Смерть бабочки

Голубое небо, яркое солнце и море желтого оттенка… «Где я?» — невольно спрашиваю себя. Зеленые листочки то и дело щекочут мне лицо, тени, отбрасываемые зелеными стволами, медленно ползут то туда, то сюда, а земля такая на удивление теплая и приятная, что совсем не хочется вставать. В небе медленно и лениво плывут белые кучевые облака. «Где же я?» — спрашиваю я себя. Осмотревшись по сторонам, я поняла, что зеленые стебли с желтым кругом — это подсолнухи, вот почему так много желтого цвета, все они невысокого роста, видно, что еще растут… Я решила подняться и осмотреться. Стоило мне только встать, как мир решил показать себя во всей красе. Я стояла посреди желтого моря. Это было настолько удивительно, что у меня перехватило дыхание. Воздух был настолько свеж и чист, что легкие не могли насытиться, а во рту чувствовался сладковатый привкус… Почему? Мне вдруг подумалось, что это пыльца, скорее всего, это из-за пчел, что летали рядом. В голову стали приходить яркие картины, вкусного, сладкого, золотого цвета меда. Вдруг на меня подул сильный ветер, я не выдержала его резкого порыва и обернулась назад. Вдалеке виднелись черные, как ночь, грозовые тучи, они закрывали половину голубого неба, превращая его в непроглядную тьму. Кто-то, возможно, испугался и уже побежал бы искать укрытия от дождя. Я стояла на месте и смотрела, как черные кучевые тучи наслаиваются друг на друга, становясь больше. Постепенно до меня начал доноситься гром, а в черных кучевых облаках стали появляться белые и фиолетовые нити. Непередаваемое зрелище. На их фоне желтое море выглядело еще ярче и насыщенней, а зеленые листочки, что так щекотали мое лицо, сейчас стали яростно постукивать о мои ноги, будто говоря мне: «Беги… беги.» Но я как будто приросла к земле, открыв рот и с изумлением и отчаянным волнением чего-то ожидая. Что это за чувство внутри меня? Я смотрю, как черное небо постепенно заволокло все пространство надо мной. «Еще… еще немного…» — слышу я у себя в голове… И вот, закрыв глаза, я чувствую, как первая холодная капля дождя упала мне на лицо. Я открываю глаза и вижу, как миллион таких же холодных капель падает и застилает, как покров все пространство. Удивительно… Внутри меня, как море, разливается теплая волна эмоций, белые и фиолетовые нити все время появлялись то тут, то там, окрашивая небо небывалым узором света. В этот момент ты чувствуешь себя таким маленьким и каким-то абсолютно далеким. Но вот минута, и черная мгла стала расходиться, нити, что раньше освещали все небо, куда-то пропали, и вот над бескрайним полем стало проглядываться солнце, последние капли дождя, падая с неба, смешивались с золотистыми лучами солнца, создавая новую, необъятную для взора картину. Сейчас, глядя на эту небывалую красоту, я чувствую себя живой. Сладко-соленый привкус дает ощущение полного спокойствия, а разноцветная радуга так и заставляет сердце трепетать… Я жива, и я часть этого мира, бескрайнего мира… Резкий крик… Внезапно окутавшая меня тьма силком вырывает и стирает мой прекрасный мир… «Значит, я уснула,» — думаю я, протирая глаза и смотря на хозяйку неприятного вопля. — Могу я узнать, почему вы кричите? — бесстрастно спрашиваю я и смотрю на ее руку, что держит меня за кисть. «А, понятно.» — Кхе… кхе. Сделав вид, что я прокашлялась, я посмотрела на нее и как можно более реалистично улыбнулась. Женщина посмотрела на меня и резко отпустила, пассажиры, что были рядом уставились на нас, как на бесплатный спектакль. Хорошо, что людей было не очень много, водитель же остановил автобус и выглянул в салон, чтобы убедиться, что все в порядке. — Что-то случилось? Я покачала головой, а женщина извинилась, сказав, что ей просто померещилось. Затем, посмотрев на меня, она извинилась и передо мной, сказав, что ей показалось, что у меня нет пульса, и я холодная, как лед. Мысленно я извинилась перед ней за ее ложную паранойю, ведь у меня и правда нет пульса. — Ничего страшного, — выдавив из себя неубедительную улыбку, я вышла из