но испуга я не почувствовала, так как узнала бы эти прикосновения даже с закрытыми глазами. — Дамы, вы спать планируете? — словно между делом полушёпотом поинтересовался Арнав. Взглянув на уже задремавшую Деви, я ответила, не скрывая улыбки: — Конечно, а вы, господин Райзада? — Только после вас, — ответил он, гостеприимно пропуская нас с малышкой вперёд. Пройдя вглубь спальни, я уложила дочь в кроватку, подоткнув одеяло под маленькое тельце и поцеловав в крохотный лобик, повернулась к наблюдавшему за мной Арнаву. — Что? — непонимающе спросила я. Муж лишь отрицательно помотал головой, но подошёл ко мне. Кажется, мы смотрели друг другу в глазу целую вечность, и я была готова стоять так хоть всю жизнь, просто глядя на него. Полнейшее осознание, что этот мужчина целиком и полностью был моим, приносило искреннюю радость, которая, как мне казалось, не иссякла бы никогда. Я видела его разным: злым, ужасным, счастливым, грустным, полностью раздавленным, радостным и весёлым, и каждой клеточкой души любила его. — Аарав признался, что это ты подсказала ход, — сказал муж, прижав меня к себе, а я упоением вдохнула запах любимого человека, наполняясь им до краёв. — Ты и так это знал, — прошептала я, уткнувшись в мужскую грудь. — Научили играть на свою голову, — со смехом заявил он. — Ну надо же помогать сыну в борьбе с таким зазнайкой, как ты, — сказала я, вторя его смеху и выскользнув из уютных объятий супруга. — Кхуши! Опять ты за своё! — устало воскликнул он, но в родных глазах не было ни капли огорчения, только радость и искреннее счастье. Я лишь рассмеялась на его псевдообиженный тон. — Не грусти, — ответила я, вновь приближаясь к мужу и проводя по слегка небритой щеке кончиками пальцев. — Ты только мой зазнайка. На родном лице в один миг заиграла улыбка. Та, которая говорила лучше любых слов. Обхватив моё лицо ладонями, он с непередаваемой нежностью коснулся губами сначала моей макушки, потом век и щёк. — Кстати, а мы смотрели друг на друга в новом году? — задал неожиданный вопрос он. — А как ты думаешь? – спросила, я улыбнувшись. — Конечно, смотрели, на Араава и Деви тоже. — Видимо, детям хватило этого, — загадочно ответил он. — А тебе? — Нет, — твёрдо, но с безграничной любовью сказал он. — И как нам это исправить? — Всю жизнь смотри на меня так, как сейчас. — Всю-всю? — Всю. Всегда…