Арагорн
Следующий день был суетной. Сильнее, чем вчера. Арагорн спешно оделся, опоясался мечом и вышел на улицу. Поспрашивав первых попавшихся эльфов, он понял. Враг уже здесь. Тысячи людей шли под звуки могучих горнов и тонких визгливых труб. В первых рядах шли тяжелые воины в чешуйчатых доспехах, со своими короткими копьями и небольшими прямоугольными щитами. Позади были воины племен, вооруженные чем попало. Далее стояла охрана полководца. Сотня превосходных солдат, лучшие из лучших, облаченные в черные пластинчатые доспехи Мордора. В центре них стоял сам Ферумор. В боевой маске, с двумя недлинными клинками в руках.В центре войско несло большой таран, сжечь который было не так-то просто. По остальному фронту двигались осадные башни, сжечь которых было гораздо проще. «Странно, где лучники врага?» — подумал Арагорн, который к тому времени уже поднялся на стену. «Интересно, а баллисты у эльфов есть?» — пронеслось в мыслях дунадана. Эльфы занимали позиции. Мечники и лучники растянулись на стенах неширокими полосками, копейщики построились перед воротами, ощетинившись стеной копий. Немного позади копейщиков, в основном по флангам, разместились пикинеры с пятиметровыми смертоносными сариссами. Они были близко. Рунцы переговаривались на скором восточном наречии, офицеры доносили приказы, в основном что бы держали строй, солдаты что-то выкрикивали, в основном ругательства, или в духе: «я отрублю тебе голову!», некоторые тихо шептали о том, что бы им помогли боги, и что бы вернуться домой живыми и невредимыми. Синхронно прозвучала команда: «огонь!» Тысяча черных стрел устремилась вперед, уничтожая противников. Откуда-то со внутреннего двора крепости раздался звук натянутого каната. Готовились к бою баллисты с метровыми толстыми стрелами, способные нанести урон осадным башням. Арагорн расположился на стенах. Сердце колотилось, ладонь крепко сжимала рукоять. Он спокойно и сосредоточенно смотрел на приближающиеся махины, предвкушая будущую резню. Звуки стали громче, еще раз раздались боевые трубы рунцев, неистово ревущие песнь войны, со звонким звуком тетивы, баллисты пустили снаряды во врага. Четыре из них попали в башни, вызвав в них серьезные разрушения. Пять остальных снарядов пробороздили ряды людей, собирая кровавый урожай. Ответ не заставил себя долго ждать. Вскоре к воротам подкатил мощный таран. Несмотря на шквал стрел на этом участке, тяжелая пехота устремилась именно туда, повинуясь приказам офицеров. Гулкий скрип тарана раздался вокруг и вскоре такой же глухой удар о ворота из дуба. Первый удар, второй, третий! Ворота никак не поддавались, хотя многочисленные трещины говорили об обратном. Наконец дерево было поломано. Обломки ворот грохнулись перед рунцами, со скрипом, напоминающим: «Берегись!» Тяжелая пехота людей мгновенно побежала во внутренний двор неостановимой лавиной. К тому времени осадные башни уже прибыли к воротам. Арагорн хладнокровно наблюдал, как лучники спешно покидают места где оказались башни. Они шли к привратным бастионам, стараясь убить как можно больше пехотинцев внизу. «И правильно» — подумал Арагорн — «Лучникам не место вблизи» Мостик башни опустился и толпы тяжелой пехоты ворвались на стены. Завязался бой. Арагорн начал поединок с неприятелем. Он атаковал неистово и бесстрашно, нанося широкие удары один за другим, рунец защищался щитом, пытался контратаковать, как в этот момент он вонзил ему меч в узкий участок груди, не прикрытый доспехом. Рунец тонко крикнул от боли. В это самое мгновение он лишился руки, а затем и головы. Кровь обагрила меч. Сам Арагорн не получил ни царапины. Внизу схватка была не менее жаркой. Копейщики схлестнулись друг с другом. Никто не желал отступать. Воины сшибались щитами, стараясь опрокинуть друг друга, одни вонзали свои копья в шеи врагам, другие удачно контратакуя вонзали свое оружие в животы. Кровь вскоре залила мощеный камень. Раздался приказ и пикинеры в свирепом натиске отбросили противника к воротам, безжалостно топча и протыкая рунцев насквозь.