автобуса и направилась в гости. На улице пошел снег. Раньше моими любимыми в такую погоду были ощущение падающих на лицо снежинок и горячее дыхание, выходящее как пар. Сейчас, смотря в небо и видя, как на меня падает снег, я ничего не чувствую, и горячего дыхания, согревавшего холодные руки, тоже больше нет. «Ничего не поделаешь,» — сказала я себе и пошла дальше. Через пять минут я была на месте. Аделина открыла дверь и встретила меня горячими объятьями. Ее захват по истине удивительный. Где-то в теле я услышала хруст костей. Заметив это, Дели отпустила меня, предварительно извинившись. — Забей, я не чувствую боли. Она недовольно посмотрела на меня, резко схватила за руку, затащила в квартиру со словами: — Давай быстрей, холодно же, — и закрыла дверь. К слову, Делина так же, как и я, снимает квартиру, только не всю, а одну комнату в трехкомнатной квартире. Ее хозяева живут далеко, поэтому все заботы о подселении и коммунальных услугах лежат на ней. В месте с ней в квартире живут двое парней, я их видела всего пару раз. Как-то раз я спросила, как она уживается вместе с двумя парнями. На что Дели ответила: « — Абсолютно спокойно.» Живут они все в разных комнатах, пересекаются, в основном, либо утром, либо вечером. Тем временем, день сменился ночью, Аделина сделала мне чай и стала допрашивать, что и как было, каков результат, почему я сбежала из дома и тому подобное. Пока она задавала мне вопросы, я успела выпить чай и начать рассказ. — Вот так все и было, я ничего не узнала, только напугала их, хотя, думаю это был один из самых очевидных вариантов развития событий. Аделина слушала меня очень внимательно, временами ее выражение лица выдавало, о чем она думала. — Ну, а что ты хотела? Не каждый день к тебе приходит мертвец и говорит, что он мертв, и при этом просит объяснить ему, почему так произошло, — это был явный стеб с ее стороны, но я промолчала. — Что ты будешь делать? Думаешь, они начнут искать тебя? — оперевшись спиной на стену, спросила Дели. — Нет, думаю, что не начнут. Тут ее брови подскочили вверх, и она посмотрела на меня очень удивленно. — Почему? Я сидела на стуле и, подставив руку под голову, ответила: — Потому что она слишком сильно испугалась, да и ей, наверняка, не поверят, скажут, что кто-то ее разыграл, и она сама поверит в это, если, конечно, не спятит. Дели смотрела на меня очень недоверчиво, скорее всего, она думала, кто из нас двоих еще спятил. — Не смотри на меня так, реакций организма, а точнее, мозга, в этом случае две. Первая, что она все-таки решит, что спятила, а вторая, что над ней подшутили и все это розыгрыш… Есть, конечно, еще одна, самая маловероятная… — Какая же? — скрестив руки на груди, спросила Дели. — Что она осознает, что это было все реально и свяжется со мной, чтобы подтвердить это. В этот момент Дели залилась смехом. И в этот момент я ощутила пустоту, будто черная дыра, что засасывает все и вся, вот только засасывала она мои эмоции. Мы сидели в кухне еще некоторое время, я ей рассказала про случай во автобусе и про сон, который мне приснился. — Из-за того, что твои эмоции практически исчезли, тебе это и приснилось, как напоминание о том, что ты все еще часть этого мира, — сделала умозаключение моя подруга и, на выходе из кухни, добавила: — Пошли спать, уже поздно. Я кивнула, встала и пошла за ней, предварительно выключив свет. На этот раз сна не было. После случая в больнице прошло два дня. На удивление или нет, было относительно тихо, никаких новостей о розыгрышах или о живом мертвеце так и не было. Мы продолжили ходить на пары, первый день Аделине казалось, что за ней следят, я же пыталась ее убедить, что у нее слишком богатое воображение. Благо, на второй день она успокоилась и вспоминала о своих переживаниях как о чем-то смешном. Я же, не способная в полной мере проявлять эмоции, училась их хотя бы копировать. Также Дели мне посоветовала написать записку и спрятать ее в куртке, на случай, если я опять усну, чтобы меня не приняли за труп, хотя, если первая реакция