Гендальф
30 июля 3019 ТЭ. Гендальф очнулся в эльфийских покоях. Рана на боку зажила, оставив в напоминание уродливый рубец. Майа облегченно выдохнул, прощупав его под льняной рубахой. Он привстал. Покои были были самыми скромными. С низким потолком всего лишь с парой резных стульев, и большим резным окном над кроватью. На одном из стульев была сложена его походная одежда и Гламдринг в ножнах. В это же время вошла обеспокоенная Галадриэль, с целителями и служанками. — Митрандир! Слава Эру, ты жив! — Поверь мне, я тоже этому рад — сказал Гендальф и слегка усмехнулся. — Оставьте нас — повелела Галадриэль. Когда слуги ушли, она продолжила разговор — Мы так испугались, когда ты неожиданно появился посреди Лориэна. Мне пришлось использовать силу кольца, что бы излечить тебя. Я уж думала ты погиб. Кто нанес тебе столь ужасные раны? Обладатель этого оружия обладал невероятной силой. Неужели это один из назгул? — Саурон — непоколебимо ответил Гендальф. Глаза эльфийки округлились от ужаса. — Как это произошло? — Все началось с одной авантюры… — В твоем стиле — хмыкнула владычица Лориэна. — После того, как я отдохнул у тебя, я направился на юго-восток. Там я узнал, что Темный владыка Мордора уже двинулся на запад. И путь до Гондора у меня занял три месяца. — Три месяца? Почему столь долго? — А думаешь меня не пытались остановить. Во всяком случае, я прибыл в Гондор. Там я узнал, что Саурон уже захватил Восточный Осгилиат и у него в пленниках Фарамир. Народ уже знал об этом. И когда я предложил некоторым ворам помочь с авантюрой с освобождением, они с радостью согласились. Даже даром. — Воры?! — удивленно переспросила эльфийская владычица. — В наше время стоит хвататься за любую возможность. План был прост. Я отвлекал Саурона, а следовательно и пол-лагеря, а воры тем временем освобождали Фарамира и переправляли его на левый берег Андуина. — И Гендальф пересказал свою дуэль с Сауроном. — Конечно, план не идеальный, и я не знаю, получилось ли у воров или нет. — Почему же ты не обратился к Денетору за помощью? — Гендальф усмехнулся. — После того плана с кольцом, Денетор меня даже на порог тронного зала не пустит. Я даже не обращался к нему. Наверно вышлет армию против Саурона. — Глупые люди. И теперь, в момент смертельной опасности, когда на кону судьба Средиземья, они не желают биться бок о бок. — Поверь мне, Галадриэль, гондорцы будут сражаться с яростью обреченных. Они, словно лев, загнанный в угол. Так что они будут сильны. Сильнее, чем когда-либо. Но они не выстоят один на один с Мордором. — Я могу предложить Элронду и Трандуилу отправить солдат на помощь Гондору. Но мы все равно не успеем. Дунланцы захватили Рохан, а сам народ Рохана стал малочисленным и развеян, как прах над землей. — Тогда все зависит от Гондора. Если Гондор падет, то падет и все Средиземье. — Что же, — перевела эльфийка разговор в другое русло — нам удалось залечить в тебе рану. Но если бы ты опоздал на мгновение… — Во всяком случае, я еще жив — в своей манере ответил Гендальф. — И теперь, мне пора вернуться в Гондор. — Уж надеюсь не пешком? — Да, придется телепортироваться. Но это отнимает так много сил, и процесс довольно неточен… Но я еще слаб. Позволь мне ненадолго остаться в Лориэне? — Конечно. — с улыбкой ответила Галадриэль и ушла.Денетор
