Братик!

      Первым, что сделали приемные дети семьи Савада, войдя в дом, спросили, где комната Тсуны. Савада-теперь-не-самый-младший, конечно, удивился, но отвел детей в свою комнату. Те тут же недовольно поморщились. Да, их старший брат оказался далек от звания почетного чистюли. Переглянувшись, они кивнули. Благо Тсуна не видел, отвлекшись на какую-то из книг, что съехала с общей стопки, лежащей на столе, и теперь сиротливо валялась на полу.       Следующей комнатой, которую они посетили, была уже их спальня. Две кровати, шкаф, стол с двумя стульями и гора игрушек. Как оказалось, игрушки перешли им по наследству от Тсуны, не так давно вышедшего из возраста машинок и самолетиков. С тихим хмыком дети перевели взгляд на стопку книг, лежащую на столе. К своему удивлению они увидели несколько, явно рассчитанных на более взрослого читателя.       Недолго думая, Колоннелло подошел по ближе и вытащил одну из нижних книг так, что остальные не упали. На обложке красовалась расцветшая сакура и короткое хайку*. Дети снова переглянулись и одновременно покосились на стоящего в дверях с безучастным видом Тсуну.       Дальше они мельком осмотрели весь дом и снова вернулись к комнате Тсуны. Посмотрев на детей и на творящийся в его комнате беспорядок, подросток вдруг густо покраснел и с запозданием понял, что со всем этим обустройством комнаты для братьев совсем забыл о порядке в своей. Нет, здесь не валялись на полу вещи, не было забытых кружек и распечатанных пачек чипсов, но общая неряшливость имелась.       Решив для себя, что нужно подавать хороший пример детям, он пробормотал так, чтоб его услышали: "Ну вот. Вашу комнату в порядок привели, теперь и за свою пора браться", - и быстро поставил учебники на полку, повесил аккуратно свою форму, поправил одеяло и спрятал томик манги в стол.       Похлопал руками, как будто стряхивая пыль, и повернулся к братьям.       - Ну вот! Теперь все хорошо. Можете располагаться.       Дети тут же направились к его кровати. Забрались, пощупали, попрыгали сидя и одобрительно кивнули. Тсуна аж умимлился. Как будто они одобряли его выбор и сейчас похвалят. Дети!       Сам же Тсуна приземлился на стул.       Повисла тишина. Дети смотрели на него, он на них. Подросток не знал, что сказать, братья же, похоже, просто не собирались ничего говорить. Так прошла минута, другая, а потом стало как-то глупо нарушать устоявшуюся тишину, и он расслабился. Тсуна вспомнил, как во вторую встречу они просто сидели и молчали. Как ему было спокойно. И как спокойно сидели его будущие братья. Мысленно пожав плечами, он посмотрел на ящик, в котором лежал томик манги. Если беседа не клеится, можно ведь заняться чем-то другим. Тсуна достал томик и вопросительно посмотрел на своих новых братьев.       Видимо, его взгляд истолковали правильно. Переглянувшись, они кивнули. Новоиспеченный старший брат с довольной улыбкой пересел на кровать и начал читать, переворачивая страницу только после того, как оба мальчика кивнут.       Когда половина манги оказалась прочитана, в комнату заглянула мам и позвала сыновей кушать. Тсуна ожидал, что братья тут же вскочат и побегут за матерью или вперед нее, как делают многие дети, но те лишь кивнули и с удивительной для столь маленьких детей степенностью прошествовали за мамой. К своему удивлению Тсуна заметил, что это не первый раз, когда его новообретенные братья ведут себя, как воспитанники благородной семьи. Или же взрослые люди.       Мотнув головой, подросток отогнал последнюю мысль. Нет же! Они, конечно, очень серьезные и собранные, но иногда проскальзывает в их поведении детская непосредственность. Вспомнить хотя бы то, как Реборн без сомнений усадил его, Тсуну, на пол и сам залез к нему на руки. Уж взрослый так делать не будет. Да и теория о взрослых в детском теле звучит бредовой. Это уже либо фантастика, либо мистика.       "Либо кто-то перечитал манги", - устыдил его внутренний голос. Савада с сожалением вспомнил, сколько в последнее время прочитал томов, и твердо решил, что у него просто разыгралось воображение.       Тем временем снизу раздался голос отца, предупреждающий, что если кто-то не спустится к столу, то его порцию отдадут в пользу растущих организмов. Про то, что Тсуна сам относится к этим "растущим организмам", он решил умолчать.       ***       После обеда все разошлись по своим делам. Мама пошла стирать, отец был отряжен мамой снимать уже высохшее белье, дети убежали в свою комнату, а Тсуна со страдальческим стоном вспомнил, что у него не сделаны уроки. Его семья, конечно, выделялась среди остальных принципом воспитания: никакой эксплуатации, только просьбы, - но если он скатится на низший бал, то его могут начать не только контролировать, но и припрягать ко всяческим работам, а ленивая душа подростка этого не желала. **       Японский он сделал быстро, с его любовью читать мангу было бы странно не знать написания большинства иероглифов, обществознание тоже, но стоило перейти к точным наукам, как подросток начал задумываться о том, что работать по дому без передышки не так уж и плохо.       Саваде совершенно не давались числа. Как бы он не старался выучить даты или правильно высчитать ответ в примере - всегда находилась ошибка. И если в начальных классах обучение давалось ему даже легче, чем остальным, то сейчас он едва ли мог самостоятельно решить четверть задаваемых задач.       