людей — это ужас и крик… То хочешь — не хочешь, а проснешься… Но я все-таки ее написала, в ней говорилось о том, что, если вы нашли меня спящей, это не повод орать, и еще что-то вроде моей патологической особенности, что меня достаточно разбудить или подождать, пока я сама не проснусь… — Как-то это все равно странно звучит, — посмотрев на Дели и почесав затылок, сказала я. — Лучше так, чем тебя при первой же возможности положат в морг… — при этих словах Делина прикрыла рот и опустила глаза. — Дели, не делай такое лицо, все хорошо. Прозвенел звонок, и мы стали садиться на свои места. Начало первой пары. Вот уж точно, о чем стоило подумать. — Кстати, ты своим когда в последний раз звонила? — шепотом спросила Дели. — Вчера, а что? — не отрываясь от тетради, спросила я. — Ну… Мне просто интересно стало, ты им не собираешься говорить? Тут моя голова невольно развернулась к ней, и, смотря ей прямо в глаза, я задала вопрос: — Издеваешься? Дели слегка удивилась и тут же нахмурилась. Я вернула свое внимание тетради. — Нет, не говорила и не собиралась, да и говорить нечего, домой я еще нескоро поеду, информации у меня 0, пока буду скрывать… — тут моя ручка остановилась. — Нет, не так, просто не буду им говорить, чтобы не волновать, — и я поставила точку. Было странное чувство того, что я поставила точку не в тетради, а в разговоре. Но оно быстро улетучилось, стоило только об этом задуматься. После первой же пары раздался телефонный звонок, номер был не опознан, я без колебаний ответила. — Да, слушаю, — уверенно и как ни в чем не бывало ответила я. В телефоне слышалось прерывистое дыхание и тишина. Я же стояла и перекладывала тетради. — Я знаю… что это было не галлюцинация… и не розыгрыш… — и опять молчание. По голосу я узнала, кто это был, и она явно сильно волновалась. Я остановилась перекладывать тетради и спокойно вышла из кабинета. В трубке так же слышалось только дыхание. — Да, я самого сначала сказала, что я не шучу. Что вы хотели? — послышался нервный смешок, резко он прекратился. — Слушай меня внимательно, из-за тебя меня сочли сначала сумасшедшей, а потом списали все на нервный срыв и дали мне отпуск. Поразмыслив о тебе и о том, что произошло, я вспомнила своего одногруппника. Он был безумен, но работу свою знал хорошо, позже его так и прозвали безумным гением. «И зачем так много предисловия?» — подумала я, но продолжила ее слушать. — Это безумный гений любил резать все и вся, он был поклонником смерти, и говорил, что смерть — это лишь настоящее начало пути, все над ним смеялись, и никто не воспринимал его всерьез до одного случая. Это произошло на последнем курсе, когда мы проходили практику в больнице. Как сейчас помню, на улице было гололедица, на выезде из города произошла страшная авария, в нашу больницу привезли беременную женщину, ходившую на восьмом месяце беременности. Врач, посмотрев на ее состояние, сделал вывод, что спасти можно кого-то одного. Как думаешь, кого спасли? Я не удивилась и не была в шоке, но меня явно взбудоражило то, что она сказала. В какой-то момент я почувствовала пульсацию в голове, я зашла в свободный кабинет и встала напротив окна. — Ребенка? — спокойно, но тихо ответила я. — Совершенно верно, — уже более спокойно ответила врач, но вместо придыхания, что было у нее на протяжение всего разговора, появилась хрипота. Я обратила на это внимание и подумала, что это странно. Она продолжила: — После спасения ребенка мать оставили в операционной. Безумный гений стоял в это время в стороне и что-то делал, наблюдая за нами. После того, как мы с главным врачом ушли относить ребенка, он остался в кабинете и смотрел, уже на труп, ибо женщина абсолютно точно умерла, ее пульс и дыхание остановились. Врач и остальные студенты пошли к родственникам, а я решила вернуться и посмотреть. Когда я подошла к операционной и открыла дверь, то увидела, что этот гений зашил женщину и с размаху воткнул ей шприц в шею. Я подбежала к нему, чтобы остановить, схватив его за левую руку, но он, не отрываясь