В то же время Гондор праздновал победу. Да, войска Саурона нанесли серьезный урон гарнизону Минас-Тирита. Но это всего лишь гарнизон одного города. Но когда всеобщими силами Гондор, как и раньше переломает хребет Мордору, он станет величайшей державой Средиземья, и Денетор воскресит былую славу королей и наместников потомков нуменорцев. После пира по поводу освобождения наследника из плена, Денетор зашел в покои Фарамира. Там сновали лекари, бдили священники Эру. — Оставьте нас — сказал наместник. Фарамир быстро восстанавливался после плена. Волосы уже были вымыты и уложены. Наместник смотрел на него взглядом из смеси привычного презрения, гнева и удивленности. — Опять эти глаза — Фарамир томно закатил глаза. — Помолчи, мальчишка! — прикрикнул Денетор. — Как только вылечишься, отправишься в Дол-Амрот. Здесь ты бесполезен — безразличным тоном сказал он. — Вот так значит! Я был в плену у величайшего врага Гондора, а ты даже не хочешь узнать как я? — Что спрашивать, лекари лучше знают. — А ты не думал, что мне нужна поддержка. Я был в таком аду, что ваша вылазка покажется прогулкой! — вскричал Фарамир, привстав с кровати. И получил в ответ рукой наотмашь. — Пять тысяч гондорцев отдали жизнь за тебя! Пять тысяч! — А я видел, как полторы тысячи сгорели заживо на моих глазах. Я видел Врага собственными глазами. Там были мои следопыты, каждый из них был мне верным другом и товарищем. Какое дело тебе до неизвестных солдат! — Тебя никто и не просил защищать эти руины. — Ты никогда не любил меня. За все время моей жизни ты хвалил только Боромира. От тебя я слышал только упреки и порицания! — Не смей упоминать о нем! Он был в сотни раз лучше тебя! — Фарамир встал и начал одеваться в придворную одежду. — Ну и куда же ты? — с мрачной усмешкой спросил Денетор. — На крепостные стены. — Хоть доспехи надень — машинально ответил Денетор. — Зачем? Ты же хотел видеть на моем месте Боромира, а я что? Я всего лишь его тень. Будет лучше для тебя, если я умру, как бедный ополченец. — в сердцах сказал его сын. Фарамир стоял на крепостной стене. Далеко на востоке бушевало пламя Мордора. У подножья гор была скудная зелень, а чуть поодаль был Андуин с разрушенным Осгилиатом. В направлении Осгилиата несло дымом и жареным мясом. К Фарамиру подошел Имрахиль. — Как ты? — заботливо спросил друг. — Отвратительно. — Из-за отца? — Ты сам знаешь. Он велел мне уехать в Дол-Амрот. В то время, как остальные льют кровь за свободу Гондора! Как я буду смотреть в глаза своим соратникам? — Пойми глупый, ты единственный наследник Гондора… — Имрахиль, заткнись! Эти нотации мне отец успел начитать! — крикнул Фарамир. Установилось молчание. Спустя недолго Фарамир извинился перед другом. — Да ладно, все бывает — усмехнулся Имрахиль. — Но все же твой отец… — Имрахиль! Хватит об этом. Повисло недолгое молчание. — Как думаешь, сколько мы сможем вытянуть, если будет осада? — спросил принц Дол-Амрота. — Я не знаю, недели две, три. — Так мало? — Если бы ты видел, как силен Саурон. Это тебе не военачальник орков, или какой-нибудь принц Харада. Это… Я не могу его ни с кем сравнить. — от воспоминаний плена, он содрогнулся — Если он возьмет нас в осаду, Эру милостивый, это будет чудо, если мы победим.Арагорн
1 августа. Арагорн прибыл в Лихолесье. Эльфы Трандуила встретили его с радостью и почетом. Арагорн заметил, что в столице эльфов Лихолесья, по факту единственного крупного поселения в этих землях, царила суета. Будто они готовились к войне. На следующее утро Арагорн не преминул спросить это у друга Леголаса: — Что происходит? Вы готовитесь к войне? — Да. Полководец из Руна Ферумор двинул восемьдесят тысяч солдат против нас. Нам удавалось изматывать его войска партизанской войной, но его вторжение неизбежно. Сейчас к нам приближается сорок тысяч рунцев. — А сколько нас? — спросил дунадан — Две тысячи. К нам должно прибыть подкрепление из Лориэна. Пятьсот стрелков. — Волнуешься? — Нет. Пока мы сражаемся под сенью этих вековых лесов, мы непобедимы. Этот рунец вернется ни с чем. Вечером Арагорн вернулся в покои, предоставленные ему эльфами. Он написал все, что узнал и привязал к лапке голубя. Голубь был особый, натренированный возвращаться к своему владельцу, где бы он ни был. Голубь опирался не на память, а на чувства. Так что Арагорн не сомневался, что письмо придет по адресу. Слегка небрежным почерком он написал: «Владыка Элронд, рунцы хотят захватить Лихолесье. Скоро здесь будет битва.»