Недавно он решил подтянуть математику до приемлемого уровня и, забросив остальные уроки, начал штудировать учебник снова и снова, и результат был. Отрицательный. Теперь мало того, что по естественным наукам он не набирал и тридцати баллов, так еще и остальные предметы съехали до сорока и ниже. И с этим срочно нужно было что-то делать.       На очередном многострадальном стоне в комнату заглянула любопытная моська блондина. За дверью раздался дробный топот, прервавшийся на миг, и Колоннелло с широко распахнутыми глазами влетел в комнату, пропахав носом все расстояние до стола. Реборн же с видом человека, выполнившего свой долг, прошествовал к кровати и, забравшись на нее, довольно уставился на обалдевшего Тсуну.       - Р-реборн-кун, что ты делаешь?! Нельзя так! Он же твой брат...теперь.       Тсуна опустился на колени около Колоннелло и, подняв его с пола, с ужасом посмотрел на кровь, идущую из носа малыша.       - Реборн! Вот видишь! У Колоннелло идет кровь!       Реборн фыркнул и недовольно уставился в окно. Тсуна быстро ощупал нос на предмет перелома и, не найдя такового, более-менее успокоился.       - Теперь мама расстроится, - тихо проговорил Савада-средний. Брюнет тут же перестал изображать оскорбленного до глубины души человека и внимательно посмотрел на братьев.       С недовольным вздохом спрыгнув с кровати, Реборн выдернул блондина из рук Тсуны и утащил в их комнату. Шатен последовал за ними, но зайдя в комнату, он увидел, что виновник травмы, запрокинув пострадавшему голову, зажимает кровоточащий нос.       - Реборн-кун, когда идет кровь, нужно вставить ватку в нос и нельзя запрокидывать голову назад, - начал было подросток, но на него так недовольно зыркнули, что парень решил помолчать и оставить детей учиться оказывать первую помощь на своих ошибках. В конце концов, Колоннелло просто наглотается своей крови, ничего страшного. У Тсуны тоже так было не раз, когда его избивали сверстники.       Тихо выйдя из комнаты, Тсуна пошел в ванну за ватой и перекисью. Он видел, как на одежду блондина попало несколько капель крови. Их нужно было быстро убрать и застирать место попадания крови, иначе на одежде останутся желтые пятна, и Нана, не раз видевшая такие на одежде, сразу поймет, что что-то случилось.       В комнате младших Савада царили мир и покой. Колоннелло все еще сидел, запрокинув голову, но уже не зажимал нос, а второй брат спокойно перебирал игрушки, откладывая по кучкам мягких животных, сломанные, целые и пистолетики, солдатиков и роботов.       ***       Кровь оттирать пришлось долго. Жидкость впиталась и уже успела окрасить ткань. Десятиминутные страдания Савады не прошли даром, и после застирывания пятно все же исчезло, правда, в ванну не вовремя зашла Нана и задала логичный вопрос: "Почему Тсуна стирает футболку Колоннелло?"       Пришлось на ходу придумывать историю о найденной у него в комнате акварели и пострадавшей в ходе рисования одежде. А так же, что он как хороший сын должен хоть иногда помогать матери, и ему совсем не сложно было постирать одну единственную футболку.       Нана поумилялась такому ответственному сыну и, похвалив, отправила дальше заниматься уроками.       За то время, что Тсуна занимался детьми, цифры так и не обрели смысла. Пару раз ударившись головой о стол, шатен с ненавистью уставился на неровные цифры, выведенные его рукой.       В двери снова показалась любопытная моська блондина.       -Тсуна-нии-сан, тебе помочь?       Такая постановка вопроса позабавила шатена, и он ради забавы кивнул. Ему несложно немного подыграть ребенку, а там, глядишь, может случиться чудо...       Колоннелло быстро подошел к старшему брату, но озадаченно остановился, осматривая пространство на предмет еще одного стула. Тсуна тоже задумался, не спуститься ли ему на кухню за стулом, но размышления его прервал уже решивший проблему младший. Не мудрствуя особо, тот залез к нему на колени.       Ребенок внимательно рассматривал цифры в тетради и в учебнике. Брови ползли все ниже и ниже.       - Тсуна-нисан, а что вот это? - Маленький пальчик ткнул в столбец сложения дробей.       Тсуна начал объяснять, что складывать нужно крест на крест и потом выделять целое число. Ребенок кивал и задавал все новые и новые вопросы, а Тсуна старался объяснить все как можно проще и понятнее. И сам не заметил, как решил для примера все заданные упражнения и еще несколько "вместе" с ребенком. Когда снизу раздался голос мамы, зовущей всех кушать, Савада с удивлением уставился на готовое домашнее задание и с все возрастающей радостью осознал, что теперь он видит не нагромождение цифр, а вполне понятную систему.       Довольный блондин спрыгнул с его колен и ураганом унесся кушать, а Тсуна задумался, не начать ли объяснять братьям еще и физику с химией, вдруг им будет интересно, а он, возможно, так же поймет, о чем вообще говорит.       ***       Ужин прошел в уютной семейной обстановке. Братья ели с виду спокойно, но было заметно, как то и дело один из них пинает другого под столом. Тсуна порывался успокоить балующихся братьев, но каждый раз, как он собирался сделать замечание, те успокаивались и делали вид, что они сама невинность. Отец и мама улыбались, довольно посматривая на кровного сына. За один день наметились сильные изменения. Если раньше Тсуна был тихим и незаметным, то сейчас он был тихим, но активным. И раньше его лицо не выражало столько разных чувств.       И, конечно, родители были рады пополнению в семье. Правда, каждый по своей причине.