от шприца, вколол содержимое. После он вытащил шприц, выкинул иглу и положил его в карман. Отцепил мою руку и с улыбкой на лице, негромко насвистывая, вышел из кабинета. От увиденного у меня подкосились ноги. Руки и его халат были в крови, его радостная улыбка и напев делали его безумцем. Спустя минут пять я встала и решила выйти из кабинета, как вдруг на выходе услышала сигнал аппарата. Шел пульс. Я развернулась и увидела диаграмму сердцебиения. Меня охватил ужас. Я закричала и упала на колени, прикрывая рот рукой и плача. Главный врач и все, кто был в коридоре, услышав мой крик, подбежали ко мне. Я дрожащей рукой указала на монитор, где были все признаки жизни. Никто тогда не смог понять, что случилось. В трубке послышались всхлипы, она заплакала, и теперь я поняла, что это была за хрипота. — Позже я все рассказала главному врачу. Он сказал, чтобы я никому не рассказывала об этом. После этого я не видела безумного гения, видела его последний раз выходящим из операционной. Врач списал это на чудо. Больница не стала раздувать из этого большой ажиотаж, ведь никто не мог объяснить этого. В этот момент я ее прервала. — Вы знаете, где этот врач сейчас? Мне было все равно, что было потом, я хотела узнать только одно — где он сейчас. Ее всхлипы после моих слов ослабли. — Не совсем… Я видела его случайно, на улице Сонора, потом я выяснила, что там есть заброшенное учебное здание, вроде как на его месте столетие назад был интернат, затем школа, ну и последняя перестройка была в учебный госпиталь. Это все, что я знаю, — она замолчала, я внимательно выслушала ее, и задумалась. — Почему вы решили мне позвонить и все рассказать? — посмотрев на наручные часы, спросила я. — Потому что ты попросила меня о помощи… Или, может, из-за того, что-то происшествие я считала сном, ведь никто мне так и не поверил, а ты доказала мне, что я видела то, что видела. Я слегка улыбнулась. Не то чтобы я чувствовала радость или облегчение, скорее всего, это была очередная бесполезная привычка. — Благодарю, — сказала я и повесила трубку. Пара давно уже шла и даже кончалась. Я дождалась звонка и пошла в кабинет. На пороге меня встретила Аделина, и с недовольным выражением лица взяла меня за руку и вывела вновь в коридор. — Ты что, уснула где-то? — спросила она меня, недовольно сверля во мне взглядом дырку. — Нет, — не отводя глаза, ответила я. После вкратце я рассказала, что поведала мне врач. Удивлению Дели не было предела, и первое, что она мне сказала: — Она врет! Я положила руку ей на плечо и шепотом ответила: — Я найду его. Делина сначала посмотрела на меня, потом вздохнула, пожала плечами и сказала: — Если ты так решила потешить себя или обнадежить, то давай, останавливать не буду, но потом не говори мне, что я была неправа. Направляясь в сторону кабинета, Делина взяла меня за руку и потащила за собой. Я же спокойно пошла за ней. Пол пары она сидела с озадаченным лицом и только под конец все же спросила меня: — И как ты собираешься его найти? Ты даже имени его не знаешь… В этот момент я и правду вспомнила, что, кроме как безумным гением, врач его никак не называла. — Сначала узнаю про этот госпиталь, потом схожу туда, выбор невелик. Она покрутила пальцем у виска и в очередной раз сказала, что я сбрендила. На какой-то миг мне показалось, что она пытается в этом убедить не меня, а себя. «Смирись, твоя подруга спятила,» — примерно так она пыталась объяснить мои действия и логику. — И когда пойдешь? — перелистывая страницу тетради, спросила вдруг она. То есть, несмотря на мои странные действия, она все-таки приняла мои слова как действительность. — Мне спешить некуда, сегодня среда, пойду на выходных, — ответила я, наблюдая за ее действиями. — Хорошо, тогда ближе к выходным и определимся с действиями, — посмотрев на меня и улыбнувшись, сказала эта хитрая лиса. — Хорошо, — в этот момент прозвенел звонок, и мы решили сходить перекусить. Ну как мы, скорей всего Дели, потому что я не ела с тех пор, как стала мертвецом, только жидкость пью.