***За сутки до текущих событий***
Холодная плитка холодила колени, но юноше было все равно. Он смотрел в глаза своего умирающего друга и не мог поверить, что такое могло произойти именно с этим человеком. Одасаку лежал на холодном полу, и алая, словно последние лучи дня, кровь медленно, капля за каплей, падала на плитку. Его медленно покидала жизнь. Еще одно проявление смерти. Смерть близкого человека. Жизнь, что держится лишь на кончиках твоих пальцев, но потом все равно срывается вниз, в непроглядную глубь Бездны. Покидая этот мир навсегда. Неоднозначное явление, не находишь, Сакуноске? Дазай видел, как последние лучи жизни покидают его близкого друга. Видел, как потухли глаза, как опала рука, что прежде прижималась к его щеке. Слышал последний выдох и предсмертные слова, что набатом отдавались внутри. Он исполнит последнюю просьбу друга, но сначала… Смерть. Смерть тем, кто убил еще один лучик света в непроглядном мраке Мафии. Мимик. Грядет твоя погибель.***
Показался двухэтажный особняк. Высокий, старинный, но при этом защищенный так, будто там находится что-то ценное. Ну еще бы, Мимик хранит своего главу. Босс — сердце семьи, как и у человека. Отнимешь его, и организация падет, не в силах найти согласие. Так было всегда. Это знает каждый. «Убить всех» — раздается в наушнике, но они и так знают это. Тот, кто поднял руку на Портовую Мафию, умрет, медленно и мучительно. Так же, как умирали все подчинённые Мори. Как умирали подчиненные Дазая. Как умирал Одасаку… Первые трое упали замертво, не успев даже понять, что началось нападение. Дазай не щадит никого. Шаг. Второй. Разворот. И кинжал, врученный Чуей, вонзается в плоть врага, вспарывая грудную клетку. Раздается предсмертный крик, и тело безвольной куклой оседает на землю. Сотрясается земля, идет трещинами асфальт и на своеобразную поляну перед особняком выходит мужчина. Эспер. Слабый, при нем лишь сила, превосходящая человеческую. Дазай сделал было шаг вперед, но тут на плечо опускается чужая рука. Рука его нового напарника. — Эй, Дазай, тебе же было интересно, какая у меня способность? — тот в недоумении повернул голову, чтобы получше рассмотреть его сосредоточенное лицо, скрытое полями шляпы. — Смотри не обделайся. — тонкие губы озаряет усмешка, глаза наполняются азартом, предвкушением битвы. Рука соскальзывает с плаща, и в ту же секунду Чуя исчезает из поля зрения. Сначала Дазай не понял, но когда услышал «предсмертный» рев того перекаченного мужика, обернулся… Собственно, эспер был ещё жив. Ноги, что превратились в кровавое месиво и руки, кости которых явно раздроблены в пыль. Чуя в гневе страшен. — Где? — преувеличенно спокойно спросил мафиози. Эспер рыдал. Да, взрослый мужчина рыдал так, что заглушал почти все звуки вокруг. Чуя был в ярости, еще немного и он потеряет контроль над силой. В такие моменты «Порча» будто оживала, пыталась вырваться из невидимой клетки разума. Именно тогда он начинает покрываться алыми рваными линиями, именно тогда наступает самый пик борьбы с собой, именно тогда… — Хватит. — Большие ладони ложатся на плечи, мгновенно обнуляя способность. Зверь рычит, негодует, но ничего не может сделать. Облегченный вздох вырывается из груди прежде, чем Чуя понимает это, но Дазай не реагирует. — Где? — С более менее теплого тона Осаму переходит на холодный, да так, что у рыжего мафиози невольно мурашки по спине поползли. — Третий… этаж… предпоследняя… дверь, — судорожный вздох, предсмертная судорога. Облако пара, что тут же растворяется в сумерках. — Чу~я, ты меня удивил. Повеселимся? — Отвали, придурок. Сосредоточься на миссии, — казалось, что еще немного, и Чуя просто перережет ему глотку. Знал бы он тогда, что Дазай так отвлекался. Отвлекался от происходящего, наслаждаясь эмоциями на лице напарника. Он знал, что это их первая и последняя миссия. Он не в праве отступать от поставленной цели. «Добро должно затмить мой мрак».