Сборник драбблов/мини историй по фандому Как назвать эту любовь?

POV Кхуши студия Promuse- Лирика

Солнце уже давно скрылось за горизонт, уступая место ночи, а я всё ещё никак не могла уснуть. Казалось, на моих плечах скопилась вся тревога мира. Слёзы безостановочными и тихими ручьями скатывались одна за одной, горе удушало всё моё существо. Проводить эту ночь в доме Райзада было ошибкой. Ужасной. Но факт оставался фактом – мы слишком засиделись, вспоминая Анджали, и после этого члены семьи предложили нам переночевать у них. Казалось, теперь даже стены этого некогда счастливого дома поникли, потеряв одну из своих хозяек. Спать совершенно не хотелось, сон перестал быть способом мимолётного забвения от горя. Свадьбу Акаша и Паяль перенесли на неопределённый срок, и, кажется, единственная, кого радовала эта ситуация, была мать жениха. Тяжёлым грузом на сердце лежала тревога перед будущим. Стоило мне встать с постели, как тишину комнаты нарушил несмелый стук в дверь. Одинокий звук эхом отозвался в каждой частичке души. Сделав несколько шагов и приоткрыв дверь, я увидела того, кого совсем не ожидала увидеть, Арнава. Он производил впечатление совершенно раздавленного человека. Уничтоженного. Разбитого. Некогда суровое лицо исказила немыслимая мука, а огромные глаза были пустыми и безжизненными. — Господин Райзада… — словно пробуя эти слова на вкус, практически прошептала я, всматриваясь в знакомые черты, надеясь увидеть в них хоть крупицу знакомого мне некогда Зазнайки. Он же смотрел на меня, словно видел впервые. — Извини, я не хотел тебя разбудить, — начал оправдываться он. – Просто увидел свет в твоей комнате. — Ничего. Я не спала… — призналась я. – Проходите. Слишком неуверенно для Арнава Сингх Райзада он прошёл в комнату, будто оказался в ней впервые. Вокруг нас повисло гробовое молчание. Его глаза наблюдали за мной, а я смотрела на него в надежде понять причину столь неожиданного появления. Ведь со дня смерти Анджали мы ни разу не говорили. Кажется, он ни с кем не разговаривал. После ритуала погребения он закрылся в своей комнате и не пускал туда никого, даже прислугу с едой. Подойдя к окну, мужчина уставился в небо, усеянное тысячами ярких звёзд. Как ни странно, повисшее между нами молчание не тяготило, наоборот, от него на душе становилось как-то спокойнее, легче. Стоило мне подойти к окну, как через несколько мгновений моё запястье сжала мужская рука. Крепко, но в то же время с безграничной нежностью. Надо было бы отшатнуться, вырвать руку из захвата, выгнать его из комнаты, но меня словно приморозило к полу, а мой взгляд был прикован к совершенно незнакомому до сегодняшнего дня мужчине – разбитому, опустошённому, но отчего-то родному. — Кхуши, я могу остаться? — спросил он таким тоном, словно от моего ответа зависела вся его жизнь. — Арнав… — только и смогла проговорить я, наблюдая за тем, как он с величайшей осторожностью подносит мою руку к своему лицу и касается губами моих пальцев. – Конечно можете, — выдохнула я, когда он с безмолвной надеждой смотрел на меня. Впервые за много дней я увидела на его губах подобие улыбки. В его глазах стояли слёзы. Невыплаканные ни в день гибели, ни в день похорон Анджали. Повинуясь какому-то порыву, я погладила его по щеке. — Считаешь меня тряпкой? – спросил он, чем вызвал моё искреннее и неподдельное удивление. Но моя рука всё ещё покоилась на его небритой щеке. А в голове вспыхнуло мгновение, когда Арнав вернулся после опознания тела Анджали. В ушах до сих пор стояли его крик и звук разбивающегося стекла. В эту секунду в доме семьи Райзада не было никого, кроме меня: всё родные ушли в храм – молиться о том, чтобы девушкой, разбившейся в белом автомобиле, оказалась не Анджали. А я просто опоздала и дольше обычного задержалась в поисках благовония. Секунда или минута решили мою судьбу. Впервые в жизни я видела Арнава таким напуганным, словно в одну секунду почва ушла из под его ног, а весь прежний мир перестал иметь для него значение. — Нет, — совершенно искренне заявила я. Кажется, мой ответ его удивил. — Почему? Ведь ты видела меня… — тут он замолчал, пряча глаза, словно провинившейся ребёнок. — Даже сейчас я слаб. Слабее… — Вы не слабый… — тут же заговорила я, не кривя душой. — Вам больно от того, что… Даже произнести истинную причину его горя не было сил. Без Анджали мир стал опустевшим и безликим, словно из него пропали все краски. В бездонных карих глазах полыхнула вселенская боль. Он тоже не мог поверить. Как и все мы. Но мне оставалось лишь догадываться, какую боль он испытывает сейчас. Анджали была его лучиком солнца, его смыслом, его жизнью. — Сильные мужчины тоже могут испытывать печаль, — только и смогла произнести я, потому что в следующую секунду моё тело сковали мужские объятия. Впрочем, я и не сопротивлялась. На секунду показалось, что я услышала всхлип. — Это тоже помогает. Поплачьте… так станет легче, — практически прошептала я, несмело поглаживая его по спине и едва сдерживая собственные рыдания. — Кому легче? — Вам… По щеке прокатилась слеза от осознания, что это действительно конец… Прежняя жизнь до гибели Анджали закончилась, и теперь в права вступала другая. Может, дальше нас и ожидало нечто хорошее, но теперь мы встретим это без неё. — С ней всё будет хорошо, — убеждала я, всё также продолжая гладить Арнава по легонько вздрагивающей от рыданий спине. — Не думаю, что она оставит вас. Анджали не сможет оставить своего Чоте . Тишина и покой словно коконом окутали нас. А мы так и стояли, не шелохнувшись и будто боясь, что накрывшее нас с головой горе поглотит, как тьма поглощает свет. — Я хотел сказать тебе в тот день… — прошептал Арнав, как мне показалось, из последних сил, разрывая объятия и словно целую вечность глядя мне в глаза, — что я… Моё сердце рухнуло в пятки, а дыхание спёрло. — Не надо… — вдруг выпалила я, прикрывая его рот ладонью, заставляя замолчать. Казалось, любое признание, которое меня ждало, было способно пошатнуть и без того неустойчивое состояние моей души. — Почему? – недоуменно вопросил он. — Не сегодня. Скажите мне, что хотели… попозже… не сейчас. Пожалуйста, — взмолилась я, всматриваясь в его глаза в надежде, что он поймет. И вновь молчание. Молчание, которое разрывало мне сердце. А потом я услышала лишь едва слышное: — Хорошо. И кивок. Его «люблю тебя» так и утонуло в молчании. Её страх, что его слова причинят очередную боль, растворились в ночи. А на ночном небосводе появилась новая яркая звезда. Третья слева.