Так они проделали несколько раз, пока не раздался приказ и на головы людям полилось горячее масло. Еще мгновение и место, где были ворота охватил страшный пожар. Поднялся столб черного дыма, как от пламени дракона. Арагорн все это время был на стене. Он убил еще троих. На многих участках стены атака была отброшена. Арагорн устремился к левому участку стены, где рунцы перехватывали инициативу у эльфов. Баллисты сделали еще выстрел. Результат был уже не такой, как прежде, Ферумор приказал разомкнуть строй. Запасы стрел кончались. Многие лучники следуя приказу доставали короткие мечи и вставали в первые ряды в обороне стены. Рунцы усилили натиск. Теперь основная их масса наступала на стены, стремясь окружить эльфов. Бой внизу почти окончен. Эльфы потеряли около трехсот копейщиков и пикинеров вместе взятых. Не в пример рунцам, потери которых от стрел и огня только было в десять раз больше, чем эльфов. Многие копейщики отправились на стены. Но все равно, противник пока что имел численное превосходство. Арагорн медленно отступал. Пятеро рунцев шли против него полукругом. Бой с ними всеми сулил верную гибель. Арагорн медленно всматривался в каждого, стремясь уловить момент и ударом с наскока убить хотя бы одного, пока остальные четыре копья не проткнут его кожаный доспех. Один из них помчался прямо на него. Дунадан ловко увернулся и рассек спину нападавшему. Благо чешуйчатый доспех рунцев не был полным. Меч с легкостью разрезал ткань и красная кровь хлынула на стену. Камень стал скользким. «Теперь придется держаться вдвойне осторожней» Раздался звонкий свист стрелы и одна из них проткнула горло рунца, еще одна попала в глаз. Арагорн оглянулся. — Леголас?! — удивился дунадан — Да — спокойно ответил эльф, спрыгнув с невысокой башни бастиона. На душе дунадана стало спокойней. Теперь можно было смело атаковать. Двое против двух не так уж и плохо. Арагорн свирепо атаковал, оттесняя рунца назад. Широкие взмахи мечом, удар ногой и щит рунца сломался. В глазах восточанина читался страх. Вскоре от удара сломалось и копье. Рунец упал на колени, склонив голову. Арагорн хотел в ото же миг отрубить ему голову. Как вдруг. Солдат снял шлем. Это была женщина тридцати лет с красивой внешностью, недлинными каштановыми волосами и карими глазами. Арагорн недолго подумал и сделал жест головой вбок. Женщина поняла жест и убежала прочь. Почти у самой осадной башни ее убили. Жестоко. Показательно. Кроваво. Так наказывалась трусость в рядах Ферумора. «Нету поры кровавей, и безжалостней, когда женщина воюет рядом с мужчиной.» — с сожалением подумал Арагорн. Бой постепенно утихал. Солнце клонилось к закату, и вести боевые действия станет почти невозможно. Рунцы потеряли около пяти тысяч солдат, эльфы около восьмисот. Но преимущество все еще было в руках Ферумора.Ангмарец
Примерно то же время. Ангмарец направился в подземелья только спустя несколько дней, из-за проблем государственного характера. Он глядел на Белого мага и чувствовал отвращение: — И как же Валар любят свои творения, отправляя им на помощь таких жалких майа, да еще и в облике стариков. — Внешность обманчива — спокойно ответил Саруман. — И ты доказал мне это. Как долго ты не пользовался этой магией? Наверное со времен падения Арнора. Хотя что я говорю, ты и сам знаешь. — Я использую магию только в самом крайнем случае. — ответил назгул. — Неужели? Когда ты ловил полуросликов с кольцом, ты почему-то не убил их магией, а использовал моргульский клинок. Или тебе привести пример попозже? Вспомни битву при Форносте. Что тебе мешало применить магию там? Ты просто не умеешь владеть ей. Ты можешь проделать пару заклинаний, но не больше. Хотя твой повелитель Саурон мастерски владеет магией огня, так как он бывший майа Аулэ, и овладел искусством некромантии, когда лизал пятки Морготу в Тангородриме. Не спрашивай откуда я это знаю, мне незачем тебе лгать. Лучше спроси это у своего…хозяина. — Саруман произнес последнее слово с особой интонацией, что бы вызвать гнев у назгула. — Саруман, не играй со своей судьбой, ты же можешь быть казнен в любой момент. У нас в Мордоре, закон — желание государя. — Но ты не государь. Это решение должен принять Саурон, а ты не можешь действовать от его имени. Здесь закон Саурона олицетворяет тот черный нуменорец. Он еще ходит в уродливой маске… Как его… — У него нет имени. Мы его называем Глашатай. Или Глас. Но поверь мне, эти формальности не помещают мне расправиться над тобой прямо сейчас, и устранить смуту прямо в сердце Мордора и империи Саурона. — Империи Саурона. Но не твоей. Ты обладаешь властью, ты обладаешь силой, так подними бунт против Саурона. Он не хочет обучать тебя всему, потому что боится твоей силы. Боится того, во что ты можешь превратится, если ты реализуешь весь свой потенциал. Владеть империями — удел сильных. А Саурон теряет силу. Он слабеет сердцем, эта девка из заморских краев смущает его сердце и разум.Еще немного, и он откажется от завоеваний в Средиземье, и поплывет на запад, в так называемый Вестерос, повинуясь своей… жене — сказал Саруман последнее слово со злобной усмешкой. — Теперь Саурон откажется от завоеваний? Никогда. Не сейчас. Гондор вот-вот падет, а как только Минас-Тирит будет уничтожен, то и остальные признают власть Саурона в Средиземье. А Вестерос, это всего лишь будет сырьевым придатком для Мордора. — немного помолчав назгул добавил — Я подумаю над твоей смертью, может ты еще и достоин прощения Саурона. — магу удалось посеять сомнения у назгула.Дейнерис
Примерно то же время. Дейнерис стояла на балконе своего дома. Она вглядывалась в ночную даль и мысли увлекли ее. Будет ли она наконец в Вестеросе? Или она так и обречена коротать всю свою жизнь, мгновение, по сравнению с возрастом Саурона, который был изначально, с самой первой секунды, с самой первой искры. «Любит ли он меня по-настоящему? Не знаю. Может я опять стала разменной монетой, только теперь в руках кого-то более опасней, чем братец-истеричка, с манией величия. Может я вообще теперь обречена навек остаться здесь, так и не увидев Вестероса. Моей родины. Моих земель. Эти размышления вызвали в ее душе грусть. Она послала за менестрелем. — Вы звали меня, миледи? — спросил менестрель. — Да. Мойрелл, спой мне что-нибудь. Веселое. — Как прикажете. Пальцы ловко перебирали по струнам лютни, куплет за куплетом, Мойрелл пел о Вестеросе, о лордах и королях. И о Таргариенах. Послушав пару песен, Дени спросила у него: — Твои песни в основном о Вестеросе. Расскажи мне о нем. — Честно, госпожа, я мало знаю о нем. Нет конечно, я знаю кто сейчас король, могу рассказать о парочке лордов, но не больше. Я простолюдин, чернь, нищий стихоплет, перебивающийся случайным заработком. — Ты принижаешь собственные таланты. Обучится мастерству поэта, да и еще и музыканта одновременно. Это большой талант. — Мне лучше бы подошло ратное мастерство. Но… Я не воин. Странно не правда? Я хотел бы быть воином, но не могу им стать — Почему? — Если вы позволите миледи, я бы не хотел об этом говорить. Это… Очень личное. И неподобающее мужчине. Не подумайте, я не мужеложец, вовсе нет. Дело в другом. — Ты боишься? — Миледи… — Я не буду потешаться над тем, что ты боишься крови. — Нет, я не боюсь крови. Я просто не могу быть им и все — Я вижу, что ты не хочешь об этом говорить. Извини меня, мы отошли от темы. Так расскажи мне об Вестеросе. — Сколько я себя помню, Вестерос был опасным местом. Лорды постоянно приходят и умирают. Короли уходят и приходят. Все, как приливная волна. А простолюдины? Им то что. Они молятся о хорошем урожае и здоровом потомстве. — И все? То, что чернь недалекая, а короли и лорды не бессмертны я и так знала! — Прошу не гневайтесь. Сейчас Вестеросом правит Джоффри Баратеон, Первый своего имени, король Андалов и Первых людей. Но правит он плохо. Все в руках его приближенных и особенно матери — Серсеи. Лорды грызутся между собой за власть. Север с Югом, Запад с Востоком. Кто-то успешно, кто-то нет. А народ? Что народ. Все как всегда. Пашет, рубит лес, платит налоги лорду. Простите, это все, что я знаю. Да и много с того времени прошло. Все могло измениться. — Спасибо. А твое имя. Уж не верится мне, что это имя Вестеросское. — Вы правы. Мои родители были родом из Пентоса. Но потом, почему-то захотели перебраться в Вестрос. Так они и поселились в Королевской Гавани. А потом родился я. — Можешь идти. Спасибо тебе. Теперь, я хоть что-то знаю о Вестеросе. — Всегда к вашим услугам. — Мойрелл ушел, раскланиваясь по пути, как подобает по придворному этикету. Дени подошла к жаровне. Яйца все так же были холодные. Предварительно Дени поручила положить яйца в жаровню и постоянно поддерживать огонь доверенному слуге, а именно Зимрафель. — Яйца все холодные, Дейнерис. Может пора оставить эту затею. Они уже почти месяц так и греются в этой жаровне, а толку никакого. — Просто огонь недостаточно жарок. Нужен магический огонь. Он гораздо жарче обычного. — Но где мы найдем такое пламя? — Насчет этого не волнуйся.